Fuck me, I'm celebrity

10. Курт целует Блейна нежно и неспешно. Одна его рука касается лица Блейна, мягко поддерживая его за подбородок, а вторую он держит на его талии, несильно сминая рубашку, и это кажется таким чертовски идеальным моментом, что Хаммел не позволяет себе отстраниться. Вместо этого он продолжает целовать парня, немного оттягивает нижнюю губу брюнета и несильно прикусывает ее, наслаждаясь тем, как чувствительно Блейн отвечает на его ласки. Они целовались раньше, более уверенно, более страстно и тот поцелуй был восхитительным, несомненно, но он так отличается от того, что они чувствуют сейчас. Этот поцелуй долгожданный для них обоих, и немного пьяный – все еще чувствуется вкус шампанского на губах, и это только усиливает ощущения. Когда Хаммел отстраняется, с улыбкой на губах, черные густые ресницы Блейна немного подрагивают, а губы все еще приоткрыты. Он смотрит на него с таким доверием, с такой нежностью, что Курт тут же виновато отводит взгляд, за секунду разрывая этот контакт. Он все еще не может ничего обещать, и Андерсон наверняка чувствует это, потому что неловко отстраняется. На его губах все еще улыбка, но в глазах виднеется капля обиды и разочарования, в океане понимания и смирения. И Курту даже хотелось бы сказать сейчас что-нибудь, что или успокоило бы Блейна, или окончательно разорвало бы все связи, чтобы не было так больно, но он не может решиться ни на то, ни на другое. Бессмысленно. Почему его так беспокоят чувства этого парня? Почему он не может просто уйти, как делал десятки раз раньше? Почему ему приходится думать об этом сейчас? - Спасибо, Курт, - тихо говорит Блейн, с грустной полуулыбкой глядя на шатена, и Курт чувствует себя самым отвратительным человеком. Он не должен благодарить его за это. - Спокойной ночи, Блейн, - говорит Хаммел, и Блейн повторяет за ним «Спокойной ночи, Курт», и, не дожидаясь, пока Курт снова одарит его очередным виноватым взглядом, уходит к своему дому, не оборачиваясь. Ему, знаете, эти взгляды и даром не дались. Но, по крайней мере, теперь у него есть достаточно воспоминаний, чтобы чувствовать себя не так одиноко. А если даже Хаммел решит его избегать, то у него всегда будет возможность сломать себе что-нибудь и надеяться, что Курт будет достаточно милосердным в следующий раз, чтобы уделить ему пять минут внимания. Кажется, в жизни Блейна Андерсона началась белая полоса! Но, поверьте, в жизни Курта Хаммела чудес не меньше. Когда он приходит домой, то чувствует себя настолько уставшим, что сил хватает только на то, чтобы дойти до ванной. Хотел побыть самим собой и разрушить в голове Блейна образ, в который тот влюблен, а в итоге осознал, что ему, оказывается, нравятся эти карие глаза и смущенная улыбка Блейна, что ему нравится его голос, с придыханием и наслаждением произносящий его имя, его милые кудри, в которые так приятно зарыться пальцами… В общем, добился совсем противоположного результата. Когда что-то пошло не так? Курт не жалеет о проведенном вечере. Напротив, все прошло великолепно. Но вместе со всем этим, ему пришлось осознать, что на самом деле он сам может быть другим, и ему, чёрт возьми, нравится быть другим. Открыто общаться с Блейном на самые разные темы, интересоваться его жизнью, его планами на будущее, целовать его… было просто. И очень приятно. И правильно. Какая бессмысленность. Что здесь правильного, если Блейн так отчаянно в него влюблен, что едва ли дышит в его присутствии, а он просто пользуется его доверием? Как теперь объяснить Андерсону, что между ними по-прежнему не может быть никаких отношений, если они час назад отчаянно целовались под звездами, когда все вокруг было так романтично и прекрасно? Как объяснить, что Курт просто не создан для отношений? Курт Хаммел не думал, что доживет до того дня, когда ему придется что-то кому-то объяснять. Он