Одна история

       Мягкая трава сгибается под капельками крови, длинная алая дорожка тянется от самой границы, где начинается лес, и в самую его глубь. Она еле заметна, и её можно принять за след раненого зверька, но как только лучи солнца аккуратно лизнут их, они чудным образом превращаются в мелкие рубины. Вот густой лес медленно переходит в болото, и лапы начинаю вязнуть в иле. Чёрный кот устало переставляет лапы, а с обожжённой морды тихо стекают рубиновые капельки, устремляясь в объятия влаги. Чёрный зверёк останавливается перед низкорослой ивой, и кое-как вскарабкавшись, мостится на толстой ветви. Глаза закрываются и уже почти шёпотом звучат слова:        - Поторопись… - кот медленно бледнеет и почти исчезает, как вдруг чёрной макушки нежно касается чья-то рука, она проводит по гибкой спине, по хвосту, и остатки оболочки улетучиваются, оставляя лишь саму душу. На чёрной острой морде больше нет и напоминания об ожогах и царапинах, янтарные глаза смотрят умиротворённо и уставши.        - Я вижу, вы приятно пообщались, - мужчина слегка улыбнулся. Кот скривил морду и, шипя, ответил: - Это из-за того, что ты отказался со мной идти, тогда бы мы поговорили по-другому! – шерсть резко взлетела вверх, а хвост гневно заметался.        - Конечно, так было бы проще, но это чересчур для первого знакомства, - последовала пауза. - Не моя беда, что ты слабеешь за воинскими границами. Да к тому же становишься слишком прожорливым, коготок. Я дал тебе предостаточно сил, а они были истрачены почти впустую, - улыбка улетучилась с лица мужчины, а выражение морды кота стало слегка туповатым, но затем снова исказилось злобой:        - Не называй меня так! Это унизительно. Да и всё пошло бы, как и задумывалось, не вмешайся Диан! Целители отвратительны! Я даже и не заметил, что попался в ловушку, - кот возмущённо чихнул, но с радостью подставил макушку и спину ласковым рукам.        Мужчина расхохотался:        - С каких это пор что-либо останавливает Великого Хранителя Мрака? Хотя, возможно я знаю причину. Ты ведь тоже чувствуешь это, что наша связь начинает слабеть? – зрачки кота мгновенно расширились, он отвёл взгляд. Хвост слегка дернулся, и божество тихо произнесло:        - Ты умираешь…Мейё?

***

       Лестница содрогается от тяжёлых звериных скачков. Стены изрезаны острой прочной чешуёй. Длинные рубцы прорезали масляную стену, кованая часть лестницы трещит и прогибается в нескольких местах, весь путь залит чёрно-бурой жижей, что без остановки хлещет из раны. Огромные белые глаза со щёлкой следуют за крошечными вспыхивающими точками, пока их не ослепляет ворвавшийся в полумрак яркий поток света. Зверь вырывается наружу, оставляя рубцы на камне и бурые следы. Но как же режет свет, так долго скрываемый от его глаз. Зверь тянуще воет, с силой трёт морду о камень, стараясь заглушить боль. Чешуя крошится в пыль, оголяя мягкую молочную шерсть, слипшуюся от чёрной жижи, сочащейся изнутри. Она заливает глаза и, высыхая, образует перламутровую чёрную плёнку. Зверь медленно поднимает голову, как бы оценивая результат, и так же не спеша окидывает взглядом развалины. Глаза злобно щурятся, дыхание глубокое и рычащие, спина гордо выгибается, и зверь вскидывает голову и издаёт горловой рёв. Он отражается от стен подземелья и многократно усиливается, мелкие твари, заполнившие тесное помещение, закопошились, треща, свистя и чавкая. Маленькие, скользкие, похожие на ящериц, они облепливали стены, заполняли подземелье. Некоторые окружали демона и с любопытством его разглядывали, но приближаться боялись. А тот, опустив голову на грудь, видел беспокойный сон:        Тёмное мягкое покрывало забвенья обволакивает