***
Все больше людей приходит в сознание, и Марта, до сих пор не в силах понять происходящее, помогает встать ожившей Элис и ведет ее прочь от площади. Эти люди только что перебили друг друга, и не важно рай ли это или ад – они могут снова попытаться это сделать. Элис еще слаба и Марта, подобрав по дороге пистолет, принимает решение укрыться в церкви. К тому времени, когда они достигают дверей, девушки шестым чувством ощущают, что за спиной поднялись еще несколько человек. В старой деревянной церкви довольно темно. Марта усаживает Элис на скамью, вставляет в пистолет новую обойму и осматривается. От стены отделяется силуэт и движется в их сторону. - Ни шагу дальше, - Марта наставляет на незнакомца оружие. - Я не причиню вам зла, - тихо уверяет Бастиан, - где бы мы ни были, это место дало нам еще один шанс. Нельзя его упустить. - Одного шанса было вполне достаточно, - злым и нервным рыком отозвалась Марта, - вы ее убили. Вы и ваш проклятый город. Бастиан склоняет голову на бок и легко улыбается. - Но она жива. Как будто в подтверждение, Элис издает тихий стон и Марта, забыв о священнике, бросается к ней. Он прав, она жива. Все это кажется сном, но если в этом сне она будет жива, то можно и не просыпаться. Откуда-то сверху раздаются шаги и голоса. По винтовой лестнице с колокольни спускаются светловолосая девочка лет четырнадцати и высокий жилистый юноша. Раздается тяжелый табачный запах дешевого одеколона. - Надо было прибить этого Шири, когда я узнала про его жену, все было бы проще. Юноша неприятно ухмыляется. - У нас будет возможность поквитаться с добрым другом Джимом. Заметив девушек, они останавливаются, некоторое время разглядывают Марту и Элис, переглядываются и еле заметно кивают друг другу. Светловолосая делает шаг вперед. - Добро пожаловать в Миллхэвен. Я Лоретта Максвилл, вонючку позади меня зовут Антон. Спасибо, что не остались равнодушными к казни несовершеннолетних. Ах, да, священника зовут Бастиан. - Я Марта, это – Элис. Что здесь произошло? Лоретта изобразила сарказм. - У нас такое, знаете ли, не каждую неделю. Было бы весело, но увы. Обсуждению это подлежит, но не сейчас. На площади толпа, чего она хочет – непонятно, но я предпочту не знать. Падре, есть еще выходы? - Разумеется, - кивает Бастиан, - пройдем через двор и попадем в помещение тюрьмы, через нее выйдем на другую улицу и, пожалуй, уйдем из города. - Блестяще, - Лоретта снова поворачивается к Марте, - дамочки, оружие есть, кроме очевидного? Марта решает не выкладывать сразу все карты. - Если понадобится – найдем, но сначала главное. Элис уже пришла в себя и может идти без помощи, и все направляются к выходу. Препятствий на их пути не возникает: Лоретта даже успевает захватить из камеры хранения вещественных доказательств в тюрьме свой стилет и кастет Антона. Выйти из города оказывается довольно просто, но снаружи их ждет сюрприз. Мир вокруг изменился до неузнаваемости. Город окружает пустошь, залитая синим светом неведомого светила. Над землей стелется густая, отливающая сиренью, дымка. В отдалении в воздухе парят наполовину скрытые туманом скалы, к которым тонкими нитями тянутся дороги. По земле стелились неопрятными лианами пыльные грязные шлейфы и скрепленные наподобие ленты по пять-шесть штук кабели. Чуть в стороне идут параллельно три широкие гофрированные трубы. Этот мир выглядит негостеприимно и даже враждебно. Элис прижимается к Марте, Вонючка Богун нервно озирается, а Лоретта останавливается и закрывает глаза. - Что это за...? Куда идти? - Испуганно спрашивает Элис. - Да откуда мне... - зло начинает Антон, но замолкает, заметив что Лоретта недовольно шикает и машет рукой. На какое то время наступает тишина. Постепенно все замечают то, что заметила Лоретта: издали доносится мерный стук тяжелых металлических ударов. Лотти определяет направление и, небрежно подняв руку, указывает его.***
