Черно-белое кино

Парень зашел в комнату, озираясь вокруг. Его шаги, мягкие и тихие, не слышал никто, кроме бабочек, летающих в стеклянной инсектопии в дальнем углу комнаты. Их шуршание крыльями слегка затмевало звуки природы, наблюдавшейся за окнами этого дома. Их шуршание крыльями затуманивало сознание, унося за собой в далекие уголки разума. Их шуршание крыльями напоминало голос девушки – хозяйки этой комнаты. - Джо, вы здесь? – голос Гарри, эхом отзываясь от стен, разлетелся по комнате. Ответом ему послужила тишина. Гарри направился вглубь, осматривая её покои. Деревянная кровать стояла около стены с большими окнами, выходящими в сад. Около кровати стоял шкаф, а по другую сторону – комод с ящиками. Ничем не примечательная комната. И он бы ни за что не поверил, что эта комната принадлежит такой удивительной Джо, но лишь одно это подтверждало: здесь пахло цитрусовыми фруктами. Гарри, повинуясь любопытству, направился к комоду. Его любопытство было больше профессиональным, ведь так хотелось узнать Джо, её мышление. Он открыл первый ящик – пусто. Второй ящик – закрыт. Третий с бельем. Это его не интересовало, его внимание привлекло кое-что другое на дне. Тетрадь. Открыв первый лист, он увидел странный знак – линия, в конце от которой исходят еще два луча. Этот знак был похож на «внутренность» пацифика. Таким иероглифом была исписана вся тетрадь. А кроме этого ничего больше. Он положил её назад, так чтобы Джо ничего не заметила. Он собирался уже выйти за пределы комнаты, когда его внимание обратилось к фотопленке в маленькой коробочке, стоящей на столике. Он взял её и попытался рассмотреть, но из-за закрытых шторами окон, он ничего не разобрал. Было странно, ведь нигде в комнате камеры не было. Конечно, он подозревал, что камера могла находиться в закрытом ящике, но что Джо скрывать? Все еще мучаясь подозрениями, Гарри вышел и направился по направлению к своему кабинету. *** - Почему бабочки? – поинтересовался Стайлс, сидя на своем кресле. Райдер сидела напротив него, глядя своими затуманенными, словно безжизненными, глазами. – Символ легкомысленности и бренности? - Откуда вы знаете? - Я искал тебя дома, но не нашел и решил зайти в твою комнату. Прости, - его тон уж точно говорил, что он не извинялся. Скорее, это было больше хорошим воспитанием и вежливостью. – Кстати, где ты была? Я не знал, что ты можешь покидать пределы своего дома. - Поехала в город за новой фотопленкой. Но, думаю, это не ваше дело, - ответила она, сощурив глаза. Между бровями появилась складка. - Так ты не ответила на мой вопрос: почему именно бабочки? - Это создание на протяжении своей жизни проходит через три этапа от безобразной личинки до прекрасного и нежного существа. - О каких именно трех этапах ты говоришь? В голове Гарри возникла мысль о двух убийствах. И он задался вопросом: «Что если будет еще одно?», но тут же отогнал это, ругая себя за параноизм. - Вы не думаете, что влезаете не в свое дело? - Я твой психолог, о твоих личных делах не может быть и речи, - первые голос Гарри звучал увереннее и серьезнее чем когда-либо. Джо закатила глаза и, перекинув ногу на ногу, заключила руки в замок. - Поверьте, вы не первый, кто так говорит! Теперь настала очередь Гарри закатывать глаза. Он что-то записал в свою тетрадь. - Я считаю, что ты не совсем откровенна со мной. Это очень плохо, ведь я должен писать твои отклонения, твои мысли и отдать это полиции. Не думаешь, что зародишь недоверие к себе со стороны родных? Джо усмехнулась. - Недоверие? – слова слетали с её губ так быстро, что Стайлс не сразу понимал их значение. – Эти люди считают меня сумасшедшей. Считают, что я слетела с катушек. И мне давно пора быть в психиатрической больнице! О каком недоверии может быть речь? - Ты ведь можешь это изменить. Джо сделала глубокий вздох, словно минуту ранее была готова разреветься. Гарри думал, что она что-то скажет, но она молчала. - Завтра мы испробуем гипноз, - сказал психолог, прежде чем захлопнуть тетрадь. Он встал и, не попрощавшись, вышел из кабинета.