Lovecorn

В детстве меня часто обманывали, со всей пылкостью уверяя, что я, дескать, где-то очень нужен и важен, что кто-то вечно не высыпается, думая по ночам о хмуром мальчике с самой прочной кристаллической решёткой во взоре и карманами, полными морских ракушек. Стоило любому, имеющему отношение к нашей семье, соскучиться, меня непременно срывали с ветки и швыряли в сторону желающих. Мама доставала свои парадные одежды и украшения, красила губы о кораллы, потирала декольте душистым платочком - как представитель она была великолепна. Мне же полагались простота и функциональность, пахнущие только что сорванными цветами хлопка. Мы проходили долгий путь, ведя за собой караван стандартных ответов и комплиментов, ради того, чтобы я каждый раз по-новому удивлялся маминому искусству выдавать желаемое за действительное. - Ну же, Юу-тян, -говорила мама.- Ты не должен никого огорчать. Побудь маленькой гейшей. Ками-сама, мама! Я читал им свои подражания европейским поэтам, из-за чего их мускулы напрягались ещё сильнее в попытках сдержать грубый взрослый смех. "Ну и дураки! Вы никогда бы не додумались прочесть хокку снизу вверх, настолько вы следуете правилам, а европейцы для вас вообще пустой звук" -так я мог написать в своём дневнике, но моё тайное ужасно не хотело однажды превратиться в компромат. Узы, которые мама стремилась подчеркнуть нашими набегами, не становились прочнее, думалось мне. Но не буду никого судить. В каждом доме, куда мы прибывали, как по колдовству не оказывалось детей. Меня это начинало раздражать, складывалось впечатление, что их прячут от моего дурного влияния, распределяя по зонам недосягаемости. Придавив мне крылья страхом одинокого будущего, судьба решила сжалиться, направив нас с мамой в миллионный по счёту дом, где бездетное положение спасла некая госпожа, знакомая той семье и, как оказалось, моей маме тоже. Она пришла по давнему приглашению, о котором хозяева успели позабыть, и привела с собой сладкий ягодный пирог. То есть своего сына, она привела сына. - Ух ты! - выдохнул я, схватил его за руку и поволок на край земли.