Люди и Боги

Упорото, мата много и т.д, думаю свою роль сыграл Клан Сопрано в переводе Гоблина) — Очнулся, наконец? — Наруто стоял у больничной койки, с какой-то слепой ненавистью смотря сверху вниз на пациента палаты, докуривая уже четвёртую сигарету подряд. Пиканье, свидетельствующее о том, что груда мяса, подключённая к аппаратам жизнеобеспечения ещё жива, вместе с искусственной вентиляцией лёгких, наполняли комнату шумом. В окно барабанят крупные капли дождя, а весь мир за пределами палаты кажется серым. — Странно, да? Дождь, в начале весны. Люди такого не ожидали, только успели обрадоваться потеплению и выйти на улицы в лёгкой одежде. Теперь, небось, разбегаются по домам, ищут укрытия. Интересно, а Рин вернулась домой, или даже такая погода не заставит её это сделать? Докурив, Узумаки потушил окурок о руку своего молчаливого собеседника, а тот не издал и звука. Не потому, что не чувствовал боли, просто во рту у него была толстая трубка, благодаря которой он дышал, и она не давала ему говорить. К тому же, большая часть лица у него была перемотана окровавленными бинтами. — Знаешь, теперь, я и вправду ненавижу тебя. Ты так глупо распорядился своей жизнью, и сам вогнал себя в могилу. Однако, пока что, мы оба живы, в большей или меньшей степени. Даже не знаю, зачем я тебя спас? Потому что Рин попросила? Или потому что я у меня к тебе есть предложение? — Наруто заметил в наполненном болью и ужасом взгляде собеседника нотки непонимания, и горько усмехнулся. — Что, неужели ты не помнишь, что произошло? Хотя, у тебя ведь, помимо прочего, обширная травма мозга, не удивительно, что память тебя подводит. В таком случае, позволь мне освежить твои воспоминания. Флешбек. У всех бывают чёрные дни. Чёрный день Наруто начался с того, что в два часа ночи из ванной послышался какой-то шум. Это был Индра, его очень сильно рвало. Кровью. Тело Шикамару отторгало его всё сильнее, но он упрямился и не хотел искать себе новое. — Да смени ты уже сосуд, — наверное, стоило помочь справиться с тошнотой, или хотя бы быть с ним помягче, но Узумаки был зол на него, и волновался, хоть и не подавал виду. Это не лучшим образом действовало на его манеру общения. — Это тело делает тебя слабым, практически ущербным. Ты думаешь, что в таком состоянии, в борьбе с Кагуей, от тебя будет хоть какая-то польза? — Дело не в самом Шикамару… — он сплюнул кровь раздраженно покосился на Наруто. — Я не могу использовать силу своих глаз. Шикамару ведь не Отсутсуки, в нём нет моей крови, думаю, из-за этого, додзюцу для меня не доступно. В конце концов, это ведь сила, передающаяся по наследству… И не важно, какое бы тело я не использовал, сильнее, чем сейчас, я не стану. — В любом случае, Шикамару сгорает на глазах. Смени сосуд хотя бы для того, чтобы избавиться от боли. — И что, менять тела, как перчатки, каждый раз, когда начинается отторжение? — Да, именно. Чем тебя такой вариант не устраивает? — Ты не понимаешь! Заняв тело Шикамару, я не просто использовал его, как физическую оболочку! Я разделил с ним его воспоминания, чувства, и я уже не могу определить грань между его личностью и моей! Я помню, как в детстве я обыгрывал Асуму в шоги! А ведь я даже не знаю, кто это! Если я буду менять тела постоянно, рано или поздно я нанесу своему разуму непоправимый ущерб! Поэтому, я выжму из этого тела всё, что можно, прежде чем найду себе новое! — Индру накрыл новый приступ рвоты и он обнял унитаз, перестав обращать на блондина внимание. — Хотя бы принимай обезболивающие. Если ты не мазохист, конечно, — повернувшись к Отсутсуки спиной, Наруто услышал, как тот прохрипел: — Ты здесь единственный, кто любит самоистязания… Наруто даже не мог сказать наверняка, о чём конкретно говорит наследник Рикудо. О том, что с их возвращения в Коноху минула неделя, а Рин всё ещё не может находиться рядом с Узумаки и не испытывать страх, а сам джинчурики ничего не делает, чтобы это исправить? Или о том, что Бог Крови, заключив всего одну сделку, лишь приглушил голод, но не избавился от него полностью, и каждый день для него похож на будни человека, борющегося с зависимостью? Или о том и другом сразу… — Что-то ещё сказать хочешь? Выговорись, легче станет. — …Мне прошлой ночью приснился сон. У меня во сне вместо пупка была гайка. Начал я её откручивать, и, когда открутил… у меня член отвалился. Ну, я его подобрал, держу, бегаю туда-сюда, ищу кого-нибудь, кто сможет приделать его обратно. И вот, держу я его, и ко мне вдруг подлетает птица, выхватывает член и улетает. Как… Как думаешь, что это значит? — на Индру неожиданно «нахлынуло», ни с того ни с сего, он стал шмыгать носом, глаза начали слезиться. — Я себя таким беспомощным чувствовал… Бесхуёвщиной. Господи-Боже, блять, не хватало ещё расплакаться! Ну что за хуйня?.. — Эй, тише, — Наруто поставил Индру на ноги и повёл его в комнату Отсутсуки. Силой джинчурики заставил друга принять какую-то таблетку. — Часов шесть тебя тошнить больше не будет, постарайся проспаться. *** Узумаки знал, что ему уже не удастся заснуть, и решил зайти в кабинет Саске. Учиха, как всегда, засиживался за работой допоздна. Когда джинчурики открыл дверь, брюнет потёр опухшие веки и начал рыться в бумагах. — Райкаге наконец дал разрешение. Теперь, мы можем отправиться в Кровавую Тюрьму, на поиски Ящика Пандоры. — Хорошо… Даже отлично, — сейчас Наруто это не особо заботило. Его правая рука начала подёргиваться, и блондин сжал её в кулак, чтобы прекратить тремор. От Саске, это, естественно скрыть не удалось. — Что, совсем невмоготу? — Не то слово. Охота вцепиться кому-нибудь в горло и упиваться криками, болью и кровью. — Лучше заключи с кем-нибудь ещё одну сделку, пока не поздно. Сходи в больницу, например, найди там неизлечимо больных, подари исцеление, в обмен на душу. Что я тебе, как маленькому всё объяснять должен? — Я и без сделки могу любую болезнь излечить. Хочется, чтобы всё было честно. За вечность в Аду, люди должны получать настоящее чудо. — Я что же, получил чудо? — усмехнулся Учиха. — У тебя в подчинённых сильнейший шиноби этого мира, Король Ада, даже не демон, дьявол. Это ли не сделка тысячелетия? У тебя нет права жаловаться, — джинчурики сел на край рабочего стола Учихи, сомкнув руки в замок. — Терпеть не могу такие дни, когда ничего не происходит. Начинаю поневоле задумываться о вещах, о которых думать не желаю, придаваться воспоминаниям, которые хотел бы забыть. — Мне это знакомо. Работа Хокаге монотонна, тут каждый день, по сути, ничего не происходит. А ведь кажется, что у других жизнь бьёт ключом. Начинается весна, а вместе с ней и шквал свадеб. Гаара вот, по слухам, собирается жениться на своей ученице… — Серьёзно? — Наруто прыснул в кулачок. — Чёрт… Обожаю этого безбрового засранца! — Да уж… У нас в Конохе тоже одна пара, наконец, решилась узаконить отношения. Нейджи и Тен-Тен. — А они что, всё ещё не супруги? — Хиаши долго не давал им благословение. — Помяни моё слово, если не будешь за ним присматривать, этот старик тебе знатно кровь попортит. — Я уже сам успел догадаться. Хьюга в последнее время ведут себя странно, их глава явно что-то замышляет, и я хочу знать, что именно. Я совсем не хочу тебя нагружать, но, ты не мог бы обо всём разузнать? Если нужно, припугнуть Хиаши, как следует. — Это приказ? — Да. Но только если ты не против. — Не против? Да я мечтаю этому ублюдку ноги переломать! Какие-то особые пожелания будут? — Пожалуйста, никого из Хьюга не убивай. Я не хочу, чтобы повторилась история с моей семьёй… — Понял. Не убивать. Но, если выяснится, что Хиаши задумал что-то уж очень гадкое, можно его