Абсурд II Разорванное плетение

Глава 23.3 Джея трясло от холода еще где-то полчаса, но это была, скорее, эмоциональная, чем физическая реакция на открытие второй личности. Страшно не было, наоборот, альтер порядочно подбешивал его, потому что решил проявить признаки жизни очень не вовремя. У него сейчас первостепенной задачей стоит безопасно и эффективно проникнуть в центр, а после — и захватить его, и ему совсем не нужно выпадений из реальности на несколько суток. Мысли вязким киселем плавали в голове и не давали сосредоточиться хоть на чем-то, что тоже его бесило, но отмахнуться от густой пелены в сознании сейчас сил не было совершенно. Как и подумать о том, что ему теперь делать с учетом наличия замедленной бомбы у себя в голове. Мальчик плотнее закутался в одеяло и устало открыл глаза, всматриваясь в черноту комнаты. Как он попал в нее, Джей не очень хорошо помнит, потому что в тот момент, мозг совсем отказывался воспринимать окружающий мир, и его тянуло обратно вглубь сознания. Вот глухое рычание Криса в сторону Курта запомнилось четко, как и то, что Синклер поспешил убраться с дороги его пса, а потом… наступила темнота, озаряемая редкими вспышками кадров. Такая херня с ним уже происходила раньше, просто он был слишком маленьким, чтобы понять, что это сознание так с ним забавляется, отнимая какие-то воспоминания или мгновения жизни. Впрочем, сейчас это уже не важно, он давно подозревал у себя подтекающую крышу, недавние события только подтвердили эти подозрения. Гораздо больше его волновал другой вопрос. Где Крис? Каулитц уже внимательней осмотрел комнату и заметил тонкую полоску света под дверью в ванную. Беспокойство немного улеглось, но легкая настороженность все же осталась. А что, если он сейчас не совсем себя контролирует после вспышки сдержанной ярости с Куртом? Нет, бред. Мальчик недовольно качнул головой, сетуя на собственную неуверенность в своем псе. Уж кто-кто, а Крис точно знает, как держать себя в руках, когда нутро хочет кого-то порвать на куски. Плюс, про естественные потребности не стоит забывать. Джей блекло усмехнулся, удивляясь своей излишней перестраховке в отношении напарника, и прикрыл глаза. Сейчас, как нарочно, вспомнилось, что днем они планировали поговорить вечером насчет всех странностей, которые возникли вследствие разговора с Эмеральдом. Но потом случился не очень удачный сеанс гипноза и все планы узнать о напарнике больше пошли по пизде. Но если задуматься, а правда, что значат эти циклы, поколения, какие технологии Крис хочет ему «подарить», и почему такое ощущение, что ранняя история его создания изменена, причем самим Дарфтом? Эти вопросы прочно засели в голове мальчика, смахнув даже тяжелую пелену. Он прекрасно понимал, что требовать от напарника всей достоверной информации о себе, он не имел права, потому что на момент прошлого разговора они еще не настолько сблизились и все еще присматривались друг к другу. Тем более, сам Крис мог был быть не до конца уверенным в нем, все же Джей был обычным человеком, мальчишкой, пожелавшим поставить на колени всех. Но сейчас ощущение изменилось, Каулитц точно знал, что не навредит Крису и не допустит, чтобы его псу снова причинили боль, и Дарфт это чувствовал. Если ли вероятность, что в этот раз он расскажет о себе более детально? Хоть и есть подозрение, что эти детали могут быть далеко не радужными, особенно, если учитывать отношение Криса к своему прошлому. В этот момент дверь в ванную открылась, и в проеме показался слишком серьезный Кристиан. Почему он так загрузился? Или дело было в том, что даже он не представляет, где искать исток психологических проблем мастера? Хотя, скорее всего, сказывалось накопленное напряжение, которому подвергался Дарфт за последние дни. Вздор, что сильнейшие