Абсурд II Разорванное плетение

Глава 23.2 Целовать распахнутые в рваном вздохе губы, а чувствовать кровь на языке вместо привычной пряной остроты. Касаться любимого тела, а несознательно сдерживать пальцы, которые с дрожью опасаются наткнуться на рваные раны на нем. Двигаться размашисто и жестко, чтобы не думать и не вспоминать, чтобы не чувствовать собственную уязвимость и слабость. Билл скрипнул зубами и рывком повалил Тома на спину, тут же впиваясь в его губы грубым поцелуем и вновь проникая членом в разработанный вход, вызывая легкий стон омеги. Забыть, спрятать в дальном уголке сознания то, что сейчас вылезло слишком сильно и слишком явно. Он ловил ртом стоны мужа, а в голове звучали собственные, только от боли, делился с ним своим дыханием, а в собственных легких была нехватка кислорода. Забывшись, Каулитц низко зарычал и вогнал член по самое основание в раскрытый анус, проводя ногтями по бедрам Тома и почти раздирая кожу до глубоких царапин. Ни грамма нежности, ни единой ласки, поскольку только одно допущение слабости — и все взлетит на воздух. Не сейчас, когда омега позволяет жестко брать себя и не думает вырываться из стальной хватки мужа, не сейчас, когда он ближе прижимается к рельефной груди и двигается в такт бешеным толчкам, не сейчас, когда он отчаянно целует ненасытные губы Альфы и пытается заставить его забыть обо всем на свете, кроме своей персоны. Том был сбит с толку внезапной дикостью мужа, но не показывал этого, отдавая всего себя ему на растерзание. Он провел ногтями по мускулам спины Билла и с силой черканул по его пояснице, зная, что это одна из его эрогенных зон. Альфа среагировал моментально и сорвался на глухое рычание, с силой сдавив его талию руками. Вэйсанур облизнул губы и перевел дыхание, чувствуя собственную возбужденную дрожь в теле. Все-таки вело его от такого Билла прилично, и всегда мозги плыли, а член ныл от напряжения. Заметив его состояние, Каулитц медленно и хищно ухмыльнулся, смыкая свою ладонь на истекающем смазкой органе. — Знаешь, Лисенок, когда ты так нагло бьешь по моим чувствительным зонам, а потом так изгибаешься подо мной, я хочу проверить твой лимит и посмотреть, насколько тебя хватит… — задумчиво, с опасностью в голосе прошептал он и сжал пальцы вокруг алеющей головки, тут же делая мощный толчок бедрами и тем самым вызывая протяжный вскрик омеги, — кричи, Томми, кричи… — Блять, Каулитц, не играй так со мной!.. — едва дыша, проговорил Том и резко притянул мужа к себе за шею, рвано целуя его губы. — Ты позволяешь мне так действовать на тебя. Глаза Билла предостерегающе сузились и потемнели, а скулы резко очертились, выдавая первые признаки хищника. Захватив его руки своей хваткой, он вытянул их у него над головой и прижал к спинке кровати, а другой ладонью очертил его торс и резко дернул за бедра вверх. — То, что я тебе позволяю, может сильно отличаться от того, что хочешь ты, мой милый, — глухо и серьезно проговорил он и опасно усмехнулся, поймав почти затуманенный взгляд омеги. — Не стоит соблазнять меня послать контроль ко всем херам, Томми, это чревато серьезными последствиями. Том сглотнул, но взгляда от глаз мужа не оторвал и не подумал отстраниться, пробегаясь языком по губам. — Например? Билл едва заметно усмехнулся, легко кусая его за шею, а затем вдруг прокусил кожу до крови и с жестким смешком уловил его возбужденную дрожь. — Например… — глухо проговорил он, задумчиво наблюдая за слабыми струйками крови, которые заскользили по его шее, по татуировке и скользнули на ключицу. Билл медленно слизал поток алой жидкости и прижался языком к ранкам, выдохнув спустя несколько секунд: — Во мне борются два желания: или просто затрахать тебя до состояния не стояния, или превратить твою кожу и твое тело в пестрящую палитру укусов и засосов. Но так как ты мне нужен пока вменяемым и дееспособным, эти мысли придется отложить до лучших времен. — Ну ты и зверь, Каулитц, — изумленно и немного растерянно от такой откровенности выдохнул Том, несознательно задышав глубже. Билл задумчиво улыбнулся и коснулся пальцами его члена, собирая вязкую смазку, а затем поднимая на мужа черный взгляд, в котором сворачивалась похоть и предостережение одновременно. — Вэйси… — возбужденно вздохнул он и слизнул каплю смазки со своих пальцев, а затем коснулся ими его губ, вынуждая его впустить их в рот и ощутить собственный вкус, — с тобой я еще не