Услышь меня

      Вечерело. Сквозь плотное переплетение ветвей и уже распустившихся листьев едва пробивались последние солнечные лучи, отражаясь в дождевых каплях, к ночи грозивших перерасти в ливень. Лес молчал. Птицы попрятались в гнёзда, а животные ещё не успели оправиться от зимы. Едва наметившаяся оттепель, согнавшая снег даже с чащи, внезапно обернулась холодами. Начался сезон дождей. Ливни регулярно поливали лес, в промежутках всегда накрапывал мелкий дождик. Над головой, лишь ненадолго прекращаясь, гремел гром и сверкали ветвистые молнии, а на земле продувал до костей промозглый ветер.       В лагере скоя`таэлей начала своё уверенное шествие болезнь. Дичи было мало. Волк, живущий у водопада, оказался хорошим охотником и быстро отлавливал зайцев, фазанов и куропаток, решивших высунуть нос из своих нор. Охотничьи патрули несколько раз натыкались на растрёпанные перья и клочки шерсти. Отчего-то хищник не тащил добычу в своё жилище, а съедал на месте. К счастью, он нападал не только на так необходимую оголодавшим эльфам дичь, но и на стражников и прочих тварей. Его когти и клыки раздирали даже плотный панцирь эндриаг, а накеры и вовсе были лёгкой мишенью. Монстры вынуждены были отступить вглубь леса и к предместьям людской деревни, оставляя территорию близ водопада более удачливому собрату. Эльфы готовились, предчувствуя, что дальше их очередь. Волк, по словам Иорвета и Эмера, был просто огромен, будь то возможным, взрослый мужчина легко мог бы седлать его заместо лошади, если б это не грозило оторванными конечностями. Хотя и такой противник падёт, утыканный множеством стрел, никто не сомневался, что прежде тот многих заберёт с собой в могилу. Старшие эльфы уже несколько раз осаживали бравирующую молодёжь, рассказывая о своих встречах со стаями обычных волков.       — На редкость живучие твари, — отрезал один из краснолюдов, когда они собрались погреться у костра в тот редкий вечер, лишённый дождя. — Даже опосля секиры, суки, в ляху впиться умудряются. А то и до горла` дотянуться.       Как и приказывал Иорвет, стали строить укрепления. Дело осложнялось тем, что многие слегли с простудой, а то и с чем посерьёзнее. Было несколько раненных в стычках с людскими патрулями. Информация Вэаль значительно облегчила жизнь партизан, отняв у стражников элемент неожиданности, но не всегда эльфам удавалось навязать бой на своих условиях. Тяжелее всего приходилось с Гиттан, которой в недавней схватке угодил в бедро арбалетный болт. Кость была цела, да и наконечник Вэаль вытащила под чутким руководством Эмера, только рана начала загнивать, принеся эльфке боль и лихорадку. Старший целитель не покидал её ни днём, ни ночью, оставив заботу о травяном сборе и лечении лёгкой простуды на свою ученицу.       Вэаль никогда в жизни так не уставала. Ведь ко всему прочему ей приходилось помогать строить укрепления вокруг лагеря, так как рабочих рук не хватало. Все здоровые и крепкие эльфы каждый день отправлялись на охоту за жизненно необходимой дичью, а больные, имевшие хоть какие-то силы, работали медленно из-за слабости и жара.       И с каждым днём их становилось всё больше. Из-за стукнувших холодов эльфы вынуждены были набиться в самые большие дома, согреваясь общим теплом. Дома — или беличьи дупла, как в шутку называл их Элеас — прорубленные эльфами в стволах деревьев, хорошо защищали от ветра, хуже — от дождя и совсем худо от холода. Внутрь стаскивали всё, что могли: старые одеяла, холщёвую ткань, шерстяные плащи, стёганки, пол устилали старым тряпьём — но ничто не спасало. Краснолюды, боявшиеся подниматься на расстояние большее высоты их собственного роста оккупировали пещеру целителя, шмыгая здоровенными носами, но упорно отказывались от травяных отваров, отдавая предпочтение старому доброму самогону, лечащему, по их скромному мнению, от любых хворей и недугов.       Все с нетерпением ждали, когда пройдут дожди, чтобы разжечь по всему лагерю огромные костры, приветствуя, наконец, Беллетэйн. У партизан было мало поводов для праздника. В основном им становился либо разграбленный обоз, либо начало весны, когда ко всем живым существам взывали их естественные инстинкты.       Подул холодный ветер. Вэаль съёжилась, плотнее кутаясь в курточку из тонкой кожи и глубже натягивая капюшон. Дыхнула на озябшие руки, пытаясь растереть друг о друга ладони. К добру или к худу, но она не чувствовала пальцев после нескольких часов работы, вынужденная натягивать старые верёвки и крепкий плющ вокруг брёвен и толстых веток, что эльфы и краснолюды натаскали из леса. Северная часть лагеря её стараниями обзавелась низкой оградой. Остальное должны были доделать другие эльфы повыше неё ростом. Затянув последний узелок, Вэаль медленно разогнулась и запрокинула руки, похрустывая затёкшими суставами. Сцедила зевок в ладонь.       