После Пробуждения (так Мэттьюс предложил называть инцидент, и всем это понравилось, так как это звучало гораздо лучше, чем “Побоище” или “Резня”) основная группа горожан собирается в ратуше, находящейся через площадь от церкви, чтобы обсудить планы дальнейших действий. Сейчас люди кажутся обескураженными и более мирными, несмотря на то, что оружие они подобрали, как только пробудились. Первыми на повестке собрания обсуждаются организационные вопросы. В виду особого положения мэр Леон Мэттьюс назначает себе в помощь в управлении городом судью Марвина Джонсона и поручает ему надзор за порядком и безопасностью. Бет О'Мэли он дает руководство над контролем и распределением продовольственных запасов. Далее выступает судья Джонсон и объявляет о необходимости изучения ситуации, для чего будет создан отряд рекогносцировки. Дальнейшим голосованием главой отряда назначается Джонни-Левша. В сам отряд набирается полдюжины добровольцев и решается, что отправятся они незамедлительно. Следующим идет выступление Бет О'Мэли. Она сообщает приблизительные данные о возможных запасах провизии в городе – хватить должно на месяц – и подчеркивает необходимость создания пунктов нормированной выдачи продовольствия. Ее инициатива поддерживается абсолютным большинством голосов и на пункты выдачи назначаются Фрэнк Катц и вдова Гилберт. В заключении мэр Мэттьюс призывает сохранять спокойствие и дожидаться результатов рекогносцировки. Все проходит удивительно гладко для города, где не так давно все друг друга убивали. Возможно сказывается общее чувство вины. Мэр Мэттьюс доволен результатами собрания. Он всегда любил выпить и повеселиться, но умел принимать быстрые и эффективные решения в трудной ситуации. Так происходит и сейчас: люди видят действие и всем кажется, что все идет по плану. Но на самом деле, четкого плана нет. Пока что. Мэттьюс и сам шокирован не менее горожан. Ситуация слишком абсурдна, чтобы выкинуть ее из головы. Все они убийцы. Все выплеснули свою злость на знакомых, соседей и даже родственников. Вот таков его город. И неизвестно, что еще ожидать от него. Однако, придется действовать в этих обстоятельствах, другого не остается. Несколько часов проходят в ожидании результатов рекогносцировки. Джонни-Левша лично приходит доложить о результатах. - Все сложнее, чем мы думали, Лео. Вокруг мракобесия, все что я могу сказать - это не Будро. Здесь пустыни, к счастью мы недалеко от оазиса. Вода питьевая и есть растения со съедобными фруктами. Мы проверили их на Роджере, он в порядке. Все это добро ярдах в пятистах, идти недалеко. В целом по городу особых неожиданностей нет. Оружие в участке есть, все в норме. Пока все в порядке. - Что с ресурсами? - Бет говорит, что месяц протянем. Медикаментов у Поулсона тоже достаточно. Запасов пропана достаточно, чтобы существовать чуть меньше месяца, дальше электричества не будет. - Соорудим ветряк. Что с личным составом? - С этим было сложнее. Не можем найти нескольких человек, в том числе Бастиана, чужачек и, - Джонни морщится, - Богуна с Максвилл. - Их бегство было вполне ожидаемым. Гребаные маньяки. После совещания по рекогносцировке, Мэттьюс встречается с судьей Джонсоном. Леон заключает, что несмотря на отсутствие видимых опасностей, существует вероятность как внешней, так и внутренней угрозы: во-первых, если существуют другие обитатели пустоши, стоит быть готовыми к тому, что они не будут дружелюбными соседями, а во-вторых нужно предотвратить возможность повторного инцидента с резней. Мэттьюс назначает Джонсона новым шерифом и дает ему указания набрать полицию - двадцать человек, умеющих обращаться с огнестрельным оружием. Отряд рекогносцировки сохранит свои функции и перейдет под командование шерифа. Следующей за указаниями приходит Бет О'Мэли. Первым и главным вопросом является возобновление ресурсов. Необходимо найти людей, знающих толк в сельском хозяйстве и послать к оазису для того, чтобы выяснить, можно ли там что-то вырастить. Далее нужно возвести ветряки и подключить их к системе электроснабжения города. Для этого нужно найти людей, способных собрать и запустить такие устройства, а также разнорабочих им в помощь. И, конечно, нужно разработать систему нормирования выдачи продовольствия. Этим займутся Кац, Гилберт и О'Мэли. Помимо всего прочего требуется произвести учет медицинских средств доктора Поулсона и внимательно следить за их использованием. Поулсон