был зверем, так что нехер говорить о том, чего не знаешь до конца. Том удивленно вскинул брови и несознательно заскользил языком по его пальцам, тут же чувствуя, как все внутри стягивается от напряжения и легкого опасения, потому что хищно сощуренные глаза Альфы доверия не вызывали. Билл сдавил его запястья до болезненного стона и укусил за ухо, опаляя горячим дыханием его горло. — Или тебе так хочется испытать мою дикость на себе? Не рискуй, Томми, это опасно, серьезно. Том рефлекторно дернулся назад и замер, когда муж обхватил пальцами его язык и сжал, едва слышно зарычав. — Ты не понимаешь, на что ты меня провоцируешь, глупый бесенок. Я же не буду себя контролировать и могу зайти так далеко, что тебе и не снилось даже, — тихо проговорил он и тут же отпустил язык, вынимая пальцы из его рта и очерчивая ими его губы. — Не давай мне такой власти, Томми, я не хочу делать тебе больно по-настоящему. Билл отпустил его руки и притянул к себе за талию, возобновив толчки. Том перевел дыхание и судорожно облизнул пересохшие губы, после чего крепко обхватил мужа за шею и принялся насаживаться на его член самостоятельно. У него до сих пор пульсировала сильная дрожь в теле от его слов, но сейчас он не хотел о них думать, не тогда, когда мозги не соображают из-за возбуждения, а тело трясет от напряжения и лихорадки. Потом, успеет еще устроить себе очередную мозгоебку. Снова язык, скользящий по артериям на шее… и удары тока проносятся по телу, стрелой вонзаясь в мозг. Том сорвался на глубокий стон и сам впился в чуть сжатые от напряжения губы, зарыв пальцы в волосы мужа. С силой сжимая мягкие пряди, он топил свои крики и стоны в поцелуе и только ускорял свои движения. Билл с тихим рыком оторвался от его губ и припал к тонким косточкам ключиц, сцепляя на них зубы, но тут же проводя языком по легким укусам. Сильнее обвивая его тело руками, Каулитц будто старался удержать его возле себя, не позволить отстраниться хоть на миллиметр, с такой жадностью вжимая его в свою грудь. Пройдясь по его торсу ладонью, Билл сомкнул ее на его члене и стал двигать ею в такт своим движениям. Тело Тома прошила крупная дрожь, и он не смог сдержать хриплого крика, когда внутри все разорвалось от оргазма, и в руку мужа выстрелила струя спермы. Коротко усмехнувшись своим мыслям, Альфа осторожно уложил его на спину и совершив еще пару толчков, тоже кончил, войдя в пульсирующий анус по самое основание. Утыкаясь в его лоб своим, Билл тяжело дышал и со странной смесью серьезности и нежности смотрел в лицо омеги. Он потянулся, чтобы поцеловать Тома, но вдруг передумал и, подхватив его под поясницу, резко перевернулся на спину и прижал его к своей груди. Сам Вэйсанур был сейчас не в состоянии удивляться очередной смене настроения мужа, потому что собственное тело стало вдруг слишком разморенным и слабым, что он не мог лишнего движения сделать, не то что начать допрос Альфы. Пометив себе устроить Каулитцу серьезный разговор насчет его состояния, Том позволил своему организму ненадолго отключиться. А сам Билл спать не мог, потому что думал, как будет рассказывать мужу о той херне, которая происходила с ним пятнадцать лет назад. И чем больше он думал, тем меньше удовольствия после секса оставалось в нем. — Тебе нужно в салон, — задумчиво проговорил Том, перебирая волосы Альфы и отмечая все больше черных прядей, с которых смылась краска, — а то не солидно как-то, гроза Германии, а сам в черную крапинку. Билл усмехнулся, сделав движение головой и несознательно прогнув шею под его рукой, когда омега провел по затылку, где были видны темные корни. — Может мне вернуться в старый стиль? — с улыбкой спросил он, скосив взгляд на лицо мужа. — А то что-то состояние далеко не светлое в последнее время. Том приподнял бровь, удивленный этим вопросом, и усмехнулся. — Демон Всеядного вновь хочет власти? — спросил он и невольно утратил веселость, когда увидел мрачную усмешку мужа. — Мой демон всегда хочет власти, вопрос лишь в том, сколько я позволяю ему ее взять, — проговорил Билл и прикрыл глаза, делая едва заметный вздох. — Спрашивай, Том, я же вижу как тебя это жрет. Омега шумно вздохнул, становясь серьезным, уже не скрывая своей озабоченности состоянием мужа в последнее время. — С кем ты встречался вчера, и почему эта встреча так тебя вывернула? Билл сухо усмехнулся, хотя ему было совершенно не до смеха. — Какая, все-таки, ирония в