Бегущий по лабиринту.

      Утро было обычным. Сонным и ленивым, а ещё очень тёплым.       Сквозь расщелины в их импровизированной двери на лицо Иккинга падали лучи солнца. Гномы вышли на охоту, ну а все его друзья благополучно спали.       Смотря на них и не особо задумываясь насчёт их положения, шатен чувствовал счастье. Да, не к месту, да, глупо, но лицезреть умиротворённые лица его друзей, для него, пожалуй, было прекрасным занятием. А особенно смотреть на спящую Астрид, чья рука всё ещё находилась в его.       Но это была лишь одна сторона его настроения. Иккинг также чувствовал и печаль.       Его сердце сжимала тоска и необъяснимая тревога. Парень больше всего на свете хотел вернуть к жизни Рыбьенога. И за это он бы даже отдал (так и не получив, к сожалению) свои старые воспоминания.       Он хотел спасти всех своих друзей и он знал, что не только желание обязывает его сделать это, но ещё и долг. Хотя шатен в то же время понимал, что это невозможно. И его покой, втыкаясь железными когтями в сердце, нарушало лишь одно чувство. Чувство, что кто-то умрёт. ***       В деревне выдалось беспокойное утро. На викингов по утру напало уже три гарпии, и пять чернокрылых Фурий (Не драконов, кто не помнит, смотрите в первой-третьей главе). Все обитатели крошечной деревни были усталые и подавленные. От них сбежало четыре бегуна.       Стоику — вождю данной деревни, было хуже всего, пожалуй. Он ломал голову, отчего же все они друг за другом направились прямо навстречу смерти. Так глупо, так безрассудно! И так... странно.       Ему были чужды такие вещи. Ведь в их обиталище все были вместе, но и в то же время — каждый сам за себя. Да даже если бы и по другому, то Стоик бы никогда не понял.       Сейчас же он коротал утро в таверне, где все обитатели деревни ежедневно могли приходить на завтрак, обед и ужин. А особенно голодные — ещё и на полдник!       Люди, в связи со своим положением, были вынуждены экономить всё, в том числе и продукты. Но для вождя повар часто делал исключение.       Он сейчас чувствовал себя плохо. И сам Стоик, наверное, не знал почему. Он чувствовал, будто неминуемо что-то теряет, и сделать с этим ничего не может. А также понять — что же именно так умело ускользает из его рук...       Ну а о судьбе шести сбежавших подростков, оставалось только гадать.