Порхай как бабочка

Веки тяжелели с каждой секундой, а навязчивое желание провалиться в крепкий сон все сильнее пленило своей заманчивостью. Казалось, так станет легче. Намного легче для меня, которая привыкла прятаться, глубоко забиваясь в самый дальний угол. Наглухо отстраниться от мира и забыться во времени. Самое простое и незамысловатое решение, однако, даже с таким элементарным раскладом событий оно было слишком непосильным для меня. Работа оставалась работой. Магазин давил своей серостью и одиночеством полуночи – времени, когда лучше греться под теплым одеялом, обнимая любимого человека настолько сильно, насколько это вообще возможно. Но, увы, сейчас у меня не было ни теплой кровати, ни махрового пледа, а человек, который намертво застрял в сердце, целовал другую, даже не вспоминая о моем скромном, совершенно обычном существовании. Больно, омерзительно и до жути противно. Когда я обещала себе пережить все страдания, во что бы то ни стало, мне казалось, что моя внутренняя сила сможет противостоять таким ударам. В конце концов, я должна была выдержать только потому, что это моя вина и ничья больше. Но теперь, когда боль извергалась тысячью вулканами глубоко в груди, и в горле появлялся терпкий вкус горечи, я засомневалась в своём поспешном решении. Выброшенный мусор, срок годности которого только истёк, а ему на смену уже приобрели вещицу новее, красивее и ярче. Именно этот жалкий образ застрял в голове, создавая единственную ассоциацию с моей второстепенной персоной, которая потеряла главную роль по своему же желанию. А все из за глупого чувства справедливости, от которого не получалось сбежать никакими способами. И почему в современном мире оно преспокойно, с излишним равнодушием проходит мимо каждого человека, а возле меня нагло затормозило, не пропуская дальше?.. Мою ночную тишину нарушил звенящий гул мотора, который среди тихих улиц раздался громом. Через пару секунд задребезжали дверные колокольчики, и в помещение вошёл высокий худощавый парень, лицо которого скрывал черный шлем. Черные обтягивающие джинсы с небрежными, размашистыми дырками на коленях, такая же угольно-черная футболка и кожаная куртка, довершающая образ яркими серебристыми змейками, которые выгодно выделялись на общем фоне. Он, безусловно, имел вкус. Окинув покупателя взглядом, я уж было вернулась к размышлениям, которые нагло прервали, если бы не одно но, которое никак не смогло пройти мимо меня. Вальяжная, чересчур расслабленная походка не давала мне покоя. Я определённо видела её раньше, и она могла принадлежать только одному человеку. - Сехун? – продолжая следить за движениями незнакомца, который рассматривал ассортимент напитков, осторожно спросила я. Сомнения сводились к нулю, но необъяснимый страх давал о себе знать. Парень напрягся от моих слов, но не обернулся, продолжая пялиться в стеллаж. Это, несомненно, был он. - Эй, паршивец О Сехун, хватит притворяться, что не знаешь меня! – более настойчиво выкрикнула я, затаив обиду на парня. По спине побежали мурашки, потому что только после сказанного я осознала, что он постепенно оборачивается ко мне. - Даже в шлеме узнала, надо же, - коротко ответил парень, по-прежнему скрывая лицо. - А ты, значит, меня не заметил, так ведь? – сохраняя спокойствие в голосе, отчеканила я, не собираясь мириться с таким отношением. - Почему же, заметил, - наконец-то хватая бутылку какой-то газировки, ответил он, собираясь расплатиться, - Просто разговаривать не хочется. Эти слова, словно пощечина, прошлись по моему лицу, обдавая холодом и безразличием. Последняя надежда угасала, и я в сотый раз убеждалась в своей жалости. - С вас 1800 вон, - сухо пробормотала я, пробивая покупку парня, - Берете две третья в подарок, не желаете? – по горло осточертевшие слова вырвались сами собой. - Сдачи не нужно, - игнорируя моё предложение, парень лениво протянул купюру в десять тысяч вон. Не поднимая глаз, я молча забрала деньги, стараясь контролировать свои эмоции из последних сил. Сехун медленно взял напиток, но не спешил так быстро уходить, вяло растягивая время. Он, очевидно, видел, что я на грани срыва и под его пристальным взглядом я чувствовала себя ещё ущербнее. Когда он размеренно зашагал к выходу, по-прежнему не торопясь, слеза сама собой скатилась по щеке, обдавая кожу жаром. Парень, делая вид, что не обращает на меня ни малейшего внимания, безразлично покинул помещение, а на моей щеке появилась вторая влажная дорожка. А потом ещё одна. И ещё. До тех пор, пока лицо не утонуло в ладонях, а тело не содрогалось от всхлипов. Но