засыпает с мыслью о том, что завтра обязательно поговорит с Блейном. И этот разговор состоялся. Ладно, признаться, разговора, как такого, не было. Курт был немного занят, да и Блейн был не очень многословен. Но обо всем по порядку. Они столкнулись в коридоре школы. До этого момента, стоит отметить, Блейн тоже не сладким сном спал и ни о чем не думал. Нет, он-то мастер по тому, как что-нибудь накрутить себе, и целую ночь мучиться, не понимая, он виноват или кто-то другой. В тот раз было легче, потому что легкое опьянение не дало ему трезво мыслить, и тот скоро уснул, но на утро все было раз в сто хуже. Он не только чувствовал себя отвратительно, но и не знал, что стоило делать с Хаммелом. Вроде бы он тянется к нему, но при этом не пытается опустить руки и залезть в штаны, а это уже нестандартное поведение, да. Вроде бы, так мило они болтали весь вечер, нельзя было сказать, что кто-то из них заскучал. Но все равно, факт оставался фактом, даже после всего этого, даже после поцелуя, Курт отстранился и испугался своей нежности. Испугался того, что слишком открыт Блейну, а тот только рад. Другого объяснения Андерсон найти не мог. В школу он шел в самом "лучшем" расположении духа, даже не обращая внимания на привычные насмешливые взгляды со стороны популярных учеников. Он даже как-то умудрился выстоять с физруком всю перемену, слушая его вопли из-за того, что Андерсон ушел с поля без какой-либо причины. Ну, да, так оно и было, объяснять что-либо этому мудаку было очень сложно. А потом он увидел Курта, стоящего около шкафчика и складывающего учебники. Без кого-либо под боком. Вот и отлично, Блейн не хотел устраивать прилюдные истерики. - Прошу меня простить, - как можно более вежливо, отозвался Блейн, чуть отодвигая тренера в сторону и даже не оборачиваясь на еще один истеричный крик. Интересно, если бы он врезал ему, его бы исключили из школы или бы руку пожали? Интересный вопрос. - Курт. Курт обернулся на голос, неохотно понимая, что столкнулся с тем, с кем не очень-то хотел. Наверное, думал, что до конца жизни будет избегать Андерсона, они ведь видятся так редко, не ходят на совместные уроки, не сталкиваются в коридорах. - Какого хрена вчера произошло? - зло, но довольно тихо спросил Блейн, прекрасно зная, что вчера произошло много какого хрена, причем очень приятного, но последняя выходка испортила все и перечеркнула весь вечер такими жирными черными линиями. - То ты целуешь меня, то отстраняешься, будто я тебя заставил. Что за фигня? Курт, не ожидая таких категорических обвинений в свою сторону, оторопел на несколько секунд, и тупо уставился на Блейна, который сегодня почему-то выглядел как-то слишком привлекательно. Или, может, раньше Хаммел просто не замечал этого? Скорее, не хотел замечать. Курт недовольно нахмурился, осознавая, что хоть он и вполне заслужил эти слова и Блейн был вправе ожидать ответов, у него нет ничего, чем бы он мог объяснить свое поведение. Зато, у него есть другой способ закончить этот разговор, начавшийся так грубо и бестактно. Курт Хаммел терпеть не может, когда с ним так разговаривают. И сейчас он собирается научить Блейна хорошим манерам. И, заодно, сделать то, о чем так давно мечтает. Шатен схватил Блейна за руку, и потащил вдоль коридора, не чувствуя особого сопротивления со стороны. Хотя Андерсон что-то недовольно бурчал, требуя отпустить его, но вырваться он не пытался – уж слишком заинтригован был подобным поведением, или просто так сильно хотел получить свои ответы. Это совершенно не важно. Хаммел довел его до небольшой комнатки персонала и ловко затолкнул внутрь, заходя следом, не особо беспокоясь, что кто-то может их увидеть, и закрывая дверь. В комнатке было немного тесно, а единственным источником света служило небольшое окошко, но, в конце концов, выбирать не приходится. Курт просто хочет кое-что