наказать? — Король Ада кровожадно ухмыльнулся. — Делай, что посчитаешь нужным, главное — не убивай. И Нейджи постарайся не портить жизнь, у него всё-таки светлая полоса в жизни начинается. — И что за мода у всех пошла, жениться? Скоро мы с тобой останемся единственными холостяками нашего поколения… Если конечно Мей тебя не заарканит, — джинчурики расплылся в широкой улыбке. — Не напоминай. Хотя, я никогда не считал, что брак это плохо. Не с Мей, конечно. — Хорошую вещь «браком» бы не назвали. — Ну, Дейдара, к примеру, счастлив с Куротсучи. Сына растит, остепенился, хоть немного. Конечно, порой кажется, что ему не хватает свободы, но на деле, стоит ему эту свободу предоставить, и спустя какое-то время он сам домой бежит, к жене и ребёнку. — Тьфу, ну что за тема такая, приторно-сахарная? — Хочешь поговорить о чём-то другом? — Учиха неожиданно посерьезнел. — Рин уже несколько дней не ночует дома, возвращается минут на двадцать, когда ты уходишь, ест и уходит. Говорит, что тренируется, но мы оба знаем, что это не так. Она тебя избегает. — Да знаю я, — лишний раз напоминать Узумаки об этом, всё равно, что пинать лежачего, но брюнет поздно об этом подумал. — Пора это прекратить. Я хочу, чтобы ты наладил с ней отношения, и всё стало, как раньше. Если собираемся отправиться в Кровавую Тюрьму, стоит взять её с собой, а для этого нужно, чтобы вы могли нормально работать в команде. Помирись с ней, это ведь не так уж сложно, нужно просто на минуту перестать вести себя, как сволочь. — Это тоже приказ? — Нет. Это просьба. Я тебя как друга прошу. — …Ладно. Сделаю, что смогу. — Хотя, чтобы это дело ускорить, я мог бы приказать тебе признаться ей в любви. Отношения бы вмиг, кхем… наладились, — брюнет ехидно улыбнулся, а Наруто пронзил его испепеляющим взглядом. — Только попробуй, и в Аду тебе будут загонять пониже спины раскалённые гвозди день за днём, день за днём, понимаешь? — Эх ты ж, блять… Я только сейчас понял, что от твоей воли напрямую зависит, какой будет моя загробная жизнь! Ты ведь про гвозди не серьёзно?! — Узумаки сделал каменное лицо, по которому невозможно разобрать, что у него на уме. — Слушай, ты мне честно скажи, я тебя не слишком нагружаю? — Саске, у нас контракт, и я его буду выполнять, вне зависимости от собственных желаний. — В этом и проблема. Грань между дружбой и этими проклятыми отношениями начальника и подчинённого слишком тонка, я не хочу всё портить! — Поменьше заморачивайся по этому поводу. Мне всё равно в данный момент нечем заняться, так что я даже рад буду. К тому же, я твою душу пожираю. *** Узумаки вышел на освещённую фонарями улицу, не один. Он разбудил Хидана, а ведь это стоило не малых усилий. Противоречивый факт: бессмертный спит, как убитый. Рин находилась где-то за пределами Конохи, скорее всего, спала, поскольку Бог Крови едва ощущал её чакру, и смысла сейчас идти к ней не было. Вламываться к Хьюгам в столь поздний час тоже не хотелось, а дома всё равно делать нечего, так что он решил скоротать время снаружи. Тут и там блондин замечал кучки подростков, загулявшихся допоздна, бездомных и тех, кому просто по ночам не спится. Стоило накинуть капюшон, и на него внимания уже никто не обращал. Так, Наруто бродил какое-то время, пока, к собственному удивлению не наткнулся на подсвеченную вывеску старой раменной. Даже как-то не верилось, что Ичираку всё ещё открыт для посетителей. А судя по звукам и работающему освещению, забегаловка теперь работает круглосуточно. Раздвинув шторки заведения, Бог Крови увидел парочку пьяных мужиков, которые о чём-то оживлённо друг с другом говорили, без труда узнал и Аяме, на которую теперь работала девушка помладше. Узумаки не спешил снимать капюшон, он молча сел за один из стульев и стал ждать, пока хозяйка забегаловки не обратит на него внимание, а Матсураши занял место рядом с ним. — Что будете заказывать? — Аяме приветливо улыбнулась. — Чай, кофе, или чего покрепче? — Мне, пожалуйста, двойную порцию Мису Рамен, побольше свинины и специй, — когда эти слова слетели с губ джинчурики, его охватило чувство ностальгии. — Не слишком ли мощно, для ночного перекуса? — У меня зверский аппетит, — Аяме пожала плечами и принялась за заказ. Навыков у нее не убавилось, спустя всего пару минут перед стояла большая миска с лапшой. Лишь тогда Наруто снял капюшон и, сложив ладони, громко произнёс: — Итадакимас! — Узумаки стал уплетать рамен, пока хозяйка заведения испуганно на него пялилась. — …Убирайся. — Ого, какой холодный приём. Мне здесь не рады? — От тебя одни проблемы, а мне проблемы не нужны. — Какие ещё проблемы? Я в Ичираку всегда вёл себя прилично, платил за еду, был лучшим клиентом. Так в чём проблема? — Наруто ждал от Хидана какой-то поддержки в дискуссии, но тот уже разлёгся на стойке и задремал. — Хид, вставай. — Этот с тобой? Заказывать что-нибудь собирается? — Ага, хренову чашку кофе ректально! — рявкнул джинчурики. — Итак, Аяме-чан, поясни, чем я тебя не устраиваю, как клиент? Герою войны нет места в твоей забегаловке? — Ты столько зла причинил этой деревне, и большинство людей предпочитают об этом забыть, но я всё помню. Хорошие поступки не отменяют плохие, и даже пожертвовав однажды собой ради других, ты не перестанешь быть убийцей. В Ичираку Рамен есть место для героя войны, есть место для того славного светловолосого мальчишки, которым ты был, но нет места для этой… мерзости, которую я сейчас вижу, — Наруто несколько секунд пристально смотрел на Аяме и вопросительно свёл брови. — Я что, должен оскорбиться? — Слушай, может быть, уберёшься уже отсюда, пока не проломил кому-нибудь череп? — Ты правда хочешь, чтобы я ушёл? Пока я здесь, Хьюга в безопасности. У меня с этим кланом каждая новая стычка хуже предыдущей, но сейчас, мне нужно с ними поговорить. От этого, возможно, зависит безопасность Конохи. Твоя в том числе. Суть вещей такова: возможно, мне придётся переломать нескольким Хьюга кости, загнать Хиаши кунай пониже спины, но за счёт этого ты и другие жители Конохи хотя бы сегодня смогут спать спокойно. — Делай, что хочешь, только проваливай поскорее. — Спасибо, что бы я без тебя делал, — Наруто с силой хлопнул Хидана по спине. — Вставай! — БЛЯ!!! — Матсураши аж со стула свалился. — Зима надвигается!!! — Хидан, зима только что кончилась. Соберись, мы всё-таки на дело идём. *** Бьякуган видит сквозь стены, и из-за этого Наруто пришлось пробираться в додзё Хьюга с особой осторожностью. Хидана он попросил подождать снаружи до определённого момента, уж слишком он неуклюжий. Однако, стоило ему сделать несколько шагов вглубь особняка, и в дело вмешалась другая проблема, о которой он позабыл. В темноте загорелась пара крошечных глаз Акамару, который зарычал на незваного гостя сквозь стиснутые клыки. Рядом с Узумаки появился девятихвостый, угрожающе оскалившись на пса. — Не рычи, щенок, — пёс поджал хвост и жалобно заскулил, а Наруто подошёл к нему и протянул Акамару руку. Питомец Кибы несколько секунд жался, принюхиваясь к джинчурики, но в итоге сам подставил голову под его ладонь и притих. Небольшая шумиха, похоже, кого-то разбудила, послышались шаги, и Узумаки притаился за дверью одной из ванн. Когда проснувшийся член клана уже проходил мимо него, Бог Крови почувствовал знакомый запах и ухмыльнулся, резко выскочил из-за укрытия и зажал Хьюге рот рукой. Это была Ханаби, и она здорово перепугалась, но кричать не собиралась. — Твой папик дома? — М?! — чтобы девушка смогла ответить, Наруто убрал руку, но готов был при нужде снова её заткнуть. — Отец? Нет, он… Он говорил, что засидится у семьи Яманака, или Нара, не помню