Скетчи

      - Мэрриль, научи меня магии крови? – голос из привычно властного и уверенного неожиданно превратился в невнятный шепоток слабовольного грешника.       - А зачем это тебе? – спросила эльфийка, отставляя от себя чашку с водой и с удивлением глядя на бледную подругу, сжавшуюся в тугой комок в кресле с блеклой желтой обивкой. – Просто у меня-то причина на это была, но зачем это нужно тебе?       Голос магички звучал все также мило, но что-то в нем было не так. Слова ее звучали с какой-то странной ноткой разочарования или недоверия. Она думала, что ее пытаются подловить на чем-то? Или показалось, что старая подруга сломалась под напором судьбы, даря ей какое-то злорадное наслаждение в глубине души. Нельзя сказать, что Хоук и Мерриль ладили. С самого начала ферелденская магесса презирала слабовольную и податливую как пластилин эльфийку, променявшую самое дорогое – семью, на проклятое зеркало и демонов. А познания в магии крови бесили принципиальную и непоколебимую в своей вере девушку, которая по большей части ненавидела магию и все, что с ней связано, пусть и стала при этом несокрушимым боевым магом.       - Я слабая, – стыдливо отвернувшись, заявила Мариан. – Мне не хватает сил и, боюсь, надолго меня уже не хватит.       - И ты думаешь, что Магия Крови поможет тебе? – все таким же милым тоном спросила Мерриль, она сама сейчас больше походила на лукавого демона желания – с ласковым заискивающим голоском и жадным огнем в глазах, она уже предвкушала скорое зрелище.       Природная гордость толкала ее на это – своими глазами увидеть и услышать хруст сломленной воли великолепной Хоук, которая всегда так гордилась своей мощью. Увидеть в ее глазах демонический блеск, доселе ей не присущий, узнать потом, что от нее отвернулись ее же друзья, как когда-то было с самой долийкой. Это ли не бальзам на душу?       - И все-таки? – заботливо поинтересовалась эльфийка, погладив подавленную старую подругу по плечу.       - Я каждый раз во время боя, когда уже нет сил и сознание на грани мрака, слышу голоса в голове… - начала Мариан. – Кровь застилает глаза, чужой меч занесен над головой, а голоса шепчут мне «НУ ЖЕ, ДАВАЙ, ТОЛЬКО ПОЗОВИ НАС, И МЫ СПАСЕМ ТЕБЯ, СПАСЕМ ВСЕХ, ТОЛЬКО ПОЗОВИ…». Это хуже набата, хуже взрыва в голове, я больше не могу ни о чем думать и сосредоточится на бое, потому что ОНИ мне мешают. Я знаю, это демоны, что рвутся через полученные раны в мой мозг. Когда ты вся утыкана стрелами и дырками от мечей, магию крови применить проще всего, ОНИ это знают, скребутся как кошки в запертую дверь, желая вырваться на улицу и нагадить в ближайшем углу…       Девушка схватилась за голову и поджала под себя колени, утыкаясь в них лицом, страх переполнял ее, а близость подруги не приносила облегчения, напротив только сильнее угнетая воспаленный разум.       - Не надо боятся их, – заботливым тоном Меретари сказала Мерриль. – Тебе внушали с самого детства, что демоны это зло, как и магия крови, но это не так. Кровь это чистая магия, управляемая только волей, без всяких там пассов руками и заклинаний. А демоны – те, кто учит этой первородной магии. Если обратиться к ним за помощью, они помогут тебе так же, как помогли мне. Нужно просто их впустить и вести себя с ними как с гостями в твоем доме – в меру гостеприимно, но и не как со своей семьей.       - Я не могу, я видела, что с магами делают демоны…       - Они были слабыми, но ты ведь не такая. Твоя воля сильна и ты сможешь контролировать любого демона, пользуясь его знаниями.       - Просто попробуй, если что, я подстрахую и прогоню его…       Мариан подняла наконец голову, и посмотрела на улыбчивое лицо долийки. Кажется, теперь она наконец-то не обижается за свою испорченную мечту о возвращении былого величия эльфийского народа. Уж что-что, а бессилие и слабость она понимала так же хорошо, как и упорство на выбранном пути. Хоук как всегда резким движением выхватила из сапога тонкий метательный нож и без промедления, не моргнув, разрезала кожу на сгибе локтя. Кровь побежала по бледной коже ручьем, капая на ноги и резной деревянный подлокотник кресла, пропитывая штаны и обивку противного желтого цвета.       