Внезапно на плечо опустилась чужая ладонь, опустив его под своей тяжестью. Обернувшись, эльфка вздрогнула — атаман сверлил её единственным видимым глазом.       — Достаточно. Эмеру нужна твоя помощь.       Иорвет говорил громко, стараясь перекрыть шум расходящегося дождя. Он уже изрядно промок, красивое ястребиное перо, прицепленное за ухом, понурилось и слиплось ворсинками, утратив залихватский вид. Сам командир тоже не выглядел таким грозным, как обычно, с блестящими на длинных ресницах каплями и лёгким румянцем от холода на скулах. Однако Вэаль всё равно чувствовала себя в его обществе неуютно, неспособная забыть их первую встречу и суровое отношение. Тело ещё помнило увесистые оплеухи Гвиона, и хотя она ни разу не видела, чтобы Иорвет поднял на кого-либо руку, её инстинкты рядом с ним кричали об опасности. Хорошо, что лицом к лицу встречались они довольно редко.       — Идём, — одёрнул её властный голос.       Рука на плече сжалась сильнее, впрочем, не причиняя боли, настойчиво увлекая эльфку за собой. Укрепления строились по периметру ближайших наблюдательных постов, им предстояло пересечь полосу густого подлеска прежде, чем они окажутся на широкой поляне, являвшейся центром лагеря, и доберутся до целителя. Иорвет предпочёл повести её по земле, не рискуя тащить девушку на скользкие ветви. Они рассчитывали укрыться до того, как дождь усилится ещё сильнее.       Но не успели. Ливень стеной хлынул на древний лес, сильно ограничив обзор и вымочив их до последней нитки. Вэаль встряхнулась, обхватила себя руками и вжала голову в плечи, чувствуя, как тело начинает бить мелкий озноб. Её одежда и так не отличалась теплом, а промокнув и вовсе перестала защищать от пронизывающего ветра. Ощутив дрожь плеча под своей ладонью, Иорвет опустил взгляд на эльфку, казавшуюся ещё более щуплой, чем обычно, из-за облепившего худое тело мокрого тряпья. Убрав руку, он потянулся к застёжкам кожаного жилета и натянул его край над головой девушки. Вэаль вскинула удивлённый взгляд, но заметив, что изумрудный глаз всё ещё пристально смотрит на неё, тут же потупилась. Сквозь шум дождя она расслышала тяжёлый вздох, а затем мужская рука грубо притиснула её к чужому боку. Под мышку впился острый край одного из многочисленных гербов, которыми была увешана перевязь на груди командира, но Вэаль и не подумала возмущаться, послушно семеня за старшим эльфом, низко опустив голову.       На поляне ожидаемо никого не оказалось. Удивительно, как Иорвет вообще умудрялся ориентироваться в этой серой завесе. Вэаль, вскинувшая голову в попытке разглядеть беличьи дупла, едва увидела лишь очертания деревьев. Атаман уверено потянул её влево. Сапоги увязали в размокшей до состояния грязи земле, громко чвакая при каждом шаге.       Наконец, перед ними предстал высокий свод пещеры. Вэаль, обрадованная тем, что скоро сможет согреться, вывернулась из-под руки командира и первая нырнула внутрь, с наслаждением встречая жар костра, бросившийся в лицо. Пещера была единственным местом, где можно было развести огонь без опаски, хотя Эмер постоянно ворчал, когда озябшие в своих дуплах белки устраивали к нему массовую миграцию, правда, никого не выгонял. Новых гостей светловолосый эльф не заметил, слишком увлечённый ступкой и пестиком. Вэаль не решилась отвлекать наставника, к тому же её куда больше заинтересовал дальний конец пещеры.       Краснолюды, временно избравшие его своим жилищем, народом были крайне весёлым, легко находили себе развлечение и не сдерживали по этому поводу восторгов, особенно когда обладали при этом обширными запасами самогона. Как заметила эльфка, народное самолечение шло полным ходом, отчего даже Эмер не мог угомонить разошедшихся бородачей, терпеливо выдерживая балаган на рабочем месте. Рассевшись кто где: на ящиках, бочках или на потрёпанных шкурах, устилающих пол вместе с соломой, — они взяли в полукруг импровизированный стол, за которым, судя по выкрикам и активной жестикуляции, шла ожесточённая борьба в гвинт. По другую сторону, спиной ко входу, сидел эльф, без которого так же не обходилось ни одно веселье. Звонко пришлёпнув карту на ящик, Элеас заливисто рассмеялся, глядя на одинаково насупившиеся лица краснолюдов. Сбоку скудными аплодисментами его поддержала Гиттан. Судя по тому, что она веселилась со всеми на сколько хватало сил, перебравшись поближе к костру, ей было лучше, хоть эльфка и была ещё слаба для того, чтобы встать. Полулёжа на своей лежанке, она с интересом наблюдала за партиями, её тёмные глаза блестели то ли от пляшущих в них языков пламени, то ли от самогона в крови.       