том, что уничтожить и возродить нас могут одни и те же люди. Встречался я с отцом, мы обсуждали вопрос передачи опеки над Динаром и Джеем. А вывернуло потому, что некоторые его слова и рассуждения подняли в моей памяти не слишком приятные воспоминания от слова совсем. Том удивленно вскинул брови. — Я не знал, что Александр был в городе. Билл неопределенно хмыкнул и провел пальцами по его запястью. — Пора уже привыкнуть, что он любит делать подобные сюрпризы и появляться без предупреждения. — Действительно, пора. Ладно, отложим это пока. Разговор, как я понимаю, был тяжелым? Билл скрипнул зубами и с ядом выплюнул: — Он высказал свое недовольство тем фактом, что я делаю из мелких наемников и бандитов. Нет, блять, мне нужно просто сидеть и смотреть, как ебаное общество ломает их своими херовыми правилами и рамками, а так же мне нужно каждую секунду опасаться того, что их кто-то выкрадет и будет измываться над ними, пока я не найду их полумертвые тела, прикованные к стене в подвале. Том замер, а затем вздрогнул и, не веря, посмотрел в искаженное от боли и ярости лицо мужа. В его мозгу что-то щелкнуло, когда он сложил известные факты в неполную картину. — Ты хочешь сказать… — начал было он, но замолк, когда посмотрел в глаза Альфы и увидел там столько ненависти, боли и горечи, что разом истратил все свое дыхание. — Блять, Билл… Альфа тяжело вздохнул и сел, тут же запуская свою ладонь в волосы, чтобы не выдать собственной нервозности дрожью в пальцах. — Мне было десять лет, когда меня схватили эти ублюдки, — глухо проговорил он и устало прикрыл глаза, — я был сопливым мальчишкой, причем с омежьей внешностью… Как глупо все вышло. Садился в отцовскую машину, а попал в руки этим уродам. Знаешь, ради денег и влияния многие готовы родного отца предать, не говоря уже за сына босса. Наш водитель оказался с ними заодно и вместо дома, привез меня на заброшенный склад. А там меня ждали конкуренты отца и их шестерки, как по заказу, все здоровые шкафы с одной извилиной в голове и с богатой фантазией касательно пыток. Им так нравилось мое лицо и тело, некоторые хотели меня продать на черном рынке, другие желали сначала опробовать мою профпригодность, но боялись испортить товарный вид. После того, как я попытался убежать, они уже ничего не боялись, — голос Билла на некоторое время затих и было слышно только рваное дыхание Тома, который не знал, как реагировать на подобную информацию. Альфа потянулся к тумбочке возле кровати и взял из нее пачку сигарет, тут же и извлекая из нее одну и подкуривая. Лишь после глубокой затяжки он смог продолжить. — Наркотики, уколы, таблетки, избиения, домогательства, голод, жажда… Список можно еще долго продолжать. Меня убивали, растягивая собственное удовольствие, но никогда не доводили до конца, оставляя жить и думать об этом. За те пару месяцев, что меня искали, они успели раздробить мое сознание на сотни осколков, но когда оно вновь стало цельным… Ооо, эти гаврики так завыли, что я даже позавидовал высоте их голосов. Я не слишком помню, как именно я смог освободиться и свернуть одному охраннику шею, зато хорошо запомнил, как выдирал жилы остальным, как методично превращал их в гниющие куски мяса и ломал им кости. Они ошиблись, когда приняли меня за слабака, мое переломанное нутро оказалось отнюдь не слабым, а уж по поводу фантазии относительно способов убийства и говорить было нечего. Взрослые назвали это состоянием аффекта и желанием заставить этих мразей почувствовать аналогичные муки на себе. Но проблема в том, что мук как таковых не было, мой мозг запоминал способы убийства и насилия, фильтруя самые действенные, и заносил в память, как в картотеку наиболее действенных методов, а сам я сдыхал внутри. Потому что невозможно перенести такое и остаться прежним ребенком. Когда меня нашли, я был в коматозном состоянии из-за слишком сильной дозы, которую успел вколоть последний урод, прежде чем я вскрыл ему глотку. Я не узнавал первое время ни отца, ни папу, Динара, правда вот, помнил хорошо. Мелкий баран, не хотел оставлять меня одного и постоянно торчал в моей комнате. Родители не одобряли этого, думали, что я могу навредить ему, а так вышло, что именно благодаря его присутствию я не сошел с ума окончательно. А через два года уже я не мог оставить его, потому что никому бы не доверил его жизнь. Жестокая ирония в том, что он не позволил мне уплыть за край, а я не