Программа максимум

В десять утра Холмс с Уотсоном стояли у дверей небольшого одноэтажного дома. Он был прост и ничем не выделялся среди других домов квартала. Этот район в принципе был тихим и спокойным. Очень редко здесь совершались какие-то преступления, максимум – мелкие кражи. И исчезновение девушки наверняка долго обсуждалось между соседями. Дверь им открыли только после второго звонка. На пороге стоял высокий худощавый молодой человек. Короткие волосы его были растрепаны, а из одежды на нем имелись только спортивные штаны и старая майка. Все черты его лица были острыми, хищными. Он поджал тонкие губы, когда увидел неожиданных посетителей, темные глаза недобро сверкнули. - Что вам надо? – резко спросил он, загораживая собой вход. - Меня зовут Шерлок Холмс, я детектив. А это мой помощник – доктор Уотсон, - произнес Холмс тоном, который даже походил на дружелюбный. – Мы расследуем дело о смерти мистера Дэвида Хилла, и поскольку мисс Браун приняла в его кончине непосредственное участие, нам бы хотелось поговорить с ней. Лицо парня нахмурилось еще сильнее. - Моя сестра пропала полгода назад, убирайтесь! – воскликнул он и попытался захлопнуть дверь, но Шерлок быстро просунул в щель носок ботинка. - И она вернулась домой два дня назад. Ее обвинят в убийстве, но если вы позволите нам поговорить, я смогу снять эти обвинения. Не глупите, это для вашей же пользы! – Холмс постепенно начинал терять терпение. Молодой человек колебался, но, в конце концов, пропустил их в дом. Они прошли в гостиную. Через минуту к ним вышла девушка. Лицо ее было бледным, ярко выделялись неестественная худоба и темные круги под глазами. Она села в кресло напротив и заговорила: - Он заслужил смерть. И судить должны его за то, что он мучил и убивал девушек, а не меня за его смерть. - Конечно, скорее всего, вас не посадят. Ваше поведение можно расценивать как самозащиту. Однако, пока про вас в полиции никто не знает, я изъял все ваши фотографии. И я могу сделать так, чтобы ваше имя вообще не фигурировало в этом деле. Но мне хотелось бы узнать некоторые моменты, в которых я не до конца уверен. Девушка опустила глаза и вздохнула. Ей было тяжело вспоминать о произошедшем, но если есть шанс избавиться от этого навсегда, то она хотела им воспользоваться. - Спрашивайте, - сказала она, наконец, и скрестила руки на груди. Холмс поднялся с дивана и принялся ходить по комнате. - Двадцать пятого мая, погрешность может быть в пару дней, вы ушли в университет и больше домой не вернулись. Вас похитил мистер Хилл и поселил на втором этаже в новом флигеле. С какой целью? Следов насилия нет, к тому же он был импотент. Ради горстки фотографий? Но это даже для сумасшедших слишком. - Ему нравилось, как я пою, - сказала мисс Браун. – Я закончила музыкальную школу, и у меня довольно неплохой слух. Он почти каждый вечер заставлял меня одеваться в дурацкие кукольные платья, сажал за фортепиано и слушал, как я пою. Иногда он просто смотрел, как я переодеваюсь в эти наряды, а потом фотографировал. По утрам он хотел, чтобы я приносила кофе. После первого месяца он стал иногда выпускать меня из флигеля, но никогда не оставлял одну, так что сбежать у меня не было возможности. Он бы убил меня на месте. - Ладно, а теперь тот день. Накануне ночью вам удалось выбраться из своей комнаты, но с дверью, отгораживающей флигель, вы не справились. Тогда вы решили посмотреть, куда ведет другая, и нет ли выхода там. Точно так же вы вскрыли замок и спустились вниз. Вы увидели пять резервуаров, четыре из которых уже были с телами, а пятый пустовал. Не оставалось сомнений, что пятый резервуар предназначался для вас. Пока все верно? – Шерлок остановился и посмотрел на девушку. - Да, - выдохнула она немного шокированно, - но откуда вы узнали, что именно я делала? - Замок на вашей двери поцарапан с внутренней стороны, значит, его взламывали вы. Такие же следы имеются на двух других