Широко улыбнувшись, Вэаль направилась к костру.       — Caedmill, Вэаль! — закричала Гиттан, первой заметив её приближение, и похлопала ладонью по старому одеялу, заменявшему ей постель. — Присядь со мной.       Вэаль покачала головой, сбрасывая промокший насквозь плащ. Гиттан забеспокоилась, заметив на её щеках нездоровый румянец, и даже порывалась встать, но больная нога не пустила. К счастью, Элеас уже отвлёкся от подтрунивания над краснолюдами и обернулся к гостье, тоже заволновавшись её состоянием.       — Тебе нужно переодеться, sor`ca, иначе не ровен час простынешь, — эльф плавно вскочил на ноги и приблизился к костру, потянувшись за свёртком из пёстрой ткани. — Возьми пока что-нибудь из вещей Гиттан.       — Они будут тебе немного великоваты, зато сухие, — улыбнулась эльфка, кивнув в знак того, что не возражает такому заимствованию.       Вэаль приложила ладонь к груди в жесте сердечной благодарности и отошла в другой конец пещеры, куда слабо доставал свет от костра. Её мало волновало, смотрел ли кто-то, тем более что и смотреть, по её мнению, было не на что. Споро выпутавшись из мокрой одежды, эльфка обтёрлась обрывком льняной ткани, обмотала им волосы, и только после этого влезла в вещи Гиттан. Рубаха тут же сползла с одного плеча из-за слишком широкого ворота, зато лосины хорошо держались на талии, пусть и были немного просторны.       Обернувшись, Вэаль не сдержала улыбки, встретившись с лукавым взглядом Гиттан. Элеас безбожно жульничал в новой партии, даже не скрываясь, безраздельно завладев вниманием краснолюдов. Какое им дело до тощей полуголой эльфки, когда тут творится такой беспредел! Иорвет и Эмер застыли у входа, задумчиво уставившись на завесу дождя. Только весь их философский вид портило то, что они не переставали перебрасываться оскорблениями и спорить на повышенных тонах. После памятной встречи с волком между ними возникло непримиримое разногласие. Эмер считал, что зверя стоило убить, пока была возможность, и не прекращал бранить атамана за его безрассудство. Иорвет в свою очередь твёрдо удерживал свои позиции относительно того, что волк гораздо умнее своих сородичей и при должном старании с ним вполне можно договориться.       — Ad`yeabl aep arse to bleidd! — воскликнул Эмер, по-прежнему упорно стоя к собеседнику боком. — Это настоящее сумасшествие! Да он разорвёт тебя, стоит только приблизиться. Мы смирились с той тварью у схрона, потому как свою роль она всё же выполняет. Но волк! Это тебе не собака, Иорвет, которая, стоит почесать ей за ухом и немного прикормить, станет радостно вилять хвостом и давать лапу. Это дикий зверь!       — Он не тронул тебя, когда перестал ощущать угрозу, — настойчиво возразил Иорвет. — Дикий зверь, не задумываясь, перегрыз бы тебе глотку, а потом напал бы и на меня. Или убежал, но ты всё равно был бы мёртв. Но он этого не сделал.       — D`yeabl его знает, почему оно так вышло, — выругался Эмер, у которого закончились аргументы, кроме его врождённой осторожности. Впрочем, весь этот диалог повторялся уже не по первому разу. — Но ты видел, что он делает с dh`oine. Его не пугает оружие, а от когтей и зубов не защищает даже кольчуга. И он быстр. Очень быстр. Спроси Элеаса, его группа сегодня стала свидетелем того, как эта тварь расправляется с прихлебателями Лоредо.       — Это было отвратительно, — сморщился Элеас, когда оба спорщика обернулись к нему. — Грязное убийство, да и что ещё ожидать от животного. Но этот волк действительно умён. Он напал из засады и так легко уходил от ударов, будто знает их. На щитовиков наскакивал только сзади, мечников обходил со слабой стороны. Двух арбалетчиков и вовсе снёс первыми. Наскакивает, придавливает лапой к земле и вгрызается в горло. Либо распарывает живот, если защиты никакой. Эриен даже стошнило. Тебе виднее, командир, но я бы к этой твари не совался.       Краснолюды за его спиной согласно заворчали, поигрывая топорами. Иорвет нахмурился, оказавшись в меньшинстве. Стащил из общего круга ящик и уселся у самого входа, сердито пыхтя трубкой. Вэаль было его жалко. В отличие от остальных она разделяла его уверенность в том, что с животным можно попытаться договориться, если оно действительно настолько умно, каким кажется. Но не могла выразить свою поддержку, не зная, как объяснить это жестами, да и боялась лишний раз подходить к атаману.       