Порхай как бабочка

Осталась последняя коробка. С облегчением вздохнув, смахнула рукой капли пота со лба и, наклонившись к очередной упаковке с напитками, я принялась расставлять их по порядку. Веки тяжелели с каждой минутой, и противное чувство сонливости смешивало мысли в одно сплошное пятно. Но я не могла оплошать в свой первый рабочий день, поэтому из последних сил боролась с усталостью. Сорванная в спешке листовка стала моим спасением. Тем же вечером я набирала ярко пропечатанные цифры с дешевой бумаги на экране сотового и молилась, чтобы они все ещё нуждались в работнике. Когда хриплый мужской голос сообщил, что место свободно и подробно рассказал о всех деталях, я, не раздумывая, согласилась на полуночную вакансию кассира в крохотном магазинчике неподалеку. Абсолютное отсутствие денег делало мое существование попросту невозможным. Больничные счета изрядно вытряхнули мой кошелек, не забыв для полной уверенности потрусить им вверх дном, дабы даже последних копеек не осталось. Просить деньги у родителей, которые ничего не знали о произошедшем со мной, было бы просто верхом наглости. Да и заставлять их волноваться за меня лишний раз тоже не стоило бы. Поэтому, руками и ногами ухватившись за возможность подзаработать ночью в магазине, я отрабатывала свой первый день, не жалея ни сил, ни энергии. Ставя на полку последнюю банку с каким-то сладким напитком, ловлю себя на мысли, что из всего списка задания на сегодня мне осталось только протереть пол. Стрелка часов приблизилась к отметке в половину двенадцатого, а это значило, что у меня ещё есть шанс успеть на последний автобус, если я немного ускорюсь. Пулей заскочив в подсобку за шваброй, я принялась усердно натирать грязно-серую плитку под ногами, потому что оплошать в первый же день совсем не входило в мои планы. Мокрые пряди челки то и дело падали на глаза. Меня утешала только одна единственная мысль – ещё совсем чуть-чуть и я окажусь в своей мягкой кровати, утону в объятиях своего плюшевого медведя и погружусь в долгожданный сон. Тихий звон дверного колокольчика разлился на все помещение, когда мне оставался один маленький уголочек. Шатаясь и еле держась на ногах, мужчина среднего возраста ввалился в магазин, с третьей попытки вписавшись во входную дверь. Тяжелый запах алкоголя сразу неприятно ударил в голову, вызывая отвращение. Прислонив швабру к стене, я поплелась к кассе, чтобы обслужить покупателя. Но тот, судя по всему, не спешил делать выбор. Бурча что-то невразумительное себе под нос, мужчина проползал между рядами, и через каждые пару шагов его заносило настолько, что ему приходилось опираться на металлические стеллажи. Неловко посматривая в сторону часов, я, словно телепат, пыталась замедлить ход стрелок. С каждой минутой мечты о теплой постели проплывали мимо одна за другой, но ухватить и замедлить их мне не позволяли обязанности. - Мужчина, магазин закрывается через пять минут, поторопитесь , пожалуйста!– все ещё не готова так просто отпустить свои планы, я на свой страх и риск обратилась к выпившему покупателю, который уже по третьему кругу обходил магазин. - Что ты там вякаешь, малявка? – не зря я волновалась. Не знаю разобрал ли он вообще мои слова, но реакция определенно была очень резкой. Развернувшись ко мне лицом и поменяв направление одним движением, мужчина зашатался и, не удержавшись на ногах, всем весом приложился о полку с напитками, которые я расставила едва ли не пару минут назад. Цветные пластиковые бутылки посыпались на пол, хаотично раскатившись по всему магазину. - Аккуратнее, - со всех ног бросившись к злосчастному стеллажу, я схватила первые попавшиеся бутылки и попыталась запихнуть их обратно. Мужчина, заприметив это, отшатнулся от полки с напитками, но теперь оказался у отдела с разными сладостями, который находился напротив. Металлический каркас пошатнулся, и десятки картонных упаковок посыпались на пол, прогибаясь и меняя свою форму под внушительным весом. Пьяный субъект выругался всеми возможными и невозможными словами, после чего окинул меня