Дура

      - Привет, - раздался из темноты знакомый голос. Высокая фигура неслышно приблизилась к кровати, - Извини, не хотел тебя будить.       Окон в комнате не было, но Алена откуда-то знала, что на улице глубокая ночь. «Росток» еще спал: даже «Бар» внизу затих, поэтому никто не видел и не слышал, как Дикий пришел.       - Знаешь, я кое-что понял… - сказал он задумчиво, опустившись рядом на кровать.       Его ладонь коснулась Алениного лица. Перчатка с обрезанными пальцами была слишком жесткой и шершавой - царапала кожу. Но внезапно ей так отчаянно захотелось потереться щекой об эту руку. Она слушала тихий шепот, едва дыша и совсем не улавливая смысла: в голове в ритме пульса шумел прибой. Слова стали вдруг не важны, гораздо важнее были теплые пальцы, что невесомо убирали волосы за ухо, гладили шею и спускались все ниже…       Алена тонула в глазах Дикого, беспросветно черных в окружающем полумраке - но эта тьма больше не пугала. Терялась в скрывающих улыбку тенях в уголках губ, плавилась в бархатистом обволакивающем голосе, растекающемся мурашками по спине. Чувствовала, что неудержимо краснеет, и при этом сама же стягивала одеяло все ниже и ниже...       Она ждала этого, потому даже не вздрогнула, когда твердая ладонь легла на левую грудь - как влитая - и чуть сжала сквозь тонкую ткань водолазки. Большой палец уверенно очертил сосок. От этого во всем теле стало вдруг так горячо и приятно, а внизу живота - тяжело и почти больно…       Алена выгнулась, вжимаясь в руку. В этот момент Дикий склонился к ней, и она забыла, что нужно дышать. Это был ее первый настоящий «взрослый» поцелуй. Алена закинула ему руки на плечи, обхватила за шею, потянула на себя - настойчиво, жадно, не чувствуя ни стыда, ни страха, и…       Проснулась.       Села на кровати, тяжело дыша, все еще ощущая острое возбуждение и - печаль.       Пожалуй, можно было уже с уверенностью признать - она по уши влюбилась. А, если верить снам, даже не против…       Алена вздохнула: да ладно, себе-то зачем врать? Это во сне все легко и просто, в реальности же ее наверняка скрутит от ужаса, стоит кому-то - даже Дикому - прикоснуться к ней как-то иначе, чем по-дружески. Хотя от мысли, что подобное вдруг случится по-настоящему, дыхание все же перехватило. Но она так и не смогла понять - от страха или от чего-то еще.       Машки в «Баре» не было, чему Алена втайне порадовалась. Вместо нее на кухне обнаружилась другая девушка - Галка - довольно шумная, болтливая, веселая и вроде неплохая, по крайней мере, «телепатический радар» насчет нее молчал.       Галка - оказалось, что это сокращение от Зажигалки - между делом расспрашивала ее обо всем: о доме, о семье, о новостях с Большой Земли, о знакомых сталкерах. Алена отвечала не то чтобы неохотно, но вчерашний разговор с Юрием Михалычем все еще звучал в ушах и заставлял быть осмотрительнее. Кажется, она даже обзавелась легкой паранойей.       Алена соврала, что у нее был парень, и перед уходом в Зону они здорово разругались.       Галка для виду посочувствовала, а после сказала, что этого добра здесь - парней, то есть - хоть бочками соли. И тут же спросила, нравится ли ей кто-нибудь. Интересовалась она, скорее, из вежливости: видно было, что не ждет откровений. Алена промолчала, но не к месту вспомнила утренний сон и так красноречиво порозовела, что Галка расхохоталась, хотя, к чести своей, допытываться не стала.       Вообще, Алене она понравилась. Не чувствовалось в ней вечного Машкиного желания при первой же возможности урвать себе кусок побольше и посочнее. Галка, словно бы между делом направляла, давала советы, а пару раз даже оттерла Алену в сторону, беря на себя особо неадекватных клиентов.       С утра в зале было немноголюдно: сталкеры приходили и уходили, поодиночке и небольшими группами, в большинстве своем - молчаливые, задумчивые, сосредоточенные на собственных, одним им понятных целях, они едва ли замечали девушек-официанток. Парочка даже перепутала Алену с Машкой. Впрочем, она не обратила на это особого внимания.       