через несколько минут колокольчики опять зазвенели, впуская взволнованного парня внутрь, в руках которого был ещё один шлем. Теперь он приближался с абсолютной уверенностью, наполняя каждый шаг непривычной резкостью. - Идём, - аккуратно надев черный матовый шлем на мою голову, парень схватил меня за руку и потянул к выходу. - Но магазин, - начала я, - я не могу оставить его без присмотра! - А я могу бессовестно забрать тебя, не спросив никакого разрешения, - не оборачиваясь, блондин продолжал тащить меня к выходу, - кому вообще нужны эти чертовы правила и обязанности? - Мне нужны! - Тогда, пожалуй, я сломаю твои стереотипы в этот раз, - по-прежнему не выпуская моего запястья, Сехун двигался к выходу, - станет легче, поверь! Небо постепенно окрашивалось в темно-синий, который изредка рябел мутно серыми пятнами, то и дело бросавшими печальные, но в то же время обнадеживающие мрачные тени на верхушки небоскребов, макушки деревьев и просто отдельные здания, которые терялись на общем фоне. Минуты становились тяжелее, и ночь, из последних сил хватаясь за город, лениво боролась с грядущим рассветом. Воздух пропах влагой: она отгоняла сонливость и будоражила мысли, заставляя подрагивать кончики пальцев. Но при этом не ощущалась тяжесть – я могла глубоко вдыхать. Настолько, насколько мне позволял объем легких, и от этого чувство некой невесомости зарождалось внутри. Собравшись с мыслями, я уверенно шагнула к черному мотоциклу, один только вид которого вызывал дрожь в коленках. Опасность, высокая скорость и адреналин в крови – все это всегда казалось чем-то из ряда вон выходящим и присущим только гангстерским боевикам. По крайней мере, я никогда не представляла подобное в своей реальной, повседневной жизни, которая должна была спокойно плыть по течению. Но как бы сильно не билось моё сердце, я понимала, что он прав, черт возьми. Этот эгоистичный, несносный паршивец прав. Я хочу нарушить дурацкие правила, которые всегда мешали чувствовать этот мир так, как мне хочется. Я хочу, чтобы ветер был не в силах догнать меня, я хочу, чтобы волосы небрежно развивались от скорости, я хочу, чтобы сердце выпрыгивало из груди, а голова кружилась так, чтобы я забыла обо всем, что со мной случилось. Уверенно забросив ногу на сидение, я оперлась на руку парня, пусть и до жути неуклюже, но все-таки мне удалось запрыгнуть на мотоцикл. Вцепившись кончиками пальцев в черную кожаную куртку, которая мягко скользила по коже от соприкосновения, я затаила дыхание, готовясь к самому худшему. - Ты вообще когда-нибудь ездила на мотоцикле? – обернувшись ко мне, спросил Сехун, - когда я наконец-то оказалась сзади. - Нет, - отрицательно замотала головой я. - Все с тобой ясно, - удрученно вздохнув, заключил парень, - такими темпами на первом же повороте ты слетишь. Осторожно захватив мою ладонь, блондин притянул её ближе к себе, заводя за свою талию. Проделав то же самое со второй рукой, он аккуратно соединил их, делая своеобразное кольцо вокруг своего тела. Потеряв равновесие, я оказалась полностью прижата к широкой мужской спине, от которой, на удивление, веяло теплом. Эгоистичный по натуре, холодный по отношению к другим и совершенно безразличный внешне – откуда появилось это приятное чувство уюта рядом с таким?.. Ночные фонари продолжали освещать мрачные улицы, но теперь она тускнели в темно-синей пелене, которая с каждой минутой становилась прозрачнее и рассеивалась в утренних сумерках. Громкий гул мотора разрезал тишину, двигаясь в особом ритме, который не совпадал с тягучим спокойствием спящего города. Пустые магистрали, мосты и даже маленькие узкие улочки - все это казалось совершенно новым, неизведанным и таинственным. По началу, я не могла совладать с напряжением, которое никак не отпускало и противно сидело внутри. Но спустя несколько минут я абсолютно освободилась от всех ненужных чувств и полностью отдалась этой свободе, которую дарила скорость. - Я выдержу все, слышишь меня, Чон Чонгук? Я сильная! – закричала я во весь голос, так, что связки болезненно захрипели. Слова в сопровождении ветра мягко растворились в воздухе, а парень, сидящий спереди, облегченно хмыкнул. Сама того не замечая, я уложила свою голову на его спину, прижавшись ещё сильнее прежнего. Наверное, холод был тому виной, но Сехун даже не шевельнулся, продолжая пронзительно смотреть вперед. Рассекая предрассветную мглу, мы безрассудно мчались вперед, напрочь забыв обо всем. И обоим была необходима эта компания, оба убегали от проблем, для обоих существовал только этот единственный миг, который стал всем.