не выгорают из-за морального давления, порой даже самая маленькая деталь может стать последней каплей и подорвать все к херам. Потратив несколько секунд на наблюдение за линиями татуировок, змеями вьющихся по подкаченному торсу, Джей чуть слышно выдохнул и лег на бок, уступая половину постели напарнику. Крис мгновенно изменился в лице, словно рефлекторно отбросил от себя все тревоги и заботы, черты смягчились, а взгляд потеплел. — Мастер, — тихо и мягко произнес он, расслабленно вытягиваясь рядом с мальчиком и рефлекторно притягивая его ближе к себе, — почему не спишь? Каулитц подтянулся еще немного и зарылся лицом в изгиб между шеей и ключицей, жадно вдыхая аромат напарника и наконец чувствуя, как напряжение последних часов покидает и его. — Не могу заснуть, — так же негромко ответил он и потерся щекой об грудь парня, — да и так… мне нужно собрать мысли в кучу и понять, что со всей этой херней делать. Кристиан коснулся губами его макушки и провел ладонью по затылку, немного забегая на стройную спину. — Такое с тобой раньше было? Я имею ввиду, эти заплывы всегда были такими тяжелыми? Я тебя едва вытащил, и то, неизвестно, какие теперь будут последствия. Некоторое время Джей молчал, вспоминая прошлые годы своей жизни, а потом разом помрачнел, когда в памяти всплыли давно забытые кадры. — Изначально это были не заплывы, а голоса, — глухо проговорил он и прикрыл глаза, — как будто кто-то влез к тебе в голову и изнутри отдавал приказы, Думаю, ты можешь понять, если сравнить с твоим чипом, он ведь тоже — подобие тотального контроля над сознанием. Тогда я этого не осознавал и не умел справляться с подобными волнами, и уж тем более, ни о каких самостоятельных заплывах не могло быть и речи. Родители думали, что я играюсь, когда я им рассказал о чужих голосах, мол, мальчик завел воображаемого друга и теперь проводит с ним время. А то, что этот «друг» иногда нашептывал различные способы расчлененки, это ничего. Конечно, в сравнении с психическими проблемами Билла и Дина, мои голоса это — сущий пустяк, по крайне мере так думали остальные и не слишком обращали на это внимания. А теперь глянь, во что это вылилось, хотя я не знаю, может, повлияло еще нападение воров и смерть Индиго… Кристиан непроизвольно вскинул брови, внимательно посмотрев на мальчика в немом вопросе. Джей правильно понял его удивление и горько улыбнулся, а затем слегка прогнулся и взял с края тумбочки свой мобильный. Пролистав порядком трех сотен фотографий, мальчик остановился на изображении большой черной собаки. — Индиго — моя овчарка, — спокойно проговорил он и вздохнул, когда ему пришлось продолжить уже серьезно, — когда Билл с Дином кочевали из больницы в больницу, она была моим единственным другом и защитником. Однажды ее защита спасла мне жизнь в прямом смысле слова. В тот день я был дома один, папа был на встрече, отец в офисе, Дин как раз проходил курс лечения, а Билл соблазнял очередного омегу. Со мной по-идее должен был быть «нянь» и выводок охраны, но ни того, ни другого поблизости не оказалось. Уже потом, родителей «озарило», что это опять было сговором, и на этот раз решили ударить по мне, ведь старших-то не удалось убить. А что я представлял из себя? А нихера, ребенок и ребенок, слабый, жалкий, сопливый мальчишка. По крайней мере, так думали эти выблядки, когда пробирались в дом. Официальной версией было воровство, да и не по официальной они успели порядочно обчистить дом, но вот проблема — наткнулись на меня и мою овчарку. Знаешь, это странное чувство, когда ты наблюдаешь, как твоя собака кидается на воров, а сам ты не можешь сделать и шага, и не потому, что боишься, а потому что заворожен видом крови и криками. Тогда адреналин сработал на полную катушку, и я просто отключился, а когда пришел