Мой мир безумен, но мне в нем уютно. (с) Есть врата и у нас в головах. Такие, что удерживают во всех нас безумие, чтобы оно не охватило разум. (с) Стивен Кинг, Марк Гуггенхайм. «Н.»
У Стайлза периодически складывается впечатление, что он не нравится Дереку. Что тот не знает, что с ним делать, и как себя вести. Он уверен — такие мысли посещают и его отца тоже. Стайлз ассоциирует себя с брюссельской капустой: когда ты пробуешь ее впервые, кажется, что нет ничего вкуснее и аппетитнее! Но! Это не значит, что ты можешь объедаться ею каждый день. Вот так и Стайлза должно быть в меру. Правда. Жестокая правда. Стилински и сам это понимает. Дело в том, что невероятно приятно — постоянно иметь кого-то рядом. Стайлз любит отца, но тот чаще всего пропадает на работе, а когда бывает дома, то в первую очередь в роли родителя. Он не рубится в Pacman, не играет в лакросс, и уж точно не знает, какая ведьма на самом деле Миссис Стоккард — их библиотекарша — в отличие от Дерека. Своего рода это достаточно веские причины, чтобы смириться с грубым отношением к себе. Не говоря уже о тачке Хейла. Сегодняшний день один из тех, что они начинают с лакросса. Стайлз тратит большую часть времени, бегая за мячом, который Дерек швыряет так далеко, как может. Такой распорядок стал привычным. Они далеко ушли от дома, потому что Стайлз разбил парочку окон не так давно. Когда он, наконец, выбирается из зарослей, Дерек стоит, прислонившись к одному из деревьев, с чем-то небольшим и металлическим в руках. — Это зажигалка? — спрашивает Стилински, не в силах сдержаться, хотя следовало бы. — Собираешься рассказать папочке? — скучающий и режущий холодностью тон, словно он в самом деле ожидает, что Стайлз нажалуется отцу. Будто Стайлз жалкий плакса, докладывающий обо всем, тогда как на самом деле, он все всегда держит в себе. — Собираешься поджечь мой дом следующим? — огрызается Стилински. Дерек искоса бросает на него утомленный взгляд. Теперь Стайлз просто обязан узнать ответ на свой вопрос. Смерть в пожаре, входит в топ-пять способов, которыми он предпочел бы не умереть. Ну это так, к слову. — Твой отец был добр ко мне, — откликается Дерек немного погодя. Спасибо, папа, твоя человечность сегодня спасла две жизни. — Так, может подожжем что-нибудь? — срывается у Стайлза с языка, потому что в нем нет ни капли здравого смысла. А еще он подросток, которому нравятся горящие вещи так же сильно, как и парню перед ним. Не принимая во внимание тот факт, что этот парень в самом деле поджег дом. — Но не мой дом. И не меня. Дерек молча закатывает глаза. — Что-нибудь небольшое? — вымаливает Стилински. — Нет. Ты сожжешь себя. Или весь чертов лес. — Оу, — говорит Стайлз умиленно. — Тебе не все равно, — Дерек посылает ему взгляд, от которого сердце замирает, и далеко не в милом смысле, как у влюбленных по уши девчонок. Хейл знает, о чем говорит: широкий ожог тянулся от внутренней стороны запястья, устремляясь выше, изуродовав добрую треть руки. Стайлз подошёл к нему, осторожно касаясь шрама. Кожа под пальцами оказалась горячей и гладкой. — Что-нибудь чувствуешь? — Он, в основном, нечувствительный. — Ха, — на этот раз Стайлз тычет его. Терапевт Стилински утверждает, что они работают над его импульсивностью, и что лекарства должны помочь. Не похоже на правду, но на него хотя бы перестали кричать учителя. Отцу не нравились звонки из школы, а Стайлзу не нравилось, когда ему устраивали взбучку еще и дома. Крики не помогали ему сосредоточиться; жаль только взрослые этого не понимали. — Эй! — Дерек дергается в сторону и кидает злющий взгляд. — Какой же ты всё-таки странный. — Сам ты странный, — Стайлз снова тычет Хейла, получая толчок в ответ. Через секунду они оба, поскользнувшись, валятся на землю, нанося друг другу удары. Такое нередко случалось. Стайлз, пользуясь сведениями, полученными из предыдущих драк, надавливает пальцами на бока Хейла. Он победно ухмыляется, чувствуя, как Дерек, дернувшись, пытается уйти от прикосновения. — У тебя проблемы с гневом, — со знанием дела сообщает он Хейлу. Стайлз слышал, как папа говорил подобное кому-то по телефону. Не о Дереке в частности, но описанное поведение было похожим. Лицо Дерека кривится. Ох, дерьмо.***