злобным взглядом. Мотаясь из стороны в стороны, я не знала, что мне первым спасать: бутылки с напитками, некоторые из которых закатились в самые далекие щели, или пострадавшие коробочки с печеньем. Встретившись взглядом с мужчиной, чей запас некультурных слов, казалось, был неисчерпаемым, моё тело покрылось мурашками. Он явно не был настроен на мирный путь решения проблемы. - Что ты вылупилась, выскочка? – его глаза налились кровью, а лицо изрядно покраснело от напряжения. В этот момент я почувствовала, как ноги пошатнулись от страха, а на спине выступил холодный пот. Все происходило, словно во сне. Где-то далеко послышался звон дверного колокольчика. Пьяница, шатаясь, поднял свою тяжелую руку и взял хороший размах. Зажмурившись, я просто ждала. От бессилия все, что я могла сделать – это сдаться. - Мин У! – громкий возглас, который раздался где-то возле меня и отсутствующий удар. Грубые быстрые шаги, сопровождающиеся гневным бурчанием. Голос Хосока. Хлопок двери. Я распахнула глаза, когда в магазине уже никого не осталось. Медленно опустившись на пол рядом с рассыпанными коробками и бутылками, я бездумно пялилась в одну точку, находясь в полнейшем ступоре от только что пережитого. Все мысли бесследно улетучились, и в голове находился полнейший вакуум. Когда ко мне подошел взволнованный парень, и прикоснулся ладошками к горячим раскрасневшимся щекам, поднимая моё лицо к свету, перед глазами все предательски плыло. - Ты в порядке? Нигде не поранилась? – взволновано обсмотрев меня со всех сторон, Хосок обнял меня. Уткнувшись носом ему в грудь и почувствовав такое долгожданное тепло, я обвисла в руках парня, наконец-то расслабившись, - Нужно быть аккуратнее, дурашка! Рядом с ним мне стало легче. Дыхание понемногу пришло в норму, и пустота в голове начала заполняться. Освободившись от объятий, я поднялась на ноги и наклонилась к рассыпанным коробкам и бутылкам, но рука парня остановила меня ещё до того, как я успела что-либо схватить. - Иди, отдохни, я сам все расставлю! - Да ладно, - отмахнувшись, я все-таки подняла с пола цветную бутылку, которая, как оказалось впоследствии, была первой и последней. - Не спорь со мной! – схватив меня за запястье, Хосок собственноручно отвел меня к кассе и усадил на стул, приказывая не вставать, при этом не забыв пригрозить пальцем. Упершись подбородком в ладошку, я просто лениво наблюдала за парнем. Слов бы не хватило, чтобы описать свою благодарность этому человеку. Хосок стал моим спасательным жилетом, который помогал мне удерживаться на плаву в глубоком грязном океане. Он помогал дышать, а значит и жить. Его всегда протянутая рука давала мне силы продолжать бороться. Вот только итоговая цель этой борьбы пока оставалась для меня загадкой.. -Что будешь делать? Последний автобус уже уехал, - слова парня оторвали меня от размышлений и заставили перевести взгляд на настенные часы. Четверть первого. И правда опоздала. Удрученно опуская голову, я тяжело выдохнула. - Можешь переночевать в тренировочном зале, - его глаза как-то подозрительно блеснули в тусклом свете лампы, но я скинула это на предрассудок, - Я провожу тебя. Не находя другого решения, я просто одобрительно кивнула головой в знак согласия на предложение парня, и через пять минут мы уже шагали в сторону зала. Приобняв меня за плечо, Хосок оживленно расспрашивал меня об устройстве на работу, об университетской жизни после выписки из больницы, о восстановлении. Обо всем. Но только не о Чон Чонгуке, что уже который день не выходил из моей головы. - Как там Чонгук? – все-таки решившись на этот рискованный вопрос, я сжала кулачки, и, затаив дыхание, стала ждать ответа парня. - Вот сама у него и спроси, глупая, - потрепав меня по голове, Хосок лишь хмыкнул и быстро перевел тему. Холодный подвал, как обычно, встречал своей запрелой сыростью, а разбросанных коробок совсем не уменьшилось с моего последнего визита. Тепло распрощавшись с парнем, который довел меня до самого входа, я пообещала позвонить завтра и, провернув ключ в разъёме, зашла внутрь, неловко