точно. — Отлично. Ты кричать, я так понимаю, не будешь? — Если не заставишь, -Ханаби игриво посмотрела на джинчурики и коснулась его щеки. — Ха. Говорил, и повторюсь, умная девочка. Если что, дам тебе неприкосновенность. — В смысле? — Ходят слухи, что твоя семья хочет подложить Господину Хокаге свинью. И если выяснится, что это правда, я из каждого причастного дурь выбью. Так вот, тебя не трону, всё-таки за мной должок. Итак, тебе что-нибудь известно о тёмных делишках Хиаши? — Он ни мне, ни Хинате, всё равно ничего не рассказывает. Но, думаю, тебе стоит обыскать его кабинет. Он его всегда запирает, а это подозрительно, так ведь? — Вот это уже мне решать, — джинчурики помнил расположение комнат в додзё наизусть и быстро нашёл кабинет главы клана, а Ханаби не отставала от него ни на шаг. Она думала, что Узумаки вышибет дверь, но, вместо этого, он приставил указательный палец к замочной скважине, направил через него видимый глазу поток чакры и провернул. Замок щелкнул и дверь открылась. Дальше, всё происходило как-то сумбурно, за несколько минут рабочий стол Хьюги оказался вывернут наизнанку, всё найденное в нём оказалось на полу, но ничего важного так и не нашлось. Пока Наруто не обратил внимание на одну картину, висящую в центре стены. Портрет, на котором были изображены две семьи, Хиаши с женой и дочерьми и его брат-близнец, с Нейджи. Как и ожидалось, за ней, как и предполагалось, находился потайной сейф, забитый бумагами. Их содержание подтвердило худшие опасения Узумаки. — Твою мать… — Что там? — Списки имён, отчеты о доставке хуевой тучи оружия, планы атаки и прочее. Твой старик решил пойти по стопам родителей Саске. Маленькую революцию задумал. В списках, кстати, имена кое-кого из кланов Нара и Яманака, наверное, их он прямо сейчас в союзники зазывает. Бляха… Ну, и кто из ваших к этому причастен? Не ломать же всем подряд пальцы… — Узумаки потёр виски, и тут вспомнил про Нейджи. — Твой двоюродный брат дома? — Да Ты же не думаешь… Он к этому никакого отношения не имеет! — Я в курсе. Мне его надо бы выпроводить, чтобы не мешал, когда попрёт барагоз… У тебя есть телефон Тен-Тен? — девушка кивнула и парень тут же протянул ей руку, с явным ожиданием. Сообразив, Ханаби быстро куда-то сбегала, вернулась, и протянула ему мобильник, с уже набранным номером. Бог Крови приложил его к уху и, после нескольких гудков, услышал сонный голос: — Алло?.. Ханаби-чан, сейчас три часа утра, ты чего так поздно звонишь? — Это Наруто, — у собеседницы, на пару секунд, перехватило дыхание, воцарилось временное молчание. — Что-то случилось? — Пока нет, но вот-вот случится. Твой будущий свёкр тут набедокурил, и мне придётся устроить «показательное наказание». — Кто-то умрёт?! — Наруто даже закончить не успел, а Тен-Тен уже выпалила такое предположение. — Не на этот раз. Но Нейджи я всё равно в это впутывать не хочу. Он хороший парень, и не за чем ему смотреть на то, как его родственников унижают и ставят на место. Так что, будь добра, придержи его у себя до утра. — Как?! Ночь на дворе, как я, по-твоему, должна заставить его прийти?! — Позвони и скажи, что ты в настроении. Он же парень, мигом примчится. — …Мы ещё не… ну, ты понял, — Наруто скривился, в недоумении, хоть и знал, что девушка его не видит. — Тогда, тем более примчится. И штаны ещё на полпути к тебе сбросит. — Я не могу вот так, ни с того ни с сего! Момент не подходящий! — Нейджи, конечно, мне друг, но если ты сейчас же ему не позвонишь и не выдашь сексуально-озабоченную нимфу, я отрежу ему член. И тогда момента вообще никогда не представится. А ещё, пущу слух, будто это ты сделала, случайно, во время тренировки с новым оружием. — Ладно, ладно! Боже! — Тен-Тен бросила трубку, и Наруто вернул телефон младшей Хьюге. — Так что… Приступишь к делу? — брюнетка только сейчас занервничала, поскольку не знала точно, что Наруто собирается сделать. — Ага, — до джинчурики донёсся приглушенный детский плач, и он вдруг как-то смягчился, стал чуточку больше напоминать нормального человека. — Детей уложу спать, и приступлю. *** Хинату разбудил плачь одного из её малышей. Она уже привыкла вставать по десять раз за ночь, ведь Киба спит крепко, и в ночные сиделки он совсем не годится. Накинув домашнее кимоно, она вышла из спальни, и плач резко прекратился. У Хьюги по спине пробежал холодок, она со всех ног бросилась в детскую комнату. У кроватки стоял джинчурики, едва различимый в слабом свете ночника. На девушку он не смотрел, а у неё от страха уже всё внутри оборвалось. — Надеюсь, ты не против? Они плакали, а я тут… типа мимо проходил. — Наруто-кун, что ты здесь делаешь? — Хината пыталась заглянуть в кроватку, удостовериться, что с детьми всё в порядке, но Узумаки закрывал ей обзор. — С Такаги и Наруто всё в порядке? — «Наруто», ну прям ножом по сердцу. Серьёзно, я в курсе, что Киба далеко не гений, но тебе-то почему фантазии не хватило? Хорошо ещё, что не назвали сына Боруто, как последние дауны. — Прошу, отойди от детей, — Узумаки пропускал всё, что его не интересовало, мимо ушей. — Пожалуйста… — Твой отец планирует революцию, здесь, в Конохе. Ты мне одно скажи, ты об этом знала? Это важно. Что бы там между нами ни было, я не хочу тебя наказывать за то, в чём ты не виновата. А ведь наказывать придётся. У Саске всю семью за подобное перерезали… — Хината восприняла слова джинчурики, как угрозу, ей, её детям, родным. Раньше Хьюга такого страха не испытывала, ей овладела паника. Незаметно, девушка взяла с тумбочки небольшую мраморную статуэтку, благо, Наруто на неё внимания не обращал. — Хината? — Узумаки обернулся, и тут Хьюга со всей силы ударила его по голове. Шею ему свернуть ей бы едва ли хватило сноровки и силы, да и к тому же, она могла думать только о детях, хотела удостовериться, что с ними всё хорошо, а для этого вполне хватит пары секунд, пока Наруто в замешательстве. Дочь главы клана заглянула в кроватку, готовясь к худшему, а обнаружила, что они всего лишь спят. — Слава Богу… — Хьюгу вдруг с бешенной силой дёрнули за длинные волосы, едва скальп не содрав. — Проклятая сука! — кровь из затягивающейся раны на лбу заливала Богу глаза, но в багровых тонах он сейчас видел мир именно из-за злости. Узумаки намотал волосы девушки на руку, не давая ей вырваться, и, развернув её к себе лицом, ударил по переносице. В глазах у неё помутнело, хотя казалось, что это физически невозможно, а из носа хлынула алая жидкость. Металлический, отчего-то сладковатый запах заставил Наруто вздрогнуть. Что бы он там ни говорил, а к Хинате он всё-таки испытывал влечение, а пролившаяся кровь и мысль о том, что тонкое, не застёгнутое кимоно одето на сексуальное голое тело Хьюги мгновенно его завели. — Эй! — в комнату вбежала Ханаби, увидела сестру в таком положении и остолбенела на мгновение. — Зачем было так шуметь?! Весь клан уже на ногах! — Твою мать! — опомнившись, джинчурики поднял Хинату на ноги и заломил ей руки за спину. — Так, ты… просто сиди с племянниками и не высовывайся. Или хочешь погеройствовать? — Наруто с угрозой посмотрел на Ханаби и она замотала головой. — Отлично. У вас такая славная семейка, прямо идеал родственным отношений, я прям хуею. По всему особняку разносились голоса, топот и возня, но Наруто пока что везло, на него ещё никто не наткнулся. Таща за собой Хинату, он подошёл к парадной двери и открыл её. В додзё вбежал Хидан, яростно расчёсывающий руки и лицо. — Ну наконец-то, блять! Ебучие комары меня уже досуха высосали! — Очень полезная информация, — печать на руке Узумаки засветилась, и рядом с ним возник третий мужчина, в немецкой военной