***
Джейн, укутанная в прекрасное белое платье с полупрозрачной фатой, стоит перед зеркалом, трепетно разглядывая своё улыбающееся отражение. Она волнительно проводит ладонями по безукоризненному крою свадебного облачения, пальчиками разминая мягкий невесомый тюль. Пение птиц оглашает своими звонкими переливами каждый тенистый уголок комнаты. — Тебе нравится? — рокочет Тор, подходя сзади Джейн и обнимая девушку за изящную талию. — Всё, как ты и хотела… — Да, оно просто чудесно! — тихо шепчет Джейн, запрокидывает голову и нежно целует бога в губы, растягивая момент единства. Мечтательный озноб волной мелких мурашек проносится по спине, она уютно ёжится в крепких мужских руках, откидываясь назад. — Я так не хочу выходить туда… Давай останемся здесь? Давай сбежим и никому не скажем? — Боюсь, так не получится, — смеётся Тор, жадно вдыхая запах её парфюма. — Я бы всё отдал, будь у нас такая возможность… Впрочем, возможность действительно есть, и с каждым днём, подсчитывая случайные “нелепые” смерти, Джейн внушала себе, что ещё есть шанс убедить Тора, что они могут сделать это вдвоём… Она ждала и боялась этого дня. Три долгих недели её опасения зрели внутри разума, расцветая ядовитыми бутонами в этот прекрасный, безоблачный день… Все её страхи и тревоги оказывались напрасными, она ждала, что Биарис вот-вот явится и скажет, что время пришло. Но сегодня… Теперь Джейн знает, что это произойдёт сегодня. И ей нестерпимо больно выходить из своих покоев, отправляясь навстречу торжеству собственного разочарования. Зная Биарис, она никогда не упустит возможности отомстить своему обидчику. Сделать ему так больно, как это только возможно даже в теории. И как можно сильнее оскорбить Одина, чем очернить свадьбу его сына своим присутствием, не просто посеяв панику и раскрыв своё присутствие всем, кто когда-то предпочёл списать колдунью в число погибших, так ещё и уведя невесту прямо с церемонии… С каждым днём, проведённым в таинственном ожидании, Джейн чувствовала, как её медленно, степенно покидают силы. Капля за каплей, её эмоции истощаются, желания и идеи меркнут, чахнут. Она потеряла инициативу. Перестала что-либо желать, каждый раз просыпаясь всё более слабой, бледной и… безликой. А в амулете ли вообще дело?.. Отчаяние охватывает её, когда она, ведомая под руку Фриггой, входит в распахнутые двери тронного зала, в котором уже собрались сотни, тысячи жителей, громкими аплодисментами и восторженными возгласами приветствуя невесту. Так крепко её руку ещё не сжимал никто. В каждом их шаге чувствуется невыносимая, вековая усталость, боль, терзаемое сомнениями чувство бесконтрольной паники. Сквозь нескончаемый шквал оваций, две женщины украдкой урывают мгновение, чтобы надсадно переглянуться. Они обе понимают, что на заветных словах Одина начнётся нечто… ужасное… Блики золота и свет сотни факелов калейдоскопом застилают пол и стены, через массивные витражные окна заглядывает ласковое закатное солнце. Они идут, словно их встречает не торжественная музыка, а похоронный марш. В воздухе чувствуется искрящееся напряжение. Две фигуры – мать и невеста – должны быть самыми счастливыми на этом празднике. Но именно их бренные силуэты кажутся грузнее и неподъёмнее литых куполов цитадели. Джейн встаёт рядом с Тором, пропуская Фриггу вперёд. Девушка поднимает взор на возлюбленного: тот с детской наивностью одаривает её сладкой трогательной улыбкой, и Джейн невольно прислоняется к нему, крепко-крепко обнимая руку под праздные выкрики толпы. На этот раз тепло его тела не может вернуть ей уверенности в том, как она поступает. Она знает, что поступает неверно. Хочет закричать, предупредить всех о грядущей опасности. Никто её не услышит, не поверит ей. Она отворачивается, не в силах вернуть ту любовь, с которой на неё смотрит её будущий муж.Будущий. Муж…