хлопнув дверью со всей силы. Тусклая лампа освещала ставшее родным помещение. - Вот же растяпы, даже свет не выключили, - усмехнувшись про себя, мне почему-то стало так тепло от упоминания о парнях. Любимые пестро разрисованные стены приветливо встречали меня, и только сейчас я поняла, насколько сильно я скучала по этому месту. Шагая прямиком к центру зала, я ощущала все то, что происходило здесь ещё пару часов назад, когда группка парней захватывающе танцевала, наполняя это помещение жизнью. Я окинула взглядом каждый уголочек зала. Все осталось по-прежнему: потрепанный диван с затертой обшивкой, груда разбросанных вещей на комоде и кучка пуфиков в углу. Ещё раз внимательно всмотревшись в сторону тех самых пуфиков, на которых мой взгляд застопорился, я пару раз моргнула, пытаясь смириться с этим фактом. Черный силуэт выделялся на фоне тусклых отблесков света, которые попадали в ту часть зала. Неуверенно приблизившись, я замерла, почувствовав, как в ногах появляется предательская дрожь. Это был он. Тот, что крепко засел у меня в сердце и не хотел вылезать. Тот, чьи слова, воскрешаясь в голове, воодушевляли, а поступки разбивали на кусочки, делая до жути беспомощной. Он лежал, свернувшись калачиком, повернувшись лицом прямо ко мне. Широкая черная футболка невпопад сложилась складками, в некоторых местах здорово примявшись. По-детски пухлая щека, уложенная на руку, сменила свою форму, из-за чего лицо парня выглядело одновременно и смешно, и мило. Увлеченная этой картинкой, я подошла ещё ближе, оказавшись прямо возле его головы, и присела на корточки, чтобы уменьшить расстояние до минимума. - Я соскучилась, Чон Чонгук! Ты даже не представляешь насколько сильно… А впрочем, тебе и незачем это представлять. Я и так уже вдоволь напортачила, - не удержавшись, я кончиками пальцев провела по его щеке, - Красивый. Очень. Но не для меня, - коснувшись черных волос, я со страхом разбудить парня, отдернула руку, но потом, поразмыслив, все-таки убрала спавшую на лоб прядь, ласково погладив его по голове, - И все-таки это моя вина. Я первая предала нашу с ней дружбу, когда пошла за тобой, зная о её чувствах, - полушепотом сказав эти слова, я почувствовала, как на глазах выступают слезы и поспешила подняться на ноги, вытирая мокрые глаза. После такого наплыва эмоций, сон, как рукой сняло. Смешанные чувства переполняли меня, неприятно ударяя в голову, покалывая в сердце, дребезжа в теле. Чтобы избавиться от них, нужно было дать волю эмоциям и разрешить им выйти наружу. Поэтому, воткнув в уши наушники, я начала танцевать. Танцевать, чтобы полегчало. Выплескивая свои чувства в движения, они больше не резали на части. Только надрезали. Но надрезы заживают гораздо быстрее глубоких ран, поэтому танец был для меня неплохим лекарством, пусть и замедленного действия. Выжимая из себя все оставшиеся силы, я двигалась в такт музыке, проживая каждую ноту и пропуская сквозь себя каждый бит. Меня словно разбивали на части, крошили на мелкие осколки, но я знала – осталось ещё чуть-чуть потерпеть, и мне станет легче. Поэтому продолжала танцевать. Следуя за музыкой моё тело само двигалось, изгибалось, вырисовывало свои собственные неповторимые мелодии. Не задумываясь, я разогналась на прыжок, и только приземлившись, поняла, насколько грубую ошибку сотворила. В поврежденной ноге раздалась адская боль. Не устояв, я распласталась на полу, держа напряжение во всем теле. Слезы хлынули ручьём. Казалось, что ещё чуть-чуть, и я потеряю сознание от такой боли. Внутри все пылало. Я прижалась щекой к холодному полу, надеясь, что тот хотя бы немного остудит меня. Когда боль начала утихать, я обессиленно доползла до дивана, и вскарабкавшись на него, крепко заснула с влажными дорожками на щеках. Я проснулась от того, что мне было слишком неудобно. Этот старенький диванчик никак не мог соревноваться с моей огромной мягкой кроватью. Головокружительный запах Чон Чонгука бил по мозгам и казался частью сна. Потерев глаза, и потянувшись всем телом, я почувствовала, как что-то спало с меня