Не хватало Киарана. Он ещё после полудня ушёл на дальний наблюдательный пост и наверняка застрял там до тех пор, пока ливень не кончится. Обладая лёгким весёлым нравом и при этом не уступая в опыте прожитых лет Иорвету и Эмеру, он всегда умел сгладить их острые углы и присмирить пыл.       Повисло гнетущее молчание. Краснолюды отказывались продолжать игру, оскорблённые выходкой эльфа, решив отдать предпочтение возлияниям и пошлым куплетам. Вздохнув, Элеас достал свой новый кинжал и принялся вырезать на нём узоры маленьким ножичком. Вэаль присела на лежанку Гиттан, мимоходом проверив её ногу. Рана ещё была немного опухшей, но болезненная краснота спала и кожа вокруг раны больше не горела.       — Спасибо тебе, sor`ca, — улыбнулась эльфка, ласково погладив Вэаль по спине. — Эмер сказал, что ты спала рядом и ухаживала, пока я была в бреду.       Вэаль покачала головой. Это не стоило благодарности, она бы сделала это для любого из скоя`таэлей. Эмер давно приметил, что его ученица куда более чуткая к другим. Она всегда замечала неладное раньше, чем это могло перерасти в серьёзные проблемы для больного. Как, например, когда в ране Гиттан снова начинал скапливаться гной и пора было бежать за Эмером для вскрытия и чистки. Потому и спала рядом всё время, просыпаясь при малейшем ухудшении состояния.       — Вот как станет мне лучше, — сказала Гиттан, потягиваясь. — Сама твоим обучением займусь. Не дело это, урывками и у всех.       Эти слова обратили на неё всё внимание Вэаль. Киаран сдержал обещание и поговорил с Иорветом относительно того, чтобы начать, наконец, обучать эльфку искусству ведения боя. Атаман, поворчав для приличия, согласился, но давать ей оружие запретил, настаивая лишь на уроках самообороны. В пределах лагеря бояться ей было нечего, а в лес Вэаль выходила только в сопровождении кого-либо из старших товарищей. Девушка покосилась на спину командира, размышляя, слышит ли он их разговор. Хотя, конечно, слышит, Старый Лис славился своим чутким восприятием и зорким глазом. Свободного времени у скоя`таэлей было немного, оттого учили её урывками кто сколько мог. Эльфы хоть и пользовали единый стиль ведения боя, всё же каждый подстраивал его под себя. Все они были выше и крепче Вэаль, рост противника не играл для них роли, а вот для молодой щуплой эльфки составлял существенную проблему. Немногочисленные в отряде краснолюды было порывались решить эту проблему, сетуя на недальновидность эльфов, да только учили они её грубой силе и напору, которые по понятным причинам ей не давались.       — Папа всегда говорил, что учитель должен быть один, — продолжала Гиттан, не замечая её задумчивости. — Конечно, неплохо так же заниматься самообучением, но наставников менять нельзя. У каждого своя манера боя и исправлять твои ошибки тоже каждый будет по своему разумению. Правда, я мечница, тебе это не пойдёт, больно ты лёгкая. Тебе бы лук, всех бы положила из засады. А такую тонкую попробуй ещё разгляди среди деревьев. Да, хотела бы я сходить с тобой на засаду…       Гиттан и сама не представляла, какую мысль по незнанию заронила в голову юной эльфки. Вэаль снова покосилась на спину атамана. Точно, никто не запрещал ей заниматься самообучением. Если никто не хочет её учить, она научиться сама. Долгие наблюдения за братом хорошо отложились в её памяти, ей казалось, что нет ничего сложного в том, чтобы скопировать его движения. Оставалось лишь найти подходящее место, где её никто не найдёт, но не слишком далеко от лагеря. И у Вэаль было такое на примете. План был смутным и ненадёжным, но эльфка готова была рискнуть.              Костёр прогорел, оставив в ограниченном камнями кострище лишь тлеющие угли. Скудный лунный свет, с трудом пробивающийся сквозь кроны деревьев, серебрил вход в пещеру. В её глубине, с той стороны, откуда разносился многочисленный храп уснувших в обнимку с бочонками краснолюдов, горели два круглых глаза, отражая свет, точно кошачьи. Вэаль видела в темноте не так хорошо, как ночные хищники, но значительно лучше людей. Досадуя на притуплённый слух, она вслушивалась в звуки ночного лагеря, ожидая подходящего момента. Последний патруль вернулся несколько часов назад, бодрствовали только часовые на сторожевых постах, но их легко можно было обойти, если знать секретные эльфские тропки — за ними никогда не следили. Никто не ожидал угрозы со стороны своих братьев.       