Скетчи

      - Хоук, не-ет! Стой! – во все горло заорал Варрик.       Но было уже поздно, взбешенная ведьма, а по-другому ее сейчас было не назвать, бросилась прямо на ловушку, хотя ее предупреждали. Огонь взметнулся в небо такой же сильный, как и от магического огненного шара. Был слышен только рев пламени и больше ничего, даже лязга оружия нельзя было различить.       - Мать твою за ногу?! Хоук!? – кричала Изабелла, она пыталась подобраться к бушующей огненной буре, но не смогла, закрывая лицо руками.       Жар был нестерпимый, а затем, и без того невероятное пекло взорвалось снопом красных искр, жадно шипя и опаляя все вокруг. Огонь захватит весь полуостров, облизывая красными языками каждый листик и каждый камешек, но не опаляя людей. Огонь от ловушки погас. Его разметало магическим пламенем, рассеяло его тщедушные трепыхания непреодолимой мощью и яростью магессы.       Красный огонь стих, только изредка искря на кустах и обломках досок, валяющихся по всему Рваному Берегу. Хоук стояла на нажимной пластине ловушки, песок вокруг нее оплавился, растекаясь прозрачными, еще жидкими подтеками стекла.       - Никто не тронет моего брата. – Ее голос звенел как сталь на наковальне, а в глазах бушевало красное пламя.       Проклятая тварь была убита даже за то, что только попыталась навредить брату, за то, что только заикнулась о шантаже, и это после всего того, что для нее сделали. Она отплатила так за доброту, за милосердие. Хоук рыдала, но не потому, что ее мучила совесть, а потому что она ненавидела себя за святую наивность, за веру в людей и за эту жгучую ненависть, все еще плещущуюся в глазах красными сполохами.       Карвер был без сознания и дышал тяжело и прерывисто, так же как и тогда на глубинных тропах. В глазах потемнело от ужаса и боязни остаться совсем одной. Мариан с силой прижала голову брата к груди и завыла на одной ноте, кажется, так же она выла от боли в бесконечных безликих трущобах клоаки, держа в руках голову матери и судорожно впиваясь в ее холодную кожу.       - Карв…       Слова застряли в горле, она снова перешла на всхлипы и вой, рыдая навзрыд. Слезы затушили огонь в глазах и в сердце, который еще секунду назад выдавал ее гнев, сравнимый наверное даже с драконьим.       Бессознательный серый страж тяжело шевельнулся, пытаясь вырваться из жадных удушающий объятий сестры, от чего она, не веря своему счастью, забыла даже дышать, глядя на ослабевшего брата красными и припухшими от слез глазами.       - Мариан… Пусти… - прохрипел Карвер.       Хоук не отпустила, только глупо хихикая от счастья еще крепче прижала к себе братишку, не обращая внимания на совсем слабые протесты и доспех, впивающийся в тело, защищенное только магической робой и курткой.       - Ты жив, ты жив, ты жи-ив…. – твердила она, не прекращая рыдать и гладить растрепанные и перепачканные песком волосы парня.       Тот замер, выжидая, когда же его сестра успокоится, для него это было даже странно, раньше она его таким вниманием не баловала. Карвер осторожно погладил девушку по спине, это окончательно убедило ее в том, что больше никто не угрожает жизни ее драгоценного братика, что он теперь в безопасности и его можно отпустить.       - Как хорошо, что ты жив… я боялась что …       Магесса не договорила, утирая слезы рукавом, до красноты растирая кожу на лице.       - Я жив. Все нормально, Мариан.