Что-то в этом мелком выбешивало его. Поводов было немало. Он никогда не замолкает, у него собственное мнение по поводу всего на свете, он не оставляет в покое, даже когда это необходимо. Не человек, а ходячая реклама о детях с СДВГ. Удивительно, что Дерек еще ни разу не подпалил его. Они далеко не в первый раз дрались, что само по себе ужасно и глупо. Когда ты подросток, скандалы автоматически становятся частью жизни, но с другой стороны Дереку даже весело. Это легко. Он надирает Стайлзу задницу каждый раз; его тощие ножки и ручки не предназначены для серьезных драк. В этот раз Дерек толкает Стайлза в грязь действительно сильно. Нет у него никаких проблем с гневом, просто вспыльчивый характер, как и у всех остальных в семье. Всех, кроме Питера, из которого тот пожар выжег жизнь, будто он единственный разом лишился всего, что было дорого. Дерек довольно хмыкает, перехватывая руки парня над головой. Стайлз лежит зажатый между его ног, наслаждаясь согласованным обеими сторонами затишьем, пытаясь перевести дух. Умиротворение развеивается, стоит появиться неуместному стояку. Мальчишка смущенно заливается краской. — Пусти меня, — говорит он несчастным голосом, не встречаясь с Дереком глазами. — Мне жаль. Слезь с меня. Дерек не знает почему, но не встает. Это не первый раз, когда кто-то из них возбудился во время потасовки. Стайлз только познал прелести пубертата, его весьма легко возбудить. Просто теплом чужого тела или легким трением. И не сказать, что с Дереком ситуация обстояла иначе. Ему шестнадцать. Он ловит себя на том, что упирается заинтересовавшимся членом во впалый живот парня. Ему следует встать. Включить мозги, отогнать поволоку возбуждения и вернуться в дом на ужин. Но каждый раз когда он прижимает Стайлза к земле, когда тот полностью в его власти, с жарким после драки телом и неуклюжими конечностями, с его идиотским ртом, влажным и горячим, день и ночь распахнутым... Боже, Дерек всего лишь человек! Время от времени, ему даже не нравится этот парень, но он обожает сладкое чувство контроля, возможность зажать, придавить к земле. Ему до смешного нравится вид сверху. Следует встать, но вместо этого он сжимает Стайлза через шорты. — Мф, — сдавленно выдыхает Стайлз высоким голосом. — Дерек... — Заткнись, — рассержено рявкает на него Хейл, и Стайлз как по команде закрывает рот. Глаза распахиваются, как у мультяшки. Ткань намокает от выделившейся смазки. Дерек подумывает стянуть мешающую тряпку, но не знает что делать, если Стайлз попытается вырваться. — Заткнись и просто... Стайлз хнычет, и парень отваживается стянуть с него шорты. Он обхватывает дрогнувший член Стилински ладонью, подхватывая безотчетный толчок бедер. Дерек налегает на Стайлза, толкаясь на пробу бедрами, и тот в ответ беспомощно поскуливает, извиваясь под ним. Другую руку Дерек устраивает между выступающими ключицами парня, удерживая его на месте, чтобы уследить за переменами в его лице. Стайлз недовольно шикает на особо сильном толчке, царапая тупыми ногтями грудь Дерека. Всего пары движений хватает, чтобы Стайлз почти отключился. Наверное, он никогда не был к кому-то так близко. Впервые кто-то коснулся его таким образом, думает Дерек, чувствуя, как от одной только мысли об этом сладко сводит в паху. — Ох, — одним длинным стоном отзывается мелкий, кончая Дереку в ладонь. Чужое лицо разрумянилось, и Дерек, следуя внутреннему порыву касается сухими губами полыхающей щеки, чтобы почувствовать ее жар. — Стайлз, — отчаянно зовет Хейл. Он зарывается носом в шею Стилински, пряча там собственное лицо. Дерек приподнимает бедра, толчком прося Стайлза раздвинуть ноги, и тот позволяет Дереку пристально оглядеть себя. Мелкий смущенно вдавливается щекой в грязь, пряча глаза и облизывая покусанные губы. — Дерек, — протягивает он, напряженно сопя в плечо Хейлу, и тот кончает в собственные трусы, как ребенок. Он устало укладывается на Стайлза, соприкасаясь с ним лбами. Дерек бестолково поглаживает пальцами его поясницу не в силах подняться на ноги.***
— Что с вами стряслось? — интересуется Джон, когда они возвращаются в дом, вынуждая Дерека напряжённо застыть на месте. Грязные с головы до ног, с ветками и листьями в спутанных волосах и багровыми лицами. Картина маслом. — Как порой опасен лес, отец, — неоднозначно отвечает Стайлз, глядя на Джона, который недовольно возводит глаза к потолку. — Как и корни деревьев. Пойду, приму душ, — продолжает он, направляясь к лестнице. — Постарайся не навредить себе еще и там, — кричит ему Джон вслед. Дерек наконец выдыхает.***
Два дня спустя Дерек видит Стайлза, скрючившегося на полу — Стилински упал на землю так сильно, что слезы невольно выступили на глазах. Падение выбило весь воздух из легких, и когда он снова получает доступ к кислороду, заглатывая его в тошнотворной спешке, язык Дерека уже у него во рту. — Т-с-с, все в порядке, — шепчет ему Дерек. Успокаивая, даруя небольшую ласку, массируя большими пальцами запястья Стайлза. — Хорошо, все хорошо, все нормально, я знаю, — выговаривает он второпях, не позволяя Стайлзу вставить ни слова. — Просто дыши, — Стайлз так и делает.