в себя, вокруг были куски покалеченных тел, а сам я был с головой в крови. Я не помню и не знаю, то ли это я так расправился с ними, то ли мне помогла Индиго, но потом я ее нашел тоже мертвой. Застрелили, суки. Я жалею об одном, о том, что не видел и не помню, как именно она умерла, пока я был под влиянием своей шизы. Джей замолчал, не отрывая своего взгляда от экрана, а затем начал лихорадочно листать фотографии, словно хотел что-то найти. Крис тоже не говорил ни слова, потому что чувствовал, это еще не конец, и мастеру нужно время, чтобы сформулировать свои мысли в связную речь. Новые подробности из жизни мальчика его не то, чтобы удивили, все же он подозревал подобный поворот, но вот тот факт, что в семье Каулитцев это было третье покушение на детей изрядно волновало. И почему родители вели себя так глупо, неужели два прошлых раза их нечему не научили? Доверить безопасность своего ребенка, тем более младшего сына, кому-то с улицы и упиздовать на встречу… Крис не понимал логики папы Джея. Неудивительно, что фото семейства в его папке было так перечеркнуто, поломанная психика любыми способами искала выход агрессии и внутренней боли. — Наверное, Курт порядочно был удивлен, когда понял, что в моих чертогах почти активный альтер обитает, — голос Джея заставил моргнуть и перевести на него внимательный взгляд, отмечая, отрешенные эмоции на его лице, — почти активный… хах, вот бы посмотреть на его лицо, когда он узнает, что альтеру уже лет семь, но до этого момента он заглушался убойной дозой таблеток. Родителям не нужно было, чтобы все три сына могли похвастаться обилием психических проблем, необходим был хотя бы один «нормальный», чтобы было кому играть в спектакль под названием «идеальная семья». Выбор пал на меня, потому что у меня была более легкая форма. Если, конечно, маньяка-потрошителя можно назвать «более легкой формой». Его заглушили, замуровали в отдаленном участке психики, подавили различными препаратами, и на какое-то время даже я сам поверил в то, что я — нормальный. А он взял, изменил свою форму, место расположения, и засел в засаде на несколько лет. Обманул даже меня, гад, такой. Дин с Биллом ничего об этом не знали, потому что своих проблем хватало. Формирование группировки, тестирование вакцины для восстановления клеток, ежемесячные обследования для Динара… по большей части старшие были заняты этим, и на мои странности у них банально не хватало времени. Какая ирония в том, что сейчас ситуация в точности повторяется, у меня опять начала ехать крыша, и снова у них нет времени, чтобы хотя бы поговорить со мной. Впрочем, мне не привыкать быть один на один со своими демонами. — Ты не один, — все еще тихо, но твердо сказал Крис и инстинктивно прижал мальчика к своей груди, — я с тобой, и я не позволю этим демонам навредить тебе. Джей слабо улыбнулся и легко поцеловал татуировку над сердцем Дарфта, с удовольствием слыша заметно учащенное биение. — Я знаю, Крис, — тепло и спокойно проговорил он и встретил синий взгляд напарника, — похоже, только тебе я могу доверять и не ожидать удара в спину. Еще бы узнать подробности твоей жизни, так ведь не скажешь всего, засранец такой. Кристиан впервые за весь разговор коротко усмехнулся и перетащил мальчика на себя, сверху укрывая его одеялом. — Все зависит от того, что именно ты будешь спрашивать, мастер, — с задорным блеском в глазах проговорил он и улыбнулся, когда вспомнил об их запланированной беседе, — давай все подробности оставим на утро, сейчас нам надо хотя бы немного поспать, завтра ожидается тяжелый день. — Что ты уже задумал? — зевая, спросил Джей, удобнее укладываясь на напарнике. — Опять какой-то особый курс, о котором мне знать пока рано? — Ну-у-у… — уклончиво протянул Крис, улыбаясь уже широкой