униформе. Гитлер даже понять толком не успел, зачем его призвали, а уже выхватил пистолеты. — Was zum Teufel ist passiert? — [Что за чертовщина здесь творится?] — Кара Божья, за охуевшесть, — к Наруто подбежала пара Хьюг, и его соучастники собрались обороняться. — Саске сказал никого не убивать. — Понял, — своему противнику Адольф выстрелил в плечо. — Вот же скука! — Хидану пришлось посложнее, орудовать косой и не наносить смертельных ран дело не лёгкое. Наруто и без них мог бы со всем справиться, но руки и мысли у него сейчас были заняты Хинатой. Последняя изо всех сил пыталась вырваться, а увидев, как ранят её родственников, Хьюга истошно завопила: — Прошу, никого не трогайте!!! — Обратите на меня ебучее внимание! — Узумаки приставил к горлу девушки кунай, и все Хьюга, что были поблизости, замерли. — Никому не двигаться, не орать, даже не думать о том, чтобы покинуть здание! Иначе наследница главной семьи лишится своего милого личика! — Просто скажите, чего в хотите? — лицо у подавшего голос мужчины было знакомое, Наруто пару раз видел его рядом с Хинатой, когда они ещё были детьми. — Мы всё сделаем, просто не причиняйте ей вреда. — …Соберите всех зале. И без глупостей, не надо всё усложнять, — Хьюга кивнул и принялся за работу. Спустя несколько минут, в одной комнате столпились буквально все члены клана, не считая Ханаби и тех, кто не может ходить. Когда Бог Крови вошёл в зал, Киба растолкал стоявших вокруг него людей и бросился к джинчурики, готовый голыми руками его разорвать. — Убери свои грязные руки от неё!!! — когда Инузука уже на расстояние метра приблизился к Наруто, Хидан двинул ему рукояткой косы в челюсть. — Киба-кун! — Хината до того сильно дёрнулась вперёд, что выдрала себе несколько клочьев волос. — Сиди на жопе ровно, ебанько! — Матсураши пнул Кибу по рёбрам. — Не нужно насилия! — тут ещё и какая-то старуха из клана Хьюга вступилась за мужа Хинаты. — Да заткнитесь вы все! — чтобы слова джинчурики дошли до даже самых непонятливых, Гитлер сделал несколько выстрелов в потолок. — Итак, ваш лидер запланировал государственный переворот. Я хочу знать, кто из вас об этом знал, кто вовлечён в это дело. И не надо мне врать, я ведь и сам могу всё узнать. Просто хочу, чтобы вы проявили хотя бы немного достоинства, прежде чем огрести за всё. Давайте, живо поднимите руку все, кто в этой срани участвовал, — неохотно, люди поднимали руки, парни, девушки, но набралось всего человек двадцать, а их тут больше сотни. — Я сказал ВСЕ, — Узумаки оставил поверхностный порез на шее Хинаты, и количество потенциальных революционеров возросло раза в три. — Отлично. Вы и ваши ближайшие родственники, станьте в ряд. Быстро!!! Хидан, Адольф, вы знаете, что нужно делать. — В смысле? Я вообще без понятия, что я здесь делаю. За Адом ты меня и Итачи оставил присматривать и инструкции чёткие тогда дал. — Вот именно! Хули мы делать должны? — Дегенераты… Перед вами рецидивисты, революционеры. Как думаете, зачем я привёл в этот дом садиста-мазохиста-сектанта-педофила… — Иди-ка ты на хуй! — …И фашиста, основателя отряда SS-Verfügungstruppe, — фюрер так набычился, что казалось, у него вот-вот вена на лбу лопнет. — What, fick Sie sie alle wie SS?! — [Что, захуярить их всех, как СС-овец?!]. — Хоть бы раз чистую работу поручил… — Чистую? Последняя чистота, которая тебя касалась — чистота арийской расы. У меня чистой работы никогда не бывает… мотай на ус, — от последней фразы Матсураши заржал в голос, а Гитлер, что называется, психанул и начал лупить какого-то парня в поддых, выкрикивая нечленораздельный мат на немецком. «Ну наконец-то. Пускай они делают основную работу, а я займусь Хинатой…». — Подожди! — «Да что ж такое…». — Мне что, выебать кого-то можно? — Да. Из тех, кто поднял руку, или их близких. — Господарь, я тебя обожаю! — Да-да. Но не смей совать свой сифилистичный хуй в существ младше тринадцати лет. — Всего один раз было! Что мне теперь, всю жизнь за это расплачиваться?! А, пофиг, всё равно я не упущу шанс отжечь! — Матсураши схватил молодую девушку из Хьюга за руку и оттащил её в сторону от остальных и начал срывать с неё одежду. — Не сопротивляйся, только хуже будет! Наруто тоже не стал терять, он поставил Хинату на колени и прижал её головой к полу. Свободной рукой он ощупал грудь девушки, пока только через одежду, провёл ей по животу, а от него плавно перешёл к бёдрам. Хьюга не двигалась, только тихо всхлипывала и не сводила взгляда с Кибы, который, как и она, лежал на полу. Когда джинчурики начал разрывать кимоно по швам, оголяя её тело, Хинате пришлось до крови закусить губу, не зареветь в голос. — Всё будет хорошо, милая… — Инузуке даже говорить было больно, после того, как Хидан его избил. — Обещаю… Просто смотри на меня. — Всё будет хорошо? — Наруто злорадно рассмеялся. — Твою жену сейчас изнасилуют, что в этом хорошего? — Н-не надо! Умоляю! Только не на глазах у всех! — Именно на глазах у всех, и никак иначе! — Наруто наклонился к уху Хьюги, обдав его обжигающим дыханием. — Любишь Кибу? А ведь раньше, тебе дела до него не было, ты принадлежала только мне. Нечестно, что это тело принадлежит только ему, — Узумаки прикусил мочку уха, слизнув пару капель выступившей крови. На Хьюге уже остались одни лишь изодранные тряпки, и ничто не мешало делать всё, что ему вздумается. Бог Крови отпустил девушку, а она не понимала причины, пока не услышала возню за спиной. Она в ужасе обернулась и увидела огромный, жилистый орган, торчавший дыбом из расстёгнутой ширинки джинчурики. — НЕТ!!! — Хьюга сделала отчаянный рывок вперёд, в попытке встать с колен, но Узумаки крепко обхватил её за ягодицы, почувствовав, как ногти входят в нежную кожу. Головка Кровавого Бога уткнулась в лоно девушки, и она вскрикнула: — Если ты когда-нибудь любил меня, пожалуйста, остановись! — Любил ли? — Наруто на секунду задумался, но тут же его взгляд похолодел. — А какая разница? То было в другой жизни, будто во сне. А вот это — наша реальность, — Узумаки до того резко вошёл в Хьюгу, что с ходу достиг самой глубокой её точки. У Хинаты от такого чуть сердце не остановилось, всё тело пробила дрожь. Лёгкие отчаянно требовали воздуха, но у неё не получалось восстановить дыхание. — УБЛЮДОК!!! — Киба, наплевав на всё, хотел вновь атаковать Наруто, но пожилая женщина из клана Хьюга его остановила. Хоть кому-то хватало ума не соваться к джинчурики. — Я УБЬЮ ТЕБЯ! ГОЛЫМИ РУКАМИ НА ЧАСТИ РАЗОРВУ!!! — Ага, конечно, — Наруто усмехнулся и яростно задвигал бёдрами, каждым движением заставляя Хинату кричать и изворачиваться, в попытках избавиться от этой пытки. Что удивительно, даже после родов наследница главной семьи будто в первый раз спала с мужчиной. Лоно девушки обхватывало плоть Бога Крови так, что ему от этого было даже немного больно. Быть может, дело в том, что сейчас с ней был тот, кого она когда-то любила, или в том, что её брали силой, Наруто, в общем-то, было всё равно. Его сейчас волновала только месть, долгожданная, жестокая. Ему хотелось причинить девушке боль, унизить её, хоть он и знал в глубине души, что она ни в чём не виновата. Узумаки занёс руку над головой и с силой шлёпнул наследницу главной семьи по упругой попке, оставив на ней алый отпечаток ладони. Хината взвизгнула, словно резаная, а её влагалище ещё сильнее сжалось. Наруто это показалось забавным, и он с диким хохотом продолжил отвешивать шлепки до тех пор, пока большая часть ягодиц не стала пунцовой. Рывком, Наруто перевернул Хинату на спину, придавив её своим телом, чтобы можно было смотреть ей в глаза. Глаза, наполненные слезами, ужасом и гневом. Злость