Порывистый ветер и запах моря, к которым так привыкла Дия в Синдрии, как нельзя лучше успокаивали её мысли, нежели попытки успокоиться собственными силами. Закрыв глаза, девушка вдохнула полной грудью и задержала дыхание. Итак, что же случилось за пару дней, которые она находилась в Империи Коу?
Первое и самое важное: Джудал предложил ей быть его девушкой! Правда, как оказалось, это была лишь…
-…шутка! Только не говори, что я действительно предложу какой-то левой девчонке быть моей девушкой. Не вижу ничего интересного в отношениях с такой, как ты.
Но, пусть Маги и сказал такое, поцелуями же просто так не разбрасываются, верно? «Если б разбрасывались, это было бы противно, — наморщив носик, подумала Дия, — фиг поймёшь, где искренность.» Шумно выдохнув, девушка помотала головой и, похлопав себя по щекам, вернулась к перечислению событий.
Второе событие, понесшее за собой приятное удивление и странную, но крепкую дружбу, было знакомство с Коухой, по соседству с которым Дие и предоставили комнату.
Впрочем, взглянув на его людей, Дия даже не подумала удивляться тому, что этот своеобразный принц Коу так легко завёл с ней дружбу. Судя по всему, он одинаково хорошо относился как к людям королевских кровей, так и к простолюдинам, которых ни капли не презирал.
И третье (но не по значимости) событие, произошедшее буквально несколько минут назад — Дия впервые почувствовала ревность.
Будучи маленькой, она имела привязанность только к старшей сестре, которая никогда не вызывала у неё поводов для ревности и детских истерик — Малика всегда более чем прекрасно понимала, что её первая жизненная задача — поставить на ноги младшую сестру и подготовить её к взрослой жизни как в нищете, так и в нормальной жизни. Правда, старшая сестрёнка никогда не предполагала, что Дия может так слепо влюбиться, и не в абы кого, а в самого тёмного Маги, отчего совсем не подготовила её к такому чувству, как любовь, и это было большое упущение, но всё же упущение прощаемое. В конце концов, и сама Малика как такового в жизни любви толком не испытала.
Моргнув, Дия поняла, что мысли ушли от главной темы и вернулась к первоначальным размышлениям.
Так вот, Малика ревность у сестрёнки никогда не провоцировала, а сама Дия не испытывала ни к кому более привязанности. И теперь, видя, как Джудал с удовольствием тратит своё драгоценное время на разговоры с принцем Хакурю, как ему действительно интересно общение с ним и вспоминая, как при встрече тёмный Маги всегда хочет побыстрее отвязаться от влюблённой девушки, Дия чувствовала что-то очень неприятное, что царапало изнутри её лёгкие и горло.
«Ревность, — объяснила ей Когьёку. — Это называется ревностью.»
Упав на тёплый песок, девушка почувствовала прохладные волны, осторожно касающиеся её ступней и будто желающие успокоить отчаянную странницу.
Дия прикрывает глаза от слепящего солнца.
И, услышав шаги, открывает глаза и смотрит на слепящее её душу чёрное солнце.
Джудал тяжело выдыхает и смотрит на непривычно спокойную непоседливую гостью Империи Коу. Решивший от «нечего делать» найти её и немножко поиздеваться, Маги мысленно удивляется тому, что она вместо того, чтобы вскочить на ноги и, как обычно, броситься ему на шею, продолжает всё так же беззаботно валятся на песке. Что ж, если из этой игры в любовь не выйдет ничего путного, то, быть может, он хотя бы получше поймёт психологию девушек и когда-нибудь даже применит свои знания на практике.
— Знаешь, было довольно странно, когда я не встретил тебя ни в коридорах дворца, ни на кухне, — усмехнулся юноша, заставивший Дию покраснеть и вспомнить о том, как она прошлой ночью тайком прокралась на кухню и вынесла оттуда довольно большое количество фруктов, и уселся рядом с девушкой. — Да и вне дворца я не ожидал, что ты выберешь это место.
— Пока я была в Синдрии, я полюбила море, — неуверенно произнесла девушка, принимая сидячее положение и стараясь не смотреть на брюнета. — Рядом с ним я легко успокаиваюсь. Как будто волны забирают всё моё волнение. Может быть, оно у всех людей забирает ненужные эмоции, и поэтому и происходят бури?
Джудал с уже куда более искренним интересом смотрит на Дию, которая, чувствуя на себе этот взгляд, ещё больше съёживается и издаёт смешок.
— Знаю, у меня глупые мысли.
— Но даже если они действительно глупые, их слушать куда интереснее, чем твои признания в любви. Не спорю, может быть твои чувства очень сильные и всё такое, но если ты будешь говорить мне, что любишь меня, снова и снова, в итоге это потеряет всякий смысл.