не славился надежностью и уравновешенностью, уж не говоря о том, что укрылся за Мэттьюсом от пуль во время бойни, но был хорошим врачом, чего вполне хватало. Вот, кажется, и все. Приказы быстро разлетаются по городу, и вскоре все оказываются чем-то заняты: организуется отряд полиции, экспедиция собирается в сторону оазиса, группа людей ищет подходящее место для колодца, кто-то собирает металлический лом и доски для новых хозяйственных и оборонительных построек. Тех, кому не нашлось дел, послали сооружать брустверы - на всякий случай. Город из сонного мира превращается в маленький муравейник и занимает себя на какое-то время. Мэттьюс идет вдоль главной улицы и наблюдает за работой. Все это фасад. У него нет планов, нет даже малейшего представления о том, что можно сделать дальше. Чуть больше, чем через месяц запасы кончатся. Допустим, они обнесут все фруктовые деревья. Что дальше? Даже если посадить что-то в плодородную почву оазиса, даже если это что-то сможет дать плоды, все равно это будет не через месяц. Но сделать это все же надо. Потенциальных врагов не нашлось. Хорошо ли это? Неизвестно. Мир этот обитаем, так как вокруг тянутся сети трубопроводов и кабелей. Существует вероятность, что все это заброшено: уж очень обшарпано. Но нельзя исключать и то, что обитатели этого мира сейчас наблюдают за ними. Пробуждение. Как это случилось? Почему они живы и живы ли они? Все ли попадают в этот мир после смерти? Вероятно в таком случае здесь были бы другие, как минимум О'Рай. Но он лежит в морге со свернутой Богуном шеей, мертвый, как и все остальные убитые Лореттой и Антоном. Если здесь оказались только они, то какой цели это все подчинено? Психологическая ситуация имеет значение, естественно. Люди проявили себя, все помнят кто кого убил. Убийцы, вероятно, желают завершить начатое, а убитые - отомстить или защититься. Не известно, оживут ли они вновь в этот раз, но проверять не хочется. Однако разоружить людей не получится - ношение оружия в Будро не было официально разрешено, но испокон веков повелось, что скрытно носили его все. Разоружение в лучшем случае просто будет бесполезным, так как все найдут себе замену, в худшем же приведет к стычкам с полицией. Нет, необходимо держать ситуацию под контролем другими методами. Отвлечь всех так, чтобы никто даже не вспоминал о бойне. Да. Тогда ничего не случится. Если только... Да, есть некоторые проблемные личности и он думает о том, что могу выкинуть они, что может сильно испортить ситуацию. Вооруженные незнакомки, чей автомобиль до сих пор стоит рядом с площадью. Джим Шири, никогда не казался человеком заслуживающим доверия, особенно если он доберется до алкоголя. Антон Богун, получивший прозвище "Вонючка" за его одеколон с неприятным, густым табачным запахом. Лоретта Максвилл. Лишившаяся родителей при загадочных обстоятельствах, сующая всюду свой нос, хитрая психопатка Лоретта Максвилл избежала виселицы на пару с Богуном и покинула город до того как остальные пробудились. Мэттьюс не сомневался в том, что она опасна. Джонни уже доложил о том, что из тюрьмы пропал кастет Антона и стилет Лоретты, значит она вооружена. Из города ведут два следа: один на юг, одна пара следов, другой на север, и здесь следов много. Есть ли необходимость в погоне за Лореттой? Куда и зачем ушел Шири? После некоторого размышления мэр Мэттьюс решает, что дела города важнее, и они смогут, если нужно, отбить атаку. Возможно, Лоретта затеряется в пустыни, тогда не придется даже отбиваться. К тому же, здесь хватает своих проблем. Сейчас ситуация создалась паническая. Город представлялся ему организмом, и Леон Мэттьюс был мозгом. Мозг оправлялся от тяжелого удара, прикрываясь полуавтоматическими реакциями, естественными и рефлекторными, так что пока организм считал, что мозг в порядке. Но было ли так в действительности? Судья Джонсон, ныне шериф, всегда казался надежным, но в свете рассказа Лоретты... стоило ли доверять этой истории? Ведь если он доверяет ей, то получается, что Миллхэвен почти полностью состоит из убийц, воров и интриганов. Плохо и то, что ушел священник Бастиан Хольцер, образованный и дальновидный человек. О чем он только думал, когда освободил Лоретту? Но начало все равно положено. Теперь остается ждать развития событий.***