Больше медлить нельзя. Один сходит со своего Трона вниз по ступеням, раскатистыми ударами посоха привлекая всеобщее внимание и заставляя собравшихся гостей угомониться. — Мой сын, — провозглашает Всеотец, упоённо скользя взглядом по головам присутствующих. — Я долго ждал, когда этот день наконец настанет, и вот ты здесь. Стоишь предо мной со своей прекрасной избранницей. Что ж, не будем же тянуть. Один поворачивает голову к Тору в почтительном поклоне. — Тор Одинсон, согласен ли ты взять в жёны Джейн Фостер, трепетно беречь и чтить чувства, что свели вас вместе? — Да, — Тор оглядывается на нервно закусившую губу Джейн, — согласен! — Джейн Фостер, — обращается к девушке Один, с толикой сомнения глядя на её саркастично ухмыляющееся лицо, едва видимое через белоснежную фату. — Согласна ли ты взять в мужья Тора Одинсона, хранить семейный очаг и заботиться о муже, как о самой себе? Ответа так и не следует. Лишь тихий насильственный смех начинает медленно разбавлять дрожащую тишину. — Джейн?“Началось…”
Двери тронного зала с разрывной мощью разъезжаются в стороны, впечатывая в стены стоящих по углам гвардейцев. Солнечные лучи в мгновении ока исчезают, небо за окнами заволакивают непроницаемые чёрные тучи, и в тронном зале наступают тлеющие зеленоватыми вспышками сумерки. По головам собравшихся проносится удивлённый рокот, слышатся первые испуганные крики, как вдруг громкое цоканье каблуков у входа обращает на себя все взгляды. В тронный зал, держа в руках скипетр из тёмной древесины, вальяжной неспешной походкой входит женщина. Длинная мантия полукругом тянется за ней по полу, изящный комбинезон плотно облегает привлекательную точёную фигуру, а на голове непрошеной гостьи угрожающе возвышаются изогнутые витиеватые рога. Она чинно вышагивает вдоль остолбеневших горожан, и все шире и ярче на её сочных губах назревает издевательская ухмылка. Всеотец вскидывает голову и невольно делает шаг назад в приступе бесконтрольного страха, но затем с новоявленной яростью сверкает глазом на давнего врага. — ТЫ!.. — Так, так, так… — лелеяно воркует Биарис, скользя взором по испуганным лицам горожан, затем останавливаясь на красной от нахлынувшего гнева физиономии Одина. — Какая… неожиданная встреча, Всеотец. Надеюсь, я не опоздала на церемонию? — О, нет, Биарис, ты как раз вовремя, — рычит Один и взмахивает рукой, искоса поглядывая куда-то под потолок. В следующий момент, рассекая пространство нестабильными электрическими всполохами, прямо на голову Биарис буквально из ниоткуда рушится переливающийся энергией куб Тессеракта. Зависнув в воздухе прямо над нею, он громко искрится и завывает от ускоренного вращения: Биарис падает на одно колено, и Один уже было верит в свой план, как тут – хитрый блеск зелёных глаз, и куб плавно опускается прямо в руки Биарис, не причинив той ни малейшего ущерба. — Второй раз не прокатит, — сквозь зубы зло шипит ведьма и сдавливает Тессеракт. Мгновение, и энергетический куб рассыпается синеватой пылью, усыпая ею холодный мраморный пол вокруг – Биарис обнажает все тридцать два белоснежных зуба в грозном оскале. Толпа беснуется и прётся наружу, но у них не получается сделать это: лишь они пытаются пересечь заветный порог, как тут же сталкиваются с невидимым силовым барьером, окутавшим