Серые Дети

Дейдра, высунув от старания кончик языка, делает маленький стежок, потом еще и еще. И так один за другим; нитка за ниткой прорехи закрываются аккуратной строчкой. Детские рубашонки рвутся быстро, гораздо быстрее, чем их успевают штопать, и пальцы Дейдры уже исколоты в кровь, но она терпит и не жалуется – вечером придет целитель и от мозолей и царапин не останется и следа. Вейсхаупт заботится о своих детях. В голодном, истощенном Андерфелсе на Серых Детей смотрят косо: местные ребятишки на их фоне выглядят бледными щуплыми оборванцами. Серьезные личики детей Вейсхаупта всегда умыты, волосы коротко острижены и причесаны, а серые одежки без единого пятнышка перехвачены синими поясками. Вейсхаупт не экономит на своих детях, это так. Ведь все дети Серых Стражей когда-нибудь займут место своих родителей, а рекруты – самая большая ценность Ордена. Делая очередной стежок, Дейдра думает о том, что сегодня, слава Создателю, ее последний день в этой секции. Уже завтра она отложит в сторону опротивевшие до крайности иголки с нитками и выйдет, наконец, в числе других на тренировочную арену. А это значит – прощай, серое и скучное детство! К обучению своих детей Вейсхаупт подходит со всей серьезностью. Конечно, тут не преподают изящную словесность, искусство глубоких реверансов и тонкости великосветского этикета, как в закрытых детских пансионах Тедаса. Нет, Вейсхаупт учит своих детей выживанию. С младых ногтей Серые Дети учатся обходиться самым малым и не испытывать при этом неудобств. Расставлять силки на мелкую живность и рыбачить, разбираться во всевозможных травах и кореньях, штопать одежду и варить похлебку на костре, оказывать срочную помощь, используя лишь подручные материалы и безошибочно ориентироваться на любой местности – вот чему учат молодняк первые годы в Вейсхаупте. А когда дети немного подрастают, их учат убивать. Дейдра мечтает о том, как ловко и изящно она будет управляться с двумя зеленовато-серыми веридиевыми кинжалами, о непринужденной легкости, с какой она будет парировать выпады противников, и метких ударах, которые будет наносить в ответ, и улыбается уголками губ – так, чтобы Виллина не заметила. Виллину не так давно представили к Посвящению, так что зазнается она теперь непомерно. Конечно, сейчас Виллина вынуждена приглядывать за мелочью, но ведь через считанные месяцы она станет не дочерью, но сестрой тем, о ком поет песни и слагает легенды весь Тедас. Виллина получит свое первое оружие и первый доспех с геральдикой Ордена, выкованные мастером Роландом, сможет снести омерзительную голову своего первого Порождения Тьмы и испить из Чаши Дракона. Дети Серых Стражей не проходят Посвящение так, как взрослые. Их кровь и плоть с рождения несут в себе следы Скверны и, что гораздо важнее, способность к сопротивлению куда более сильную, чем родительская. Во время Ритуала Серые Дети пьют из Чаши вино из горького андерского винограда, настаиваемого в вейсхауптских погребах, и приносят свои Обеты. Их Призыв объявлен в момент рождения, и нет для Серых Детей другой судьбы, кроме как присоединиться однажды к своим братьям и сестрам, сокрытым тенью, и принять тот Долг, от которого не отрекаются. Дейдра косится на поджавшую губы Виллину, и, сделав последний стежок, аккуратно складывает рубашку и посасывает покрасневшие подушечки пальцев. Виллина морщит маленький нос и расправляет несуществующие складки на серой ученической рубашке, которую донашивает последние дни. Не так давно скорое Посвящение Виллины вызывало бы у Дейдры жгучую зависть и мечты о том, как однажды и она окажется на месте Старшей. Но теперь… Дети Серых Стражей не знают своих отцов и матерей. Такова воля Первого, но в воле этой нет ни жестокости, ни бессердечия, никакого злого умысла – лишь простой здравый смысл. Век Стражей недолог; дети становились бы сиротами слишком рано, много раньше, чем смогли бы примириться с неизбежностью такого хода вещей. Но какую тяжкую травму, какой удар наносила бы их неокрепшему сознанию безвременная, а зачастую и мучительная кончина родных! И как страдали бы осиротевшие дети, глядя на еще теплящееся рядом чужое счастье! Сколько горечи, боли, страха и ожесточения против неукротимой и жестокой судьбы… Нет, допустить это невозможно; семейные узы, привязанность, на которой они зиждутся – это слабость, а слабости нет места в суровых землях Андерфелса. Но у Дейдры есть мама. Мама приходит каждый вечер, садится рядом и улыбается мягкой, спокойной улыбкой. Глаза у мамы цвета серого андерского неба, а руки ласковые, осторожные и горячие, и все ссадины и порезы от маминых прикосновений затягиваются в мгновения ока, потому что мама – целитель. Конечно, это вышло случайно, и по законам Вейсхаупта Дейдра никогда не должна была узнать своей матери. Но теперь, когда приходит время вечернего осмотра, Дейдра специально становится в самый конец очереди, чтобы хоть немножко подольше посмотреть на маму, полюбоваться ее красивым молодым лицом в ореоле светлых волос и послушать ее чудный голос. Однажды Виллина заметила это и специально поставила Дейдру первой, но Дейдра сдержалась и ничем не выдала своего разочарования. Законы Весхаупта неумолимы, неоспоримы и нерушимы. И если кто-нибудь когда-нибудь заподозрит правду, Дейдра больше никогда не увидит свою маму. Но даже если мама не придет на следующий день и вообще никогда больше, у Дейдры останутся воспоминания о ее мягких прикосновениях, о ласковых улыбках, о ее заботе и скрытой, только Дейдре заметной нежности. А что останется у Виллины? У Дейдры есть мама, и в этом ее слабость и ее сила.