Хьюги доставляла несказанное удовольствие. Пусть лучше она ненавидит его, нежели притворяется, что между ними вообще нет никаких чувств. — Больно!.. Наруто, мне очень больно!!! — Хината пыталась кричать, но вместо этого лишь сдавленно шептала. — Отлично, значит я всё делаю правильно, — Наруто ухмыльнулся, а Хьюга вновь заревела. — Пошёл ты!!! М…Мудак!!! — даже в этой ситуации, Хината густо покраснела, стоило ей сказать неприличное слово. — Ха-ха-ха! Что я слышу?! Хьюга Хината умеет грязно выражаться! Ты этим же грязным ротиком своему отцу отсасываешь? — девушка не выдержала и нанесла удар в грудь джинчурики, умудрившись использовать Джукен, но Узумаки даже темпа не сбавил. Ещё несколько подобных ударов раздробили грудную клетку парня, по губам у него потекла кровь, но он не прекратил улыбаться. Хината, видя эту ухмылку, чувствовала себя ещё более униженной, и ей хотелось любой ценой стереть её с лица Бога Крови. Она поцарапала щёку Узумаки до крови, обломив ноготь на указательном пальце. Большая ошибка. Наруто схватил её за руку, сжав все пальцы, кроме большого. В следующую секунду раздался хруст, и кто-то, особо чувствительный из собравшихся здесь Хьюг, закричал вместе с Хинатой. Хьюга ведь специализируются на тайдзюцу, для них сломанные пальцы и потеря глаз — самые страшные травмы. — Ебать, ты нежный! — где-то там, на фоне из общих, уже задолбавших криков, послышалось насмешливое замечание от Хидана. Вместе с пальцами, Наруто окончательно сломил волю Хьюги, она уже не кричала, как прежде, а смотрела в потолок, тихо всхлипывая. Такое поведение быстро наскучило джинчурики, и ему пришла на ум идея. Он обхватил мягкие, налитые груди и начал сжимать их, тискать темноватые соски, окруженные большими ореолами. Долго ждать не пришлось, спустя пару минут такой стимуляции начало обильно сочиться грудное молоко. «Кормящая мамаша, да? Я уже на пределе, а предупреждать тебя не собираюсь. Ты, наверное, испугаешься». Наруто внезапно прекратил двигаться и впился в пухленькие губки Хьюги. Поначалу, она никак не реагировала, даже когда неестественно длинный язык джинчурики проник в её рот и обвил её язычок, заполнив собой ротовую полость. Вдруг она почувствовала, как подрагивает и набухает член Наруто, и переменилась. Зрачки расширились, с мольбой смотря в глаза Бога Крови, и девушка закричала, позабыв о том, что ей заткнули рот. Крик Хинаты приятной вибрацией разошёлся по губам джинчурики, и в этот момент Хьюгу заполнило обжигающее семя. Будто инструменты, срывающиеся в крещендо, издали протяжный, полный сожаления вопль все те, кто все ещё был в сознании и сочувствовал бедной девушке, Киба в том числе. Джинчурики отстранился от губ Хинаты, любуясь проделанной работой. У девушки были сломаны четыре пальца на левой руке, тело сводили болезненные судороги, а глаза у неё закатились. Наследница клана вот-вот потеряет сознание. — За… что.? — пролепетала она. -…Я ведь просто хотел узнать, включил ли Хиаши тебя в свои планы. Нужно было всего лишь ответить на вопрос, но ты решила, что я что-то сделал твоим детям. Их бы я не тронул, по крайней мере, до тех пор, пока они не подрастут. — Ненавижу… — Взаимно, — Наруто даже благодарен был Саске, за то, что тот поставил условие, никого не убивать. Кровь Хьюги была слишком сладка, и слишком сильной оказалась жажда. Если бы не приказ Хокаге, девушка была бы уже мертва. Наруто заметил, что стало подозрительно тихо, и почувствовал чакру того, кого он так ждал. В дверях зала стоял Хиаши, его лицо побагровело от злости, сжатые кулаки дрожали. — О, а вот и папик вернулся, — Наруто улыбнулся так, словно он Хиаши во время утренней прогулки встретил, а ведь он всё ещё нависал над Хинатой. — ТЫ ПОКОЙНИК!!! — На твоём месте, я бы не двигался. Гитлер, если Хиаши сделает к нам хотя бы ещё один шаг… Прострели ему колено. — Левое или правое? — не колеблясь фюрер направил на главу клана свои пистолеты, и тот замер. — На твоё усмотрение. — Хватит! — Хьюга всё же решился и шагнул к джинчурики. — Я не собираюсь больше терпеть твои угрозы, бессовестное, безбожное ничтоже…- раздался громкий хлопок, правое колено Хиаши пробила пуля и он в шоке упал на пятую точку. Он уже не мог думать ни о чем другом, кроме как о своей ноге, уставился на свою рану непонимающим взглядом и что-то забормотал. — Будь добр, разогрей его немного, — Узумаки вновь обращался к Адольфу, попутно с этим неспешно приводя себя в порядок. Немец вздохнул и подошёл к Хиаши. — У м-м-меня кость из ноги торчит, — проскулил Хьюга. — Ах ты бедняжечка, кость у тебя торчит? Давай Добрый Доктор Ай-Адольф тебе поможет, — Гитлер поднес руку к простреленном колену Хиаши ударил по нему кулаком. Хьюга взвыл. — Ты что, совсем охерел?! Здесь тебе не больница для предателей, Schwanzlutscher! — [хуесос!]. — Из-за того, что тебе захотелось свергнуть главу этой деревни, твоих родных, даже твою дочь избивали и насиловали, а тебя волнует твоё колено! — Эта неблагодарная девка… После того, как она родила детей от Инузуки, она мне больше не дочь… — фюрер непонимающе уставился на Хьюгу, который, видимо, по старой дурной привычке начал злиться на свою старшую дочь за всё на свете. — Да что ты, мать твою, несёшь? — Нельзя разбавлять нашу кровь! Кто знает, смогут ли дети-полукровки использовать бьякуган! У них цвет кожи темнее, чем у всех чистокровных членов нашего клана, кто знает, что с ними ещё не так?! — едва Хиаши это сказал, Гитлер нанёс ещё три удара кулаком по торчащей сломанной кости. — Ты кем себя возомнил, блять?! Революционером?! Или нацистом?! А то от тебя и тем, и другим попахивает! Такое чувство, что я со Сталиным, которого воспитывали по спизженным конспектам Геббельса о нацизме разговариваю! — Чья бы корова мычала! — Хьюга вывел Адольфа из себя, и последний приставил ствол к его лбу. — Мне тебя завалить?! Ты же так и напрашиваешься! — Хиаши мгновенно покрылся холодным потом. — Хорош, — несмотря на злость, Адольф успокоился, стоило Наруто сказать одно слово. Фюрер отошёл, а его место занял Наруто, присевший на корточки перед главой клана. Кровь у Хьюги из ноги так и хлестала, он слабел на глазах и губы у него уже посинели. — Эй, не отключайся, — Узумаки похлопал Хиаши по щеке. — Я ведь тебя предупреждал, насчёт жажды власти. Нужно было меня слушать, что тебе говорят. — Если не остановишь кровотечение… Я же умру… — Знаешь, а ведь это технически возможно. Саске просил, чтобы я никого из ваших не убивал, но в тебя стрелял Гитлер, а не я. Но, вот что тебе может жизнь спасти: ты в столь поздний час был у других кланов нашей деревни, скажи на милость, зачем? И их подначивал против Саске? — Нара и Яманака согласились помочь, — Хиаши казалось, что если он кого-то сдаст, это спасёт положение. — А им чем Саске не угодил? Он ведь хороший Хокаге, погасил долги, которые Конохе ещё от Тсунаде достались, экзамен на чунина, что проходил у нас, был одним из лучших. Что за неблагодарные свиньи живут в этой деревне? — Они не против Саске… Они против тебя. Ты когда-то Ино похитил и ранил серьёзно, а у Нара ты убил предыдущего главу клана. Сарутоби тоже, возможно, присоединятся. Очень многих не устраивает то, что ты у Хокаге в подчинении, а не в тюрьме. Или психушке. Или могиле… — А ты только рад, да? Хитрожопый козёл. — Слушай, всё не так, как тебе кажется! Я-я не хотел, чтобы кто-то пострадал! Думал устроить переворот без кровопролитий! Саске хороший парень, но при всём уважении, он слишком молод! — Да что ты знаешь об уважении, старый хер?.. — Наруто было немного обидно, что сразу три семьи настолько его ненавидят. — Вот, как всё