Шири бредет по пустоши без цели, не разбирая дороги. Туман сгущается и ему кажется, что рядом кто-то есть. Но значения это не имеет. Джим очнулся после резни и искал среди лежащих в забытьи горожан Риту. Он заранее знал, что не найдет ее. Чары рассеялись и она вновь исчезла. Она изменилась с тех пор, как вернулась к жизни, но Джим старался не придавать этому значения. Человек с Багровой Десницей его обманул. Значит, все что произошло, не имело смысла. Резня, этот странный мир — все бессмысленно. Риты нет и вернуть ее нельзя. Никто не может иметь власти над жизнью и смертью. Даже Красная Правая Рука не смогла вытащить ее из потустороннего мира. Это была всего лишь иллюзия. Осязаемая, полностью осязаемая. Но фальшивая. Это была не Рита, даже не мираж и не отражение. Это была насмешка, плевок в сторону слабого разума бедного смертного Шири, желание узнать на что тот способен. Пустошь вокруг живет по своим законам. Это причудливый мир, в котором чувствуется заброшенность, отрешенность и одновременно с этим обитаемость — некое болезненное присутствие, как будто все, что здесь есть, дышит отторжением чужаков, попавших сюда после кровавой резни. Разряженный воздух кружит голову и не дает сосредоточиться на одной мысли дольше чем на десяток секунд. Этот мир подавляет, направляет всю свою силу на отравление и искажение. Ничего живого здесь не видно, но можно поклясться, что оно здесь есть. И оно идет рядом. Шири наполнен злостью. Человек с Багровой Десницей. Он заставил его начать эту бойню, обещая прежнюю жизнь взамен. И вот теперь Риты нет. Это была ложь. Кулаки Джима сжались. Красная Правая Рука с легкостью дала и забрала у него Риту. По телу Шири проходит электрическая дрожь. Нет. Это не Человек с Багровой Десницей. Это все Миллхэвен. Этот проклятый город и эти ужасные люди. Все. Напыщенный Мэттьюс, зазнавшийся святоша Хольцер, который и сам выпить не против, отрицающий свою тупую животную жестокость Джонсон. И, конечно, Лоретта Максвилл. Все это из-за них. Риты нет из-за них. - Ты все понял. Шири вздрагивает от неожиданности. Встреча с Человеком с Багровой Десницей в другом, «верхнем» мире была не такой: его власть, его присутствие ощущалось не так сильно, как здесь. Джим осторожно разворачивается. Человек с Багровой Десницей предстал совсем в другом свете: налитые кровью глаза с желтыми зрачками источают мистическую силу, неудержимую и сокрушительную, рот пенился, а с зубов лилась густая, почти черная кровь. Из щелей дорожного чемодана исходит яркий желтый свет. Красная Правая Рука ложится на плечо дрожащего Джима Шири. - Ты все понял. Теперь он произносит эти слова с усмешкой, глумливым нетерпением, настолько сильным и убедительным, что теперь и сам Шири не понимает, как он раньше до этого не додумался. Ну конечно же, за всем стоят горожане Миллхэвена. За смертью его жены, за тем, что он умер во время резни и, конечно, за тем, что сейчас она исчезла. Все теперь кристально ясно. Нужно найти оружие, и... Нет? Человек с Багровой Десницей качает головой. Снова на Джима находит прозрение. Он не может их просто убить. Тогда он уже точно не увидит свою жену, и тогда все точно не будет по-прежнему. О нет, он должен забрать их души и передать их Человеку с Багровой Десницей. Только в этом случае он получит Риту. Надо вернуться. Дальше его направит Красная Правая Рука. Желтые глаза гипнотизируют, и кажется, что они затягивают его в другой мир. Время останавливается. Сердцебиение замирает. Джим не может произнести ни звука. Остается только он, Человек с Багровой Рукой и мир внутри его глаз. Там пульсируют раскаленные облака и текут огненные реки. Там царит хаос и разрушение. Тени бродят там среди своих худших кошмаров. Этот мир наполнен реальным и физически осязаемым злом. Кажется, что к нему можно прикоснуться, если бы только не этот страх. Этот мир скалится шипами, ядовитыми лезвиями, а посреди этого мира — Рита, загнанная в угол ловушками, расставленными Красной Правой Рукой. И этот мир — ад.