смог уберечь его от этой херни, и первое время его швыряло по коридорам сознания буквально каждые четыре часа. Я винил себя в случившемся, потому что если бы не моя ебливая жажда риска и желание выебнуться, он бы остался здоровым, а так… вечный медленный ад с перерывами на спокойное время. Знаешь, когда я только начал заниматься наркотиками и криминалом в целом, отец не стал меня отговаривать, потому что понимал, что моей внутренней твари нужно где-то насыщаться, он попросил только не втягивать сюда мелких, а теперь смотри, как все вышло… Динар — моя правая рука, а Джей явно на звании простого бойца не остановится, ему нужно что-то большее, как и мне когда-то. Билл замолчал и затянулся сигаретой, выдыхая дым в потолок и чувствуя, как по нутру растекается привычная горечь. Он посмотрел на мужа, но Том сидел и, кажется, не дышал, не представляя даже, как он это перенес. Он был шокирован, потому что подумать не мог, что Каулитц скрывает такую херню в своем прошлом. И это было далеко не все, омега чувствовал, что под пластами скрытности супруга скрыто еще море тайн. Но за один раз все он не мог осилить, поэтому по крупицам давал информацию. Вэйсанур уже прилично узнал о своем Альфе, чудно, только вот открывшееся факты его прошлого совершенно не радовали его, а вызывали новые вопросы, ответы на которые он боялся услышать. Кристиан с усмешкой наблюдал за тем, как мастер с азартом спорит с несколькими бойцами под присмотром Тимриса, и едва не урчал, чувствуя его эмоции и яркие всполохи истинного удовольствия от того, что ему есть где применить свои знания и способности. Другие бойцы пока с опаской и недоверием относились к нему, но при лекторе никто не смел выказывать своего неудовольствия или какие-то претензии к Каулитцу. Сам он плевать хотел на особо недовольных особ, он просто гнул свою линию и доказывал в очередной раз свою правоту. Люди… как они падки на признание собственной личности и своих способностей, это вселяет в них такую уверенность, что порой удивительно видеть, как кто-то пытается добиться чужого успеха только лишь потому, что их заверили, что они способны на это. Какая прелестная особенность, особенно для такого хрупкого существа, как человек. Дарфт задумчиво улыбнулся, проводя кончиком языка по своим клыкам. Он смаковал удовольствие своего мастера как самый сладкий плод, наслаждение мальчика становилось его и передавало ему малейшие эмоции Джея. Такой пряный, такой терпкий вкус… Глаза Криса потемнели до глубокого синего оттенка, когда он уловил уже другой окрас настроения мастера. Едкость, острота и властная уверенность в своих силах были сейчас ощутимы в Каулитце, который с усмешкой отбивал нападки своих «коллег» по курсу. Дарфту нравилось чувствовать такой спектр эмоций в мальчике и видеть его реакцию на внешние раздражители. Любой жест или взгляд — росчерк остроты и холода, даже оттенок голоса сейчас был другой, более жесткий и металлический. Кристиан глубоко вздохнул и прикрыл глаза, вслушиваясь в приятный тембр мастера. Мальчик что-то говорил про расчеты и расстановку людей, про силовое преимущество… а парень тонул в его голосе и в эмоциях, причем добровольно и свободно. Дааа, не думал он, что Джей так загорится новым предметом, а на деле уже вторая пара подходила к концу, а он все еще был полон сил и желания вести дискуссии. С одной стороны Крис понимал, что таким образом он дает понять всем желающим сбросить его вниз, что он не намерен отступать или упускать возможность стать лучше, с другой — Дарфт видел личный подтекст: он не намерен полагаться на кого-то и сбрасывать свои обязанности или проблемы на других. Внезапно Кристиан напрягся и сосредоточил свое внимание на тени, которая уже несколько минут была здесь. Он скрипнул зубами и оскалился, взглядом давая понять, что он заметил его. Тень вздохнула и незаметно села позади него, сначала сохраняя молчание, так как люди могли заметить то, что им видеть не надо было. — Долго ты будешь трепать нервы моему мастеру? — едко поинтересовался Крис, холодно и жестко смотря в отражение своего тонкого лезвия. — Райан. Эмеральд вздохнул и передернул плечами: ему было непривычно приходить сюда без маски Даймона, но тратить силы на обновление облика не хотелось, при том факте, что ему вечером снова придется отбросить его прочь. — Смотря, как скоро он откажется от идеи захватить центр, — тихо произнес он и невольно