будет: я сейчас излечу твою ногу, совсем чуть-чуть, чтобы ты мог ходить, и мы пойдём в каждый дом, в котором ты людям предлагал начать революцию, и будем всем говорить, что ты очень глупо пошутил, что ты маразматик, что у тебя рак яичек и ты обезболивающие вагонами жрёшь, из-за этого всякую чушь порешь. — Меня же перестанут уважать! — Узумаки уже направил чакру в рану Хьюги, наплевав на возражения. Спустя пять минут, Хиаши уже стоял на ногах, опираясь на плечо джинчурики. — Фриц, где Хидан? Скажи ему, что мы сваливаем. Когда Наруто уже собрался уходить, он бросил последний взгляд на Хинату. Киба прикрыл её халатом, приобнял и что-то шептал девушке. Она плакала, а Инузука с ненавистью смотрел на Бога Крови. — Смотри на вещи позитивно. Теперь, мы в расчёте, и она вся твоя, — Узумаки ухмыльнулся и поволок Хиаши к выходу, на ходу крикнув: — Хидан, шевели булками! Мне ещё с Рин нужно будет поговорить, хватит тратить моё время! — Подожди, ёптель! — голос Матсураши донёсся из одной из дальних комнат особняка. — Ух!.. Бля! По стене ползёт пельмень, весь хуец, блять, в огурцах! Эта песня про любовь, возражаешь — иди нах! — Так, я сваливаю отсюда! *** На выходе из додзё, Наруто столкнулся с Нейджи и Тен-Тен. Пара держалась за руки и была сильно удивлена тем, что встретила Узумаки, с раненным Хиаши. Тен-Тен испугалась, ведь она думала, что Узумаки уже со всем разобрался и ушёл. — Наруто, что происходит? — Нейджи говорил с опаской. — Я просил до утра его у себя держать, у тебя что, со слухом плохо? — Бог Крови обратился к Тен-Тен. — Но… Уже утро, — блондин потёр глаза и огляделся по сторонам, обнаружив, что уже светает. «Быстро же время пролетело». — Нейджи… Нейджи, этот гандурас, он такое с нашей семьёй сделал, с Хинатой… — Заткнись! — Узумаки врезал главе клана в поддых. — Скажи спасибо, что я тебе рожу на пятьдесят тысяч маленьких кусочков не раскурочил! — Что ты себе позволяешь?! — наследник побочной семьи попытался отпихнуть джинчурики девятихвостого, но блондин вдруг сжал его плечо, серьёзно взглянув в глаза Хьюги. — Я могу очень долго объяснять, что произошло и почему, но давай позже. Пока что, просто знай, что Хиаши сделал нечто такое, чего ты сам бы не смог ему простить. Такое, за что в былые времена вырезали бы всю вашу семью. А так, я, считай, отмазал вас. Да, сделал кому-то больно, кого-то унизил, но в других обстоятельствах, наказание могло быть намного хуже. Нейджи, ты же меня знаешь, а я знаю тебя. Поверь, если бы тебя не сковывали родственные связи, ты бы одобрил принятые мной меры. — …А сейчас ты куда Хиаши-сана ведёшь? — Хьюга сделал акцент на уважительном суффиксе, а в итоге, прозвучало презрительно. — Зайдём в пару мест, а затем, к Саске, — Хиаши аж с места подорвался, когда услышал это. Мужчина надеялся, что к Хокаге идти не придётся, и всё решиться без его участия. — Что? Ты же не думал, что так легко отделаешься. — Я иду с вами. Хочу от Саске узнать подробности, — джинчурики кивнул, и «передал» Хиаши его племяннику. Воспользовавшись моментом, Узумаки шепнул Тен-Тен: — Будь добра, выгони Хидана из особняка. Он там увлёкся слишком. Главное, вставляй слово «блять» каждые пять секунд, иначе он тебя не поймёт. *** В кабинете Шестого Хокаге дискуссия длилась больше часа, Хиаши в основном помалкивал, боясь ухудшить своё положение, а вот Нейджи был куда активнее, то гневался, то успокаивался, после того, как Наруто, по просьбе Саске, в подробностях рассказал, как он обошёлся с другими Хьюгами, Нейджи и вовсе орал до тех пор, пока не сорвал горло. Но, после всего сказанного, Хьюга нашёл в себе силы принять ситуацию, как есть, и даже сам предложил наказание для Хиаши. Помимо домашнего ареста, Нейджи попросил поставить главе клана ту же печать, что обременяла его самого. Сделать так, чтобы при необходимости, Саске мог заставить Хиаши страдать от боли, даже убить его, пальцем при этом не шевеля. Мужчина от такой перспективы чуть с ума не сошёл, но возражать не осмелился. Наруто и Саске эта идея пришлась по душе, и вот, какое-то время спустя, по приказу Хокаге, в кабинет вошли двое мужчин из Корня, и увели Хиаши под руки, ставить ему проклятую метку. Воцарилась тишина, Саске налил себе и Нейджи выпить, а Наруто закурил сигарету. — Нейджи, ты прости… — заговорил Учиха. — Хиаши ведь на государственную измену чуть не пошёл, наказание должно быть суровым. Да и ты тоже хорош, со своим предложением насчёт проклятой печати. Никому из главной семьи её ещё не ставили. — …Да он достал уже. Я взрослый человек, а он мне до сих пор по ушам ездит, и я из-за печати не могу его куда подальше послать. Пусть теперь узнает, каково это. А вот насилие вы применили зря. Я ещё, с натяжкой и скрипящими зубами, могу понять вас, но родня моя злопамятная. Они такое вам не простят. — В хер нам не упёрлось их прощение, — проговорил джинчурики сквозь стиснутые зубы. — Ха, я тут подумал, а ведь Хиаши теперь может всем говорить: «Раньше, я был нормальным шиноби, как ты…, а потом мне прострелили колено». — Твоё человеколюбие, это что-то с чем-то, — Хьюга ухмыльнулся и пожал блондину руку, прежде чем уйти. Вдруг, Нейджи врезал Богу Крови коленом в пах, у того из глаз брызнули слёзы. — Это тебе за Хинату. Чтоб тебя, я ведь хотел пригласить тебя и Саске на свадьбу, а теперь просто не могу этого сделать! Всё, я пошёл отсюда, пока не передумал и не переломал тебе все кости! -У… Удачного дня… — джинчурики вымученно улыбнулся, распрямившись, и Хьюга ушёл, хлопнув за собой дверью. — Он отреагировал лучше, чем я ожидал, — Саске хохотнул. — Серьёзно, неужели обязательно было так поступать с Хинатой? — Ты запретил убивать, а не насиловать, — спокойно ответил Бог Крови. — Это такое у тебя оправдание? — Узумаки раздражённо посмотрел на друга, явно сдерживая рвущуюся из него агрессию. — …Такого больше не повторится. Не потому, что тебе это не нравится, а потому, что я Хинату больше не хочу. — Что, попользовался и надоела? Что ж ты за мудак такой… — Учиха повернул кресло спинкой к Узумаки, окинув взглядом открывающийся ему через большие окна вид на деревню. — Погода сегодня хорошая, солнце уже взошло, Рин наверняка сейчас тренируется. Иди уже к ней и реши проблему. Просто… Не бей, не насилуй, не кричи на неё. Как нормальный человек, — Наруто бесшумно оказался у Шестого за спиной и взял его за горло, не сдавливая, но давая понять, что он мог бы прямо сейчас сломать ему шею. Бог Крови навис над ухом брюнета, и у того по спине пробежал холодок, из-за исходившей от Наруто жажды убийства. — Чисто по-дружески даю тебе понять, что подобные слова мне не нравятся. С Рин я бы ничего такого не сделал. — Знаю, знаю, просто, у тебя ведь проблемы с самоконтролем, вот я и… — Я живу в одном доме с тобой, человеком, чья душа после смерти станет для меня пищей. Мне же хватает самоконтроля, чтобы не свернуть тебе шею прямо сейчас. Так, я бы получил своё раньше срока, и голод не мучил бы меня довольно долго. И не думай, что твоей власти надо мной хватит, чтобы помешать мне убить тебя, при желании. Так что, давай ты с контролем надо мной не будешь перегибать палку. — Прости. Я просто не хочу, чтобы ты сделал что-то такое, о чём сам потом пожалеешь. — Не переживай, — Наруто отпустил Шестого Хокаге. — А жалею я, разве что, вот об этом, — джинчурики бросил окурок в ещё недопитый стакан с саке Учихи и ушел. *** Рин тренировалась в лесу, в десяти километрах от Листа, рядом с небольшим озером. Она выполняла одно упражнение с кунаями, которое ей когда-то посоветовал Саске. Она повесила пять мишеней на стволы дерев, и ещё три положила на землю за большим