дверях. Логично предположить, что сначала вы пытались открыть ту дверь, которая вам известна, и только потом обратились ко второй. Причем, я больше, чем уверен, что мистер Хилл строго запрещал вам пытаться проникнуть туда и даже смотреть в ту сторону. – Мисс Браун утвердительно кивнула, и Холмс продолжил. – Вы вернулись обратно, но не смогли закрыть за собой дверь на первый этаж. По неосторожности вы сломали замок. Тогда вы решили действовать. К счастью, мистер Хилл не заметил вашей ночной вылазки. Он как всегда попросил приготовить ему кофе. И тут начинается самое интересное. У вас не было яда, но взглянув на умерших девушек, вы несомненно догадались, как они были убиты. Цвет белков их глаз, даже не смотря на то, что они столько времени пробыли в формалине, все равно однозначно указывает только на один яд. А перед тем как вы были похищены, вы писали большую работу в университете по этой теме и просто не могли не узнать такой эффект. Вы шли на большой риск, но делали ставку на сильную впечатлительность и паранойю своего похитителя. Вы не подсыпали ему яд в кофе, но вы убедили его, что он там действительно есть. Хилл умер от собственной мнительности, сработала психосоматика. А потом, когда вы убедились, что он мертв, хотели сбежать, но тут неожиданно приехал юный мистер Хилл. Вы испугались обвинения, поднялись наверх и вылезли через окно спальни. Девушка изумленно смотрела на детектива. Джону был знаком этот взгляд. Он сам сейчас сидел примерно с таким же выражением лица, абсолютно не понимая, как Шерлок сумел до всего этого додуматься. - Да, вы совершенно правы… - тихо произнесла она. – Только я не знала, чем он их травил. Я ему сказала, что в кофе яд, и он сейчас умрет так же, как те четыре девушки на первом этаже, – она вздохнула и закрыла лицо руками. Маска гордости уступила место пережитому страху, но девушка быстро взяла себя в руки. - У меня такое чувство, что вы были там и видели все собственными глазами. - Чтобы видеть события, не обязательно при них присутствовать, - заключил Холмс. – Что ж, раз тут мы все выяснили, возвращаю вам фотографии. – Он достал из внутреннего кармана пальто пухлый конверт и положил его на стол. – Хорошего дня, мисс Браун. - Это было потрясающе, - не выдержал Джон, когда они вернулись домой. Шерлок расцвел, как роза летним днем. – Ну, про замки еще можно понять, но как ты догадался про психосоматику? Холмс уселся в свое кресло и вытянул длинные ноги. Ничто не доставляло ему такого удовольствия, как рассказывать Джону о только что завершенных делах. - Хилл был параноиком. Все эти замки, уединенное жилище, никаких гостей, к тому же ему действительно было, чего бояться. Все-таки четыре трупа и одна заложница – это серьезный риск. Так каким образом мог умереть параноик от яда, который ему не подсыпали? Только если его убедили в том, что кофе отравлен. – Он откинул голову на спинку кресла. – Ну, и тебя, конечно, вспомнил. Психосоматика опасней, чем ты думаешь. Борись с ней, Джон. - Непременно, но пока я поборюсь, пожалуй, с чайником. Когда Уотсон вернулся с кухни, неся две кружки ароматного чая, то застал удивительную картину. Шерлок держал на коленях картонную коробку с эмблемой сети кондитерских и поедал пирожное с заварным кремом. Джон на всякий случай поставил кружки на стол, опасаясь их уронить. Он никогда не видел, чтобы Холмс ел сладкое, да еще и с таким увлечением. - Откуда ты их взял? – спросил Джон, садясь напротив. - Миссис Хадсон принесла. Тебе утром прислали, когда мы отлучались, - невнятно произнес Шерлок, пережевывая булочку. - Эй! Так это мои пирожные! – тут же возмутился Уотсон. – Тебе в подарок присылают только неопознанные трупы. Он перегнулся через стол и вырвал у Шерлока из рук коробку, но она уже оказалась пуста. - Мог бы и оставить мне одно, - недовольно проворчал он. Его личные вещи и посылки теперь не только трогают, но еще и съедают. Джон всерьез начал