сглотнул, когда Крис тихо рассмеялся, но его смех вышел жестким и сухим, словно злая насмешка. — Рааайан, — растягивая гласные, проговорил Дарфт, неторопливо поворачивая голову в его сторону и ударяя острым взглядом, — это тебе надо было думать, прежде чем предлагать ему выкрасть код контроля, теперь уж уволь, не нужно кусать локти и пытаться остановить его. Я подарю ему весь центр и всех, кто там есть, и не ты, не твои шавки, меня не остановите. Эмеральд ощутил, как сердце готово было рухнуть в пятки от подобного заявления. — Ты же понимаешь, что это будет означать? — убито проговорил он и вздрогнул, когда Крис посмотрел на него своим настоящим взглядом. — Блять, Тэнзо, ты не можешь так с нами поступить… — Это я-то не могу? — парень тонко улыбнулся, но глаза буквально содрали кожу с пса и обожгли ледяной яростью, а затем он резко вскинул руку и притянул его к себе за длинные алые патлы, низко прорычав: — Я могу разобрать ваш центр по кирпичику и вас всех вместе взятых заодно, меня останавливает лишь то, что моему мастеру нужна ваша сила и технологии, которые он сможет использовать. Мне плевать, что ты не желаешь подчиняться такому юному хозяину, ты это сделаешь, потому что в ином случае, я тебя поклеточно разберу. Ты меня понял, Эмеральд? Пес не мог ничего ответить, потому что дыхание резко прервалось, а внутренности оказались разорваны в клочья. Он боялся опустить глаза вниз и увидеть вонзенные в нутро лезвия. Одной частью сознания он понимал, что это все — иллюзия боли, но вот другая билась в панике и не могла успокоиться. Жилы насильно выдирались из мышц, а кости трескались, словно что-то дробило их с ужасающей силой. Эмеральд смотрел в черные с красными бликами глаза парня и едва не терял сознание от того давления, которым бил его Кристиан. — Я очень зол на тебя, Райан, — глухо и с металлом произнес Дарфт, отпихивая его от себя и борясь с желанием полоснуть когтями по его груди, — ты даже представить не можешь, как. Хера ты вообще полез ко мне после стольких лет выжидания? Спокойно не жилось в качестве подстилки куратора? — Не смей заикаться об этом, — яростно прошипел Эмеральд, дернувшись всем телом в его сторону, но тут же поперхнулся собственной кровью, когда Крис стянул силовые нити на его легких. — Милый мой Райан, прежде чем затыкать меня, сто раз подумай, а потом еще раз двести осознай последствия своих поступков, — пугающе ласково проговорил Дарфт, сильнее стягивая нити и заставляя хрипеть от боли, — ты, шавка, еще даже в проекте не был зафиксирован, когда я создавал псов первого поколения. Ты злишься на меня за то, что я упомянул твой способ сохранить свою жизнь? Глупо, Райан, каждый выживал, как мог. Кто-то подставлял свой зад, а кто-то был охотником за головами. Но это не отменяет того факта, что я хочу выдрать тебе кишки. Ты хотел пошутить, предложив мастеру такую авантюру? Молодец, Райан, отличная шутка! Я тоже хочу пошутить и поставить на кон всю блядскую систему, а после и подарить ему все. И не тебе решать, как я буду поступать или что стану ему позволять. Повторяю еще раз и для тех, кто думает, будто знает, что делает. Или ты играешь по нашим правилам, или можешь распрощаться с жизнью. Кристиан резко отпустил его и позволил согнуться пополам, чтобы прокашляться. Эмеральд сипло захрипел и прижал ладонь к своей груди, чувствуя свое тяжелое дыхание и привкус крови на языке. Он ненавидел, когда высший выдирал ему кишки своим влиянием, и сейчас рядом с ним нет его мастера, что усложняло ситуацию, потому что ничто не могло остановить его ярость. — Исчезни и больше без предупреждения или приказа не появляйся здесь. — Дарфт скосил на него стальной взгляд и приподнял бровь. — Я ясно выразился, Эмеральд? — Да, мой король, — прохрипел пес и с трудом поднялся на ноги, планируя уйти, но последние слова парня заставили его замереть на месте. — Передай привет Лонгину и скажи, что я в скором времени навещу его. Эмеральд коротко кивнул и покинул короля, внутренне содрогаясь от мысли, что может случиться, если Лонгин познакомится с юным мастером Дарфта. А то, что это будет именно знакомство двух сторон, он не сомневался. — Занятная беседа, — протянул голос Джея, который заставил Криса коротко усмехнуться и на миг закрыть глаза, чтобы перевести в порядок взбешенный взгляд, — значит, вот какой его реальный облик, и каковы ваши отношения на самом деле. — Мастер… — с легким