Christophe Beck — Find Me When You Wake Up
Обязательно наступает время, когда нужно перестать убегать, а вместо этого развернуться и посмотреть в лицо опасности. Самое сложное — найти в себе мужество. На сей раз собирались в дорогу основательно: если всё получится — они освободятся от заточения в этом бункере, в опустевшей, вымершей Москве. Радомский вместе с Максом составили чёткий план: они отправляются в ближайшую больницу с нейрохирургическим отделением, добывают интраоперационные датчики, после чего им остаётся только найти способ транслировать полученные ультразвуковые волны, чтобы одним ударом обезвредить всех мутанток. Ответ на вопрос, как это можно сделать, искали недолго: помог, как ни странно, Стас, причём совершенно случайно. Пересмотрев имеющиеся у него видеоматериалы на смартфоне, он в шутку предложил захватить Останкинскую телебашню и запустить ролик на всех экранах и билбордах, а пару мгновений спустя в недоумении хлопал глазами, поскольку никак не мог понять, чего это Ирка со Скатом бросились его обнимать, а профессор радостно щёлкнул пальцами. Радио! Телебашня располагает мощными передатчиками и передающими антеннами, которые можно перенастроить таким образом, чтобы они уловили ультразвук требуемой волны. Саша, немного подумав, уверенно заявил, что в состоянии помочь. И как только с мутантками будет покончено, все смогут покинуть город через имеющуюся брешь в защитном куполе. Остаются, правда, группы зачистки, но их не так много, а если двигаться короткими перебежками по окраине, то и вовсе можно избежать встречи с военными. К тому же, они явно будут озабочены внезапной смертью девушек-зомби. — Нам следует разделиться, — предложила Ирина, когда с деталями основной миссии было покончено. — Идти такой толпой совершенно нецелесообразно, кто-то должен остаться и ждать. — Ждать, что вы вернётесь после того, как покончите с этими тварями? — насмешливо переспросила Надя. — Да ты, Ирочка, первой свалишь, а остальные будут тут сидеть, как идиоты? — Ира права, — заметил Валера, который на удивление тихо себя вёл во время предыдущего обсуждения. Надя фыркнула и отвернулась. — Но и Надя тоже права. Голдман опешила от подобного заявления и уставилась на Сычёва, точно видела его впервые в жизни: неужели кто-то признал и её правоту, а не только святой медсестрички, от грёбаной святости которой скрипело на зубах? А Валера, откашлявшись, продолжил. — Тем, кто отправится в больницу, а затем — в Останкино, нет никакого смысла возвращаться снова в бункер. Только лишний раз подвергать себя опасности, мотаясь туда-сюда перед группами зачистки. — Он переводил взгляд с одного присутствующего на другого, пытаясь найти в их взглядах поддержку. — Я предлагаю сделать вот что: те, кто остаётся в бункере, выжидают определённый срок — четыре часа, предположим, этого должно хватить. После чего уходят, желательно разделившись хотя бы на две группы. Так больше шансов. Профессор дал нам всем координаты того места, где в куполе брешь. — А если не получится обезвредить мутанток? — покачала головой Наташа, которая точно знала: на миссию её не возьмут, она точно останется среди тех, кому придётся выбираться, понадеявшись только на то, что остальные преуспели. — Тогда хоть кто-то из них вернётся в бункер, — тут же ответил Валера. — Времени хватит. На крайний случай — у нас есть оружие. И несколько собачьих пищалок, которые будут держать мутанток в стороне. Угоним тачку — и вперёд. — Всё получится, Наташ, я уверен. — Рука Саши легла на её плечо и успокаивающе погладила. — Я же с ними пойду. Ты мне веришь? Та прикусила губу и опустила взгляд. Она не подумала о том, что Скат не сможет остаться с ней: ведь именно он займётся перенастройкой аппарата радиовещания. Наташа готова была вверить ему свою жизнь, но не готова оказалась к тому, что они могут больше никогда не встретить друг друга, выбравшись на свободу по отдельности. В воздухе витало какое-то ускользающее чувство, которое она должна была ухватить, пока не упущен шанс, но никак не могла до него дотянуться. — Да, — только лишь ответила Наташа и попыталась улыбнуться. Саша увидел в её глазах то, что под силу было прочитать лишь ему, то, о чём он и сам думал с той самой секунды, как вызвался отправиться вместе с Радомским. Он обязательно найдёт Наташу после того, как всё закончится. Страстно желая ей об этом сказать, Скат почему-то только улыбается в ответ и отворачивается. — А может, вы дадите нам сигнал по радио? Саша же его починил, — предложил Паша, который тоже беспокоился о том, насколько безопасно будет выходить из бункера. — Ага, может, группам зачистки ещё написать координаты бункера и перечислить имена всех выживших? — фыркнул Валера, пожалуй, слишком грубо. — Ну, например, песню какую-нибудь включить. Или… — идеи Паши закончились, когда он наткнулся на взгляд Сычёва, так и говорящий: жирный идиот. — Слишком рискованно, — максимально мягко произнесла Ира, явственно ощущая, что Валера в очередной раз перегибает палку. — Наверное, действительно, стоит воспользоваться первоначальным планом. Мы уходим за преобразователем, а через четыре часа… нет, я думаю, лучше