улыбкой, — скажем так, я выбил для нас разрешение потренироваться на индивидуальной основе и в компании пары катан. Плюс будем с тобой постигать языки, это, думаю, тоже важно в твоем стремлении стать грозным генералом. Джей приглушенно зарычал и принялся вырываться из кольца рук Криса, чтобы иметь возможность, немного подрихтовать его наглое лицо за такую дерзость, но пока не мог достичь в этом успеха. Дарфт, тихо посмеиваясь, обнимал его только сильнее и не позволял двинуться в сторону, специально вызывая у него живые эмоции и отвлекая от тяжелой темы их ночного разговора. Хотя, если говорить откровенно, он, правда, думал, что изучение дополнительных иностранных языков далеко не повредит мастеру, особенно, если он реально намерен стать лидером призрачных псов. — Мастер, успокаивайся, я же это для тебя делаю, — с легким притворным укором и совершенно бесстыжими глазами произнес Крис, с кривой улыбкой наблюдая, за покрасневшим мальчиком, — завтра в тренировочном зале покажешь, как сильно ты хочешь меня в бетон закатать. А сейчас лучше ложись поудобнее и засыпай. — Ты — засранец, — сдался-таки Каулитц и, наконец, лег спокойно, утыкаясь лицом в свое любимое место, в изгиб между шеей и ключицей,  — пользоваться силой против своего мастера — непозволительно. Кристиан коротко хохотнул и поцеловал его в висок, слегка взлохматив пряди волос. — Пользоваться во вред — непозволительно, согласен, но если для того, чтобы обуздать крутой нрав и обезопасить в первую очередь его самого, почему бы и да? — Скотина, — уже засыпая, проворчал Джей и закрыл глаза, — завтра ответишь… — Конечно, Джейси, — ласково и едва слышно ответил Крис, с нежностью вглядываясь в его спокойное лицо, — спокойных снов тебе. Джей что-то муркнул в ответ и затих, окруженный уже любимым запахом коньяка, горящей полыни и костра, закутанный в надежные и теплые объятья напарника. Свист петли рассекает воздух, и через миг следует громкий стон. Отнюдь не боли или страдания, а скорее, запредельного удовольствия. Плеть целует обнаженные спину, бедра, ягодицы, обжигая своим прикосновением. Но прикованный к металлической решетке Эмеральд и не думает, чтобы сдерживаться, кричит и стонет во всю глотку, воет от напряженного возбуждения и эмоционального отклика со стороны Лонгина. Они не часто прибегают именно к такому способу передачи энергии, но когда ситуация выходит из-под контроля приходится идти на крайние меры. В их случае — это жесткая порка и не менее жесткий трах на ближайшей твердой поверхности. Эмеральд выгибается под уверенными ударами, закидывая голову назад до хруста в шейных позвонках, и судорожно сжимает пальцы на решетке, когда очередной разряд тока проходится по позвоночнику. Вокруг него огненным столпом стоит густая дымка энергии, отчего оголодавший организм начинает требовать впитать в себя этот кровавый туман. Но это он сможет сделать только лишь тогда, когда Лонгина устроит его кондиция, и он сжалиться над ним, позволяя по полной насытиться. А если учесть, что сейчас Максимильян далеко не в радужном настроении, терпкая пытка Эмеральда могла продолжаться долгие часы. За это время его облик успел три раза смениться из-за разной степени боли и очищения, но в итоге замер на так полюбившейся Лонгину омежьей сути. Сам Эмеральд не очень любил эту свою часть, потому что под ее властью становился слишком чувствительным и заметно склонным к подчинению. Когда особо сильный замах опустился на трепещущую спину парня, он протяжно завыл, чувствуя, что вот-вот кончит. Выступившие на коже татуировки светились кровавым светом, а силовые нити разгорались от ударов только ярче. Тройственный зверь неистово шевелился в теле и сознании, нетерпеливо ожидая своего лакомства, он хотел вырваться наружу, но жесткий контроль со стороны