Было тихо. Выждав ещё немного времени, Вэаль осторожно выползла из-под руки Гиттан, стараясь не разбудить старшую эльфку, и тихонько прокралась к выходу. Как и все эльфы, ходила она практически бесшумно, но сородичи вполне могли уловить её шаги, если не быть осторожной. Выглянув из пещеры, Вэаль обвела внимательным взглядом поляну и верхние тропки в переплетениях ветвей, выискивая тех, кому так же не спиться. Не нашла, чему сильно порадовалась. Иорвета в последнее время часто мучила бессонница. Не хотелось бы попасться ему на глаза.        Сунув руку в мешочек на поясе, Вэаль в очередной раз проверила наличие тетивы, что она намедни позаимствовала у одного из больных эльфов. Эльф об этом «заимствовании» не догадывался, считая, что по неосторожности обронил тетиву где-то в лесу, и Вэаль не спешила его в этом разубеждать. Оставалось лишь найти подходящую основу, и она сможет приступить к собственным тренировкам. Почва была ещё влажной после дождя, луна бликовала в притопленных следах от сапог. Выждав ещё немного, Вэаль скользнула в полосу света, выбираясь наружу. В лицо ей ударил ветер, принеся с собой запах свежести и мокрой земли. Стараясь идти по корням, чтобы не оставлять следов на мокрой почве, Вэаль постепенно удалялась от лагеря, направляясь в сторону присмотренного ей орешника. Это место попалось ей на глаза пару дней назад, когда она немного заплутала в поиске целебных трав. Кусты росли так плотно друг к другу, что даже щуплая эльфка с трудом протискивалась в небольшой зазор меж ветвями. Зато в центре было небольшое пространство, около сорока шагов в длину — вполне достаточно для новичка в стрельбе. Кроны над головой редели, открывая глазам серебряный лик луны, давая достаточно света. Здесь на неё точно никто не наткнётся по случайности.       Смутно представляя, по каким критериям нужно подбирать основу лука, Вэаль придирчиво осматривала ветви орешника, пока не остановила свой выбор на достаточно длинной и толстой ветви. Чтобы отломать её, у неё ушло много времени и сил. К тому моменту, когда Вэаль очистила ветвь от коры и обстругала живот будущего лука, луна стояла в зените. Однако самым сложным для эльфки стало натяжение тетивы. Она и представить себе не могла, что это требует таких усилий. Тонкие пальцы изрядно покраснели и обзавелись несколькими порезами прежде, чем лук был закончен.        Несколько стащенных из лагеря стрел Вэаль откопала всё из-под того же орешника. Вырезав кинжалом мишень на стволе, она отошла на пять шагов и попробовала натянуть тетиву. Это было ещё сложнее, чем натягивать её на плечи лука. Стрела всё время выпадала из неловких пальцев, и девушка не знала, как ещё можно её перехватить без угрозы порезаться о тетиву. Древко было значительно длиннее и толще, чем у тех, какими пользовался Гвион, пёстрое оперение перевешивало хвостовую часть. Когда Вэаль разобралась со стрелой и смогла достаточно, по её мнению, натянуть лук, она прицелилась, прижавшись губами к тетиве, и резко отпустила. Тетива ударила по пальцам и хлестнула по нижней губе, отчего лопнула кожа. Вэаль замотала рукой, стремясь избавиться от жгучей боли и втянула в рот нижнюю губу. Тренировка с луком уже не казалась такой хорошей идеей, но Вэаль всё ещё была полна решимости и упрямства.        Когда луна прошла полпути до горизонта, Вэаль спрятала самодельный лук и стрелы под орешником, срезала с дерева часть коры, на которой была изображена мишень, и поспешила обратно в лагерь. Первый патруль выходил с первыми лучами солнца, нужно было вернуться в пещеру до того, как она попадётся кому-либо на глаза. Да и дозорным при солнечном свете она станет заметнее.       Главная поляна всё ещё была пуста. Сонно потирая глаза, Вэаль направилась к пещере целителя, надеясь урвать пару часов сна перед тем, как её растолкает Эмер, отправляя на осмотр тех больных, что сидели по дуплам.       На входе её ждал неожиданный сюрприз. Элеас сидел на ящике, так и оставшемся стоять на том месте, куда его приволок Иорвет, занимаясь обычным для себя делом. Растительный орнамент украсил уже половину рукояти. Эльф сразу заметил её приближение и лукаво прищурил глаза.       — Не спится с утра пораньше? — Элеас спрятал кинжал в ножны и стряхнул с коленей деревянную стружку. — Или бегала к кому на свидание?       