и шлепнулось на пол. Согревающее тепло моментально испарилось, и я в замешательстве приподнялась на локтях, чтобы выяснить причину такого резкого исчезновения. Черная толстовка своенравно лежала на полу. Подняв её одной рукой, я удобнее уселась на кровати, чтобы рассмотреть. От неё все ещё исходило тепло. И запах. Его запах, который стоял в голове все утро. Не зная себя от счастья, я поднесла мягкую вещь к лицу и полной грудью вдохнула этот аромат, жадно наслаждаясь каждой секундой. В голове все наполнилось густым туманом, а взбудораженное сердце трепетало. Обнимая кофту парня, мне казалось, что я обнимаю его самого, но прижимая толстовку крепко к груди, я понимала, что это всего лишь вещь. Хотя мне было этого достаточно, ведь на большее я не могла рассчитывать. Откладывая кофту в сторону, я только сейчас заметила прозрачный пакет с приклеенным стикером, стоящий на другом конце дивана. «Лучше заботься о себе» - гласило послание на белом листочке. В пакете я нашла разные мази и эластичный бинт. Окинув взглядом свою больную ногу, которая за ночь поутихла, я не могла соединить концы логической цепочки. Как он узнал о ней, если даже Хосоку было неизвестно? Но потом в голове всплыла вчерашняя ночь, танец и ноющая боль в ноге, от которой хотелось кричать. Но как? Он все это время…не спал? Двигаясь прямиком к университетским воротам, я понимала, что с каждым шагом желание оказаться внутри улетучивалось. Первая пара уже давно началась, но, к своему удивлению, я особо не утруждала себя спешкой. Оказавшись уже у самого входа, ноги сами свернули в сторону университетской парковки. Решив пустить все на самотек, я в первый раз за всё время учебы не предала огромного значения прогулу. Отвращение ко всему учебному процессу появилось само собой, и я предпочла подчиниться ему. Смело закинув ногу на велосипед, я наплевала на последствия, и смело двинулась подальше от этого места. Сама того не контролируя, я приехала к реке Хан, у которой так давно не была. Ещё пару недель назад я стояла здесь и думала о родителях, совсем не подозревая, что все может так резко измениться. Только река осталась по-прежнему тихой и спокойной, сохранив свою способность утешать меня. Безлюдное шоссе было моим спасением. После определенного промежутка времени боль в ноге напомнила о себе, но я продолжала крутить педали ей назло. Я просто так не сдамся. Пусть и медленно, но я ехала вперед, не позволяя боли брать верх надо мной. Но и она оказалась не простым соперником – усиливаясь с каждой минутой, тоже не собиралась сдаваться. Рассматривая линию небоскребов на противоположном берегу реки, я пыталась не зацикливать своё внимание на ноге, которая все охотнее отказывалась выполнять мои приказы. Замедлив скорость до минимума, я пообещала себе, что ни за что не остановлюсь. Но в один прекрасный момент боль победила. Нога предательски отказала, соскочив с педали. Я была не готова смириться с таким поворотом событий, поэтому настойчиво попробовала продолжить свой маршрут. Велосипед со скрежетом опрокинуло в бок, и он отлетел на пару метров. Каким-то чудом мне удалось во время спрыгнуть, но зацепившись за больную ногу, я споткнулась, и, провернувшись в воздухе, упала на асфальт. Счесанные колени жутко пекли, но мне было наплевать. Не сдерживая порывов слез, смешанных с истерическими всхлипами, я не могла смириться с поражением. Стуча кулаками об асфальт, я молилась, чтобы это все было только сном. Но реальность была неподвластна, а я - бессильна. Позади послышались шаги. Затуманенное сознание не давало возможности здраво оценивать ситуацию. На до мной кто-то склонился, и мужские руки коснулись дрожащего тела. - Отпустите меня, - дрыгаясь и вырываясь, кричала я, когда оказалась на руках, прижата к груди. Теперь я могла разглядеть лицо, которое показалось до жути знакомым, - Что вы делаете? Сейчас-же отпустите! - Может быть, я пытаюсь извиниться?! – и пусть его голос сейчас звучал совсем иначе с нашей последней встречи, я не могла не узнать его наглое лицо и копну блондинистых волос.