***
Открыть глаза было почти невозможно, веки будто бы налились свинцом и казались невероятно тяжелыми. Мужчина попытался повернуть голову, попробовал двинуться, но что-то, помимо страшной слабости, что была сродни параличу, сковывало движения и не позволяло шевельнуться. Во рту было сухо, точно он трое суток и капли в рот не брал, а запекшиеся губы приоткрылись с большим трудом. Вместо слов из горла вырвался лишь слабый выдох. - Очухался, - будто через стену, раздался рядом чей-то незнакомый голос, пренебрежительный и спокойный. Постепенно мир начинал обретать свои привычные очертания и формы, звуки становились четче и громче, однако в книге памяти по-прежнему оставалась забеленная страница. Сэмюэл не помнил, как попал сюда, он даже не осознавал, где находится. Попытки что-то спросить и разузнать снова были обречены на провал: голосовые связки напрочь отказывались работать, а в голове вместо мозга словно было плавящееся ягодное желе. Даже собрать свои мысли воедино было невероятно трудно. - Добегался, парень! Ничего, тут тебе мозги подлечат, - прозвучал на духом тот же самый голос, правда, ставший во много раз веселее и насмешливее. – Добро пожаловать в «Маунт Мэссив», твой новый дом! – человек преувеличенно весело расхохотался, намеренно издеваясь над тем, который даже не в состоянии был хоть что-нибудь ответить. Совершив над собою невероятное усилие, Финч наконец смог повернуть голову и раскрыть глаза. В лицо тотчас же ударил порыв теплого летнего ветра. На календаре сейчас должно быть второе июня, на улице царить непривычная жара и нещадно палить солнце. Это он хорошо помнил, потому что по привычке взглянул на отрывной календарь перед тем, как выйти из дома, а вот что было дальше, вспомнить оказалось невозможно. - Поясняю, парень, ты псих и убийца. Так что не дергайся. С буйными у меня разговор здесь короткий. К звуку дребезжащих по нагретому солнцем асфальту колес прибавился тихий скрип раскрываемой двери, затем чьи-то голоса, переговоры, обсуждения. - Имя, - сухой и равнодушный голос, точное местоположение которого определить было невозможно, скорее уж не задал вопрос, а по привычке потребовал немедленного ответа. - Сэмюэл А. Финч… На этом все, похоже, временно закончилось. Глаза против воли закрылись, мысли потеряли только начавшую возвращаться четкость и холодность, а после весь окружающий мир потонул во тьме, больше напоминающей беспокойный сон.***
Плотный туман в голове и рассудке, который впору было бы сравнить скорее уж с дымом от сильного пожара, вновь начинал рассеиваться. На этот раз было спокойнее и проще. Для того, чтобы просто открыть глаза и повернуть голову, не пришлось прилагать таких титанических усилий, однако все, что увидел рядом с собой Сэмюэл – это белая стена и темнеющий дверной косяк. Кто-то быстрым шагом прошел мимо, явно куда-то очень сильно торопясь. Ответов на вопросы о том, как он здесь оказался и что это за место, по-прежнему не было. Хотя рассудок, постепенно начинающий проясняться, услужливо предлагал жуткий вариант возможного ответа. Как там говорил этот человек, когда Финч пришел в сознание в первый раз? «…тут мозги подлечат…» «Добро пожаловать в «Маунт Мэссив, твой…» «С буйными разговор короткий…» «…парень, ты псих и убийца!» «Убийца!..» Мужчина вздрогнул и попытался сдвинуться с места, но сделать это так и не смог, что-то удерживало его на месте, вынуждая против своей воли лежать на спине и почти не двигаться. Он вспомнил, очень расплывчато и неточно, но все же вспомнил. Когда он выходил из дома, действительно было второе июня, воздух казался раскаленным из-за жары, а асфальт разве что не плавился под ногами. В этот субботний день Сэм действительно отправился куда-то и там, кажется, немного выпил. Неужто все обернулось таким образом, что в итоге он убил кого-то? Но даже если так, то почему сейчас находится не в полиции, а здесь, в месте, больше похожем на какую-то больницу? «Добро пожаловать в «Маунт Мэссив», твой… твой новый дом», - с огромным трудом восстановив в памяти слова, услышанные им недавно, Финч повторил их про себя несколько раз, точно это могло хоть что-то прояснить в этой полной странностей ситуации. Он уже слышал это название, но припомнить, где же именно оно ему попадалось, оказалось не так уж и просто. Оно, кажется, мелькнуло в разговоре, начатом совершенно случайно, около двух недель назад, возможно, немногим больше. «…парень, ты псих…» «…и убийца!» «Психиатрическая лечебница «Маунт Мэссив»!» - вспыхнула в мозгу отчаянная мысль, будто выжженная раскаленным добела гвоздем. Его невесть за что отправили в лечебницу для душевнобольных, окрестив ненормальным и убийцей. Но не могут же даже сюда отправить просто так, нужны причины, нужны доказательства его невменяемости и опасности для окружающих. Американец попытался сдвинуться с места, собравшись с силами, но толстые кожаные ремни, охватывающие грудную клетку, запястья и щиколотки, не давали даже перевернуться на бок или хотя бы приподняться. Стараясь унять дрожь и волнение, Финч повернул голову на звук приближающихся шагов и снизу вверх увидел молодого человека в белом халате, который с широкой улыбкой обращался к тому, кто, очевидно, привез сюда нового пациента. Почему-то это казалось ненормальным и противоестественными, во всяком случае сам Сэм не видел ни единой причины для радости и веселья. Они должны были объяснить, что к чему, и что именно здесь происходит. Не имеют же они права держать его тут насильно, ведь наверняка еще совершенно ничего не доказано! - Что здесь у тебя? - Вот, еще один. Кто-то из родственничков его сдал и заплатил даже, чтобы никогда отсюда не вышел. Полностью здоров, его можно использовать. - Славно, славно, - нараспев проговорил человек в белом халате, обходя каталку с другой стороны и внимательно осматривая лежащего на ней человека, точно судья породистую собаку на какой-нибудь очень престижной выставке. – Использовать, не использовать – нам решать. Но доктор Трагер будет очень, очень доволен. Проверим это прямо сейчас. Везите в операционную! Не успел он договорить, как кто-то сильно схватил американца за левое запястье, отстегнув крепление ремня, а после в кожу впилось что-то острое, напоминающее иглу шприца. Да, скорее всего, это была именно она. Через несколько мгновений мысли вновь начали затуманиваться, вместо возбуждения и эмоционального подъема пришли апатия и полное безразличие ко всему происходящему. Почти сразу же начало клонить в сон, не позволяя сопротивляться этому отвратительному состоянию. Глаза начали слипаться, веки вновь отяжелели, а связь с реальным миром вскоре прервалась вновь. - Попал ты, парень, - точно едва слышный отголосок ставшей какой-то невероятно далекой реальности, раздался рядом уже знакомый Сэмюэлу голос санитара.