Давай поменяемся.

- Как мне хорошо-о-о, - лениво протянула я, откидываясь на спинку мягкого дивана и по-пьяному хихикая. Пока я, конечно, осознавала происходящее, но если в меня еще вольется пара рюмок с текилой или ромом, мое сознание помашет мне ручкой и улетит восвояси, оставив хозяйку на волю судьбы. Обычно я не выпивала столько, и искать приключения на пятую точку не тянуло, но из-за довольной морды Алекса, которая весь вечер маячила передо мной, я наливала себе все больше и больше. Совершенно не задумываясь о последствиях. Поэтому сейчас я притворно закрыла глаза, лишь бы не видеть своего подопечного. Меня раздражал, просто выводил из себя тот факт, что он все время находился рядом в компании нескольких шл... непорядочных девушек, при этом, когда наши глаза встречались, он самодовольно и дерзко ухмылялся мне в лицо, явно показывая мне мое место. И действительно, вокруг него всегда находилась компания, преимущественно состоящая как минимум из человек шести-семи, а то и больше, в то время как меня окружало гордое одиночество. Даже сейчас я нахожусь одна, поглощенная пятью стопками рома, оглушающей музыкой, которая эхом отзывалась в каждой клеточке моего тела, и единственным вопросом, который мучил меня на протяжении нескольких дней. А что же я сделала Алексу такого, что он ТАК со мной обращается? Ведь если подумать, то плохого (кроме спектакля с проститутками) я ничего не совершала. Тогда почему этот человек позволяет себе недозволенное? Кто он такой вообще? Обыкновенный мажорчик, которого я на дух не переношу, но по какой-то глупой, непонятной причине являюсь ему так называемой «няней». Хотя, если подумать, это слово шло в резкий резонанс с тем, что есть на самом деле. Няня – это человек, который присматривает за ребенком, который становится ему «родителем на время», который обучает его новому, развивает его умственные и творческие способности. Ну никак это определение не подходит под то, кем я ему являюсь! Это же абсурд! Можно сказать, что в этом доме я просто лишняя. У меня нет работы, которая действительно смогла бы принести пользу семье Бреттингем. И меня это выводило. От мысли, что я просто являюсь вещью. Бесполезным предметом, который скоро выкинут. Что там говорила миссис Бреттингем? Мне нужно изменить Алекса к его 23-хлетию? Превратить его из бездушного монстра, коим он сейчас является, в приличного человека, уважающего чужие чувства? Нет, вы серьезно? Ничего кроме смеха это не вызывает! Конечно, я сначала согласилась на эту затею, всерьез решившись воплотить ее в жизнь, но сейчас, видя, как этот...придурок...слизывает что-то явно спиртное с живота какой-то девушки, моя уверенность куда-то улетучилась. Я много раз думала о том, чтобы уволиться, но осознание, что такую зарплату я вряд ли еще где найду, все время сводило мои доводы на нет. - Сэм? – вынырнув из своих рассуждений, я удивленно посмотрела на подошедшего Адама, который с интересом изучал мое лицо, - с тобой все хорошо? Ой, я даже не заметила его приближения. - Со мной все хорошо, - я подвинулась, приглашая его сесть, и, как только он это сделал, снова откинулась на спинку дивана, вымученно выдохнув, - я просто спать хочу. - Ведь веселье только началось, - он провел взглядом по энергично танцующей толпе и брезгливо поморщился, - не люблю пьяное быдло. Я непроизвольно засмеялась, довольная таким сравнением. Хотя сейчас я мало чем отличаюсь от этого, как он выразился, «пьяного быдла», поэтому все мое «ха-ха» в ту же минуту испарилось, и я уже серьезно посмотрела на мальчика. - Тогда почему ты здесь находишься? – его лицо по обычаю не выражало абсолютно никаких эмоций, и, как бы я ни старалась найти хоть что-то волнующее его, кроме своих компьютеров, я так и не смогла этого сделать. - Приглядываю за братом, чтобы он не натворил каких-нибудь глупостей, - он задумчиво посмотрел на меня, явно на что-то намекая. - Постой. Разве этим не я должна заниматься? – до меня, как в замедленной съемке, доходил смысл его слов. - Ну не знаю, - он небрежно пожал плечами, - у него есть няня, которая сейчас не слишком отличается от его