тронный зал. Среди гостей зачинается паника, молниеносно распространяющаяся на всех остальных. Тор лишь стоит и беззвучно наблюдает за всем происходящим с глазами навыкат, не в силах вымолвить и слова. Он слышал о ней от отца и матери, знает о коварстве и безграничной силе колдуньи, но никогда не видел её живьём. Расправившись со смятением, Тор уже было кидается с молотом на Биарис, как тут путь ему преграждает заплаканная Джейн. — Тор, прошу, не надо! — Джейн?.. Биарис мгновенно переводит внимание на Бога Грома. Выкинув руку вперёд, она молниеносно впечатывает его в дальнюю стену потоком зелёной вязкой энергии, не раня, но не давая тому пошелохнуться. Невеста скидывает с себя фату, раскрывая всем присутствующим нагло усмехающееся лицо Локи. Бог Обмана триумфально обводит взором тронный зал, затем оборачиваясь на обездвиженного брата и едко подмигивая ему. — А мне идёт. Знаешь, я почти поверил, что жить вам долго и счастливо! — Ты… мерзкая лживая тварь! — взрывается Один, и на его лице читается вся нервозная обстановка на сорванной свадьбе. Он поднимает жезл и уже направляет его на Биарис, как тут ведьма, завидев опасность, мигом сворачивается лоскутами чёрной тени в крохотную точку, исчезая из вида. Секунда – и скипетр Одина вспархивает к потоку, а сам Всеотец на полной скорости взлетает вверх по ступеням и врезается спиной в собственный трон, впечатанный невиданной силой. Золото под его ладонями плавится, завлекая руки и предплечья царя в нерушимые металлические объятия. Перед ним из ниоткуда появляется Биарис и прижимает грудь Одина в трон своим посохом. — А где же вся твоя спесь и самоуверенность, Всеотец? — проговаривает она, проводя концом посоха по бородатой щеке Одина. Тот с нескрываемой яростью смотрит на неё, пытается вырваться, но у него даже близко не хватает сил, чтобы сопротивляться Биарис. — Небось уже приготовил пламенную речь, когда Тессеракт пленит меня снова, так ведь? Мусолил на языке, упивался своим торжеством… Что же ты будешь делать теперь? — Ты собираешься сделать это прямо здесь? — вторит ей Один. Биарис поднимает взор на приходящего в чувства Тора, а затем вновь смотрит на красное от ярости лицо заклятого врага. — Стыдно перед своим сыном, что великий создатель не может даже держать в руках меч? — она подносит скипетр к самой шее Одина, оставляя на его испещрённой морщинами коже мутные красные ожоги. — Тебе должно быть стыдно за совсем другие вещи!.. Биарис уже готова оборвать жизнь Одина в одночасье, как вдруг поднимающийся на дрожащие ноги Тор привлекает всеобщее внимание, заставляя весь зал умолкнуть в забвении. — Где… Джейн? — сипло хрипит Бог Грома и остервенело озирается по сторонам. Оборачиваются всё. Даже Биарис, увлечённая расправой над обидчиком, и разодетый в свадебное платье Локи, любующийся своим отражении в отполированном золоте. — ГДЕ ОНА?!***
Оставив позади пустующие городские улицы, Джейн, подобрав подол свадебного платья, стремглав несётся по Радужному Мосту к комнате управления. Крепко сжимая на груди талисман, она не оглядывается назад и не берёт секунд на передышку. Дорога в один конец, без возможности повернуть назад и всё исправить. Теперь уже поздно, и ни одна сторона конфликта не простит её в случае предательства. Чем дальше она убегает от Асгарда, тем всё больше и больше дрожат мимические морщины, сильнее сдавливает горло накатившими слезами. Она молчит, не даёт эмоциям взять вверх. Она не знает, чем всё это закончится. Но одно ей известно – она пройдёт до конца по выбранной ею дороге. Как бы сильно