Прожито/пережито

Меня воспитали в северном племени, я был холоду верный сын. Из соседних племен, проложив путь коленями, ползли в царство мое послы. Ни пощады, ни милости и ни жалости — я был истинный смерти брат. Но однажды пожара предвестник искрами вероломно нанес удар. Из похода далекого и жестокого — крови много лилось врага, мы домой возвращались почти семь дней, кони дохли — решен привал. Мы спустились к реке понапиться всласть и смыть кровь с себя, грязь водой. Видно, бога сурового вызвал гнев, наказал он меня тобой. Изумрудные всполохи да зеленые. Все мерещилась мне змея, только прячась оврагами да долинами — до конца я загнал коня — убегал быстроногий и тонкий, легкий, словно птичка. И льду чужак. Это понял я вмиг, повалив его, видя пламя в его глазах. Он молчал восемь дней, он не ел, не пил, он не спал, лишь шептал в бреду, что недолго моей здесь царить руке, что предаст тут все бог огню. Только бил я его, слыша про огонь. Кровь текла, и мой жгло кулак. Я ему говорил, что он здесь неправ, что огонь — не в моих богах. Он смеялся, не спал, все ходил вокруг. Тонкий, легкий. В руках кинжал. Я ему говорил: «Нападай, убей!», видя дрожь, что, в его руках зарождаясь, меня задевала вскользь. И теплели мои глаза. И однажды в мой северный, дикий край вместо снега пришла гроза. Он смеялся беспечно, я выл, как волк. Люди плакали: знак беды. Я молился богам, только вместо льда небо слало еще воды. А чужак, легкий, быстрый, шептал: «Почти… видишь, тронулся вечный лед». И я вырвал язык ему, убоясь, что он проклял мой древний род. Он смеялся беззвучно, о, как он жег своим взглядом. Я его бил, а потом сам же каждый лечил удар, яро клялся в своей любви. А однажды он вырезал на скале, что любовь — это жар сердец. И я чувствовал жар этот изнутри, и я понял: всему конец. Я решил его вздернуть, чтоб ветры скальп собой срезали мертвеца, позже сам же и вытащил из петли. По любви жалел подлеца. Только травы зеленые лезли вверх из-под снега и цвел мой край. Либо северных предков покорный сын, либо… Взгляд шептал: «Выбирай». Он мечтал об огне, озарявшем все — он его получил сполна. Все вокруг растопила, не пожалев, от костра для него волна. Он метался, да только кричать не мог. Пламя жадно тянулось вверх. А наутро вернулась опять зима и укрыл черный пепел снег. Боги быстро вернули мороз и льды: по нутру смерть пришлась врага. Но всё чаще и чаще я жгу костры и молюсь не своим богам. 22 декабря 2013