выждать пять… так вот, через пять часов остальные уходят. Оставаться здесь дольше опасно — удивительно, как бункер до сих пор никто не обнаружил. — А кто это «мы»? — подал вдруг голос Митя. Он всё это время стоял в тени, так, чтобы его лицо не было видно. Под глазами залегли глубокие синяки, язык то и дело скользил по пересохшим губам, а каждый раз, когда в разговоре звучало слово «больница», он вздрагивал, точно первоклассник на прививке. — Кто в группе избранных, спасателей? — Макс и Валера — самые ответственные среди всех нас, — рассудил Саша прежде, чем кто-то успел взять слово. — Если идёт один из них, второй должен остаться. — Скат с профессором точно идут, — заметила Наташа, бросив мимолётный взгляд на компьютерного гения, которого вот-вот потеряет. — Думаю, Ира тоже. — Разумеется, — немедленно подтвердила та. — И я иду, — кивнул Макс. — Думаю, у Валеры лучше получиться справиться, если кто-то здесь решит поднять панику. Сычёв, первоначально хотевший возмутиться подобному раскладу, усмехнулся, услышав его последние слова. Разумеется, у него это получится лучше, чем у тактичного и спокойного Расулова: стукнет кулаком по столу или ладонью по затылку — и все истерички заткнутся. Он украдкой бросил взгляд на Айжан, почувствовав разочарование и облегчение одновременно: между ними по-прежнему витала неопределённость, однако, по крайней мере, она останется под его присмотром и ни за что не погибнет. Валера не позволит. — Тогда и я с вами. — На сей раз голос Мити прозвучал хрипло и даже как-то неестественно. — Я считаю, что нас и так уже слишком… — Пусть идёт, — совершенно неожиданно для всех, профессор Радомский прервал возражение Макса. И если Ира несмело улыбнулась, потому что отец решил дать шанс её парню, а Митя от изумления на мгновение даже забыл о боли, что ломала изнутри каждую косточку в его теле, отдаваясь в мозгу, то профессор Радомский точно знал: именно это поможет его дочери, наконец, прозреть и броситься прочь от закоренелого наркомана, которого он уже видел перед собой во всей красе. Может, остальные и не догадывались, потому что не знали ни о чём, но профессиональный врач умел определять симптомы абстинентного синдрома, в народе — ломки. Возможно, человека с неустойчивой психикой было слишком опасно брать с собой на это задание, но здравый смысл отходил на второй план, когда Радомский был уже не просто профессором, но и отцом.***
Он обнаружил её в спальне, нервно щёлкающую костяшками пальцев и глядящую куда-то сквозь стену напротив. Наташа даже не сразу обернулась, когда входная дверь скрипнула, и в небольшую комнатку юркнула невысокая фигура в ядовито-жёлтой толстовке. — Э-эй, ты чего тут киснешь? — кашлянув, Стас попытался придать своему голосу максимум естественности, но не получилось. — Пропустишь всё веселье. Надька там истерику закатывает, что не собирается сидеть тут, как пугливая крыса, пять часов. Даже Валера с ней не справляется. Наташа едва усмехнулась: она живо представляла себе эту капризную принцессу. Но на сей раз она в чём-то была даже солидарна с Надей: та ведь устраивала сцену единственно для того, чтобы Митя обратил внимание, в то время как Наташа страшно нервничала из-за того, что Скат может подвергнуться опасности, а она даже не узнает об этом. Так и не решившись признаться ему в спонтанно возникшей привязанности, даже не попрощавшись, Наташа тихо ушла сюда, в спальню, пока остальные были заняты делёжкой оружия и еды. Она, разумеется, не надеялась на то, что Саша пойдёт за ней, но ещё меньше ожидала увидеть сейчас Стаса. — Я… голова разболелась, — пожала плечами она. — А ты молодец, подал идею с этой телебашней. — Ерунда, — легкомысленно махнул рукой Стас, но в глазах его блестела гордость за себя и восторг от того, что девушка обратила внимание. — Наташ, я поговорить хотел. — О чём? Помолчав ещё несколько мгновений, собираясь с мыслями, Стас выпалил так быстро, что Наташа даже не сразу смогла расчленить произнесённое на отдельные слова. — Давайуедемвместе. — Ч-что? Уедем куда? Он обдумывал это целых четверть часа, ни на что не отвлекаясь: рекорд для столь легкомысленного паренька. Что же это могло значить, кроме того, что скромная блондинка — совершенно особенная девушка? — Нам ведь следует разделиться, когда будем выбираться, — Стас присел на край жёсткой койки и широко улыбнулся. — Я хочу сделать это с тобой. Я хочу, чтобы мы вместе добрались до бреши в щите… и чтобы остались вместе после того, как всё закончится. — Ты… это серьёзно? — только и сумела вымолвить Наташа, совершенно не ожидавшая подобного признания. Даже мысли о Саше улетучились из головы. Разве что мелькнуло какое-то колючее чувство: он ей уехать вместе не предложил, даже не намекнул ни взглядом, ни полусловом. Должно быть, ему, в самом деле, всё равно? — Я знаю, о чём ты думаешь. — Стас коснулся рукой запястья Наташи и несильно сжал его. — И я не готов тебя потерять, в отличие от него. В отличие от него. — Стас… — Наташа растерянно поглядела на парня, казавшегося таким несерьёзным всё это время, не готовым ни к какой ответственности. — Я обещаю, что тебе никогда не придётся жалеть. Ты согласна?