Гораздо большую проблему, как оказалось, представляли те, кто целенаправленно пришел выпить. Пара человек, кажется, даже ночевала за столами. И чем ближе к вечеру, тем больше их становилось. Они шумели, цеплялись и друг к другу и к официанткам, зазывали к себе, хватали за руки, однако бдительный охранник пресекал подобные поползновения по первому же взгляду. Пару раз Алену шлепнули по заднице, еще несколько - предложили встретиться после смены. Она, хоть и была наивной, а все ж понимала, что не в кино зовут, поэтому отнекивалась, как могла - по возможности вежливо, но твердо.       Зато удалось выяснить у той же Галки, где здесь можно полноценно вымыться. Новая подруга даже обещала взять ее с собой в местные душевые.       Первая рабочая смена пролетела на удивление незаметно. Наверное, потому, что в общей суматохе время бежало быстрее, да и наблюдать за сталкерами оказалось жуть как интересно. Алена даже порадовалась, что устроилась именно в «Бар» - здесь была возможность познакомиться с кучей народу, и изучить представителей разных группировок в естественной, так сказать, среде обитания. Но несмотря на свою увлеченность, Алена весь день поглядывала в сторону входа: ждала - Юрия Михалыча ли, Дикого… Почему-то она была уверена, что кто-нибудь из них обязательно явится ее проведать. Лучше, конечно, Дикий. Алена уже успела соскучиться, и не отказалась хотя бы просто его увидеть.       Но ни тот, ни другой так и не появились. И чем ближе к концу смены, тем тоскливее ей становилось: словно ее бросили. Такое же чувство она испытывала в детстве, оставаясь последней в группе продленки, а свет в гулкой пустой школе уже выключали, и в воздухе висело физически ощутимое нетерпение училки, и становилось так невыносимо тошно…       Под вечер в «Бар» завалилась крайне дружелюбная компания молодых парней в зеленых комбезах. Удивительно: их было всего четверо, а шума они производили за десятерых. На вопросы Галка лишь отмахнулась: «Свободовцы», и больше ничего не сказала, будто это все объясняло. Впрочем, Алене, вчера полночи потратившей на сталкерскую энциклопедию, действительно кое-что объясняло.       Свободовцы показались ей очень милыми: не хамили, не пытались лапать, называли «сестренкой». Видимо, Галке они тоже пришлись по душе: в конце концов, та осела за их столом. И даже Алену умудрилась уговорить принять их приглашение. Впрочем, альтернативой шумным посиделкам было возвращение в пустой номер, и скучный одинокий вечер.       Запомнилась ей и еще одна компания из трех человек. Главным в ней был бритый налысо мужик, обладатель довольно внушительного по местным меркам пуза.       Вообще-то, толстяков среди сталкеров практически не встречалось - все были подтянутые, некоторые даже откровенно тощие и жилистые, как вечно голодные борзые. Вряд ли местное население специально ходило на фитнес. Просто сталкерский образ жизни не способствовал накоплению жиров: вечная беготня, стрессы, да и жрали эти парни, небось, когда и что придется.       Но мужик с пузом выглядел довольно уверенно. А рядом с ним топтались двое мрачных юношей, максимум на пару лет старше самой Алены. На каждом - хоть и новенькая, но плохо подогнанная, и оттого висящая мешком «Заря», за спиной - укороченные «калаши», судя по виду - тоже чуть не прямиком со склада.       Пузан пил водку, на закусь заказав себе жаркое из кабана, консервированные овощи и колбасную нарезку. Время от времени он с ехидной ухмылкой предлагал своим юным спутникам присоединиться к застолью, но те угрюмо отмалчивались, глаз не поднимали и к еде тянуться даже не пытались. Хотя видно было, что голодные.       Странная компания.       В очередной свой визит на кухню, Алена описала Нине пузатого мужика с мальчишками и спросила, кто это и что происходит.       - Отмычки, - презрительно скривилась повариха, - Опять Хряк себе пацанов на убой нашел.       Алена поначалу решила, что презрение Нины направлено на парней.       - Как понять… на убой? - удивилась она.       - Так и понимать: Хряк их впереди себя пустит, а сам по следам пойдет, по безопасной тропе, значится. Если на пацанов кинется кто - он сбежать успеет. А коли в аномалии убьются - так невелика потеря, - повариха покачала головой, - Вообще, мало кто отмычек набирает, разве что мародеры. Опасное это дело: никогда не знаешь, на что загнанный в угол человек способен. Да и подлое, даже по местным меркам. Но Хряка не зря так зовут - свинья он и есть свинья…       - А они пойдут?       - Пойдут, куда им деваться: они ж ему должны вроде как… - Нина невесело хмыкнула: - Схема простая: сидели себе мальчики на Кордоне, ворон считали, подошел к ним добрый дядя, предложил поучить уму-разуму, заодно и со снарягой помочь. Они ухи-то и развесили. А потом выяснилось, что Хряк - совсем не Санта-Клаус, и не по доброте душевной их подобрал. Небось, запудрил им мозги в стиле «я ваш благодетель и отец родной. Вот сходите со мной в пару ходок, с доли своей расплатитесь и мы в расчете». Только потом еще и проценты набегут, «неустойки» разные. Плюс оплата ему как проводнику - как же, жирной задницей-то шевелить придется. В общем, не расплатиться им по-хорошему…       - Он их не отпустит, - догадалась Алена, - А «Долг»? А остальные? Неужели никому их не жалко?       - Жалко у пчелки, - проворчала Нина, - Милая, тут не детский сад и не богадельня. У каждого свои проблемы, и нянчиться с сопляками - та еще рулетка. Да и пацаны молодые - гордые: обжегшись на молоке - на воду дуют. Им сейчас и в голову не придет помощи просить. А ну как в еще большую долговую яму попадут?       - Ужас какой…       - Такова жизнь, - пожала плечами повариха, - Говоришь, не едят ничего?       - Но смотрят так, что… - Алена махнула рукой, но подходящего сравнения найти так и не смогла.       - На-ка, отнеси им, - Нина размашисто приземлила на поднос пару мисок гречки с мясом. Каши было, что называется, с горкой. Там же лежал хлеб и стояли два стакана чая - к каждому прилагалось по два куска сахара-рафинада. - Скажи, за счет заведения. Только четко скажи, громко - не хватало, чтобы Хряк им еще долгов накрутил.       - Поняла, - кивнула Алена.       Она сделала все, как велела Нина.       Хряку, судя по злобному взгляду, крайне не понравилась эта инициатива, но он смолчал. Бармен от комментариев тоже воздержался, лишь хмыкнул, глянув на Алену, а вот те же свободовцы засмеялись, явно понимая, что к чему.       Голодные парни же смотрели так, словно она - ангел, спустившийся с небес. Самый смелый даже пробормотал что-то похожее на спасибо. Алена ободряюще улыбнулась и вернулась на кухню - нужно было предупредить Нину, что на сегодня ее смена закончена: Галка уже места себе не находила от нетерпения, да и свободовцы явно ждали только ее.       Повариха отпустила без проблем. Сменщики - Машка, в сторону которой Алена старалась не смотреть, и молодой парнишка с едва зажившими кислотными ожогами на лице и культей вместо кисти правой руки - уже появились.       Буйные свободовцы приветствовали освобождение от «кухонного плена» овациями и тут же принялись наперебой представляться. Алена честно старалась запомнить, что Птиц - кажется, самый младший из них - это длинный, тощий, чем-то и правда напоминающий птицу, но не орла или ястреба а, скорее, цаплю нескладный парнишка; Леший - рыжий, бородатый детина неопределимого возраста, с хитрым прищуром почти желтых глаз и копной унизанных цветными бусинами дредов; Индеец - довольно симпатичный, но очень уж загадочный, видимо, в силу перманентной обдолбанности молодой человек, а Айсман - ехидный блондинистый сноб, сходу вызвавший ассоциацию с Драко Малфоем.       Вскоре эта разношерстная, но удивительно дружная компания снялась с места и потащила их с Галкой в «приличное заведение».       Приличным заведением оказался один из дальних цехов, над входом которого даже вывески толковой не обнаружилось. Но свободовцы торжественно представили Алене это место, как бар «Антрополог».       Внутри оказалось гораздо уютнее, чем в «100 рентген»: «стоячих» вокзальных столиков здесь не было вообще, зато нашлись пусть старые и местами ободранные, но настоящие диваны. Дополняли эту почти домашнюю уютность мягкий теплый свет и приглушенная музыка - что-то блюзовое, как показалось Алене. Даже притащившие их с Галкой свободовцы, повинуясь атмосфере бара, слегка попритихли и успокоились.       