ТЫ ПОЗВАЛА НАС, НАКОНЕЦ-ТО! ТОЛЬКО ПРИКАЖИ!       Девушка согнула локоть, не давая покидать тело лишней крови, глаза ее стали пустыми и как будто потерянными, только брови были нахмурены от напряжения и подрагивали жилы на виске и шее.       ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ, СКАЖИ ЖЕ НАМ?       Чей-то гибкий шершавый как у кошки и невероятно слюнявый язык прокатился горячей мокрой волной по щеке и уху, не прекращая нашептывать все тот же глупый вопрос-приказ, ломающий стальную волю как кусок сахара, рассыпающийся между пальцев песком. Тонкие узловатые пальцы коснулись груди, проникая сквозь одежду и плоть до самого сердца, сжимая этот трепетный бешено колотящийся огонек, лаская его когтями, как кошка играла бы с мышью. Над головой навис черный силуэт, проникая зубастой пастью прямо в мозг, жадно поглощая все то теплое и светлое, что там еще было, извращая воспоминания, оставляя только еще больший страх. Желудок жгло огнем и одновременно холодом, ноги стали ватными от прикосновения эфемерных рук. Слабость разлилась по телу и вот-вот сознание ускользнет в пропасть тьмы как и тогда, когда над шеей занесен меч. Низ живота обожгло холодом пустоты, на ноги как будто опустилась тяжесть чужого тела, такого горячего и жаждущего живой податливой плоти не хуже возбужденного мужика.       СКАЖИ НАМ, ЧЕГО ТЫ ХОЧЕШЬ?       Демонический хор как будто взорвал голову, да и вообще все тело, разрывая его на миллиарды мелких осколков. ОНИ ликовали, трогая пальцами, когтями и лапами беззащитное объятое сотнями страхов и сомнений тело замершей в кресле девушки. Их тела стали почти осязаемыми, с болью проникая в сердце, вытравливая на нем свои знаки, как тавро на коже раба.       ТЫ ХОЧЕШЬ СИЛЫ? – вязкая обжигающая потусторонним жаром рука легла на щеку, оставляя глубокий ожог, покрывшийся уродливыми волдырями.       - Я хочу силы. – Ожоги мгновенно сошли на нет, а кожа стала привычно гладкой и белой, рядом раздался сиплый вздох вожделения.       ТЫ ХОЧЕШЬ БЫТЬ С НИМ? – Тонкие пальцы, позвякивая сотнями мелких золотых бубенцов, легли на живот и грудь, обхватывая руками тело и даря ему острый как лезвие жар страсти.       - Я хочу его. – За спиной раздался дикий похотливый хохот гулящей кошки.       ТЫ ХОЧЕШЬ ВЛАСТИ? – тяжелая огромная ладонь горностаевым плащом легла на плечо, а когти растопырились на голове золотым венцом.       - Я хочу власти. – У правой руки звякнуло тысячей монет и послышались восторженные крики сотен незнакомых голосов, заходящихся в безумном обожании.       СКАЖИ, ЧЕГО ЕЩЕ ТЫ ХОЧЕШЬ? ТОЛЬКО СКАЖИ, И МЫ ИСПОЛНИМ ЭТО!       - Я хочу вернуть их! – В голове пробежали сотней разрозненных картин воспоминания о тех, кого уже нет по эту сторону Тени, родные лица, слишком хорошо отпечатавшиеся на сердце, так глубоко, что даже демонам не вытравить эти картины из головы и не исказить их.       - Ну, чего же вы молчите? Где тот, кто ответит мне? Где так сука, которая скажет мне «получи и владей»?! Чего застыли и смотрите на меня? – Никто так и не ответил. – Я хочу силы, чтобы больше не допустить смертей, я хочу бить с ним, чтобы больше не испытывать холода и страха в тишине, я хочу власти, чтобы призвать к ноге тех, кто отравляет этот мир! И что же вы молчите, проклятые? Жалкие убогие твари, в вас нет ни капли силы и величия!       Наваждение сошло на нет, Мариан все так же сидела в кресле, поджав под себя ноги и согнув кровоточащую руку в локте. В ладони был зажат короткий нож, а на соседнем стуле сидела Мерриль, с первобытным ужасом вглядывающаяся в лицо подруги. Видела она ИХ или нет, это не имело значения.       - Херня эта твоя магия крови, – сказала Хоук, поднимаясь на ноги и с машинально затягивая выше раны тонкий шнурок, вытянутый из волос. – И демоны твои тоже херня.