она потом об этом не жалела. Она проделала такой путь, чтобы оказаться здесь. И теперь она бежит прочь, позабыв про вечные чувства и клятвы… нет, не позабыв. Она уже сама не знает, чего она хочет. Зачем она это делает, что исправит, и что принесёт побег. Она тщетно внушает себе, что она не просто желала увидеть Тора, быть рядом с ним, но и разгадать великую тайну, ради которой Биарис пришла за ней. Ради чего всё это и затевалось. Но раз за разом призрачная надежда оправдать себя утопает в гнетущем разочаровании, безмерной тоске и отчаянии. Она бежит прочь от одних проблем прямо в пасть к другим, в глубине души надеясь, что сможет забыть историю своей единственной любви, как плохой сон. Но она никогда не сможет. Когда Джейн добегает до главной комнаты, она краем уха слышит лёгкий шелест крыльев. Обессиленно упав на колени и вытирая горькие слёзы о фату, она даже не в силах смотреть назад. Кто-то протягивает ей руку. Джейн, всхлипнув, поднимает глаза наверх и видит стоящую перед собой Биарис. Её просторная мантия развевается под порывами холодного ветра, а изящные рога очерчивают аккуратный контур на фоне темнеющего звёздного неба. — Девочка моя… вставай, нам пора уходить… — Я не хочу! Я не хочу снова бежать, я не хочу снова бросать всё, ради чего рисковала жизнью! Опять, снова, и снова, и опять – по битому кругу, как белка в колесе… Биарис, опасливо оглядываясь за спину, всё же украдкой преклоняет колено рядом с Джейн и терпеливо ждёт, пока та прекратит рыдать навзрыд и возьмёт себя в руки. Хотя бы немного. — Я… я не хочу, я не буду... Биарис опускает взгляд. Будто вмятая в окаёмку Радужного Моста, Джейн сидит, дрожа всем телом и жалобно всхлипывая. То и дело она пытается что-то сказать, бросая на Биарис полный трепещущей боли взгляд и приоткрывая рот, но каждый раз она вновь впадает в душераздирающий слёзный плач, не в силах вымолвить и слова. Биарис, в последний раз взглянув куда-то назад, отрешённо прикрывает глаза, мысленно махая рукой на всё, что осталось позади, и крепко обнимает Джейн, прикладывая её голову к своей груди. — Прошу, не плачь, моя Джейн… Ну же, всё будет хорошо… — Тор… будет нена… ненавидеть меня!.. Я уже не ну-ужна ему… — Ты всегда будешь нужна ему, Джейн. Однажды он всё поймёт. Поймёт, что ты поступила правильно… Джейн поднимает на Биарис трепещущий, полный надежды и злости взгляд, крепче прижимаясь к колдунье. — Откуда… ты з-знаешь? Ответом ей служит её собственная проекция в глазах Биарис. Только сейчас Джейн понимает, что Биарис тихо, украдкой плачет, смахивая слёзы с длинных ресниц ей на плечи. Что-то произошло там, в тронном зале. Что-то, из-за чего она впервые не может сдержать столь сильные эмоции при виде страдающей Джейн… — Девочки, поднимайтесь! Бодрый, но при этом взволнованный голос Локи слышится со спины. Обе оборачиваются и видят несущегося к ним со всех ног Бога Обмана в таком же обличии, как и Джейн, лишь фаты не хватает. Уж насколько сейчас хреново Джейн, но даже она невольно усмехается сквозь всхлипы, глядя на то, как Локи, попутно скидывая каблуки с Радужного Моста в озеро, быстро семенит в их сторону с выпученными глазами: — Драпать, нужно драпать, за нами уже выехали! — Джейн?.. Ты с нами? Джейн сомневается, но затем, ухватившись за протянутую ей руку Локи, спешно поднимается на ноги, отряхивая платье. — Сошла бы за подружку невесты? — усмехается мужчина, оценивающе глядя на платье Джейн. — Я про тебя, если что. — Нет времени на беседы, нам нужно как можно скорее добраться до портала! — внемлет всем собравшимся