Они приземлилась за один из центральных столиков, заказали что-то из выпивки и закусок. Галка вовсю щебетала с парнями, смеялась, причем, не кокетства ради - действительно хохотала, хотя правильнее будет - ржала до слез. Над чем - Алена не вникала: здесь было спокойно, удобно и на первый взгляд безопасно, но она вдруг как никогда явственно ощутила себя не на своем месте и уже жалела, что согласилась куда-то пойти с незнакомыми, по сути, людьми. Пить ей нельзя. Общих тем со свободовцами тоже нет. Или же она просто не давала себе труда их найти. Даже с Галкой общаться уже не особо хотелось.       Алена пыталась убедить себя, что это всего лишь усталость после смены, но с каждой минутой ей становилось все неуютнее. Встать бы, да уйти, но она побаивалась, что обидит или как-то подставит этим Галку, да и дорога до «100 рентген» помнилась плохо.       Оставалось только сидеть и ждать. Знать бы еще - чего?       А тем временем кто-то приходил и уходил - чаще поодиночке или по двое, но случались здесь и тесные, шумные, явно хорошо знакомые между собой компании. Как Алена поняла, место это было не такое проходное, как «100 рентген», скорее - этакий концептуальный бар для своих, где хозяин знает всех по именам и предпочтениям. И если в «100 рентген» приходили все, кому не лень - сбыть добычу или закупиться перед походом, найти или дать работу, а то и просто пожрать, выпить или переночевать «в номерах», то в «Антропологе» сталкеры, так сказать, отдыхали душой.       Встречались тут и парочки - сидели в обнимку в самых темных и укромных углах. Правда, сходу сложно было определить, кто из двоих затянутых в комбезы и разгрузки танков - женского пола. Но Алена справедливо рассудила, что с этим вопросом влюбленные уж как-нибудь сами разберутся.       Она даже углядела совсем уж умилительную картину - на коленях у смешливого свободовца сидела миниатюрная долговка - кажется, та самая Алена Вайпер, про которую рассказывал Юрий Михалыч. Парень пытался кормить ее с ложечки, а Вайпер вертелась, возмущалась, строго шлепала его по рукам, но с колен все равно не слезала.       Алена, наблюдая за ними, против воли улыбнулась.       - Шо там интересного кажут? - наклонившись, шепотом спросил ее один из спутников - рыжий. Леший, кажется, - О, смотри-ка, и Кактус здесь.       - Ага, как всегда со своей гадюкой милуется, - невесело хмыкнул второй - Птиц.       - Да брось, ладная же девочка, - возразил Леший.       - Жопа шикарная, не спорю, - важно покивал Птиц, - Но стерва, каких поискать…       - Друг мой, ты слишком громко завидуешь, - не открывая глаз, загадочно улыбнулся Индеец.       - Точно! - Леший вдруг заржал, - Будешь брюзжать - так и помрешь девственником!       - Да я!.. - бросился, было, возражать Птиц, но тут четвертый из свободовцев - блондинистый Айсман - властно хлопнул его по плечу, усаживая на место и, не дожидаясь новых возмущений, тихо заметил, обращаясь ко всей компании, - Помните, господа, что если мы испортим товарищу Кактусу свидание, драить нам на базе сортиры не меньше месяца.       - А на базе есть сортиры? - наивно поинтересовался Птиц.       - Так вот кто засрал все кусты у казармы! - шепотом и явно в шутку взъярился Леший.       - Мудак, - обиженно буркнул Птиц. - И ничего я не…       А Алена все смотрела на влюбленную парочку и думала, что эти двое - Кактус и Вайпер - настолько поглощены друг другом, что даже обрушься в баре потолок, они, наверное, и не заметят.       Вообще, глядя на них, становилось откровенно завидно: она бы сейчас тоже с удовольствием обменяла четверых «своих» свободовцев и Галку в придачу на возможность вот так же посидеть с Диким…       А ведь Алена до сих пор ничего, кроме имени, о нем и не знала. Надо бы расспросить Бармена, если уж Доктор и Юрий Михалыч отказываются что-то рассказывать. Хотя, это и неудивительно: он же им друг. Но Алене просто жизненно необходимо узнать о нем как можно больше - фамилию, возраст, любимый цвет, кличку первого домашнего животного - для нее важно абсолютно все.       