всё тело, и не даёт шевельнуться, сжимая всё сильней, и сквозь него ты чувствуешь холодную сталь когтей. И когда ты, обессиленный, расслабляешься, кто-то срывает с тебя покрывало. Твоему взору предстаёт тонкая цепь, на которой ты стоишь: шаг вправо, шаг влево - и ты сорвёшься. Ничего не остается, как идти вперёд, балансируя на краю пропасти и не зная, что же позади и что впереди, но ты идёшь. Цепей становиться больше, и вот ты уже можешь разглядеть очертания огромного чудища: змей, бесформенная плоть и тысяча вьющихся голов, и каждая изрыгает клубы дыма или показывает ряды острейших зубов, клацая под твоими ногами. Огромные стальные когти, сжимающие золотистый шар света. И чем ты ближе, тем всё опасней. Цепей больше и больше, они овивают твоё тело, связывая руки, связывая ноги, дальше идти всё сложней, но твой путь заканчивается тысячеглавым драконом, и каждая его голова желает проглотить тебя. Ты пытаешься сопротивляться, но все цепи разом ринулись вниз, таща тебя за собой. Ты лишь успеваешь увидеть, как одна из пастей сомкнулась над тобой. И покуда воля твоя слаба, ты каждый раз будешь проглочен драконом-убийцей, своим собственным разумом. Шакал просыпается резко, будто вынырнув из мутного бушующего потока. Сердце бешено колотится. Сон ничуть не помог – тело всё также стонет, и демон мучительно поднимается, с омерзением отпрянув от стены, облепленной мелкими склизкими тварями. Стиснув зубы и стараясь не обращать внимание на тысячи невидимых глаз, направляется на верх. А они следуют за ним.        Под голубым покровом уверенно и быстро движется чёрный зверь, словно порывистый ветер, рассекает он зелёное покрывало леса, оставляя глубокие кровавые следы на мягкой земле. Ветви и кустарники безжалостно хлещут тварь по телу, но нет на нём ни единой царапины. Его ведёт лишь одна цель: найти и убить, растерзать того, кто заточил его на долгие годы в столь хрупкую для времени и столь крепкую для него тюрьму. Но ярость слепа, зверем движет лишь жажда крови. Запах, столь приятный запах живой плоти щекочет нос, и тварь приближается к ней.        Плавные линии очерчивают стан красивого существа, его глубокие карие глаза медленно прикрываются от удовольствия. Глоток за глотком, и прозрачная влага постепенно утоляет жажду. Существо грациозно поднимает голову и, замерев, стоит. Рога, словно поддерживая небо, коронуют гордого зверя. Но идиллию нарушил тревожный птичий крик, и существо встрепенулось, уже готовое исчезнуть в глубине своих владений. Оно всё ближе и ближе. Так быстро. Прыжок. Но как жаль, быть пойманным, пожалуй, в самый прекрасный момент своей жизни, когда ты пытаешься достать до неба, и рухнуть замертво. Лесной родник окрашивается в ярко алый. Тварь наклоняется, чтобы испить железный напиток. Ярость отступает, гонимая спокойствием, и мысли приобретают некую холодную жестокую связность. Тело бушует и изменяет свой облик : тяжёлая поступь сменяется лёгкостью, тело более обтекаемо и мягко для прикосновений, вместо острых шипов на голове расцветает два ветвистых дерева; но на месте раны так и остаётся широкий рубец. Шея элегантно выгибается, и зверь устремляет свой взор в сторону города. Он не видит его, но чувствует его по кипению жизни, по сотням стучащих сердец и тёплому сладковато-железному аромату. И этот убийственный аромат кличет беду.        