компании и в данный момент потягивает что-то похожее на ром, напрочь забыв о своих обязанностях. Поэтому, - и, театрально вздохнув, - нет, наверное, не ты должна этим заниматься. Я ошарашено посмотрела на него, не в силах что-то ответить. Он был прав. Я не была няней, потому что совершенно за Алексом не приглядывала. И сейчас меня накрыл такой стыд, что глаза сами опустились, а руки поставили полупустой стакан, действительно наполненный ромом, на пол. Я должна быть примером. - Извини, - сказал Адам, устало протирая глаза, - я первый раз вижу Алекса пьющим. На него это не похоже. Все эти люди, - он небрежно махнул рукой в сторону толпы, - никто ему. Среди них нет его друзей. Я даже не уверен, знаком ли он хотя бы с половиной из присутствующих здесь. Хотя, скорее всего, нет. - У Алекса есть друзья? - Были. - Ты не слишком разговорчив. - Смотря что тебе интересно. Я на секунду задумалась. Что спросить у него? Убивал ли Алекс когда-нибудь своих друзей? Не ответит. Сколько их у него? Это логично и без ответа: судя по его характеру, не более трех. Поэтому я спросила самый волнующий меня на данный момент вопрос. - Где они сейчас? Адам явно ждал такого вопроса, бездумно смотря на танцующих. Треки сменялись, поток людей то увеличивался, то уменьшался. Пьяные девушки пытались потереться бедрами о таких же пьяных парней. И они, конечно, позволяли это делать. Даже слишком. От этой картины, как люди просто превращаются в животных, забывая о том, что находится у них в голове и просто следуя животным инстинктам, мне хотелось блевать. Нет, серьезно, как я позволила себе выпить? Уму не постижимо. Конечно, я не была столь правильной, какой меня хотела видеть мать, но никогда не доводила себя до состояния полного беспамятства. Когда на следующий день даже не вспомнишь: скольким парням ты позволяла лезть к тебе в трусики и было ли вообще это. Поэтому я сдерживала себя в рамках дозволенного. И сейчас, смотря на разворачивающуюся картину, я поняла, что почти подвела себя к этой черте. Когда даже не знаешь, кто ты. - Ты меня слушаешь вообще? – Адам уже во второй раз вытаскивает меня из моих мыслей. Я пару раз моргнула, в ступоре смотря на мальчика, а потом чувственно хлопнула ладонью по лбу. - Да, Адам, я внимательно слушаю, - ответила я, потирая ушибленное место. - Так вот. Один из них, по моих координатам, находится в больнице Джефферсона. Я на секунду застыла. Эта больница... она мне что-то напоминает. А потом я поняла, что. Питер Рорк, тот самый парень, которого так безжалостно избили дружки Алекса, сейчас находится именно там. Совпадение ли это? Не думаю. Однако свои догадки я высказывать Адаму не стала. Вместо этого я спросила: - А второй? Адам виновато опустил голову, и сейчас в нем боролись две сущности, которые поочередно орали ему «Говори» и «Нет, молчи вообще!». - Адам, прошу тебя. Я никому не скажу. И Алекс об этом уж точно не узнает! – Воскликнула я, проведя пальцами по его плечу, - пожалуйста, поверь мне. - На кладбище Святого Уитмора. - Это кладбище находится в Лондоне, верно? - Откуда ты знаешь? – его тоска и грусть в глазах растворились, уступая явному интересу. Действительно, и откуда же я знаю? - Я жила в Лондоне большую часть своей жизни. Всех родственников мы хоронили именно там, поэтому неудивительно, что я знаю. Адам нахмурился, и даже сейчас я вижу, как в его умной голове закрутились шестеренки. Он был чем-то взволнован и озадачен. Что-то не давало ему покоя. Какая-то мысль, терзающая его. - Сэм, - осторожно обратился ко мне мальчик, - я плохо тебя знаю. Но за то время, что мы знакомы, ты показалась мне хорошим человеком. Поэтому то, что я сейчас скажу, - он на секунду замолчал, - подумай об этом, ладно? Я медленно кивнула, заворожено смотря на переливающиеся огни от прожекторов на лице Адама, не в силах оторвать взгляд. - Не лезь в ночную жизнь Алекса. И тем более в его прошлое. – Он опустил глаза и когда снова посмотрел на меня, я заметила, что в них стало больше решимости, но волнение выдавало его, - потому что тех, кто лезет, Алекс уничтожает. В прямом смысле. Безоговорочно и