валуном. Взяв в руки восемь кунаев, девушка закрыла глаза, сосредоточилась и подпрыгнула на несколько метров над землёй. Не открывая глаз, Учиха метнула кунаи в цели, так, чтобы некоторые из них столкнулись друг с другом и сменили траекторию. Однако, в последний момент, Рин показалось, что она почувствовала чьё-то присутствие, её рука дрогнула и девушка не смогла осуществить манёвр до конца, поразив лишь половину мишеней. Удачно приземлившись, Рин открыла глаза и огляделась по сторонам. У неё вообще в последнее время постоянно было такое чувство, что за ней кто-то следит, но Учиха всё списывала на стресс, думала, что ей просто кажется. — Кто здесь? — держа клинок наготове спросила брюнетка. Из-за одного из деревьев медленно, держа руки на виду, вышел Киба. Взгляд у него был пустой, и в то же время озлобленный. — Киба-кун, ты что здесь делаешь? — Наруто уже к тебе приходил? — Что? Нет… А должен был? — Значит, ещё придёт… Не знаю, о чём этот выродок хочет с тобой поговорить, но, думаю, тебе кое о чём стоит знать. Ради твоей же безопасности. Это касается Хинаты, и того, что он с ней сделал Уверен, тебя это заинтересует, — Инузука, почему-то, не вызывал у Учихи особого доверия, но ему удалось её заинтриговать. Рин решила выслушать парня. *** Когда Наруто пришёл к Рин, она со всей силы била по стволу дерева кулаками, стёсывая кожу на костяшках до крови и оставляя глубокие вмятины в древесной коре. Это была явно не тренировка, сейчас Учиха просто срывала злость. Пока Бог Крови не подошёл к ней вплотную, девушка притворялась, что не замечает его. — Рин, у тебя кровь идёт, — Узумаки не знал, как завести с ней разговор, вот решил начать с очевидного факта. — Уж прости, — буркнула Учиха, не прекращая лупить по дереву. — В смысле? За что ты извиняешься? — Ну, тебе ведь, должно быть, нелегко, из-за этого. Хочется испить моей крови? — Если тебя это волнует, да, хочется. Но не настолько, чтобы я потерял над собой контроль. Слушай, Саске за тебя волнуется, и не он один. Так что, завязывай с этими глупостями и возвращайся домой. — Оказавшись с тобой под одной крышей, я буду в безопасности? — джинчурики непонимающе взглянул на девушку. — Если дело во мне, и я всё ещё тебя пугаю, я просто съеду. Мне вообще не обязательно где-то жить. — Это не ответ на мой вопрос. Скажи честно, рядом с тобой, мне ничего не угрожает? — Да о чём ты? — Рин ударила по дереву в последний раз и повернулась к джинчурики лицом, сверля его ненавидящим взглядом. — Я знаю, что ты сделал с Хинатой! — Узумаки нахмурил брови. — Оу… И что с того? — брюнетка дара речи лишилась от таких слов. — Тебя это каким местом касается? — Если ты готов любую девушку брать против воли, это меня ещё как касается! Господи, да как ты мог?! Я бы могла понять, если бы это была просто нужда в сексе, но ты ей руку сломал! — Всего четыре пальца. — Какая разница?! У неё теперь своя семья, дети! Что ты будешь делать, если она забеременеет?! — Это невозможно. Орочимару мне одну особую печать поставил, чтобы я не обзавелся неожиданными наследниками. Печать всё ещё на месте, так что, от меня невозможно забеременеть. — Что?.. Зачем он это сделал? — Я его попросил. Понимал, что у такого как я нормальных детей не будет, — пока Рин отходила от шока, Наруто перехватил инициативу. Он прижал девушку к дереву и посмотрел ей в глаза. Выдержать буравящий взгляд Высшего Риннегана было не легко. — Мне вот интересно, тебе не нравится, что я Хинату изнасиловал, или то, что я вообще с кем-то переспал? — На что ты намекаешь? — Учиха пыталась сделать каменное выражение лица, но румянец её выдал. — Рин, я не твой парень. И не чьей-либо другой. Сплю с кем хочу, и делаю что хочу. Захочу, всю Коноху перетрахаю, измазавшись клубничным вареньем. Или кровью. Она теперь более актуальна. — …Ты можешь хоть одну девушку назвать, которой ты за свою жизнь не причинил зла? Всего одну? — вопрос заставил Наруто на мгновение задуматься, но он быстро нашёл ответ: — Узумаки Карин. Знаешь, почему я старался хорошо к ней относиться? Потому что она этого заслуживала. Она не заводила детей от Инузуковской шавки, не капала мне на мозги и не дрожала, как осиновый лист, когда видела меня, — последняя фраза Учиху задела. — И посмотри, какой ужасной смертью она умерла! — Бог Крови с таким выражением лица замахнулся на девушку, что она уже была уверена, что он сейчас её убьёт, но Наруто в последний момент увёл удар в сторону, врезал кулаком по дереву и раздробил ствол в щепки. — Пошла ты! Я надеялся с тобой помириться, но теперь, я умываю руки! И хватит из себя измученную душу корчить! У нас с Саске жизнь тоже тяжёлая была, но разве мы про это каждый день людям напоминаем?! Ах, бедная, несчастная Рин, влюбилась в психопата! Бедная Рин, испугалась этого самого психопата до того, что теперь в одном с ним доме жить не может! Бедная Рин, как же она уже заебала! Раз хочешь, живи на улице, позволяй Саске о тебе беспокоиться, но, если с тобой что-то случится, не жди, что я приду на помощь, потому что мне абсолютно всё равно! — Наруто быстрым шагом направился вглубь леса, а Учиха, спустя несколько секунд, заплакала. Она не хотела говорить Наруто по меньшей мере половину сказанного, но почему-то просто не могла заставить себя замолчать, и вот, как всё обернулось. Она могла бы уже сейчас вернуться домой, для неё находиться рядом с Богом Крови уже не проблема, а теперь, ей постоянно будет перед ним стыдно. Странное дело, Узумаки ушёл, а чувство, что на неё кто-то смотрит, не исчезло. Прошло какое-то время, Рин услышала хруст веток под чьими-то ногами и обернулась. — Наруто?.. — Учиха сильно ошиблась. Перед ней стоял Конохамару. С последней их встречи, Сарутоби сильно изменился, стал более мужественным, что ли. Он был в чёрной униформе, с нашитыми на неё металлическими щитками, за спиной у него пара катан, а взгляд ожесточённый, пустой. — Не Наруто, — прошипел брюнет, подходя к девушке. — Ты за мной следил? — Учихе, в общем-то, сейчас было всё равно. — Последние дня три. Всё никак решиться не мог, до этого момента. — Решиться?.. Тронешь меня, и Саске тебя на части порвёт. — А если трону тебя так же, как Наруто трогал Ханаби? — у Рин перехватило дыхание, когда Сарутоби бесцеремонно сжал её грудь. Сперва, Учихе даже смешно стало, что он ей сделать может? Она ведь в любой момент может переместиться в Камуи. Но тут, ей в голову пришла безумная идея. Проверить, насколько серьёзен был Наруто в своих словах. Он ведь сенсор, должен почувствовать, что происходит с девушкой. И если у неё ещё есть шанс наладить с ним отношения, Узумаки всё же явится. — Делай, что хочешь… — Конохамару сильно удивился, но вернулся к своему делу, продолжив неумело лапать девушку. А она стояла и терпела всё это, со спокойным выражением лица, не чувствуя ровным счётом ничего. Она даже отвращения к Конохамару не испытывала, его всё же можно было понять. Всё это — не более, чем попытка отомстить Наруто. — На колени. Не вынуждай меня делать тебе больно, — Рин не выдержала и усмехнулась, а Сарутоби тут же выхватил катану и приставил её к горлу брюнетки. — Ты надо мной смеёшься?! Думаешь, мне духу не хватит?! Вставай на колени! — Учиха не двинулась. Она решила его вывести, увеличить риск, может быть это заставит Наруто вмешаться. — Считаю до трёх! Раз! Два!!! — Три, — Наруто буквально из ниоткуда появился, направил на Сарутоби ладонь, и в следующее мгновение на него обрушился, своего рода, выстрел чакры. Конохамару отбросило метров на десять, он врезался спиной в несколько деревьев и повалил их. Можно было быть уверенным в том, что после