Лонгина не позволял ему этого сделать. Редко, когда Максимильян применяет эмоциональное подчинение во время «кормления», но иногда просто не остается другого выхода, потому что иначе энергия будет выброшена на ветер и просто пропадет зря. Но тут он немного лукавит… еще одной причиной, по которой он решил использовать этот способ, было то, что Эмеральд изрядно подзаебал своими выходками и голодовками. Немного эмоциональной встряски ему не повредит. Лонгин сделал еще один замах и с тихим свистом опустил плеть на покрасневшие ягодицы, заставляя любовника привстать на носочки и вытянуться струной вверх, насколько ему позволили прикованные ноги. Алые пряди волос потемнели от пота и сейчас багровой гривой спускались на плечи, но не дальше, подвернутые в два раза, чтобы не мешать плети жалить худую спину. Точные росчерки следов пестрили по всей площади ударов, но рванными ранами не казались, потому что Лонгин бил на удивление аккуратно и не вспарывал кожу каждым касанием. Впрочем, с его опытом это неудивительно. Он не имел привычки намеренно причинять боль, только если в этом есть необходимость и только в том размере, который его партнер может выдержать. Эмеральду требовалось очень много боли, чтобы насытить своего зверя и скопить силы на перемену обликов. И хотя он уже воет от невозможности кончить и саднящих отметин, Максимильян знал, этого было мало. Поэтому он отложил плеть на стол, тут же взяв с него стеклянный бутылек, в котором находился спирт. Учуяв его запах, омежья часть в Эмеральде испуганно сжалась, потому что понимала, какой силы будет боль, а вот альфья блаженно заурчала, требуя наказать глупого носителя за его дурацкую манеру голодать, и только бета в нем молчала, потому что заглушалась более сильными частями. Сам парень не очень соображал из-за полной потери ощущения пространства и желания как можно скорее достигнуть разрядки. Лонгин же вылил себе на руки спирт и растер его по ладоням, только лишь после этого он подошел ближе к Эмеральду. Пристально осмотрев его, Максимильян провел руками по лопаткам, вниз, вдоль позвоночника, по пояснице, очерчивая поджарые мышцы, оглаживая горящими ладонями ягодицы и бедра. Эмеральд сорвался на долгий крик и затрясся в предоргазменных конвульсиях, не в силах сдержать своих слез. Энергия вокруг него запульсировала, как огромное сердце, сотрясая сознание своими волнами. И в тот момент, когда Лонгин коснулся его члена, делая одно-единственное движение рукой, мир Кириса взорвался на миллиард осколков, а сам он потерял сознание. Когда Эмеральд пришел в себя, он был уже в полутемной комнате на жилом этаже клуба, чистый и обнаженный лежал под тонким одеялом на широкой постели Максимильяна. Раны не саднили, значит, Лонгин уже успел их обработать и теперь позволял регенерации закончить заживление. Самого мужчину Эмеральд пока не видел, но чувствовал его запах где-то поблизости. Когда глаза привыкли к темноте, он смог рассмотреть фигуру любовника, стоящего у окна. Почему-то сейчас был ощутим его реальный возраст, а не маска «парня немного за двадцать», которую он надевает при посторонних людях. Все-таки, сущность не спрячешь, как бы ни пытался казаться милым и добродушным «солнышком». — Ло, — голос заметно сел из-за криков и теперь хрипотой драл горло, но тут же пропал окончательно, когда мужчина повернулся к нему лицом и позволил увидеть свои насыщенно черно-синие глаза, — блять… — Успокойся, Райан, — холодно проговорил Лонгин, и неторопливо подошел ближе к нему, передав бокал с виски, — я не собираюсь рвать тебя на куски. Хотя тебе не помешает хорошая трепка за твою дурацкую моду не жрать, когда нужно пополнять силы. Эмеральд закатил глаза, делая несколько глотков алкоголя, и медленно сел, все еще опасаясь, что последствия их