Биарис, попутно поправляя спадающую мантию и перекрикивая ненастно завывающий ветер. Сверкают молнии, на зеркальную поверхность моста падают первые капли дождя. — Адариэль сегодня сообщила мне, что она нашла способ перенаправить поток Бивёрста на Эльджу! — Стой, сегодня? — недоумевает Джейн. — Так значит, ты не заранее запланировала всю эту диверсию? — Конечно нет! — удивлённо внемлет Биарис. — Мне хочется утопить Одина головой в выгребной яме, но я бы никогда не стала нарочно срывать твою свадьбу, Джейн, не будь на это весомой причины. Мы лишь выиграли для тебя время, чтобы ты смогла беспрепятственно исчезнуть, а мы не имеем права медлить! Поторапливайтесь, ребятки, времени в обрез! Биарис первой влетает внутрь управляющего зала, посреди которой неподвижно стоит Хеймдалл. Его жёлтые глаза угрожающе отсвечивают в ярких вспышках молний, он пристально смотрит на Биарис, не смея начинать первым, но и не предпринимая попыток как-либо им помешать. — Отойди, старый друг, — предостерегающе молвит Биарис, в упор глядя на стража врат. Локи и Джейн вбегают следом. — Я не хочу драться с тобой! — Не придётся, — отвечает ей темнокожий воин. Биарис даже не знает, как на это реагировать – она явно готовилась к очередной потасовке. Вместо этого, Хеймдалл разворачивается и плавно вводит рунический клинок внутрь механизма. Разноцветные искры снопами вырываются из открывшегося портала, ведущего в бесконечную пустоту вселенной. Биарис безмолвно проходит мимо, всё время пристально и с удивлением заглядывая в лицо Хранителя. — Но ведь… — Я видел многое, Биарис. Ты – враг Одину, но не мне, — Хеймдалл выделяет каждое слово особой, значимой интонацией. — И если здесь есть хоть одно существо, заслужившее исполнения своей мечты… Я не силах противиться твоей воле. — Спасибо, — Биарис заключает воителя в крепкие дружеские объятия, не особо надеясь на взаимность. Она расправляет свои крылья и тем самым сбрасывает с себя чёрную мантию. — Классный прикид, — издевательски бросает Хеймдалл, когда Локи с чинным видом проходит мимо. — Заткнись! Биарис первая скрывается в открывшемся портале. Она шагнула в неизвестность, словно ждала этого всю свою жизнь. Впрочем, так оно и есть. За ней в светящуюся воронку прыгает Локи. Но только Джейн готова пересечь заветную черту и унестись прочь, в вечную, волнительную тьму космоса, как вдруг… — ДЖЕЙН! Она оборачивается. В дверях стоит Тор. Дождевая вода ручьями стекает по его доспехам, свалянные мокрые волосы неопрятно зализаны назад. Мышцы пульсируют от напряжения, а в его глазах читается лишь скорбь и мольба. Джейн теряет опору под ногами при виде его лица. Такого близкого, но уже невероятно далёкого… — Джейн, — уже тиши проговаривает он, и на глазах у той вновь встают стеной слёзы. — Ты обещала мне! Ты клялась, что никогда... Отдельные картины их безумной быстротечной влюблённости мелькают перед глазами. Его разгорячённое мускулистое тело, залитый вином и усыпанный виноградом пол, её томное прерывистое дыхание и чувство бесконтрольного падения в нескончаемую пропасть. Каждый раз его руки ловили её. Она хочет улыбнуться своему отражению в её глазах, видя, как трепещут в них хрустальные слёзы, но на этот раз она знает, что отражение не улыбается в ответ. — Пожалуйста, Джейн… Разрывая зрительный контакт, она, скрепя сердце, шагает внутрь портала. Тор тут же бросается за ней следом, но не успевает – Бивёрст захлопывается прямо перед его носом. И лишь громовые раскаты сливаются воедино с его криком, наполненным невыносимым, нечеловеческим страданием…