проверить, и для этого уж точно не обязательно устилать лужайку ромашками и включать романтичную балладу. - Что ты делаешь? – испуганно спросил Блейн, когда руки Курта, быстро и умело, расстегивали ремень на его джинсах. Хаммел поднял на парня насмешливый взгляд, и это далось ему с огромным трудом – совсем не так он смотрел на него вчера, сложно было сейчас не остановиться и не прекратить это. - Я не сделаю ничего плохого, - произнес Курт, убеждая в этом скорее себя, чем Блейна. – Тебе точно понравится, - одарив парня нахальной улыбкой, Курт вернулся к своему занятию, расстегивая ширинку парня. Господи, сколько раз ему приходилось это делать, но он в жизни не тратил на подобное столько времени – пальцы почему-то не слушались. - Курт, прекрати, пожалуйста, - Блейн попытался убрать руки парня и отстраниться, явно не желая в этом участвовать. Все должно быть не так. – Не надо, Курт, - просил он, вглядываясь в любимые глаза, пытаясь там найти хоть немного того понимания и нежности, что видел там вчера. Но его ждало очередное разочарование. Курт с раздражением отстранился. - Блять, Андерсон, ты можешь просто расслабиться и получать удовольствие, а? - А ты можешь просто пойти нахуй? - резко оттолкнул его Андерсон, сжимая-разжимая кулаки. Он не был вспыльчивым, но просто хотел выть от отчаяния, когда Хаммел сделал то, что сделал. Попытался залезть к нему в штаны. Блейн не горел желанием хранить свою целку до старости, не думайте, но самое ужасное, что он мог представить, так это Курта, который вот так вот воспользовался бы им. И Блейн бы попал в список оттраханых парней. И никакой любви. Почему этому мудаку нужно было все портить? - Зачем ты это делаешь? - он пытался говорить твердо, говорить грубо, но внутри все клокотало от обиды, поэтому голос дрожал. Будто бы Блейн был какой-то долбанной истеричкой, а не мужиком. - Зачем, блять, тебе понадобилось это делать? Вновь доказывать, что ты ебанный альфа самец! Все это знают, Курт. Блейн знал, чем все это закончится. Он помнил, как все испортил в тот раз. Только тогда он и надеялся на трах, просто испугался. Сейчас все было по-другому, и испортил их момент Курт. И если Хаммел планирует из-за этого обижаться и игнорировать, как в прошлый раз, то скатертью ему дорога. Андерсон не хотел таких отношений. - Я это знаю, Курт, - более тише и спокойнее продолжил он. - Но мне это не нужно. Мне не нужен тот, кто будет отсасывать на переменах, когда ему скучно. Мне нужен ты, настоящий, каким был вчера. Курт несколько секунд просто молчал. Блейн действительно не заслуживает, чтобы он снова так себя с ним вел, но иначе Хаммел не может, он все решил. Глупо, конечно, но именно сегодня утром ему пришла в голову эта идея – снова попытаться заставить Андерсона ненавидеть его. Только теперь по серьезному и по-настоящему. Пути назад нет, и не будет. Впервые Курту противно от самого себя, но у него нет выбора. Или он не хочет делать выбор. Это не важно, на самом деле. Важно, чтобы все удалось. - Тогда мне тебя жаль, - уверенно отвечает он, бросая очередной издевательский взгляд в сторону Блейна. Получилось хорошо – он неплохо умеет контролировать свои эмоции и играть на публику. Долгие годы тренировок и статуса главной стервы школы не прошли даром. - До конца перемены десять минут, - Курт задумчиво хмурится, бросая быстрый взгляд на часы. - Раз уж тебе это не нужно, то не позовешь сюда Себастиана? Тебе все равно по пути, - шатен дерзко вскидывает брови, наблюдая за тем, как эмоции одна за другой меняются на лице Андерсона. Ладно, эта фраза была немного лишней. Почему это так обидно? Почему Блейну хочется убить себя, а заодно прихватить на тот свет Себастьяна, чтобы Курт никому не достался. Хотя... Тот был такой сволочью, что заслуживал именно Смайта, они друг друга стоили. - Иди нахуй, - отрезал Блейн, кусая щеку изнутри, чтобы