игрищ дадут о себе знать. Но кроме чуть свербящей заживающей кожи никаких признаков того, что еще час назад его спина напоминала исполосованную плоть. — Моего тела тебе мало и ты решил в очередной раз поебать мне мозги? — едкие слова непроизвольно срываются с губ, о чем Кирис тут же жалеет, потому что глаза любовника наливаются кровью от всплеска ярости. — Если такой умный, можешь найти первый-попавшийся член и с ним голодать на пару, — ядовито проговорил Лонгин и оскалил зубы в едкой улыбке, — тебе же без разницы с кем. Ауч. А вот это было больно. И неожиданно, потому что редко когда его эмпат входит в такое состояние, когда начинает шпарить ядом и холодной яростью. — Прекрати, — едва слышно произнес Эмеральд, серьезно смотря на любовника, — ты же прекрасно знаешь, что мне есть разница с кем, и я не гляну на «первый-попавшийся». — Угу, потому что за ним будет очередь из несколько сотен желающих. Эмеральд внезапно расхохотался, но его смех был скорее нервным, чем желанным. — Ты же ревнуешь, — внезапная догадка осенила его и заставила нервно провести ладонью по своим сухим волосам, — иначе тебя бы так не корежило. Лонгин посмотрел на него долгим взглядом, удивляясь, как такое способное и сильное создание может быть таким тупым в определенные моменты. — Я просто не хочу, чтобы ты сдох где-нибудь во вшивом притоне, пока неизвестно кто будет обслуживать все твои части, — сухо проговорил он и кивнул на стоящий рядом с постелью стол и поднос с обычной едой на нем, — поешь, а потом уже будем разбираться со всем тем, что ты успел натворить за последние дни. Эмеральд болезненно скривился, когда понял, что от темы его дел с королем и Каулитцем-младшим все равно не уйти и теперь придется все выложить Максимильяну. Но с другой стороны, он рано или поздно, все равно, бы узнал об этом, тем более, если учесть, что сам Кристиан собирается к нему «в гости». Поэтому пришлось только коротко кивнуть и молча приняться за еду, в мыслях прикидывая, что скрыть, а что полностью выложить. — Я не знаю, для чего моим хозяевам пацан, мне известно только то, что я должен был следить за ним и по возможности проникнуть в группировку, благо облик этого Скорпиона выручал, — полчаса спустя, негромко проговорил Эмеральд, упираясь спиной в заднюю стенку кровати, — тем более, разве против этого безумного гения Диоманта попрешь, мне лично не хотелось бы очередную гормональную перестройку по его милости переживать. У меня был план, мои низкоранговые шавки проникают в группировку, прощупывают почву, а потом я подбираю удачный момент и вливаюсь в главенствующее руководство банды, используя облик Даймона. Но король спутал мне все карты своим появлением и его связью с мальчишкой. Я же его считал погибшим или пропавшим без вести, а тут он появляется на пороге клуба и приводит с собой своего мастера, который и есть моя цель. Я его недооценил, признаю, сглупил и сдуру предложил ему выкрасть код контроля в центре, потому что я лично знаю, это невозможно. Но я не учел того, что король так близко к сердцу воспримет это предложение и задумает провести его по коридорам центра, и если у них получится-таки забрать код, все мои псы и я в том числе, перейдут в подчинение Каулитцу. — Идиот, — мрачно заключил Лонгин, сидя на другой стороне кровати и закуривая уже третью по счету сигарету, — сколько раз я должен предупреждать тебя, чтобы ты в первую очередь думал, а уже потом делал, блять? Ты понимаешь, если с мальчишкой что-нибудь случится, король тебя на атомы разберет голыми руками, а потом и вовсе в пыль сотрет? Каким бы не был приказ, а ты должен был правильно расставить акценты и не рисковать так. А теперь эту лавину ничем не остановишь, потому что команда из короля и перерожденного Дрехона Веларуса сметет на своем пути