урчанием выдохнул парень, поворачивая голову к нему и чувствуя привычный луч жара, который пронзил грудь, — только не говори, что ты все слышал. — Ты позволил мне услышать и увидеть, — с усмешкой проговорил Каулитц, пристально смотря в его лицо, — это было сильно и дааа… наш гибридный щенок отгреб от папочки по полной программе. За что ты с ним так? — Джей, я тебя укушу, если ты еще раз назовешь меня «папочкой», — спокойно, но не совсем со спокойными глазами, проговорил Крис и хищно улыбнулся, — наш щенок слишком обнаглел и забыл, как нужно разговаривать со старшими, плюс я убить его готов за то, что он втянул тебя во всю эту херню. — Ооо… как мне страшно, — явно играя на инстинктах, ухмыльнулся Джей и склонился ближе к парню, перегибаясь через стол, чтобы дотянуться до его уха, — а если серьезно, то ты мне должен разговор и объяснение всего того, что я услышал. Плюс я хочу знать, к какому Лонгину мы планируем наведаться? Кристиан подавил желание рассмеяться и провел когтем по его скуле, не скрывая довольной улыбки. — Ты коварный, мастер, знаешь? — низко произнес он и провел губами по его виску. — Получишь ты свой разговор, но вечером, у нас еще есть пары. А Лонгин… Это мой младший брат и тот самый владелец клуба, о котором я тебе говорил. Джей удивленно посмотрел на него и уже без хитрости приподнял брови. — Это тот самый пес, которому ты помог сбежать из центра? Но почему ты называешь его своим братом? — Потому что он — урожденный и был создан под моим руководством, если можно так сказать, — тихо произнес Крис, задумчиво расправляя незначительные складки на его рубашке, — да и потом, я всегда относился к нему, как к младшему. И да, это он. — Шикарно, если он окажется такой же спесивой выскочкой, как Эмеральд, я надеюсь, ты не станешь рычать на меня, если я ему расскажу, как себя надо вести со мной? — серьезно спросил Джей и приподнял бровь, когда напарник коротко усмехнулся. — Что смешного? Кристиан покачал головой и собрал их вещи, продолжая слабо улыбаться. — Ничего, мастер, просто когда ты его узнаешь, ты поймешь, почему я хочу вас познакомить. Он тебе понравится. Джей подозрительно окинул его внимательным взглядом, но затем, не почувствовав подвоха, расслабился и не стал давить. У него было необычно хорошее настроение, две пары стратегии пошли ему на пользу и позволили забить мысли заданиями, так что сейчас он не слишком горел желанием ломать голову над возможной подставой. Тем более если этот пес — друг и даже «брат» Криса, которому он сам доверяет, по идее с ним не должно возникнуть проблем. Это может недолго подождать. Сейчас ему хотелось однозначно другого. — Хорошо, встретимся с ним, если ты так говоришь, — задумчиво проговорил мальчик, не спуская пристального взгляда с его лица, а затем вдруг касаясь его пальцами, заставив напарника настороженно замереть. Джей медленно очертил сильный подъем его горла и перешел на скулы, остановившись только около губ. Что-то в его глазах заставило Криса сделать медленный вздох, который вызвал легкую улыбку мальчика. — Не делай такой вид, будто я разделываю тебя на части. Пошли, не будем заставлять Курта ждать. Я давно не практиковался. — И почему у меня ощущение, будто это касается не только живописи? — глухо отозвался Дарфт, пока не зная, как реагировать на подобное поведение мастера. Джей сверкнул хищной усмешкой и развел руками. — Крис, попрактиковаться в живописи я и сам могу, а вот навести порядок в своем чердаке и укрепить психику пока нет, так что придется пока потерпеть подобного рода занятия. — Главное не заиграйся слишком с этими уходами в себя, я тебя не чувствую в такие моменты и это, знаешь ли, порядком бесит, — словно вскользь, произнес Крис и приподнял бровь, когда мальчик резко обернулся к нему. — Что? Я этого даже не скрывал. — Удивляешь меня в последнее время, королек мой, вот что, — с ехидным тоном, но серьезно проговорил Джей, вновь осматривая его с головы до пят и сверкая глазами, — спрячь клыки и за лицом следи, мы сейчас на людях. Крис подавил желание зарычать, но потом ему пришлось признать правоту мастера. Не время и не место обсуждать подобные вещи. Вечером, когда рядом с ними не будет этих живых мясных туш. Эмеральд сидел на крыше здания клуба и смотрел, как на Берлин опускаются сумерки. Внутри было гадко и больно, словно его пропустили через мясорубку и заставили в таком состоянии пройтись под кислотным