навсегда. Уничтожает... Уничтожает. Такое слово интересное. Так много значащее. Почему-то прочно засевшее у меня в голове, отдающее каким-то почти животным страхом. Перед Алексом? Не знаю. Сможет ли этот человек уничтожить меня? Сможет ли он меня избить так же, как Питера? Или я удостоюсь худшего, как непосредственно приближенное лицо? А что может быть хуже? Смерть? Я смотрела невидящим взором на Адама, медленно поднимающегося с дивана. Почему-то теперь огоньки на его лице не выглядели столь красивыми, как пять минут назад. Теперь они выглядели враждебно. Похоже, у меня паранойя. Неутешительно. Этот мальчик знает что-то, чего не знаю я. Что-то столь же опасное, что и сам Алекс. Какое-то событие, связанное с ним, о котором я даже не догадывалась. Скелеты есть у всех, но у этой семьи они еще и затягивают. С головой и в омут воспоминаний. А прошлое Алекса... оно манит своей загадочностью. Той неизвестностью, от которой обычному человеку бежать хочется. А меня, наоборот, затягивает. Не знаю, куда ушел Адам, но мне резко захотелось уйти из этого дома. Сейчас он мне казался не таким очаровывающим. Вся эта грохочущая музыка. Все эти бессмысленно танцующие люди. Вся эта атмосфера, которая сейчас мне казалась совершенно чужой. Все сейчас прямо толкало на выход. Быстрее, еще быстрее. Только оказавшись «на свободе», я смогла спокойно выдохнуть. Ветер растрепал мои волосы, но мне было совершенно плевать. Стало легче даже думать, ведь вся та атмосфера просто давила на мозг, мешая рационально мыслить. Я осмотрелась вокруг, отмечая, на сколько в этом месте красиво ночью. Все фонари зажигались, подсвечивая дорожку, ведущую в дом и в бассейн, который сейчас походил на необъятный темный океан. Такой же полный загадок, как и жизнь Алекса. Я неосознанно подошла к нему и, найдя искусственный импровизированный «камин» в виде большой чаши, присела рядом с ним, опустив ноги в воду. И заворожено глядя на панораму ночного города. - Красиво, - неожиданно вырвалось у меня. - Да. Я аж подпрыгнула от этого голоса, который мой принадлежать только одному человеку. Алекс сейчас стоял рядом со мной, возвышаясь надо мной, и так же, как и я, смотрел в непроглядную гладь. Кажется, сейчас его ничего не волновало. Волны опасности, источавшиеся из него, испарились. Или, возможно, свежий воздух так действует. Или опьянение. Но сейчас мне не было страшно. Этот человек был явно погружен в свои мысли, и до меня, кажется, ему дела не было. А вот я начинала закипать внутри. Зачем он подошел ко мне? Есть еще много свободного места, так почему нужно выбрать именно то, что заняла я?! Или это подкол такой? Он этим что-то хочет сказать? А что? Да и вообще... Неужели Его Величество соизволило обратить на меня свое драгоценное внимание? Нет, вы что, я не заслужила сей почести. - Прекрати буравить меня взглядом, нянька. – Дерзко бросил он мне, свысока смотря на меня. - Какое тебе дело до меня? Кажется, весь вечер ты провел в весьма хорошей компании, и у тебя нет времени на такую невзрачную меня, так зачем ты подошел? Соскучился? - Конечно, ведь ты моя любимая нянечка. – он усмехнулся, - на самом деле, мне скучно. Решил, что ты развеешь скуку или, в конце концов, ублажишь меня, но, увы, - он театрально скривился в отвращении, - боюсь, что тебе это не по силам. Я резко встала, чтобы он перестал на меня смотреть, как на таракана, и быстро приблизилась к нему почти вплотную, едва ли не шипя: - Я не клоун, чтобы тебя развлекать. И уж тем более не одна из твоих шлюшек, чтобы ублажать. - Да? – Он наклонился к моему уху и, убрав прядь волос, сладко произнес, - но ты ведь хочешь меня, не так ли? Уверен, что ты уже дрочишь, представляя, как я вошел в тебя, как я трахаю тебя, жестко, бесцеремонно. И как ты кончаешь с моим именем на губах. Я прав, да? Только поверь, эти мечты не приведут ни к чему хорошему. Он смеялся, ржал надо мной. Издевался. Ненавижу. Рука дернулась в попытке дать ему пощечину, но я остановилась. Нет, я выше этого. Я выдержу. Но все же я решила отплатить. Почему-то очень хотелось сейчас все его секреты расцарапать, чтобы от них ничего не осталось. Чтобы