Четыре часа утра, а Саске уже не спит. Конечно, он ведь Хокаге и сегодня, его, как всегда ждёт много работы, но дело не только в этом. У всех людей есть свои ритуалы, ряд действий, совершаемых каждый день, будь то завтрак, холодный душ, пробежка, или что-то ещё. А у Саске, каждый день начинается с улыбки. Нет, это не улыбка счастья, у неё нет никакого повода, это осознанно надеваемая маска. И вот, он стоит перед зеркалом в четыре часа утра, и заставляет себя улыбаться. И так каждый день, иначе, он забудет, как это делается. Впервые, Учиха понял, что Хокаге нельзя всегда ходить с грустным лицом и красными от слёз глазами, спустя год после смерти Наруто, и с тех пор, он тренировал в себе эту улыбку, чтобы люди думали, что он счастлив, чтобы они не видели его боль. Теперь, он понимает, что глупо было предполагать, что со временем, станет легче. Время не лечит, только не его, только не теперь.
Следующей частью его ритуала, является посещение комнаты Рин. За прошедшие четыре года, она почти не изменилась, только стала чуть выше, а чёрные волосы уже доходят до пояса. Если бы не она, Саске бы уже давно сошёл с ума, а так, хотя бы есть, ради чего жить. Часик другой, он проводит у её постели и просто смотрит, как его родственница, племянница, как он уже привык её называть, мирно спит, но, как всегда, уйдёт до того, как она проснётся.
Перед тем, как выйти на улицу, Учиха надевает тёплые чёрные штаны и ботинки, а поверх тёмно-синей кофты, накидывает белый плащ, с меховой нашивкой внутри, доходящий до колен, с короткими, широкими рукавами. На спине вышит символ его клана, а чуть ниже, надпись «Шестой». За прошедшие годы, Саске воссоздал додзё своего клана, и хотя, он и Рин были единственными обитателями этого места, жили они в целой запутанной серии из особняков. Холодно. Единственное, что периодически менялась в ритуалах Саске — времена года. Этой зимой, выпало много снега. Ещё очень рано, на улицах никого нет, и обладателю Вечного Мангёке приходится в полном одиночестве идти к резиденции Хокаге. Впереди одна особо неприятная часть его ежедневного ритуала — развилка. Если продолжать идти прямо, попадёшь в резиденцию, однако, стоит свернуть направо, и меньше, чем за пять минут, можно дойти до кладбища. Того самого кладбища, посреди которого построен храм Узумаки Наруто, героя войны. Каждый день, Саске останавливается на этой развилке, и раз за разом продолжает идти вперёд, упуская возможность навестить погибшего друга.
До десяти часов, Саске обычно никто не беспокоит, и он может спокойно заниматься важными документами в тишине, иногда прерываясь, чтобы лишний раз окинуть Коноху взглядом через большое окно, прямо за его рабочим столом. Тишину нарушает лишь шорох трущейся друг о друга бумаги и периодическое постукивание печати, смачиваемой в чернилах. Вот, раздаётся стук в дверь.
— Войдите, — сказав это, Саске снова надевает свою идеально отработанную долгой практикой, практически настоящую улыбку. В кабинет входит Орочимару, и улыбка тут же сходит на нет, при санине, можно быть настоящим. — Чем обязан появлению Главы Корня?
— И как так выходит, что никто не замечает, как ты приходишь и уходишь отсюда? Каждый раз, когда я не спрашиваю у охраны, что стоит за дверью, на месте ли Господин Хокаге, они лишь пожимают плечами, — за четыре года, Орочимару уже дважды реинкарнировал, но, в высоком бледном мужчине, что явился к Саске, любой, даже самый недалёкий человек, без труда узнает одного из Великой Троицы.
— Просто я прихожу раньше всех и работаю допоздна. Ну? С чем пожаловал?
— Да всего понемногу, ты же знаешь, но, есть хорошая новость: Шикамару видели в пределах Страны Молнии, — Орочимару ухмыльнулся, заметив, как быстро Саске от безразличия перешёл к заинтересованности.
— Этот жалкий предатель? До сих пор не могу поверить, что мы так долго за ним гоняемся. И как так вышло, что он сбежал, прямо посреди войны?
— Ну, в тот момент, все отвлеклись на бой Наруто и Обито. Это было такое шоу, что все на время позабыли о Шикамару. А он ведь умён, предугадывает наши действия, поэтому и смог продержаться так долго.
— Ему не хватило ума, чтобы не предавать нас, переходя на сторону акацуки! — рявкнул Учиха, но тут же успокоился, нервно потерев лоб. — Так, с этим всё ясно, что-нибудь ещё?