Вэаль энергично замотала головой, порозовев скулами. А затем насупилась. Он снова её дразнит! Знает ведь, что все относятся к ней, как ребёнку, никому и мысль в голову не придёт за ней ухаживать. Да и зачем, когда в лагере много красивых эльфок. Хотя, признаться, первое время она боялась чужих поползновений из-за своей профессии, за что ей до сих пор было стыдно, так как скоя`таэли ни разу не упоминали об этом. У каждого здесь была нелёгкая судьба и указывать на грехи прошлого считалось крайне невежливым.       Элеас внезапно посмурнел лицом, уставившись на зелёную жилеточку эльфки.       — У тебя кровь, — произнёс он напряжённым голосом.       Вэаль опустила взгляд. На ткани было несколько пятен крови. Видимо, она по неосторожности задела одежду порезанными пальцами. Ей нечем было обработать раны или замотать их, вся надежда была на то, что она успеет всё сделать до пробуждения Эмера. Понимая, что нет больше смысла скрываться, Вэаль показала Элеасу ладони, вжав голову в плечи.       — Что случилось? — спросил эльф, утратив весёлый тон. Вэаль указала на зелень под ногами. — Не заметила режущую траву? Не мудрено в таком-то свете. В следующий раз, если будет бессонница, не выходи из лагеря и не пытайся что-нибудь делать, хорошо?       Вэаль закивала, чувствуя жгучий стыд за свою ложь. В глазах Элеаса плескалось волнение, и она была уверена, что Эмер позже устроит ей взбучку за это. Старый эльф тоже сильно переживал, когда она куда-то отлучалась или ранилась по неосторожности. Элеас помог ей перевязать пальцы и оставил досыпать оставшиеся часы до рассвета, только сон не шёл из-за смешанных чувств, охвативших эльфку.       Как и ожидалось, Эмер оттаскал её за ухо, но к ступке не пустил. Вэаль всё же отправилась на осмотр больных, настояв на том, что руки почти не болят. Ей стоило огромных трудов не морщиться, перекидывая торбу с травами через плечо. Она не была уверена, что старый эльф поверил в её ложь, но в дальнейшем он ни о чём не спрашивал.       Вэаль становилось дурно от того, что приходилось врать своему наставнику. Однако этого было мало, чтобы заставить её всё бросить. Эльфке безумно хотелось быть такой же как все, так же бегать по верхним тропкам с луком наперевес и хвастаться тем, как она подстрелила человека с двухсот шагов. А ещё тогда она могла бы устраивать засады вместе с Киараном и Гиттан. Поэтому, взяв себя в руки, Вэаль продолжила прокрадываться мимо патрулей на своё тайное место.       Вскоре Гиттан полностью выздоровела и, как и обещала, занялась её обучением. От ночных вылазок пришлось отказаться из-за крайней усталости, рискуя выбираться днём, в те промежутки, когда Вэаль ходила за травами, растущими не дальше первой заставы, куда ей разрешалось ходить одной. Неделю ей удавалось водить всех за нос, но одного эльфка не учла — ничто не могло утаиться от глаза их командира.              Иорвет топтал землю уже третье столетие, и чем дольше жил, тем больше убеждался, что что-то всегда остаётся неизменным. Dh`oine всё так же плодятся, монстры шастают по лесам, краснолюды по прежнему бородаты, а молодняк всё так же считает себя умнее взрослых. Прищурив зелёный глаз от пробивающегося сквозь листья солнца, он наблюдал, как Вэаль, нервно оглядываясь, крадётся в южную часть лагеря, в сторону первой заставы. Та сторона поросла густым кустарником, и молодые часто выбирали эту местность для тайных любовных встреч, не рискуя отходить слишком далеко, что какая-нибудь эндриага не помешала романтике процесса. В голове мелькнула мысль, что папочка Киаран не обрадуется, узнав, что его протеже бегает миловаться по кустам в тайне от него. О прошлом эльфки знали все, но никто и не думал попрекать её этим. К тому же, среди скоя`таэлей не считались зазорными встречи на одну ночь, просто чтобы сбросить напряжение. Но Вэаль действительно выглядела ребёнком, её хотелось скорее защитить, чем затащить в кусты. Да и с таким лицом на свидания не ходят.       Вэаль вскинула голову, осматривая верхние тропки, будто что-то почувствовала. Только всё это было бесполезно. Если Иорвет не хотел быть найденным, его никто не мог отыскать. Разве что Киаран и Эмер знали пару тайных мест, откуда он любил наблюдать за жизнью лагеря, предпочитая оставаться в тени. По собственному опыту он знал, что узнавать своих подопечных нужно издалека, не маяча перед ними грозным командиром. Белки никогда не могли расслабиться, пока он был поблизости, а ему нравилось наблюдать за их весельем. Сам атаман давно утратил способность радоваться мелочам, живя в постоянном страхе снова потерять весь свой отряд. И всё своё время тратил на размышления и планы о том, как этого не допустить.       