дождем. Он понимал, что король вполне справедливо злится на него, все-таки предложение было абсурдным и опасным, а с тем отношением, которое было у него к мастеру, не особо удивительно, что он реагирует так. Но все равно было жутко, таким образом вспоминать о его статусе и том факте, что он может быть таким, а в следующую секунду преображаться в ласковую домашнюю зверушку. Эмеральд обнял себя за плечи и тяжело вздохнул, невольно сглатывая ком в горле. Одно неосторожное действие, а последствия такие масштабные, что разгребать их придется еще очень долго. Он боялся, что власть над центром перейдет в руки Каулитца, потому что, зная о его генетической наследственности, он даже представить не мог, как пацан будет этой бесконечной и смертельной силой распоряжаться. Внезапно на плечи лег плед, а острый нюх уловил запах кипариса и горящих дров. Эмеральд кисло улыбнулся, в очередной раз удивляясь чувствительности своего друга, но ничего не произнес, только сильнее закутываясь в покрывало. Лонгин присел рядом с ним на корточки и задумчиво пропустил алые пряди через пальцы. — Тебя ломает, Райан, — тихо произнес он, все еще перебирая его волосы, — сколько можно голодать? — Столько, сколько нужно, Ло, — спокойно, но с горькими нотками в голосе проговорил Эмеральд, слегка прикрывая глаза. — Мне плохо, но не из-за голода. Лонгин медленно выдохнул и приподнял бровь. — Что случилось? Куда ты сегодня носился? — В общагу Всеядных, — гулко ответил Эмеральд и скупо улыбнулся, когда друг впился в него суровым взглядом, — мне нужно было встретиться с королем. Он, кстати, передавал тебе привет и сказал, что на днях заглянет к тебе вместе со своим мастером. Лонгин распрямился и засунул руки в карманы своих брюк. Его вид резко приобрел холодный и собранный оттенок, а взгляд стал острым и пронзительным, выражение лица сменилось серьезностью. — Во что ты вляпался, Райан? — уже по-другому, жестко и хлестко спросил он, посмотрев на друга, который понуро опустил голову. — Король не будет просто так вытягивать энергию и превращать внутренности в кровавое месиво. Эмеральд обреченно закрыл глаза. Почувствовал его шаткое состояние и понял, что первый моральным миксером прошелся по его нутру, плюс приличную долю сил забрал. — Ло, если бы твоему мастеру предложили заполучить колоссальную силу, но при том факте, чтобы он сам ее взял, устранив все преграды, как бы ты реагировал? — серьезно спросил он и посмотрел на мрачного друга, в глазах которого вспыхнул гнев и шок одновременно. — Райан, блять, ты вообще с ума сошел предлагать такое? — с натуральным изумлением спросил он и провел ладонью по своему лицу. — Боги, я вообще удивлен, как он тебя в живых оставил после такого. — Ну спасибо за поддержку, — едко процедил сквозь зубы Эмеральд и резко поднялся на ноги, раздраженно откидывая гриву волос на спину, — я сглупил, я знаю. Но я исполнял приказ, блять! Я не свободный, как вы с Тэнзо, я такой же раб, как и все остальные псы центра. И мои хозяева еще живы, которые приказывают мне, что я должен делать. Ты не поймешь этого, тебя первый освободил и дал уйти, а я уже второй цикл подряд в этой системе! — Рот прикрой, — от леденящей и властной волны тона Лонгина у Эмеральда сжалось сердце, а нутро снова заныло от боли, в который раз напоминая, что он имеет дело с урожденным псом. Мужчина же смерил его острым и едким взглядом, вызывая невольную дрожь на коже, — и не смей заикаться о том, чего не знаешь. У тебя была своя жизнь, у меня — своя, но это не значит, что я не понимаю тебя, и каково тебе жить в центре тоже. Эмеральд сглотнул, видя уже не своего вечно теплого, словно топленный шоколад, друга и любовника, нет, сейчас перед ним был негласный принц центра: холодный, едкий и властный, от которого кишки сворачивались в единый комок. Сильный, яростный и такой притягательный, словно самый вкусный запретный плод. Эмеральд не мог сделать вздоха из-за давления на легких, отчего в груди разгорелся невыносимый болезненный жар. Влияние высшего хлестало его, как кнут, и было невозможно сдержать стон боли. И плевать на то, что у них один и тот же ранг, изначальная сущность всегда задавала правила и диктовала условия поведения. Мужчина смотрел на него холодно и яростно, вмиг утратив свою спокойную маску терпимого партнера. Лонгин глубоко вздохнул, взяв свои эмоции под контроль и закинув голову назад, а затем вернул ее в изначальное