Звезды?

ахахаха наконеееец-то :D Каждый пройденный машиной километр приближал пару влюблённых к развилке, где основная дорога позволяла путникам свернуть и отправиться выше на пригорок. Туда они и отправились познавать новые грани своих отношений. Вскоре этот путь привёл их к небольшому обрыву. Как ребята узнали позже от Тилля, с него скидывали швейцарских непослушных крестьян. Но они ещё этого не знали, поэтому обстановка казалась им вполне романтичной: деревья с появляющейся листвой, огромные камни, покрытые ярким зелёным мхом, тихая соседняя деревушка. Из-за дождя не было возможности выйти наружу и полюбоваться весенним пейзажем. Хотя они приехали сюда не совсем за тем, чтобы любоваться природными прелестями, а за тем, чтобы любоваться друг другом. Остановив машину, Шнайдер повернул ключ зажигания, и автомобиль затих. То, как набросился на него Пауль, можно было сравнить с цунами, обрушившимся на острова в океане, смывающем всё под корень. Короткие, но страстные поцелуи гитариста и его дыхание обжигали разгоряченную кожу Кристофа и заводили того ещё больше. Тёплые руки Ландерса забирались туда, куда только хотели, под единственную кофту, в кудрявые волосы ударника, пытались пробиться под ремень брюк. Крис, немного шокированный энтузиазмом друга, сначала оторопел, а потом с неменьшим рвением отвечал на каждое касание любимого, увлекая Пауля в долгий и влажный поцелуй. Ударник нервно выдохнул, когда Ландерс отстранился, и одна из его рук таки нашла путь к желаемому, расстегнув ширинку. Мягкие губы и движения Пауля вверх-вниз заставили Шнайдера вжаться в сидение спиной и зажмуриться от удовольствия. Он положил руку на шёлковый затылок гитариста, слегка поглаживая мягкие волосы. Крис уже изгибался кренделем, что говорило о непосредственной близости разрядки, но тут он отстранил от себя Ландерса и прижал его всем телом к пассажирскому креслу. - Это будет нечестно по отношению к тебе, малыш, - прошептал Шнайдер и принялся раздевать согруппника, поигрывая языком с его серёжкой и плавно переходя к губам. Паулю осталось только набрать побольше воздуха в лёгкие и отвечать на действия барабанщика тихими стонами наслаждения. Как-то резко он потерял ориентацию в пространстве, но вскоре понял, что Крис просто опустил спинку сидения с помощью рычажка и теперь сидел сверху, изучая холодными пальцами его торс и шею. Окончательно распрощавшись со своей одеждой и одеждой гитариста, Шнайдер отбросил её на задние места, опустился ближе к Паулю и провёл пальцами снизу вверх и обратно вдоль бока гитариста. Выпирающие ключицы Ландерса покрывали губы ударника, а рука принялась аккуратно разминать мышцы. Запотевшие стёкла и лёгкие покачивания машины говорили о многом, дождь не позволял слышать то, что происходило внутри, но сомнений в том, что этой паре было хорошо, не было никаких. В тот момент, когда сыграл последний аккорд в мелодии сплетения их тел, где-то не так далеко раздался гром приближающейся грозы. Отдышка. Чёрные колечки волос Криса уютно расположились на вздымающейся груди Пауля, оба улыбались. Ландерс поглаживал вспотевшее плечо барабанщика и вдыхал аромат его шампуня, что-то нашёптывая. Понимая, что когда-нибудь их станут разыскивать волнующиеся согруппники, они медленно стали приподниматься, но их хватило только на то, чтобы относительно одеться. Кристоф после отчасти бессонной ночи действовал ещё медленнее гитариста, поэтому в итоге он застегнул брюки и завалился на точно такого же топлес Пауля, обхватил его руками и закрыл глаза. Тот сначала не понял, в чем дело, но потом тоже обнял тихо посапывающего Шнайдера и, накрыв его валяющимися рядом кофтами, прикрыл глаза. Вскоре они оба погрузились в сон. Первым проснувшимся от стука в стекло стал Крис, вздрогнувший не то от испуга, не то от холода, он осмотрелся и увидел в окне недобро улыбающихся Рихарда и Тилля. Кажется, им конец. Ребята открыли дверь, пока Шнайдер тряс спящего Ландерса. - Ауч, в чём дело, милый, - щурясь и ничего не понимая, спросил Пауль и приподнялся на локтях - ой. - Вот тебе и «ой», милый, - засмеялся Круспе, опираясь рукой на крышу автомобиля. Крайне неловко чувствовали себя пара любовников, как будто пойманных на месте преступления. Крис готов был провалиться под землю, а Ландерс улететь к краю Вселенной. Но, вопреки их ожиданиям, что их будут осуждать, раммштайновцы отнеслись к этому с пониманием, мол, жизнь ваша, чур, потом не ныть. - Как-то неудобно получилось, - не отрываясь от дороги, произнёс Шнайдер. - Ты не один так думаешь, - смутился гитарист и отвернулся к окну. Через минуту он вспомнил о чём-то и теперь пристально смотрел на водителя. - Ты чего? – напрягся тот. - Ничего, Мальчик-Шнайчик, - улыбнулся Пауль и рассмеялся. Крис сначала театрально сдвинул брови и поджал губы, но долго не продержался и тоже залился смехом под аккомпанемент певца, орущего на радио «Let's ride, ride!».* А вечерние звёзды смотрели с чистого после прошедшей грозы неба на движущуюся машину, освещавшую себе путь фарами, и радовались за тех, кто сидел в ней. Для себя Шнайдер заключил, приехав в дом, что сегодня ночные белые точки светятся ярче обычного, будто находятся ближе, чем обычно, что некоторые даже подмигивали ему с синего небосклона. А сзади его нежно обнял подкравшийся Пауль, и они теперь вместе рассматривали то небо, то далекие огни света в домах. Творожные зайчики всё-таки очень вкусные, особенно глазурь на губах *Airbourne – Let’s ride