Wolf's growl

Утро встретило парочку отнюдь не ласковым солнышком, заглянувшим сквозь не плотно задернутые шторы. И даже не нежным поцелуем. Утро встретило мини-ураганом по имени Минсок, который бесцеремонно ввалился в спальню альфы и застал не самую лучшую картину, а именно разорванные и разбросанные повсюду вещи, предметы, в которых смутно можно было признать мебель или же какие-то хрупкие изделия. А посреди всего этого этого хаоса гордо возвышалась кровать. Ну, как сказать, кровать. Смятые простыни, порванная перьевая подушка, съехавший матрас и в центре всего этого альфа и омега, чью наготу еле прикрывало одеяло. Омега прижимался к альфе так, что его лица не было видно, а альфа инстинктивно прижимал к себе хрупкое тельце. И конечно же перья, которые были разбросаны по всей кровати, а парочку даже можно было пересчитать в волосах любовников. Минсок судорожно вздохнул, прикрывая ладонями рот. Только этого ему еще не хватало. - А ну вставай, альфийская твоя задница! Кому говорю, вставай! - обнаружив у ног целую подушку, незваный гость огрел ею Сехуна. - Мин...? Какого черта? - альфа сонно потянулся, прикрывая своего любовника одеялом и садясь на кровати и поглаживая тело рядом, - Ты чего так рано приперся? Да и вообще, ты в Китае? - Идиот! У Лухана свадьба и он меня пригласил! А ты вместо того, чтобы вернуть свою омегу, трахаешь все, что плохо двигается?! - казалось, что сейчас начнется второй большой взрыв. Но не тут-то было. Из-под одеяла высунулась сонная мордашка Лухана, который непонимающе хлопал глазами, смотря на гостя. Потом он перевел взгляд на своего любовника, сильно смутившись и спрятавшись под одеяло. Альфу абсолютно не смущали отметины, которые оставил на его теле Лулу. Не стесняясь наготы, Сехун поднялся с кровати и направился к шкафу, кидая Лу свою старую и растянувшуюся футболку и надевая длинные, спортивные и широкие штаны, игнорируя нижнее белье. - Для омеги ты слишком болтлив, Минсок, - Сехун хмуро посмотрел на своего друга. - Ой, ну... Ээээ... Ребят, я рад, что вы помирились все такое... - Мин мялся, отходя к выходу. - Тут никто ни с кем не мирился, булочка, - в тон Сехуну ответил Лухан. - Еще бы, чтобы я с этой шлюхой мирился. - фыркнул альфа. - Ты кого шлюхой назвал, альфа недоделанный? - Лухан даже подпрыгнул на кровати от негодования, - Ты вчера всю ночь сексом с девственником занимался, пьянь! - Ну... Ребята, я смотрю вы заняты, я это... Пойду, да... - омеге было явно неудобно находиться между этими двумя любовниками, которые еще не до конца разобрались. - СЮМИН, ОСТАНЬСЯ! - в унисон прокричали истинные, вспоминая прежнее прозвище, которое Минсоку дал Лухан. Но тот уже удирал куда глаза глядят, лишь бы подальше от этих "семейных разборок". - Девственник, говоришь? А все те альфы в клубах, а? А жених? - Се переходил на крик. - Да, девственник. Не вынуждай меня материться, Сехунни. Я ни с кем, кроме тебя, никогда не спал. И дальше поцелуев ничего не заходило, - омега виновато опустил голову, - А вот ты прошлой ночью не сделал того, на что я так рассчитывал! - с этими словами разъяренная омега ушла на кухню, громко хлопая дверью. А альфа так и остался стоять посреди комнаты, обдумывая то, что услышал. Неужели? Может ли это значить, что у них все еще есть шанс? Альфа не знал ответа, судорожно обхватывая голову руками. Действовать, прямо сейчас, пока есть шанс, пока Лухан еще с ним, в его квартире. Выйдя на кухню вслед за омегой, Сехун умилился картине, что предстала перед ним: его Лулу готовил яичницу с беконом на двоих, стоя у плиты в растянутой майке, которая то и дело сползала с плеча, оголяя метку альфы. Не выдержав, Се подошел к Лу, обнимая его сзади, но тот его оттолкнул, снова уткнувшись в готовку. Не понимая в чем дело, альфа сел за стол, откинув