положение и более спокойно проговорил: — Пойдем вниз, Райан, тебе нужно выпить, потому что процесс восстановления будет жестким. А потом ты мне все расскажешь, понял? Эмеральд молча кивнул и покорно последовал вслед за мужчиной. Сил на возражения или продолжение спора не было вообще, да и боль была невыносимой, так что терпеть ее было куда сложнее, чем чувствовать гнев друга. Холодно. Невыносимо холодно и темно. Мысли разбиваются на осколки из-за малейшего шороха, а его все сильнее затягивает в черную воронку. Боли нет, страха нет, есть только жажда крови и едкая желчь. Злость распирает изнутри и хочется кричать, но выходит только сделать шумный вздох и упасть в водоворот тьмы. Здесь ничего не изменилось с прошлого раза, все те же темные коридоры, покрытые толстым ледяным слоем. Джей проходит по ним и ловит свое отражение в зеркальной поверхности стен, где-то здесь за ними есть комнаты. Их содержание он знает прекрасно, только вот принимать отказывается. Мальчик замирает возле боковой камеры и проводит ладонью по ледяной поверхности, стирая иней и замечая под холодным слоем горящие глаза. Жажда крови становится сильнее, как и прилив едкости, злость бурлит в венах, а нутро раздирает желание убивать. Рука мальчика ведет вниз, продолжая стирать иней, и он может уже увидеть часть фигуры альтера и его лицо. Взрослый парень… Лет двадцать, может чуть меньше. Смотрел на него так едко и насмешливо, что хотелось дать ему в лицо, чтобы стереть эту ухмылку. Джей спокойно выдержал его горящий ненавистью и жаждой крови зеленющий взгляд и провел по границе его груди пальцами, выцарапав ногтями вопрос: «Как долго?». Альтер хищно ухмыльнулся и повторил его действие в отражении, написав ответ: «Скоро. Дай мне свободу, и я дам тебе силу». Джей сначала делает попытку стереть иней и дальше, а затем вдруг ударяет кулаком в сердце альтера и рычит: «Обойдешься». Мальчик резко отступил от него и, не оборачиваясь, пошел дальше по коридору, к источнику внезапного тепла, который красной нитью шел из другого зала. Не слыша разъяренного рычания альтера за спиной, он целенаправленно шел за нитью, к теплу, к жару, к пламени, чтобы согреться и растопить лед другой части дома. — Мастер, — знакомый голос разбивает кокон гипноза так легко и так просто, словно всегда это делал, и по груди растекается согревающий жар, — посмотри на меня. Джей, посмотри на меня. Мальчик медленно моргает и уже более осознанно смотрит на Криса, который обнимает его за плечи. Джей делает глубокий вздох и касается пальцами его шеи, чтобы почувствовать биение его сердца. Равномерный ритм помогает собрать мысли в единое целое и успокоить нутро. Крис смотрит на него серьезно и с легким беспокойством, но мальчик чувствует его злость и желание пробить череп Курту, которого он рядом не наблюдал. — Что произошло? — хрипло спросил он, по привычке пропуская золотистые пряди через пальцы. — Почему ты злишься? Кристиан шумно выдохнул сквозь сцепленные зубы и глухо проговорил: — Тебя почти снесло, этот тугодум не рассчитал силу твоего альтера, вернее, он даже не подозревал, что он сформировался уже так явно. — Он взрослый, представляешь? — словно не веря своим словам, выдохнул Джей и провел щекой по его шее. — Но, сука, такой надменный и ехидный, что так и просит дать пару раз в морду. Крис нервно усмехнулся и прижался губами к его волосам. — Каков засранец, ты посмотри. Но лучше без меня не контактируй с ним, договорились? Джей согласно кивнул и прикрыл глаза, вплотную прижимаясь к его груди. Согреться — вот та цель, которой он хотел достичь сейчас, — согреться, чтобы его не колотило от крупной дрожи, а на языке не чувствовался привкус крови. Кристиан обнял его за талию и уткнулся подбородком в его макушку, сдерживая рычание и не показывая собственного желания разорвать пару людей на куски. А наблюдающий за ними на некотором расстоянии Курт с изумлением отмечал, что связь Каулитца и Дарфта стала настолько прочной и единой, что разорвать ее уже не возможно. Мужчина прижал ладонь к своему плечу, на котором были глубокие царапины от когтей Гончей, и с шумом выдохнул, понимая, что если бы не необходимость вытаскивать Джея из собственного сознания, Крис бы точно его убил. Сам он просчитался и сначала не поверил, что психика пацана выдала такой сюрприз, как почти активный альтер. И теперь он представить не мог, как будет формироваться сам Джей.