не сорваться. Слишком задела его эта фраза. - Тебе слишком сложно? - почти что приторно, спрашивает Курт, хлопая глазами. - Может, отсосать тебе? Тогда ты будешь более сговорчивым? Это было настолько последней каплей, что Блейн даже не жалел о том, что сделал. Нисколько. Вообще никак. Он размахнулся и с силой влепил Курту по его слащавой роже, а потом оттолкнул к стене, чтобы тот не мешал пройти. - Я тебя ненавижу, мудак, - Блейн, знал, какой он был ранимой натурой. Как умел от злого и ужасного превращаться в распустившийся и благоухающий цветок, поэтому не стал смотреть на Хаммела. От вида того, как тот, бедняжечка, сидит и вытирает кровь, Блейн бы точно сжалился. - Вот и молодец, - усмехнувшись, прошептал в ответ Курт, пораженно схватившись за лицо. Удар он, конечно, заслужил, но от этого боль не уменьшилась, так что настроение не поднялось. Знал он, что эти благие намерения добром не закончатся, так вот и получил. И мало еще получил. Такому придурку, как он, и похуже надавать надо было бы. Зато теперь можно было вполне расслабиться, не утруждая себя мыслями о том, что кому сказать, и как объясниться, не боясь задеть чужие чувства. Можно будет вернуться к прежней жизни, спокойно продолжать наслаждаться каждым мгновением и не трахать себе мозги по поводу одного влюбленного мальчишки. Не этого ли Курт добивался?! Но почему тогда ни хрена легче не становится? Да, Хаммел, давай, продолжай насиловать себе сознание и упиваться чувством вины, только этого тебе не хватало, мысленно говорит он сам себе. Пару минут спустя Курт гордо расправляет плечи и выходит из комнатки, направляясь в нужный класс. Следующий урок у него история, и, секундочку, попробуйте догадаться, у кого еще сейчас тот же предмет? Блейн проводит всю перемену и половину урока в туалете, снова и снова ополаскивая лицо холодной водой. Ему нужно успокоиться, но он не может. Руки трясутся, а в отражении зеркала он видит того человека, которым так не хотел быть. Жалкого и ущербного. Он знает, что на истории будет Курт. Знает, что этот самодовольный и напыщенный урод будет сидеть и сверкать своей безупречностью. Блейну резко хочется врезать по этой роже еще раз и еще, пока эта улыбка не сотрется с его лица. Почему Курт вызывает такие эмоции в нем? - Вы опоздали, мистер Андерсон, - раздался столь же раздражающий голос преподавателя, когда парень зашел в класс. Тому было очень сложно удержаться от того, чтобы сказать "мне похуй". - Садитесь. Он не стал смотреть в сторону Хаммела. Боялся, что сорвется и убьет его нафиг. Прошел и сел на последнюю парту, утыкая свой взгляд в поверхность стола. Слишком много эмоций, Андерсон. Курт пытался игнорировать тот факт, что они находятся в одной комнате, первые минут десять. И ему неплохо удавалось. История не была его любимым предметом, но и особой скуки не вызывала, так что вслушиваться в материал и делать вид, что это очень интересная тема, было не так уж и сложно. Если не учитывать тот факт, что мысли Хаммела были далеко за пределами этой комнаты, и все равно возвращались к Андерсону. Блейн. Блейн. Блейн. Везде только он. Воспоминания вчерашнего вечера, словно кадры из кинофильма, проносились у Курта перед глазами, но после каждой такой картинки он видел перед собой разочарованный взгляд Блейна, полный мольбы и отчаяния, и это заставляло его чувствовать себя плохо. Ну, то есть, хуже, чем обычно. Чувствовать себя плохим человеком он привык, но раньше это не особо его волновало, и проблем из-за этого не возникало, а теперь он только и делал, что думал о том, как низко он, вероятно, упал в глазах Блейна, после того, что сделал. Отлично, Хаммел, продолжай в том же духе! Такими темпами, ты еще и извиняться перед ним пойдешь, лишь бы он не считал тебя полным мудаком. Но не этого ли ты хотел? Не этого ли добивался все это время? Так получи, распишись, и