А для него? Для него важно?..       А что, если он вообще больше не придет? Что, если только рад был скинуть с себя такую обузу? А она тут высматривает его в каждом мимо проходящем сталкере. Дура...       Алене вдруг стало до того жаль себя, несчастную и непутевую, что на глаза слезы навернулись.       Она очень скомкано попрощалась с Галкой и остальными и направилась на выход: дорогу до «100 рентген», в конце концов, спросить можно: все знают, где этот бар. Все, кроме нее, бестолочи!       Она выскочила за дверь, уже едва сдерживая всхлипы.       И тут же застыла, осознавая, насколько глупо себя ведет: истерит на ровном месте, бежит, куда глаза глядят - прямо как в дурацкой мелодраме. А если бы это был не безопасный «Росток», а избушка в деревне новичков? Там бы она тоже пафосно ломанулась «в ночь»? А Дикому потом собирай ее кишки по обочинам, да? Неудивительно, что он не проявляет к ней хоть какой-то симпатии - дура она и есть дура.       Снаружи давно стемнело, завод освещали только мерцающие в глубине цеховых остовов костры. Возвращаться было глупо и стыдно - наверняка свободовцы и Галка решили, что Алена ни с того, ни с сего разнюнилась и показательно сбежала. Возможно, даже думают, что она ждет, что кто-то кинется ее останавливать. Нет уж, хватит позориться!       Алена постояла у двери, ожидая, пока глаза привыкнут к темноте: выйдя из пусть плохо, но освещенного помещения, она практически ослепла. Подышала на счет, успокаивая неясно с чего разбушевавшиеся нервы: глупости это все. Вернется Дикий. И Юрий Михалыч тоже. В крайнем случае, у нее уже вполне хватит денег на нормального проводника, который отведет ее на Болота - к Доктору. Алена даже хихикнула от этой мысли: то-то Док обрадуется! Только сплавил и - снова здорово. Зато вот кто уж точно будет рад ее видеть, так это Дружок. И даже если все пошлют ее по матушке - они с Дружком и сами с усами. Разберутся!       В таком приподнято-боевом настроении Алена и двинулась предположительно в сторону бара «100 рентген».       Удивительно, но она даже не сбилась с пути. Впереди уже виднелся знакомый поворот, за которым должна была обнаружиться распахнутая настежь дверь в «предбанник» бара, под выведенной с помощью трафарета вывеской. И тут Алену словно кто-то в живот пнул - дыхание перехватило, к горлу подступила тошнота и стало вдруг настолько страшно, что захотелось забиться в самый темный угол и никогда оттуда не вылезать. Она резко выдохнула, нырнула за какой-то куст и присела на корточки, стараясь быть как можно незаметнее, и пережидая приступ необъяснимого ужаса.       Почти тут же раздались шаги - следом шли несколько человек.       Алена замерла, практически перестав дышать: казалось, еще немного и неизвестные услышат ее дикое сердцебиение.       - …Ну и где она? - возмущенно прошипел кто-то.       Кто - Алена не разобрала. Да и многих ли она тут знала? Но голос явно принадлежал парню, причем довольно молодому - почти мальчишке по местным меркам.       - Ты вообще уверен, что это именно она? - спросил второй, - Та вроде с какими-то зелеными укурками свалила. А эта одна шароебится…       - А может не надо, а? - не пытаясь быть тише, проныл третий голос. Такой же мальчишеский, но ниже и какой-то… глупый что ли. Алене сразу представился этакий пухлощекий и не очень сообразительный увалень-добряк.       - Да не ссы ты! - огрызнулся первый. - Мы же просто поговорить...       - …Для начала, - хмыкнул второй. - Не дебилы же - на базе ее зажимать. Тем более, Бармен явно что-то заподозрил. Так что, надо будет эту овцу наружу выманить. К Милитари поближе вон. Если что - на зеленых и свалим. Они ж торчки - чо с них взять? - мозги гнилые насквозь.       - А с чего вы решили, что она так сразу во всем признается? - удивился третий - не такой уж тугодум, как оказалось! - Скажет - не ваше дело. И будет права вообще-то…       - Это наша база! - вполголоса рявкнул первый, явно заводила, - И мы тут решаем, кто прав, а кто нет, а не залетные мутантовы подстилки!       - Вообще-то, - осторожно заметил второй, - Решает Воронин.       - Плевать, - буркнул первый, - Пошли, «Антрополог» проверим.       И неизвестные двинулись в обратную сторону.       - Не, вы как хотите, а я пас, - по дороге вздохнул третий, - Мне со Степой Антропологом ссориться не хочется.       - Какой же ты ссыкун, Шарик… - с досадой сплюнул первый. - Ну и вали в теплую постельку.       - К папочке, - глумливо заржал второй, - Соскучился, поди, по Чекушкиным воплям? Иди-иди, он тебе быстро занятие найдет…       Мерзкие шакальи смешки на два голоса и обиженный бубнеж Шарика вскоре стихли. Но Алена еще долго сидела за кустом, не решаясь выйти на освещенную «улицу».       Итак, что ей известно, помимо того, что эти «линчеватели» искали явно ее?       Одного из них звали Шариком. И все трое, без сомнений, были долговцами: «Росток» - их база, это еще Юрий Михалыч говорил. Да и насчет Воронина Алена что-то слышала: вроде бы, именно так звали лидера Долга.       Непосредственным начальником их - командиром квада? - был некий Чекушка. Только это почти наверняка не кличка - не любят долговцы кличек - а производное от фамилии. Или же их командир просто выпить не дурак…       Также, судя по голосам, это была совсем пацанва - долговские новички. В пользу их возраста и статуса говорило также, что эти трое опасались Бармена и некоего Степы Антрополога - видимо, хозяина бара, где она недавно сидела с Галкой и компанией.       То, что ее ищут не взрослые, опытные сталкеры - это, конечно, несомненный плюс. Но лично ей и одного вооруженного придурка хватит за глаза. Это минус.       Алена осторожно выбралась из-за куста, пристроилась в хвост какой-то шумной компании и задумчиво побрела к бару.       А может, и не ее искали?       Ну да, а кого еще? Наверно, Вайпер… Так эту и искать не надо - зависает себе в баре и в ус не дует. А рискни эти воители к ней сунуться со своими допросами - сама вломит, еще и Кактус добавит для профилактики, - а потом отправит в какой-нибудь наряд на месяц, те же сортиры драить. Наверняка же они есть не только у свободовцев?       Мутантова подстилка…       Они думают, что она… что? Спит с мутантами? Даже если так - ну и что? Им-то что за печаль? Глупо как-то…       Или дело в беременности?       А ведь именно об этом вчера предупреждал Юрий Михалыч - как в воду глядел! Кто же натравил на Алену долговский молодняк? Журналист не в счет - он на базу не ходок. Но кто, кроме него, Дикого и Дока в курсе таких подробностей?..       - Так и знал, что найду тебя здесь! - Шухову на плечо опустилась тяжелая рука. - Ты чего это, дятел, удумал?       Черный Сталкер стоял на пороге дома-аномалии и задумчиво разглядывал его темное, обманчиво безопасное нутро. Приближение Семецого он почуял задолго до того, как тот добрался до нужной поляны. Вообще-то, он ждал его чуть позже: наверняка девчонка не запомнила дороги и не смогла толком описать ориентиры, но заброшенное село Юрка нашел на удивление быстро.       - Ничего, - хмыкнул Шухов, пожал плечами и обернулся, - Любуюсь.       - Неужели настолько тошно? - посерьезнел Семецкий, - Что ты решил забыться в шкуре деревенского алкаша? Или виртуальная семейная жизнь покоя не дает? Так женись на Аленке - она, небось, помрет от счастья…       - Да? - рассеянно удивился Шухов.       - А то! - снова развеселился Юрка, - Твой трагичный и загадочный образ, как всегда, разит в самое сердце!       - Да много ли надо - сразить восемнадцатилетнюю соплю? - поморщился Черный Сталкер, и вдруг хитро прищурился. - Или что, и тебя тоже?       - А как же! - смутить Семецкого подобной ерундой было невозможно: вместо того, чтобы краснеть и оправдываться, он широко улыбнулся, театрально схватился за сердце и энергично закивал. - Давно и неизлечимо…       - Клоун, - фыркнул Шухов.       - От клоуна слышу! - возмутился Семецкий. - Но вообще, кроме шуток, Аленка к тебе и правда неровно дышит. По мне, так крайне полезное дополнение.       - Чем же это?       - Смирением, послушанием и сидением на попе ровно. Наша задача какова? Сберечь ей жизнь и здоровье до конца срока, так? Вот и береги. У тебя возможностей на порядок больше - с тебя и спрос. Главное, не забывай время от времени появляться пред светлы очи нашей подопечной и почаще улыбайся. Хотя нет, лучше не надо: энурез не красит леди.       - Насчет смирения и послушания - это ты загнул. Давно, видать, с женщинами дел не имел, - ухмыльнулся Шухов, - Где ты видел смирную и послушную влюбленную школьницу? Глазки в пол и заламывание рук - это только на публику, а в башке - тараканы размером с тигров…       - Ой, вот не заливай, что тебе не нравится, - засмеялся Семецкий, - Это ж как щенка завести. Или котенка. Молодежь, она вообще забавная...       - Не фанат, - категорично заявил Шухов, и снова вгляделся в глубины дома.       - Стоп! Это что, реальный человек? - Семецкий присмотрелся, - Туда опять кто-то вляпался? Надо же вытащить! Есть веревка?..       - Не надо, - качнул головой Шухов.       - Погоди-ка… - Семецкий развернул его лицом к себе и нахмурился, заметив знакомую кривую ухмылку. - Это ты его туда закинул?       - Идеальная тюрьма, - Шухов передернул плечами, сбрасывая чужие руки. - Обрати внимание - даже кровь не течет.       Семецкий присмотрелся к лежащему на дощатом полу коридора неподвижному телу: и точно - на предплечье парня краснел явно специально нанесенный порез. Кровью он не сочился, но и запекаться не спешил - так и остался свежим и открытым.       - Точнее, не тюрьма, а консервационная камера, - улыбнулся Шухов, отступая от дома, - Человека можно держать там месяцами, при этом не надо ни поить, ни кормить, ни водить в туалет. Охранять тоже не надо: сам не сбежит, а ни один мутант по своей воле туда не сунется. Да и пуля не долетит - завязнет. Я проверил. Но раны, скорее всего, заживут, хотя и медленнее, чем обычно. Парадокс!       - С каких это пор ты взялся на людях опыты ставить? - враз растеряв всю веселость, спросил Семецкий. - Или решил идти в ногу со временем и заменить смертную казнь заключением?       - Это ненадолго, - отмахнулся Шухов, - Пока всех не соберу. Осталось еще пятеро. Ты, кстати, идешь?       Но Юрка никак не мог оторваться от разглядывания плененного аномалией парня. И выглядел при этом настолько печально и потерянно, что разжалобил бы кого угодно. Хорошо, что у Черного Сталкера иммунитет. Хотя, судя по выражению лица, Семецкий готов был вот-вот начать просить за бедолагу.       - А что потом? - поинтересовался он тихо.       - Как всегда - по настроению, - ответил Шухов. Вздохнул и подошел ближе, - Тебе легче станет, если я скажу, что это один из тех, кто обидел так милую твоему сердцу молодежь?       - Аленку? - встрепенулся Семецкий.       - Именно, - кивнул Шухов. И вкрадчиво добавил: - Помнишь, какой ты ее увидел в первый раз? Потерянной, замученной, избитой… Я знаю, что там творилось - насмотрелся в ее памяти. Не веришь - можешь выспросить подробности у Журналиста. А это, - Черный Сталкер кивнул в глубину дома, где по-прежнему неподвижно и молча лежал пленник, - один из тех, кто над ней издевался: бил, душил…       - Все, хватит, я понял, - скривился Семецкий. - Ладно, допустим. Но почему именно они? Тут полно убийц всех мастей, и далеко не всем из них приходишь ты. А эти… согласись, побои, изнасилование и даже пытки можно пережить. Все это, конечно, мерзко, но в той или иной степени поправимо. В отличие от смерти.       - И это говоришь мне ты? Смерть часто предпочтительнее всего вышеперечисленного. Тебе ли не знать?       - Давай не будем о крайностях. В большинстве случаев, я уверен, жертвы предпочли бы выжить, и не важно, какой ценой. В отличие от здоровья и самоуважения, потерянную жизнь не вернуть.       - Да, ты прав: дело не только в девчонке, - хмыкнул Шухов, - Месть тут, скорее, бонусом. Основной же косяк этих деятелей в том, что мы все теперь обеспечены головной болью на несколько месяцев вперед.       - Не создавай проблем Черному Сталкеру, и он не создаст их тебе?       - Вроде того.