всех, но достигнет своей цели. Что они тебе выставили в качестве условия? — Я должен буду достать план центра, расписание всех проектов и кураторов, наличие сигнализации в контролируемом отсеке, — убито проговорил Кирис, который слишком хорошо понимал, чем чревата такая осведомленность. — Похоже, у них в планах не только код контроля выкрасть, — слегка усмехнулся Лонгин и покачал головой, — хотя, зная, каким радикальным Тэнзо может быть, неудивительно что он действует так масштабно. И все это ради какого-то мальчишки?.. Поражаешь, брат, сильно поражаешь. — Джейсон — не просто мальчишка, — нехотя проговорил Эмеральд и незаметно содрогнулся, как только вспомнил его бешеную волю, — у меня кишки до сих пор не отошли от его влияния. — Нечего было драконить его, — резонно заметил Максимильян и протяжно вздохнул, — ита-а-ак, что мы имеем? Если ты не выполнишь приказ, тебя уничтожат твои мастера из-за неподчинения, если ты пойдешь против Тэнзо и сознательно позволишь как-то навредить мальчику, тебя в порошок сотрет наш король, и третий вариант… ты даешь им все, что они желают, позволяешь захватить центр и убить своих хозяев, тем самым обретаешь свою волю и можешь выбирать, присоединятся к Каулитцу или идти в свободное плаванье. Эмеральд непроизвольно рассмеялся с легкими истерическими нотками, удивляясь, как его друг может быть таким наивным в отношении мелкого диктатора. — Думаешь, он рад будет дать мне свободу и бесконтрольную волю? Да он скорее мне горло перегрызет, чем отпустит на свободу, причем, если будет владеть всем центром и кодом контроля. — Если бы он хотел тебя убить, не стал бы медлить, а позволил бы ошейнику вскрыть твою глотку еще при первой вашей встрече, — прохладно заметил Лонгин и задумчиво осмотрел свою сигарету, — тем более, ты не сможешь вечно бегать, Райан. Или тебе что, жалко своих мучителей? Резонное зерно смысла в словах любовника было, только вот не так просто это признать зажатому в тиски тотального контроля сознанию. Что, если и правда добровольно встать на сторону мальчишки? Помочь ему с захватом и последующим подчинением всех псов, а потом наблюдать, как система постепенно ломает его и превращает в жестокого монстра, которым становились все, кто хоть как-то получал власть над сущностями зверя? Эмеральд боялся именно этого, того, что мальчишка утратит свою трепетную одержимость псами и станет одним из кучи прошлых ублюдков. — Где гарантия, что Каулитц не станет таким же мучителем, как и мои мастера? — В Тэнзо — гарантия, — спокойно проговорил Максимильян, придя к окончательному решению насчет юного хозяина короля, — если бы пацан был всего лишь копией когда-то озверевшего мелкого маньяка, брат не выбрал бы его своим мастером, тем более по доброй воле. На некоторое время в комнате повисла тишина, нарушаемая лишь тихими вздохами. Эмеральд сидел, уставившись на свои руки, в голове было совершенно пусто, а взгляд был прикован к запястьям. Там, под слоем тонкой кожи, прячутся его цикличные отметины, которые одновременно с этим являются его кандалами, держащими его волю в плену контроля. Снова нырнуть в этот омут, чтобы его в очередной раз бросили на амбразуру, как особо удачное оружие, снова позволить использовать себя всем, кому не лень? Или сломать систему под чистую, перевернуть привычный мир вверх дном и прикоснуться к чему-то новому — свободе от контроля… — Ло, мне страшно, — наконец, смог признаться Эмеральд, обняв себя за плечи, — я не знаю, чего от него ожидать, и это пугает. — Всем страшно, Райан, — спокойно отозвался Лонгин и затушил сигарету в пепельнице, затем он приблизился к чуть дрожащему парню, — но если ты хочешь изменить порядок вещей, нужно иногда рисковать и доверять тому, кто тебя пугает. Кто знает, может, он тебя еще удивит.