не вздумай ныть! Курт, правда, хотел как лучше, он действительно считал, что это будет лучшим решением для них обоих. Он хотел бы, чтобы так и было. Но почему-то сейчас пришло осознание, что это было худшее решение в его жизни - разрушить все так, не дав чему-то даже начаться. А самое ужасное было в том, что он сделал это не просто так, а после лучшего свидания в своей грёбаной жизни, после того, как уже дал Блейну какую-то надежду, и отчетливо это понимал. И кто он после этого? Правильно, полный придурок! Потому что после того, как Блейн возненавидел его, с легкой подачи Курта, Хаммелу вдруг подумалось, что второе свидание было бы не такой плохой идеей. Возможно, он мог бы даже сам пригласить Блейна. Ха, Андерсон теперь даже за одну парту с ним не сядет, не то чтобы на свидание идти. И правильно, между прочим, сделает. Или…? Курт бросил осторожный взгляд назад, чтобы убедиться, что Блейн смотрит на него, как он это делал всегда. Нет, не смотрит. Андерсон внимательно что-то записывает в тетрадь, и подносит взгляд только на учителя, когда тот снова что-то рассказывает, и задумчиво прикусывает губы. Губы, которые Курт еще вчера так нежно целовал, губы, которые на вкус слаще самого лучшего десерта в мире, губы, которые… Стоп, Курт, прекращай! Не время, не место, и… Ты не имеешь никакого права на такие мысли. Уже не имеешь. Блейн в твою сторону даже смотреть теперь не хочет. Ты ведь не надеялся, что он после всего, что ты наговорил, продолжит сопли по тебе пускать? Нет? Ты, Хаммел, противен даже сам себе, чего уж говорить об остальных? Еще один взгляд назад и снова Курта ждет разочарование. Так ты теперь называешь это, да, Курт? Разочарование? Раньше ты говорил совсем по-другому. Ай… Смотреть на тебя жалко, честное слово. Курт тяжело вздыхает, прогоняя от себя все эти дурацкие мысли и назойливый внутренний голос у себя в голове. Если уж он решил, что это правильное решение, то так и есть, и он не собирается ни о чем жалеть. Слышите? Не собирается! Он просто слишком много думает о Блейне, вот от этого и такие депрессивные глупые мысли. Хаммел устал, пережил слишком много эмоций, и завтра же он забудет об этой ситуации, и все снова будет так, как прежде. Только никакого Андерсона, никаких влюбленных взглядов, в общем, никаких проблем! А вот Блейн реально пытался учиться на уроке. Ну, знаете, слушал про гражданскую войну, все дела. И не важно, что макушка Хаммела, которая загораживала учителя, так сильно раздражала его, ведь он совершенно не мог с этим ничего поделать. Конечно, не надо было себя обманывать, говоря, что этот Хаммел ему нафиг не сдался, что любовь пропала только после такого его действия. Нет, естественно нет, но в тот момент Блейн его и ненавидел, и любил. Любил за то, что он мог быть с ним таким прекрасным человеком, а ненавидел за то, что он не хотел. Даже нет, потому что ему не нравился Андерсон. Он просто не хотел отказываться от своего великолепного образа жизни ради какого-нибудь паренька. Нельзя за это винить человека. Но Блейн винил. И все бы ничего, если бы не эта горечь и разочарование. Парень чувствовал себя отвратно. Так еще и ударил этого мудака (впрочем, не очень-то заслуженно), чем обеспечил себе все шансы на то, что на него теперь и презрительный взгляд не кинут, потому что будет слишком большая честь. Почему-то Андерсон не слышал аплодисментов в свою честь. Как так? Они обязательно должны были быть, потому что минут двадцать назад ему выдали приз. Дебил года. Поздравьте. Только вот стелиться ковриком перед Хаммелом больше не было у него в планах. Хватило всего унижения. Почему только он должен за эти дурацкие отношения бороться? Прозвенел звонок, Блейн спокойно начал собирать учебники, не собираясь выскакивать пулей из класса и прятаться по туалетам от Курта. Зачем? Больше никакого Курта Хаммела. Никогда.