— Да, я, кажется, нашёл кое-что важное, — Орочимару достал небольшой свёрток бумаги и развернул его на столе Хокаге. Оказалась, что это карта Пяти Великих Стран, но на каждом континенте можно было увидеть множество красных точек. — Каждая точка соответствует произошедшему в этом месте «инциденту».
— В каком смысле?
— В этих местах произошли особо жестокие, а иногда и массовые убийства. Хокаге-сама, — Учиха сморщился, когда санин снова его так назвал, — я много лет изучал особые техники, и, не стану скрывать, познал тёмную сторону ниндзюцу, и теперь, с первого взгляда могу узнать связанную серию убийств, за которыми скрываются жертвоприношения.
— И ты думаешь, что ВСЕ эти убийства совершаются одним человеком, или группой людей, во имя жертвоприношения?
— Я в этом уверен. Смотри, — Глава Корня указал пальцем на красную точку, находившуюся на территории Страны Огня. — Всё началось здесь, почти четыре года назад. Интересное совпадение, да? Меньше, чем через месяц, после смерти Наруто, началась серия убийств по всему миру, которая продолжается и по сей день, и число жертв, с того дня, постоянно растёт, и это ещё не самое важное. Вчера число жертв этой кровавой жатвы достигло шестисот шестидесяти шести.
— Ну, это уже какой-то бред! — Саске свернул карту и хотел вернуться к бумагам, но Орочимару положил свою большую ладонь ему на плечо, немного сжав. Учиха поднял на него недовольный взгляд, и только сейчас заметил на лице санина тревогу.
— Саске, сегодня день зимнего солнцестояния, и мне плевать, веришь ты в это или нет, сегодня обязательно произойдёт нечто страшное. Все те убийства, о которых я тебе рассказал, все они были сделаны во имя некой цели, и, какой бы она не была, всё случится сегодня. Постарайся на этот раз не задерживаться на работе, вернись домой до наступления темноты.
— …Ладно, — брюнет наклонился к ящику стола, чтобы достать из него ещё одну печать, — но, чтоб ты знал, я во всё это не верю, — когда Учиха посмотрел туда, где только что стоял Орочимару, тот уже исчез, забрав карту, и лишь хлопок двери свидетельствовал о его уходе.
***
Рин явилась, когда Саске уже запирал свой кабинет. Учиха едва не выронил ключи от неожиданности, когда, обернувшись, увидел юную брюнетку, внимательно смотревшую на него большими чёрными глазами и при этом широко улыбавшуюся во все тридцать два зуба. Сейчас, на ней были розовая тёплая кофта, с символом клана Учиха на спине, и штаны того же оттенка, а на плече была бандана Конохи. Быстро сориентировавшись, Хокаге «включил» улыбку, немного сощурившись.
— Рин, ну ты меня напугала! Не подкрадывайся так к людям!
— Как же я могла подкрасться к Великому Хокаге, обладателю шарингана? — не переставая улыбаться, спросила девушка из клана Учиха.
— И то верно, ха-ха… Ты чего-то хотела?
— Да, я только что закончила с той миссией, что мне поручили на сегодня.
— Блин, я уже закончил на сегодня, не хочу лишний раз возвращаться в кабинет. Ты не против, если деньги я отдам тебе завтра?
— Конечно. Ты же знаешь, деньги для меня не важны.
— Это потому что ты ещё ребёнок.
— Мне двадцать, я всего на три года младше тебя! — Рин надула щеки, а Саске с умилением погладил её по голове.
— Пойдём домой, — брюнетка кивнула и Учихи быстро вышли из резиденции. Как и обещал, Саске закончил до заката, и теперь, они шли в алых лучах закатного солнца. Встречные по пути люди здороваются с ними, ведут себя очень вежливо и почтительно, и заметно, что Рин это немного расстраивает.
— Складывается такое впечатление, что все забыли о том, что Обито был моим отцом, но я-то знаю, что это не так.
— От отца, тебе не передалось ни единого плохого качества, не думай об этом. Я в жизни тоже совершил не мало ошибок, но люди уже давно перестали видеть во мне преступника, а что же касается тебя, поверь, никому нет дела до того, кем были твои родители.
— Но люди не всё забывают. О Наруто помнят все. Я сегодня заходила в его храм, и там я видела сотни людей! Я сама практически не знала его, но при всех его плохих качествах, он как-то ухитрился запасть в душу. Поневоле часто о нём думаю, и ничего не могу с этим поделать. Представляю, как тебе должно быть тяжело, ведь, ты знал его большую часть своей жизни, и вы были друзьями. Ты поэтому его не навещаешь, из-за того, что тебе слишком больно?