такого, парень как минимум сегодня не очнётся. Брюнетка смотрела на Бога Крови и сияла от радости, а он злобно оскалился и на этот раз всё-таки ударил её, отвесив девушке мощную пощёчину. — Дура! О чём ты думала! — Ты пришёл, — Рин широко улыбнулась, от чего Наруто оторопел. — Значит, тебе не всё равно. — Ну ты… — глаза Наруто расширились, он закрыл лицо руками, но мгновением позже, Рин услышала то, что её обрадовало: — Ха-ха-ха-ха-ха! — в кои ты веки, обычный, человеческий смех. Однако, он неожиданно прервался, когда шею джинчурики насквозь пробила катана Конохамару. Катана торчала из горла блондина, перебила позвонки. Узумаки был так же поражён, как и Рин, пытался что-то сказать, но вместо этого издал одно лишь хрипение, а изо рта у него хлынула кровь. Он простоял еще пару секунд, а затем упал на землю, отключившись. Конохамару, пошатываясь, шёл к нему, а Рин была в ступоре. Всё ещё не привыкла видеть, как Узумаки получает смертельные ранения, даже если спустя шесть минут он очнётся. Сарутоби начал рыться в карманах джинчурики, в поисках изогнутого клинка, но он так ничего и не нашёл. — Да ёб твою мать!!! — брюнет несколько раз пнул бессознательное тело Бога Крови, взялся за ручку воткнутой ему в шеи катаны и, через небольшое усилие, полностью отделил голову от тела, которую он ногой столкнул в озёрную воду, и оно быстро затонуло. — Ладно, плевать! У меня есть шесть минут, чтобы хотя бы с тобой разобраться! — Конохамару направил оружие на Учиху, но на этот раз, она не собиралась стоять без дела. Брюнет занёс катану для удара, а она готовилась дать отпор, когда они оба почувствовали давление чакры. Это отличалась от того, что Рин испытывала в Деревне Горячих источников, сейчас, ей было физически больно, складывалось такое впечатление, что чакра её буквально сейчас раздавит. Основным её источником являлось озеро, вернее, джинчурики, что в нём оказался. — Что за… Шесть минут же ещё не прошло! — Рин озвучила мысли Сарутоби. Озере забурлило, небо подозрительно быстро заволокли тучи и начался ливень. Вдруг, вся вода озера фонтаном взмыла в воздух, и Наруто ступил из него на берег. С него ручьями лилась вода, в том месте, где Конохамару срубил джинчурики голову, быстро затягивалась рана, но, кое-что полностью не вписывалось в общую картину. Волосы джинчурики. Они были чёрными, короткими, а чёрные рога казались длиннее обычного. Однако, волосы очень быстро отросли и вновь посветлели. — Поверить не могу, что из-за тебя, мне пришлось снять ограничения второго уровня, — рявкнул джинчурики, взглянув на собственную руку, на которой проступила вторая метка Бога Крови. Как только она исчезла, рога Узумаки уменьшились. Конохамару попятился от него, а Рин смотрела с восхищением. — Куда собрался? Первым ударом Наруто кулаком разбил Конохамару лицо в кровь, коленом врезал по рёбрам, сломав несколько из них, а, пока брюнет ещё держался на ногах, Узумаки вдруг вставил большие пальцы в рот Сарутоби, просунув их за щёки. Последний не понимал, в чём дело, пока блондин не ухмыльнулся и не развёл руки в стороны, разорвав парню щеки. Что называется, пасть порвал. Конохамару заорал, упал на спину и начал кататься по земле, заливая её собственной кровью. — Почему ты всё ещё жив? Ты меня этим расстраиваешь! — дрожащими руками, Конохамару что-то пытался подобрать из лужиц собственной крови. Это оказалась таблетка, которую он с жадностью проглотил, хоть это и было тяжело, с разорванными-то щеками. Кровь у него тут же перестала идти, и кричать он перестал. Более того, брюнет, с горем пополам, встал на ноги, но только потому что Наруто ему не мешал. — Понятно. Пилюль каких-то обожрался, вот и не дохнешь никак. Но, ты же понимаешь, что как только действие таблеток закончится, ты всё равно не жилец. — Да какая… — Сарутоби сплюнул смешанную с кровью слюну. — Какая теперь разница?! — брюнет медленно сложил знакомую Наруто серию печатей, от которой Узумаки обомлел. За спиной у Конохамару возник призрачный силуэт Бога Смерти, а над Сарутоби появился голубоватое очертание души брюнета. — Ха-ха-ха! Да как ты эту технику освоил, убогий?! — Бог Смерти пропустил руку через живот голубого силуэта и потянулся к Наруто. В руке у Наруто из пламени возник тот самый кинжал и он полоснул им другого Бога. Рогатый Бог Смерти одёрнул руку и техника резко оборвалась. Пока силуэт Смерти исчезал, Наруто облизнулся и сказал ему: — При следующей встрече, убью. Для Конохамару, это уже был перебор, у него закатились глаза и он снова упал, скорее всего, в последний раз в своей жизни. Брюнету оставалось совсем немного, когда Учиха обратилась к Наруто: — Ты можешь спасти ему жизнь? — блондин удивлённо вскинул брови. — Могу, но зачем? Пора бы ему, наконец, подохнуть. — …Не хочу, чтобы сегодня кто-то умирал, — Узумаки страдальчески вздохнул, нагнулся к Сарутоби и начал вливать в него просто сумасшедшие количества чакры. Конец флешбека. — Потом, я отнёс тебя в больницу и последние несколько часов поддерживал тебя в живых… Конохамару, — по глазам Сарутоби, единственному, что не скрывали бинты, можно было понять бурю эмоций, через которую он проходил. — Надо было оставить меня в покое. Ведь был же шанс. Ты знаешь, что человек, использовавший Печать души Демона обязательно умрёт? И никакие медицинские ниндзюцу его не спасут. Чтобы ты выжил, должно произойти настоящее чудо… Чудо… Которое я могу тебе дать. Заключим сделку. Конохамару не мог этого увидеть, но его койка была в центре большой нарисованной на полу огромной метки Бога Крови. Сарутоби только сейчас заметил, что Наруто всё время держался за живот и покусывал губу. — Я голоден, очень. Либо сейчас заполучу твою душу, либо перегрызу тебе глотку. Меня оба варианта устраивают, решать тебе. Учитывая, сколько мы с тобой разговариваем, жить тебе осталось минут пять, а как только я вытащу у тебя трубку изо рта, ты не сможешь дышать, и это время сократится минимум вдвое. Ты должен будешь чётко ответить на мой вопрос, ясно? — у Конохамару по щекам текли слёзы, он моргнул, в знак согласия, и Наруто взял его за руку, как и Саске, не так давно, и быстро вытащил трубку. Брюнет сильно закашлялся. — Итак, скажи мне, ты хочешь жить? Где предпочтёшь умереть, в больничной палате или на поле боя, как настоящий шиноби? — Я… хочу… жить… — Наруто кровожадно ухмыльнулся. — Сделка заключена, — у Сарутоби мгновенно ускорился пульс, раздался звук срастающихся костей. Брюнет резко сел на кровати, почувствовав прилив сил, посрывал с себя датчики, катетеры и принялся за бинты. Когда Конохамару снял все бинты с лица, он молящее уставился на Наруто. Блондин подал ему зеркальце, и когда парень в него заглянул, из глаз у него брызнули слёзы. Волосы у него полностью поседели, а на щеках осталась уродливая полоса рубцов, от уха до уха. Его бы и мать родная не узнала. — Волосы поседели, как мне кажется, из-за техники, тут уж я ничего сделать не смог, ну, а шрамы… Скажем так, их я оставил тебе на память. — Я как будто улыбаюсь, — единственное, что Конохамару мог сказать по поводу своей новой внешности. — Действительно. Ты теперь всегда будешь улыбаться. Прямо, как я. *** Домой Наруто вернулся только к ночи, смертельно уставший, но зато сытый. Он знал, что Рин нет в особняке, поскольку не чувствовал её присутствия. Немного этим расстроенный, он поплёлся в свою комнату, и тут услышал, как хлопнула входная дверь, а затем и голос, в чём-то детский, весёлый, от которого он почувствовал, что сегодняшний день прошёл не зря: — Я дома! — «Итак, в семье всё в порядке, значит, можно собираться. Следующая остановка — Кровавая Тюрьма».