волноваться за свой ноутбук. - Я проверял, не отравлены ли они, - невозмутимо отозвался Холмс. - Отравленные посылки тоже присылают только тебе. - Ах да, тут еще была записка, - Шерлок достал из кармана смятый розовый листок бумаги и провел ею перед лицом вдыхая запах. – Бумага обычная, из набора для детского творчества, милое сердечко вырезано вручную, маникюрными ножницами, облито сверху духами, скорее всего Nina Ricci, ручка гелевая, красная с блестками, подчерк женский. «For swet John from…» Но закончить детектив не успел. Джон резко встал и вырвал у него записку. Это было уже слишком, даже для Шерлока. - Прекрати! – воскликнул он. – Почему тебе так не дает покоя моя личная жизнь?! - Где ты ее нашел? – не обращая внимания на откровенный протест, спросил Холмс. – Она банальна и предсказуема, абсолютно не обладает фантазией, совершенно тебя не знает. Как вообще можно было додуматься прислать пирожные военному хирургу с адреналиновой зависимостью? А еще у нее нет вкуса, о чем говорит эта ужасная ручка с блестками, и она безграмотна, ты видел, как она написала «сладкий»?… Что ты в них находишь, Джон? – пулеметной очередью выдал он, с искренним интересом смотря на доктора. - Секс, Шерлок! Я взрослый мужчина, и мне нужен секс! – Уотсон закипал быстрее, чем вода в новейшем чайнике Tefal. Какого дьявола Холмс изо дня в день изводил его одним и тем же? Почему он не может просто спросить, а не загадывать себе и заодно ему – Джону – опостылевшие загадки, от которых голова идет кругом? – Что ты хочешь от меня, Шерлок? Просто скажи. Я отвечу на все твои вопросы. Только прекрати эту гребаную игру! - Почему ты все время с кем-то, если ты влюблен в меня? - Холмс устремил на него прямой взгляд, такой же немного сумасшедший, каким он был вчера, когда детектив появился на пороге квартиры Ричарда. – Можешь не отрицать. Вся твоя забота, эти долгие взгляды, когда ты думаешь, что я не смотрю на тебя, ты избегаешь прикосновений и всегда отворачиваешься, когда я голый, - выпалил он и сделал паузу, чтобы набрать в легкие воздуха. - А еще я читал твои закрытые записи в блоге. Ты прячешь ноутбук в очевидных местах и не ставишь защиту на него. Ты хотел, чтобы я знал. Джон буквально задохнулся от возмущения. Вот такого он точно не ожидал. - Холмс, ты совсем больной?! Если бы я хотел, чтобы ты узнал, я бы написал у тебя на лбу, а не в закрытой записи! – мгновенно ощетинился он, как будто защищаясь от чего-то. - И я бы не заметил, ты знаешь, что я не смотрюсь в зеркало. А ты закрываешь запись и ставишь элементарный пароль на вход, - Холмс логичен до мозга костей, и чем сильнее у него колотится сердце, тем менее эмоциональным становиться голос. Он попал в ситуацию, когда он нашел решение, но впервые в жизни не знает, что с ним делать. Уотсон тоже не знает, что делать с каменным изваянием под именем Шерлок, восседающим на кресле, словно Королева Англии на троне, и рассказывающим про его же, джоновскую, влюбленность. Хотя нет, знает. Надо достать пистолет и прострелить гениальные мозги. У Джона затряслись руки. Сердце намеревалось пробить грудную клетку и окровавленной массой упасть под ноги Холмсу. Пусть продолжает ставить на нем какие угодно эксперименты, но Уотсон в этом фарсе больше не участвует. Слишком больно, слишком невыносимо. - Для тебя не существует сложных паролей, - с горечью произнес он. - Так же как и понятий «личное пространство», «частная жизнь» и «закрытая запись в блоге». Что я по-твоему должен сейчас сделать? Кинуться в твои объятия после того, как ты меня мастерски рассекретил? Холмс молчал, опустив глаза и напряженно думая. - Да, - просто ответил он и снова впился взглядом в Джона. - Я не сплю с асексуальными девственниками, Шерлок, извини, - бросил Уотсон, схватил свою куртку и стремительно вышел из дома. Шерлок едва заметно вздрогнул, когда громко хлопнула входная дверь. И тогда он понял, что где-то просчитался.