— Я не навещаю его, потому что… Я и сам не знаю, почему, — вот, они прошли мимо развилки, и Саске почувствовал, как кто-то коснулся его плеча, но, оглянувшись, он никого не обнаружил. К собственному стыду, Учиха про себя подметил, что по спине у него пробежал холодок. Он ускорил шаг, и вскоре оказался в своём додзё.
***
Саске уже несколько часов лежал в постели, но так и не смог заснуть. Какую бы позу он не принял, как бы ни старался расслабиться, чувство дискомфорта не покидало его. Учиха испытывал какой-то необъяснимый страх, который затуманивал его мысли. В каждом шорохе, скрипе, в каждой тени и силуэте, он видел что-то зловещее. «Что за чёрт? Меня никак не мог напугать Орочимару, со своими суевериями! Подумаешь, самая длинная ночь в году… Проклятое самовнушение!». Саске встал с кровати и вышел в гостиную, стараясь не шуметь, чтобы не разбудить Рин. Он решил отвлечь себя работой, а бумажной рутины всегда предостаточно. Брюнет достал из книжного шкафа толстую папку с бумагами, и обнаружил за ней уже очень давно припрятанную бутылку саке. Решив, что сегодня можно, Учиха прихватил и её, сел в кресло и взялся за работу, начав понемногу осушать бутылку.
Время тянулось быстро, чувство страха постепенно отступило, у Саске начали слипаться глаза, когда Учиха услышал стук в входную дверь. И вновь непонятное плохое предчувствие. «Второй час ночи, кому в голову взбредёт приходить? Может быть, случилось какое-нибудь ЧП, и кто-то послал за мной?».
— Кто там? — Хокаге никто не ответил, но стук снова раздался, уже громче. — Если не назовётесь, я не смогу вам открыть, — снова стук, на этот раз, такой, что дверь едва не слетела с петель. «Если это какой-то розыгрыш, то явно не смешной». Саске достал из ножен кусанаги, подошёл к двери и взялся за ручку. — У меня оружие и очень расшатанные нервы, так что, предупреждаю, вы можете пострадать, — стук уже стал непрерывным, и Саске решился и резко распахнул дверь.
— Ну, сейчас вы у меня получите!.. — сказал Саске перед тем, как лишиться дара речи, в шоке. На пороге стоял Наруто, и, Господи, что это было за зрелище: очень высокий, бледный человек, чьи жёлтые волосы, ещё недавно короткие, теперь спадают на плечи, напоминая гриву, в чёрном рваном плаще, едва держится на ногах, из-за непонятно откуда взявшихся глубоких порезов по всему телу. Капли крови настоящим дождём падают с него на порог додзё Учиха, а кровавый след тянется в сторону города до тех пор, пока не исчезает из виду. В глазах Узумаки горит высший риннеган, с множеством томоэ, но, не похоже, чтобы он понимал, кто стоит перед ним, губы шевелятся, но блондин не произносит ни звука, всё указывает на то, что Наруто сейчас без сознания. А дальше, для Саске, время будто замедляется, он выпускает из дрожащих рук саке и катану, Наруто падает, Учиха по инерции хватает его, но продолжает смотреть вперёд ещё несколько секунд. Ноги брюнета подкашиваются, он садится на пол, опирается о стену и изо всех сил сжимает обмякшее тело Наруто, чтобы тот не выскользнул из его рук. Саске отчаянно хочет поверить, что всё это происходит на самом деле, что его лучший друг жив, и что Учиха сейчас весь в его крови. Саске больше всего на свете боится, что это сон или галлюцинация, в насмешку посланная его измученным сознанием, и, стоит ему отпустить Наруто, и тот тут же раствориться в воздухе.
***
Сквозь сон, Рин услышала голос Саске и сильный стук, но, какое-то время, не решалась открыть глаза, поскольку думала, что к Хокаге просто кто-то пришел, и он сам разберётся, но, когда всё внезапно затихло, девушка забеспокоилась. Встав с постели, Учиха уловила чакру незваного гостя, настолько мощную, тёмную, нечеловеческую, что брюнетка сразу покрылась холодным потом. Рин на цыпочках вышла в коридор, к входной двери, и вскрикнула, увидев на полу Саске и Наруто, обоих в крови. Саске дрожал, по его щекам без остановки катились слёзы, а когда он посмотрел на родственницу, в его взгляде читался всепоглощающий ужас.
— Боже, Саске…
— В-в-видишь? Ты… ты его видишь? Видишь же?.. — шёпотом, снова и снова спрашивал Шестой Хокаге.