голову назад и задумчиво смотря в потолок. Видимо, сегодня был самый настоящий день гостей, потому что через несколько минут, дверь в квартиру открыл Чанель, улыбаясь во все тридцать два зуба. - О, дети, привет. А вы уже помирились, да? - пробасил отец семейства Пак, искренне радуясь, что в его семье все наконец-то нормализуется. - Здравствуйте, дядя Чанель, - Лухан повернулся и вежливо поклонился, полностью игнорируя заинтересованный взгляд Сехуна на своей пятой точке, которая соблазнительно оголилась, - Вы немного не правы. Я не собираюсь мириться с альфой, который не может выполнить своих обязательств перед омегой. - Чтооо? Как это не могу? Если ты хочешь услышать слова прощения от меня, то не дождешься, Лухан! - Так, стоп-стоп-стоп, разберемся, голубки, - круто развернув стул и, Чанель сел так, что спинка стула оказалась спереди, - Заново, пожалуйста и по порядку. Сехун, начинай. - Я не собираюсь просить прощения за то, что Лухан занимался не пойми чем во всяких клубах. И уж точно за наличие жениха я извиняться не буду, - тут в альфу полетела большая прихватка, которой Лухан придерживал сковородку. - Идиот! Я не за это хочу услышать извинения, и даже не за то, что ты изнасиловал меня! И отнюдь не за то, что всю ночь ты говорил, какая я шлюха, - глаза Чанеля заметно округлились. Дотянувшись, он отвесил сыну подзатыльник. - Тогда, я не понимаю, что я такого сделал?! - молодой альфа скрестил руки на груди. - В том-то и дело, что ничего, Сехун, - устало выдохнув, омега поставил тарелки с едой перед двумя альфами, садясь за стол ближе к Чанелю. - Лулу, может, ты уже скажешь, за что ты хочешь услышать извинения? - уроки Бекхена не прошли даром. Чанель так и светился, гордясь своими приобретенными навыками переговоров в качестве третьего и почти незаинтересованного лица. - Во-первых, почему он бросил меня пять лет назад? Почему не позвонил сам? Почему? - омега дрожал, срываясь на всхлипы. - Отвечу за Сехуна, - заметив, что его сын решил съязвить, вмешался старший альфа, - Лу, мой сын никак не мог связаться с тобой из-за Криса, твоего отца. Этот упрямый альфа вбил себе в голову, что вы по молодости наломаете дров. - Хорошо. Он может не извиняться. Тогда, во-вторых, почему за всю эту ночь не было ни единой сцепки? - у обоих альф от шока челюсти упали на стол. - Вы, дети, обнаглели? Я еще слишком молод и горяч, чтобы быть дедулей. Не смешно, вообще-то, - начал смеяться Чанель. - Лухан, объяснись, - нахмурился Сехун. - Се... Я детей хочу... От тебя... Чтобы нас уже точно никто и никогда разлучить не смог, - омега вытирал глаза, из которых уже текли слезы. Как и в детстве, Сехун абсолютно не мог переносить слез Лухана. Поэтому уже через несколько секунд он прижимал к себе омегу, поглаживая его по спине и шепча нежные слова на ухо. Чанель, поняв, что пора удалиться, показал большой палец сыну и тихо вышел из дома, прикрывая за собой дверь. Чмокнув свою омегу в макушку, Се приподнял его личико, поглаживая большими пальцами щечки. - Лулу, ну, что такое? Не плачь, малыш. Я виноват, правда. Но я подумал, что нам рано иметь детей, мы еще сами дети, хороший мой, - альфа осторожно поцеловал Лухана в уголок губ. - Не правда, - вздохнул Лу, - Ты думал о том, какая я шлюха... Я... Мне... Мне столько много времени понадобилось, чтобы понять, что я хочу провести эту жизнь только с тобой. - И проведешь, малыш. Обещаю. Больше никто и никогда тебя у меня не отнимет. Я только тебя ждал, олененок. Помнишь, как нас в детстве папы называли? ХунХаны, да? Так вот, олененок Лу, ХунХаны подрастут и заведут своих маленьких оленят. - Се... - омега счастливо улыбнулся. - Люблю тебя, Лухан, - с этими словами, альфа нежно поцеловал своего возлюбленного, стирая последнюю слезинку. Маленькую слезинку счастья.