Не заметив слежки, эльфка двинулась дальше. «Глупо, — подумал он, приваливаясь к другой ветви, чтобы лучше видеть тёмную макушку, мелькающую среди пышной зелени. — Если чувствуешь неладное, всегда петляй. Сколько в головы не вдалбливай, ни черта не помнят. Сколько юнцов из-за этого гибнет». А затем чертыхнулся. Вэаль и нечего было помнить. По его же приказу эльфку учили только самообороне, самонадеянно полагая, что она не будет выходить из лагеря без сопровождения. Только молодости была свойственна глупость, порывистость и крайняя самоуверенность, о чём не стоило забывать.       Выплюнув стебель колоска, который жевал всё это время в задумчивости, стремясь ослабить голод, Иорвет направился за девушкой, держась в некотором отдалении. Вэаль не стала уходить далеко, остановилась, чуть не доходя до первой заставы. Нырнула вбок и словно исчезла.       Атаман удивился. Осмотрелся, нахмурившись, присел на корточки, высматривая следы. Следов не было. Эльфы сами по себе были легконогими, но Вэаль из-за своего маленького веса и вовсе могла сойти за призрака. К его счастью, призраки не шуршали кустами, продираясь сквозь ветви. Последовав на шум, Иорвет уткнулся в плотное переплетение орешника. Ему точно не пролезть, лаз слишком узкий. Осмотревшись, он приметил клён, возвышающийся над зарослями, и споро вскарабкался на него, держась тени.       Оказавшись в своём тайном убежище, Вэаль совсем расслабилась и повеселела. Усевшись на высокой толстой ветви, Иорвет с усмешкой наблюдал, как она заползает под куст, что-то выискивая. Усмешка стала меньше, когда он заметил стрелы со знакомым оперением и самодельный лук. Эриен получит хорошую взбучку за то, что не следит за своим оружием. Все скоя`таэли украшали оперение стрел на свой манер, чтобы было легче вести счёт в вечной игре, кто убил больше dh`oine.       Тем временем эльфка достала свой кинжал и нацарапала на стволе дерева, на котором он сидел, кривую мишень. Отошла подальше, накладывая стрелу. Расслабившись, Иорвет с ухмылкой стал наблюдать за неловкими попытками Вэаль попасть в дерево. Опытный глаз сразу подметил неправильное положение тела, слишком широко расставленные ноги, недостаточное натяжение тетивы и неправильное положение стрелы. К тому же верхнее плечо лука изгибалось чуть сильнее нижнего, что тоже было серьёзной ошибкой. Вэаль совершенно не замечала на себе чужого взгляда, раздражаясь от своих неудач. Иорвет был абсолютно уверен в бесплодности её попыток, с такими ошибками невозможно было контролировать траекторию полёта стрелы. Он позволил себе ненадолго отвлечься на раздумья о вестях, пришедших из отрядов в Аэдирне, и потому вздрогнул, услышав характерное треньканье и глухой удар. В стволе дерева эльф с удивлением увидел воткнутую стрелу, чуть левее обнаружилась радостная Вэаль, улыбающаяся так широко, что снова треснула поджившая кожа на губе. Это и заставило её прекратить веселье и начать попытки по вытаскиванию стрелы, плотно засевшей в коре.       Иорвет задумался. Вэаль жила среди них с осени и при том, что никакими явными умениями не владела, до сих пор умудрялась чем-то удивлять. Судя по всему, она была чистокровной и, как подозревал атаман, унаследовала какой-то дар от предков, как Седрик. Этот дар пока не проявил себя слишком явно, кроме того раза, когда она принесла необходимые целебные травы среди зимы. А теперь оказалось, что ей не чужда и врождённая меткость. Иорвет пристально наблюдал за её тренировками с Гиттан в последние пару дней, да и до этого ловил краем глаза, как очередной эльф, нашедший желание и свободное время, валяет её в пыли. Вэаль была слишком слабой физически и низкой. Единственным преимуществом была её юркость, позволяющая избегать ближнего боя, но никак не атаковать. Иорвет снова чертыхнулся из-за своей недальновидности. Беспокоясь о том, как бы дитя не поранилось, взяв в руки оружие, он не заметил, что лук как раз-таки мог стать для неё лучшей защитой. Права была Гиттан, такую попробуй ещё разгляди среди буйной лесной растительности. Даже он потерял из виду и так и не нашёл бы, если б не шуршащие кусты.       Приняв решение, Иорвет свесился с ветки и спрыгнул вниз, мягко приземляясь за спиной эльфки.              Вэаль вздрогнула, услышав за спиной хлопки. Прыжком обернувшись, она замерла испуганным зайцем. Сердце в груди стучало так же бешено. Эльфка не рванула прочь со всех ног только потому, что не смогла бы быстро пролезть сквозь кусты.       