Как Куратова грамоте учился

Куратова не находил себе места, переворачиваясь с боку на бок. Проклятый кусок мыла, исписанный с одной стороны непонятными символами, все так же зловеще лежал на прикроватной тумбочке. Как знать, может Кушана сделала его генералом, и ему больше не придется давиться вареной картошкой и заправлять за нерадивыми солдатами постели. А может там дата дня рождения его начальницы, которое уже на следующей неделе, или на послеследующей, он точно не помнил. Как ни гадай, надпись оставалась адъютанту не по зубам. Всем был ладен офицер: хитер, смекалист, шустер. Но в единственном на его памяти учебном заведении, куда он чудом был устроен, солдаты с зари до зари военное дело осваивали, а не слоги в слова складывали. Не понимал он букв, цифр, знаков препинания, а в пустой графе для подписи всегда с опаской ставил крестик. А Кушана... Как к ней ни зайди, в книгу уставилась и сидит, даже голову не сразу на тебя поднимает. Ух, не бабье это дело, странички переворачивать! Какая с этого им наука? Пошла бы что лучше пыль потормошила или чего пожрать состряпала, и то больше проку. Она небось, сама эти книги и пишет! Ученая. Как бы Куратова не проклинал всю существующую письменность, его дорога так или иначе лежала в крохотную бортовую библиотеку достоинством в десять десятков книг, справочников и словарей. А по дороге хорошо бы к Ее Светлости заглянуть, авось какие рукописи с собой утащила. Напольные часы пробили два. Сонные пласты света плотно застилали каменный пол, весело струились по узорчатому ворсистому ковру, легко падали на белую простынь, ярко переливались золотой змеей на стене, отражались в небрежно сваленных на тумбочку доспехах. Пригревшаяся в знойных лучах принцесса сладко потянулась на дубовой кровати. Здесь могла спокойно уснуть вся ее третья рота, но Ее Высочество не желала делить ее ни с кем, за исключением Куратовы. Тяжелое одеяло было небрежно скомкано в ногах. Кушана уверенно не признавала их, особенно в эти душные летние ночи. Едва ли заслышав в коридоре бодрые шаги своего верного предателя, принцесса моментально прикрыла веки и накинула на себя одеяло. Миновав крохотные железные дверцы и толстые провода, полковник острожно заглянул в открытую каюту принцессы. "Опять сквозняк устроила, куда это годится?!"- пронеслось в мыслях Куратовы. Поглядев на притворявшуюся спящей Кушану, Куратова решил маленько подыграть ей, привстав на носочки и пробиваясь мышиным шагом к ее койке. Остановившись у изножья, он легонько ущипнул Ее Высочество за больной палец левой ноги, отчего Кушана для правдоподобности немного вскрикнула и невысоко подскочила. Внимательно осмотрев "маленькую бунтарку", офицер недовольно процедил: – Так вот куда мои рубашки на ночь пропадают! Расстегнутый ворот съехал на одно плечо и уже готов был открыть свету один из двух Кушаниных аргументов в споре за лидерство между мужчиной и женщиной. – Ой-ой-ой, как будто сам гладил! Утюг в прачечной. Сам найдешь. - проворчала Кушана, лениво стягиваю с себя мешковатую рубаху. Оглядев свое белесое тело на предмет лишнего веса, Ее Высочество поднялась и с треском распахнула двери крохотного узкого шкафчика. Не без соблазна взглянул на это тело солдатик, что уж там говорить, четвертая принцесса Торумекии очаровывала его в любом состоянии: румяной и мокрой, окутанной банным паром, задумчивой, крепко закованной в блестящие латы, яркой и торжественной, облаченной в длинное платье. Вдоволь налюбовавшись на свою избранницу, Куратова робко отвернулся к письменному столу в поисках нужных книг. Ничего что можно было назвать словарем, или того лучше, учебником, полковник здесь не обнаружил. Минут десять он безуспешно разгребал горы сальных потемнелых огрызков, скомканных комков, исписанных до черна и протертых до дыр листов. Его быстрый взгляд упал на толстенную кожаную тетрадь с тысячами закладок и вкладышей. Неспешно полистав желтые от времени страницы, Куратова узнал символы. Как на мыле. Точь-в-точь. И почерк тот же. Из самого нижнего ящичка Кушана с трудом вытянула что-то ужасно резиновое и загадочно поблескивающие. Ее Светлость начала играть по-черному, потихоньку упаковываясь в черный корсет. Следом за ним пошли черевички. И Ее Высочество присела на одно колено вовсе не для того, чтобы требовать у Куратовы свадьбы, наряд страстной соблазнительницы был почти готов, последним завершающим штрихом оставались аккуратные лакированные туфельки с кожаным ремешком на восьмисантиметровых шпильках. Сейчас Ее Высочество больше походила на шоколадную конфету в шуршащей обертке, чем на последнюю принцессу Торумекии. Его взгляд замигал немым восторгом. Офицер смотрел на нее глазами хищника, волка, готового, не церемонясь, разорвать на куски свою добычу. Так взыграли гормоны в его горячей крови. Ее присутствие всегда вызывало у него жгучие мурашки, сейчас она прямо таки давила на свою привлекательность и миловидность. Не сопротивляясь животным потребностям, полковник неторопливо сжимал подтянутые Кушанины возвышенности и уже готов был сорвать к черту эту злополучную материю, как Кушана, ни разу не смутившись, отвела его руки в сторону. – А ну попридержи коней! Недоумение на его лице быстро переросло в самый настоящий гнев. Во моду взяла, зараза! Волнуешься тут из-за нее, ночами не спишь и на тебе! Было довольно трудно держать осанку, стоя на тоненьких каблучках, принцесса покачивалась как ржаной колосок на ветру. Дабы хоть как-то облегчить себе положение, она переставила одну ногу вперед и попробовала сделать шаг. Отлично. Теперь второй. Это не совсем не сложно. Но вдруг нога сильно задрожала, ступня наклонилась вбок, и страстная соблазнительница совсем не сексуально свалилась на пол. – Извините, Ваше Высочество, служба зовет!- Куратова, не мешкая, схватил кожаную тетрадь со стола и захлопнул дверь перед самым Кушаниным носом.