все его нутро вывернулось наизнанку. Все его нутро. - Гниль. Смех резко прекратился. Вместо этого на меня смотрели с лютой ненавистью два карих глаза. - Повтори. – Угрожающе прорычал он. - В тебе так много гнили, Алекс. Ты весь ею пропитан. Вся твоя душа состоит из гнили. И я уверена, это слово никогда не говорили в твою сторону, потому что боялись. В то время, как мне совершенно плевать, что ты со мной сделаешь. Твоя броня, - я указала на его стиль одежды, - хм, так по-детски, не находишь? Ты. Ты боишься воспоминаний. Ты пытаешься забыть свое прошлое. Пытаешься убежать от него. Но все тщетно, да? И поэтому... - Заткнись. - Поэтому угрожаешь всем, кто смеет прикоснуться к нему? Я раскусила это. И более того, - я с улыбкой посмотрела на него, выставляя вперед ладони, - я уже по локоть в твоих воспоминаниях. В твоем прошлом. Так чт... - Заткнись, сука! - Так что ты мне сделаешь? Убьешь? Почему-то мне захотелось смеяться. Все его состояние говорило, что он на грани. На грани того, чтобы наброситься на меня. Разорвать на части, лишь бы я замолчала. Я вывела его из себя окончательно, он еле себя сдерживал. Его дыхание затруднилось. Костяшки побелели, будто он с силой сжал кулаки. Его взгляд исподлобья уничтожил меня раз пятьсот точно. Но. Он. Ничего. Не предпринимал. - Ты мне ничего не сделаешь, Алекс. Знаешь, почему? Я искренне улыбнулась. Почему-то то, что я осознала, придало мне надежду. Угаснувшую надежду на то, что я смогу изменить его. Стоит надавить на раны, как настоящий он начинает просыпаться. Конечно, никому бы не понравилось, если бы чужой человек начал ворошить прошлое. Но без этого я не могла увидеть того, что Алекс внутри не монстр. Я неосознанно положила руку ему на грудь, чувствуя под ладонью бешено колотящееся сердце. Я его так сильно задела? Он не двигался. Его взор был устремлен в мои глаза, и ничего другого он не видел. - Где-то в глубине этой гнили скрывается сердце. Доброе и чистое. Кажется, Алекс ждал именно этого. Он резко сбросил мою руку и оглушающее прошипел: - Не смей трогать меня. А потом кинул что-то в руки. Что-то маленькое, тяжелое и металлическое. - Это телефон. На нем видео, где ты плачешь, - на ходу бросил он, направляясь к дому, - Ты проиграла. И теперь ты исполняешь все мои желания, - с гадкой улыбочкой закончил, оставляя меня одну. Наедине с моим позором. Неприятно, когда ты видишь жалкое подобие себя, скользящее вниз по стене и рыдающее так, словно настоящая истерика началась. Сразу показываешь свою слабую сторону. Не знаю, что мною двигало, но я чуть ли не побежала обратно в дом, желая высказать пару ласковых снов Адаму. Почему-то я была уверена, что это именно он отдал запись с камеры. Действительно, а кому еще потребовалось избавиться от меня? Но как только я вошла, то сразу пожалела об этом. Оглушающая музыка стихла, и теперь все танцующие образовали полукруг вокруг двери, в проеме которой я и находилась. Я смотрела в довольное лицо Алекса, зная, что сейчас что-то будет. Я проиграла. И он этим воспользуется обязательно. Но когда я услышала, земля ушла у меня из-под ног, потому что: - Разденься и отсоси мне. Я стояла, не шелохнувшись. Его так называемые друзья ржали надо мной, а сам он сидел и с предвкушающей улыбкой смотрел на меня. Боль, обида, разочарование, а главное, ярость - всё это смело мои мысли, оставляя лишь что-то животное, если не первобытное. Про унижение публичное речь в споре не шла, и он не имел права этого говорить. Хотя, это было сделано специально. После того, что я сказала около бассейна, Алекс разозлился на меня по-настоящему. Мой сладкий, минета захотел? Я резко двинулась вперед, заставив Алекса напрячься. С милой улыбочкой подхожу к нему, беру его за руку и вывожу ближе к двери, чтобы... Не знаю, что это было, но я резко подняла ногу, согнутую в колене, тем самым ударив его... прямо в пах. Смех прекратился, и друзья подбежали к бедному Алексу, который схватился за ушибленное место и материл меня. - Ну что, волны оргазма уже накрыли? - с издевкой спросила я, а затем выбежала из дома. Чтобы больше не заходить в него. Никогда.