Вот уже виден свет, и подземелье наконец-то заканчивается, осталось только подняться по изуродованной склизкой лестнице. Демон хватается за поручень, и тут же отдёргивает руку, смотрит наверх: вся лестница залита чёрно-бурой скользкой вонючей жижей, от чего к горлу подкатывает тошнотворный комочек, а волосы встают дыбом. Шакал с трудом сдерживает приступы рвоты, и крепко цепляясь за перила, начинает подъём. Так, середину преодолели. И тут уши улавливают лёгкий нарастающий треск. Рывок вперёд, рука скользит по перилам, а из-под ног уходит опора. Демон завис между желанным выходом и тысячью глаз, смотрящих из глубины подземелья. А рука медленно скользит вниз, и как бы демон не старался напрячь свои силы и хотя бы ухватиться за что-нибудь второй, это только ускоряло процесс. Да вдобавок стало шумней, будто кто-то прямо над ушами мерзко звенел. Волна мелких тварей становилась больше, они лезли друг на друга, и тоже рвались на свет. И когда Шакал понял, что больше не удержится и рухнет в живое море, и рука почти соскользнула, тогда что-то вытолкнуло его вверх, что-то худое и большое, ярко-рыжее и пушистое. Кое-как приземлившись, демон вцепился в оставшуюся часть лестницы, обернулся. Острая мордочка и золотистые глаза с явным любопытством разглядывали нарушителя всеобщего спокойствия, а демону казалось, будто он видит нежный красивые силуэт в глубине этих золотых глаз, вот существо показывает своё личико, улыбается. Хочется прикоснуться, но существо скалится в ответ и исчезает. Лис зарычал, отпрянув, и большими прыжками выскочил наружу, а за ним ринулась и живая волна. Понял ли демон предостережение или нет - это уже не так важно, но то, чему суждено случиться – случится, это лишь вопрос времени, а пока следует спасать свою шкуру. Шакал успел выскочить из подземелья, когда всё мелкие твари ринулись единым потоком. Страшное зрелище: как гейзеры извергаю кипящую воду, так и эти окрылённые твари вырывались наружу, да и не так уж малы они оказались – свет облачает их в истинную форму, и все воспоминания и страхи вернуться к своим владельцам, что так желали избавиться от них. Готов ли ты принять назад творение собственного разума?        Ошарашенный демон, вцепившись в землю и затаив дыхание, наблюдал за тем, что натворил. И сквозь живой столб он разглядел пять фигур. Если его заметят, проблем не оберётся. Демон, слегка шатаясь, ретировался за ближайший обломок, и принял позицию наблюдения.        - Вы видели, наставник, - юноша-кот указал куда-то на обломки. – Там кто-то был! Не исключено, что это тот, кто разрушил здание.        - Не делай выводов заранее, однако движение я тоже заметил, - старик-нейро прищурился, но вокруг больше ничего не шелохнулось.        - Куда важнее сейчас то, что у нас под ногами, - с ужасающим спокойствием произнёс один из спутников. Его лицо закрывал шлем в виде звериной головы, но можно было видеть, что глаза мужчины лихорадочно блестели, тяжёлый плащ из меха спадал до самой земли и укрывал собой всё тело. Мужчина рукой указал сначала на развалины, а затем спутникам под ноги. Металлическая перчатка, похожая на когтистую лапу, зазвенела соединительными кольцами. Другой спутник, хоть по одежде сложно понять, был женщиной.        - Ригальдо, их безумно много, если они все вырвутся из своих темниц, мы не справимся, - задумчиво протянула напарница. – Не смотря на всё твоё влечение к битве, - мужчина фыркнул, слова напарницы, конечно, разумны, но слишком долго бездельничали мышцы, и тело ноет в предвкушении.        - Уж я-то его точно останавливать не буду, - подал голос третий, не менее странный, спутник. – Но стоит предупредить гарнизон города и воинов на границе. Юнец, тебя и отправим. И чем быстрее дойдёт известие, тем лучше. Старик, ты возвращайся в город, - худощавый высокий мужчина с длинной рыжей косой развернулся в пол-оборота к своим напарникам. Воин был одет в лёгкий доспех, что закрывал лишь самые важные части тела, в его руках красовались два изящных клинка. Метал купался в солнечных лучах , заставляя любоваться собой, тонкие струйки света скользили по лезвию, и невидимые капли испарялись на его острие. Оружие столь же спокойное, как и сам хозяин, но готовое нанести смертельный удар. Собственно враги не заставили себя ждать: камушки заплясали по земле, призывая к готовности, и отбивая боевую дробь.        - Уходите, сейчас же! – кто именно крикнул было уже не разобрать. Тишину разорвало ревущей массой, ринувшейся вверх из подземелья. Те, у кого не оказалось крыльев рассыпались в разные стороны, крылатые же взмыли единым потоком и, будто огромным покрывалом, закрывали небо. Воин в звериной шкуре чуть пригнулся, отводя правую ногу для опоры. Как только устойчивое положение было принято – рывок. Казалось, он не касался земли, а тяжёлый плащ и вовсе не мешал. Прыжок и мгновенное перевоплощение. Грузная горная птица взмывает вверх, широкие крылья несут хищника прямо на стаю жертв. Она набирает скорость и рвётся ввысь, туда, где твари растворяются в небесном пространстве, и с диким криком врезается грудью в безумный поток. Вспышка и огромный поток магической силы, превращающий всё, чего касается, в твёрдый кристалл. Сверкающая колонна разрастается, захватывая больше и больше, с грохотом падает и разбивается на тысячи различных осколков. Вход был запечатан, но ненадолго. Часть тварей всё же остались живы, и пройдет немного времени и они оклемаются, выбравшись из кристальных оков. Огромная птица отдается во власть притяжению, и, не сопротивляясь, падает вниз.        Внизу уже давно кипит битва: старик, уворачиваясь от озверевших тварей, пытается образумить своего ученика, но тот упёрто рвётся сражаться, напрочь забыв про поручение; рыжеволосый танцует свой загадочный танец с клинками, заставляя металл купаться в крови врагов, наслаждаясь битвой и создавая причудливую музыку боли; множество колец появляется и исчезает, принося удушающий вечный сон, блистают два змеиных глаза, встречайте же, королеву змей! Сколько же врагов убьют нежнейшие объятья смерти, сколько же будет истерзано в клочья и сколько не пожелало б явиться на свет, чтобы встретить свою погибель, не коснувшись и когтем своего создателя? Им ли не знать, какого это умирать для всех снова, не ощутив того сладковатого липкого страха, живого страха? Но теперь их черёд испытать его. Змеиные кольца сжимают насмерть, до хруста костей, до истошного визга, а чешуйки впиваются глубоко в плоть. Те, кто попались, уже мертвы, остальные, окружив змею, лишь бессильно скалятся и рычат, иные сразу избегают. Она угрожающе извивается и резко делает выпад, твари моментально рассыпались прочь – путь чист. Быстры движения, точны удары, но главная цель впереди. От змеиных глаз не укрылись действия напарника. Птица рухнула в объятья множества колец, что скрыли её целиком.        - Крошка, можно нежнее? – мужской голос глухо прозвучал изнутри. Кольца резко распались, и мужчина рухнул наземь. Он с притворной обидой взглянул на напарницу:        - Так ты проявляешь свою заботу?        - Зато ты о ней даже и не думаешь, - голова змеи запузырилась, превратившись в настоящее месиво, но затем став красивым женским телом до поясницы. Бледноватая нежная кожа, миловидное личико, пепельные волнистые волосы и прелестные плечики и грудь, однако чешуйки скрывают её от посторонних взглядов. Голову венчают тонкие белые перья с голубыми кончиками. Изумрудные змеиные глаза смотрят с неприкрытой злостью, а тонкие губы слегка приоткрываются, но длинную тираду заменил короткий вздох:        - Ладно. Послушай, Ригальдо, ни мальчишка, ни старик не тронулись с места. Юнец болван, раз не понимает важности своего поручения. И пока ещё не поздно, необходимо кому-то его вытолкать с поля боя, - многозначительный взгляд в сторону напарника и пинок хвостом по тому же адресу.        - Я вижу, ты хорошо умеешь выбирать козла отпущения, - прошипел в ответ воин и скрылся в направлении книжника с учеником, по пути раздавая свежих ударов. Женщина хмыкнула. Раз уж чешется обратить на себя её внимание, то пусть постарается. Просто так что ли нежности раздавать такому наглецу?        - Странно, около развалин почти пусто…все твари обходят их стороной, - и словно в ответ, где-то между руин раздался протяжный вой, затем глухой хлопок и всё стихло. Женщина, пытаясь разглядеть хоть что-то, вытянулась змеиным телом - но безрезультатно. Ещё раз огляделась, но видимо неизвестный решил не подавать признаков жизни. Змея направилась к входу в подземелье, и, скрутившись вокруг него кольцами, затаилась. Сейчас ещё не время, нужно выждать, пока не исчезнут с поля боя посыльные.        Не заметила? Шакал выдохнул и медленно опустил морду гигантского зверя. Тварь какое-то время ещё дёргалась, вся морда была в кровавой пене, на теле не видно и царапинки, зато внутри каша – прелестный эффект от смешения проклятия с письменами. Тварь затихла, но в её зрачках остался неподдельный ужас. Хоть чем-то эти письмена оказались полезны: тварям до жути они не нравятся и, по-видимому, приносят неописуемую боль при прикосновении. Шакал вытер тонкую струйку крови из носа – слишком бурный день, даже для него – откинулся на обломок. Надоело сидеть в затишье, но всё тело будто рвут на части, а твари так и норовили его выдать, однако те пятеро видно очень были заняты боем. Приходилось выжидать, пока живое воплощение кошмара осмелится и подберётся достаточно близко, чтобы скрутить ему шею самолично, не прибегая к проклятьям, но и это не всегда помогало. Неудивительно, что пару глубоких ран они оставили в качестве приза за победу. Демон разорвал уже потрёпанную майку и перевязал самые глубокие раны. Регенерация уже началась, но из-за сильных нагрузок на тело в последнее время, она не особо эффективна. Этериас прикрыл глаза, но уши остались на стороже, ведь никогда не знаешь, откуда ждать следующий удар, а глаза не всегда видят истинную угрозу. Сколько мыслей вертится в голове, и назойливо раздражают сознание. Но всё же результаты не так уж плохи. Ох, и на славу же он сегодня потрудился: нашёл парочку интересных сведений, да и вроде следы замёл, хотя, пожалуй, чёрный зверь больше постарался; выполнил месячную норму развлечений – сколько ж тварей он превратил в настоящее месиво! Да к тому же нашлось применение печати на теле. Не осталось незамеченным и то, что они начинаю исчезать, соприкасаясь с созданиями страха, хотя и очень незначительно, что всё же порадовало. Демон подумал и о том, чтобы удачно вмешаться в битву, если представиться такой случай, и выдать себя за одного из воителей. Однако сейчас остаётся только ждать удобного момента, поджидая жертву в импровизированном укрытии.        Юноша слишком увлёкся сражением, азарт лишь добавляет масла в огонь, кровь вскипает от одного лишь чувства превосходства над врагами. Но не стоит так опрометчиво относиться к поручениям, когда на тебя возлагаю немалую ответственность за жизни других, что собственно и пытался донести старик до своего ученика, но тот был глух. Очень сложно достучаться до чужих мыслей, когда ты сам занят спасение двух шкур, а твари всё не отстают, и самыми назойливыми оказываются крылатые, от которых отбиваться ещё трудней. Бедный старик, не в его силах утихомирить молодую кровь, которой достаточно только повода, и юные готовы ринуться в бой, не думая о последствиях. Но для этого и существуют великие и сильные мира сего, против воли которых никто не смеет идти. Конечно, Ригальдо не был в восторге от такой роли, но то, что он хорошенько вмажет парню за самовольство, вполне воодушевляло. Что собственно воин и сделал. Юноша, получив хорошую затрещину, пришёл в замешательство, и чуть не пропустил выпада врага.        - Я вижу, кровь кипит, вот только не туда она тебя направляет! Тебе отведена иная возможность проявить себя, - воин груб, но он и не собирается нянчится с учеником книжника. Ещё одна крылатая тварь была прибита к земле и добита мощным ударом металлической лапы. Великолепное зрелище: враг и ты; никто не знает о чувстве, связывающем вас, но вы оба сгораете в едином пламени; вопрос лишь в том, кого быстрее оно сожжёт. Именно по неопытности такие юные и сгорают раньше назначенного часа. Однажды это чувство чуть не привело Ригальдо к гибели. Слишком сильным было потрясение от осознания близости дыхания иного мира, чтобы позволить кому-то ещё испытать его в полной мере.        - Я, я понял, - еле пролепетал напуганный парень, отшатнувшись от воина. Юношу слегка колотило - так провиниться перед старшими, да ещё и осознание того, что для многих вырвавшиеся твари станут глубоким потрясение и сколько ненужных смертей это повлечёт за собой, пришло только сейчас. Но что делать, если в голове сплошная каша: даже элементарного заклинания вспомнить не получается?        - Так не стой столбом, раз понял! – донесся до юноши голос наставника. Сам старик уже еле держался на ногах, и с большим трудом удавалось увернуться от очередной когтистой лапы.        - Я не могу вспомнить заклинание! – с ужасом произнёс парнишка.        - Линэ…        - Да к чёрту всё, твоя единственная задача – предупредить гарнизон города Бове –это следующий ближайший город от сюда. Для них уж точно эти твари будут огромной неожиданностью.        - Но мне было сказано предупредить воителей! – юноша пытался перекричать рычание посланников страха.        - Уже поздно. Неужели ваш хвалёный барьер не способен хотя бы предупредить об опасности, - юноша промолчал. Воин схватил парнишку за шкирку, крохотная птичка оказалась у Ригальдо в руках. Она в мгновение исчезла в небе. Но успеет ли?        - Это всё, что я могу сделать. Эй, старик, - Ригальдо обернулся к книжнику, но тот уже почти скрылся под телами атакующих тварей. Больших усилий стоило разобраться с ними, и то, что воин увидел, не внушало надежды. Нейро, вдавленный в землю, тяжело дышал, голова была разбита, и вряд ли он сможет двигаться без посторонней помощи.        - Я ещё кое-что могу сделать, - прохрипел старик. – Но мне необходима твоя сила, - каждое слово давалось с трудом. Ему осталось недолго, если целители не помогут. Воин, вздохнув, нагнулся над старым нейро и коснулся тела. Птица, более крупная и быстрая, выпорхнула из-под руки. Но хватит ли этих сил? Воину лишь оставалось надеяться, что оба посыльных справятся с поручением, но нужно готовиться к худшему. Небо почти очистилось от тварей, несущих одно из самых неприятных чувств, остаётся только сражаться, пока ещё есть силы.        Город Альгрэтто был почти пуст, уже как день прошёл с взрыва библиотеки, и всех жителей разогнали по домам. Целый день взаперти, мало кто осмелился выйти на улицы. Только малочисленный гарнизон да воители, оставшиеся в городе, шныряли по опустевшим улицам и просто скучали, пока совет старейшин пытался вынести своё решение. Те, кого отправили в разведку, ещё не вернулись, а потому сложно было о чём-то толком говорить. Все ждали вестей. Однако опасность уже близко. Гигантский олень, под два метра ростом, почти чёрно-коричневого окраса уже мчался к своей цели, ведя за собой ещё больше неприятностей.