Иорвет не выглядел сердитым, но всем было прекрасно известно, насколько хорошо он умеет играть лицом. Может, на первый взгляд и казалось, что он слишком порывист, но те, кто знал его ближе, ценили командира за умение просчитывать ситуацию и играть на нервах оппонента. Что он иногда проделывал и с собственными подчиненными в качестве профилактики. Атаман не пытался приблизиться, только сверлил её своим изумрудным глазом, скрестив руки на груди.       — Ну и что это такое, beanna? — поинтересовался Иорвет, вскинув бровь, когда ему надоело смотреть, как девушка дрожит осиновым листом на ветру.       Вэаль глотнула, отступив к дереву. Сердце замерло на секунду, когда спина упёрлась в дерево. Скосив глаза, она зацепилась взглядом за пёстрое оперение стрелы, торчавшей над левым ухом. Ситуация была до боли похожа на их первую встречу, только теперь рядом не было Киарана и Эмера, чтобы её защитить. Иорвет тоже это осознал, в изумрудном глазу мелькнуло веселье, а уголок губ чуть дрогнул, сдерживая ухмылку.       — Кто так лук делает, я спрашиваю? — продолжил он, грозно насупившись, едва сдерживая смех от неприкрытой паники на лице эльфки. — Не мудрено, что ты себе все пальцы изрезала. Верхнее плечо сильно гнётся, вот отдача по тебе и бьёт. И стрела совершенно не для этого лука, слишком тяжёлая. Не говоря уже о том, что он тебе не по размеру. И не стыдно было у Эриен стрелы таскать? Она их несколько дней стругала и за перепёлкины перья с Элеасом дралась. А Элеас за перепёлку убивать готов даже котят. Была б возможность, втыкал бы их себе aep arsе заместо хвоста.       С каждым его словом Вэаль всё сильнее вжимала голову в плечи, желая провалиться сквозь землю. Как же стыдно! Лицо всё покраснело от стыда, на ресницах зажмуренных со страха глаз начали скапливаться первые слёзы.       — Даже стрелу выдернуть не можешь, — продолжал атаман, войдя в раж. — Стыдобища, а не эльф!       В несколько широких шагов оказавшись рядом с эльфкой, Иорвет резким рывком выдернул стрелу, покрутив её в пальцах.       Не выдержав, Вэаль сползла по стволу на корточки и зарыдала, уткнувшись в колени. Бравый командир растерял весь свой пыл, обнаружив перед собой плачущую девчонку. Она же ещё дитя дитём, даром что годков уже достаточно, чтобы мужчинам глазки строить. Ещё и его боится до дрожи, что до сей поры только забавляло. Мелькнуло малодушное желание сбежать и привести в качестве успокоительного Киарана. Но Иорвет сразу передумал, представив, что заместитель сделает с ним, если узнает, что он обидел его ненаглядную протеже. Не дай Dana ещё Эмеру расскажет, они ж на пару его из-под земли достанут! Есть, конечно, парочка уютных местечек, где можно было переждать бурю. А может, оно само всё как-нибудь…       Само не получилось. Робко выглянув из-под руки, Вэаль заметила на его лице что-то, что напугало её ещё сильнее, отчего истерика пошла на новый виток. Тяжело вздохнув, Иорвет убрал стрелу в колчан, решив всё же не ругать Эриен — ещё одной плачущей женщины он не выдержит. Не зная, что следует делать в такой ситуации, он легонько пнул эльфку по голенищу сапога, привлекая к себе внимание.       — Эй, прекращай, — ответом ему был только громкий всхлип. Ну хоть не выла по понятным причинам. — Я ничего тебе не сделаю. Вэаль! D`yeabl, squaess me! Довольна? Чёрт, да ты же не понимаешь…       Вэаль понимала. Подняла на него свои огромные разноцветные глаза, шмыгнула носом, утерев его рукавом. Впервые за очень долгое время Иорвета стала мучить совесть. Она же ничего дурного не делала, просто, как и вся молодёжь, безумно мечтала стрелять из лука, наслушавшись разных историй. И пусть всерьёз ругать её никто не собирался, эльфка-то об этом была ни сном, ни духом. Атаман крайне не любил извиняться по той простой причине, что не умел этого делать. Он взглянул на самодельный лук, валяющийся в стороне. Женщины ведь любят подарки. С этой, конечно, ничего нельзя было сказать наверняка, но почему-то он не сомневался, что она будет в восторге от того, что он собирался ей дать в качестве исправления всех своих ошибок.       — Caelm, — вздохнул Иорвет и протянул руку. — Идём, я тебе кое-что покажу. Только хватит реветь.       Вэаль с опаской ухватилась за предложенную ладонь, позволив рывком поставить себя на ноги. Иорвет больше ни кричал, с его лица исчезла издевательская ухмылка. Более того, командир отводил взгляд, будто ему было неловко. Эльфка утёрла рукавами глаза и подбородок, смешав слёзы с кровью, натёкшей из лопнувшей губы. Иорвет подсадил её на ветку дерева, без труда забравшись следом. Первым скользнул на незаметную чужому взгляду тропку в переплетении ветвей. Вэаль послушно направилась за ним следом, стараясь поспевать за широким шагом командира.