Дия наконец поднимает взгляд на брюнета, и отчего-то последний ловит себя на мысли о том, что из этой девочки на самом деле можно сделать шикарную девушку. Это обойдётся не без боли и жестокости, конечно, но эта игра может стоить свеч.
— Кстати, помнишь моё предложение, которое я назвал шуткой? Беру свои слова насчёт этого назад.
Дия, до которой быстро дошёл смысл сказанных парнем слов, широко раскрывает глаза и растягивает губы в счастливой улыбке.
Эта глупая девчонка совершенно не имеет представления о том, во что по собственному желанию ввязалась.
***
Когьёку пытается разглядеть карты, разложенные перед нею местной гадалкой и угадать их значения, но от непривычного тусклого освещения, исходящего только от свеч, и дурманящего запаха она совсем ничего не может понять на размытых картинках и решает доверить предсказание целиком и полностью самой гадалке.
Женщина пару минут напряженно разглядывает карты и поднимает на принцессу желтые глаза.
— В жизни Вашей, принцесса, появилась любовь, — говорит гадалка, совсем не увидевшая это на картах, но слишком хорошо знающая людей и их вопросы к будущему. — Первая любовь, да ещё и к человеку не обычному, а с душою великой да светом слепящим.
Принцесса вспоминает короля Синдбада и, зардевшись, заинтересовывается словами гадалки пуще прежнего.
Увидев, что находится на правильном пути, женщина вновь опускает взгляд на карты и многозначительно вздыхает.
— Вот только не в Ваших силах его открыть. Вижу я, вижу, что рядом с ним сейчас девушка, околдовавшая его сердце и предначертанная ему судьбою. Не Ваш это мужчина, принцесса.
Когьёку, которой так резко прервали мысли о хорошем предсказании, заметно приунывает, но старается держать себя в руках, тем не менее желая поскорее уйти из этой странной хижинки, вся таинственность которой резко становятся противны и приторны девушке.
— Но, принцесса Когьёку, — гадалка выдерживает паузу, заставляя клиентку посмотреть ей в глаза, — Вам стоит получше присмотреться к новым друзьям, с которыми вы познакомились на чужой земле. Среди них и находится Ваша любовь.
Ничего не ответив на эти слова, но явно задумавшись над ними, Когьёку молча оставляет плату за предсказание и выходит из хижинки, в конечном итоге оставившей на душе противоречивые чувства. Что за девушка могла околдовать сердце Синдбада? И что же это за любовь, прячущаяся среди её новых друзей?
Ка Кобун не задаёт лишних вопросов и не читает нотации — которые, впрочем, принцесса услышала ещё до входа в странную хижину. Увидев её напряжённый взгляд, советник решает узнать всё незаметно, тихо и аккуратно для принцессы.
Двое ровным шагом идут во дворец.
***
Малика смотрит на мирно спящего мужчину, закинувшего руку ей на талию. Малика смотрит на мужчину, управляющего целой страной и умудряющегося поддерживать хоть какой-то спокойный порядок в этом мире. Малика смотрит на мужчину, с которым только что провела ночь.
И вспоминает, что отправилась в Синдрию вовсе не из тяги к приключениям, вину и любви, а из-за упрямой младшей сестры.
Протянув руку, девушка осторожно поднимает с тумбочки бокал с вином и залпом опустошает его.
— Я, конечно, ничего не имею против вина, тем более зная, сколь оно великолепно в нашей стране, — сонно проговаривает Синдбад, чуть приподнимаясь над волшебницей, — да только тебе явно стоит перестать так часто пить. От чего ты пытаешься убежать в своей голове?
Малика ошеломлённо смотрит на мужчину и, растерявшись, отводит взгляд в сторону.
— Ты сам несёшь какой-то бред. Лучше поспи, тебя завтра опять Джафар с утра пораньше разыскивать будет.
— Это не бред, — приблизив своё лицо к лицу девушки, выдыхает король Синдрии. Малика чувствует, как от запаха тертого миндаля, исходившего от мужчины, где-то в животе поселилось какое-то приятное щекочущее чувство, и не может не посмотреть в карамельно-карие глаза. Синдбад, прекрасно узнавший гостью Синдрии за несколько последних дней и прекрасно понимающий, что беспокоит её совесть, мягко целует девушку в лоб и падает обратно на подушку. — Хватит беспокоиться о Дие. В любом случае, это приключение заставит её всего лишь повзрослеть, да и со своим упрямством она везде прорвётся.
Малика в который раз удивляется, как Синдбад находит нужные слова для спокойствия её души и, прижимаясь к нему, закрывает глаза.
Забывая обо всём, девушка наслаждается теплом и приятным запахом тёртого миндаля, тут же проваливаясь в сон.
