История одного графа

… Если бы от стыда можно было провалиться сквозь землю, Д'Артаньян непременно бы так и сделал. Нет ничего хуже неизвестности и стыда... Возможно он не чувствовал себя таким раздавленным и опозоренным, если бы , во-первых, знал что человек, лишивший его пару часов назад невинности. испытывает к нему какие-нибудь светлые чувства помимо дружбы, во-вторых, хотя бы дождался его пробуждения, а не бросил на растерзание собственной совести и предрассудкам!В-третьих, только что зашедший не увидел его обнажённого в смятение. И в заключении, пришедший не оказался бы Арамисом. Такое веселое утро могло быть только у него. Д'Артаньян в раздумьях метался по комнате. Мысли наполняли его одна, тревожнее другой, а попытки успокоиться успехом не увенчались. *** Время незамедлительно клонилось к вечеру. Вернувшись в свои покои, Атос тоскливо осмотрел пустынную, и невообразимо холодную комнату. Д'Артаньяна уже и след простыл. Не было даже ни намека на его пребывание. Ничего кроме воспоминаний. Лишь смятая постель служила доказательством жаркой ночи. С довольной ухмылкой, Атос провёл рукой по простыне, воскрешая картины произошедшего. «Какой же ты всё-таки не досягаемый до моего понимания»- без малейшей иронии сказал мужчина, наливая себе бокал вина. Размышления его были заняты одним юнцом. Сколько бы задушевных бесед они не вели.Как бы не знали все друг о друге... Не смотря ни на что, д'Артаньян, всё ещё оставался для графа загадкой. Ребусом. Чем-то совершенно священно-неприкосновенным и желанно-соблазнительным. В подобных глубоких раздумьях представитель благородных кровей и отправился в сладостные объятия Морфея. --- Всю последующую неделю д'Артаньян не оставался с Атосом наедине.И вообще всеми силами сокращал их общение. Арамис же занял выгодную позицию наблюдателя. Он пристально изучал сложившиеся отношения между друзьями, продолжая делать вид, что абсолютно не знает ничего лишнего. Атос, в свою очередь, относился ко всему с привычной ему иронией и долей сарказма. И лишь Портос был по настоящему счастлив в обществе друзей беззаботно уничтожая запасы выпивки. Остановившись на очередную ночевку в гостинице, не пожелавший спать в одной комнате с Атосом, д'Артаньян разделил комнату с Арамисом. В полной тишине мужчины провели весь вечер и быстро пожелав друг другу приятной спокойной ночи и помолившись они легли спать. Точнее молился аббат, а гасконец слушал и усиленно старался не зевать. Закончив вечерний туалет лег спать и Арамис, погружённый в свои думы. К слову, ночи в то время были душными, хоть грозы и случались не раз. И такие сильные что гром заставлял содрогаться ведь дом. Но Арамис проснулся не из-за природы в ту ночь. Характерный шум исходил от гасконца. Он жалобно стонал, будто плача. «Наверное, кошмар приснился «- подумал аббат, вставая и подходя к юноше. Привычно тихо Арамис подошёл к постели д'Артаньяна и уже было хотел высказать своё недовольство, как услышал полустон гасконца «Атос..» Аббат негодовал- «Что? Так этот мальчишка всё ещё продолжает мечтать о Нём. О моём! Ведь Он мой!»- Арамис зло сжал губы и с отвращением посмотрел на юношу. Через секунду он уже пожалел о том, что вообще проснулся... Смятая постель. Юноша неосознанно водящий руками по своему телу, пытаясь доставить себе удовольствие. Полуоткрытый рот и пересохшие губы, растрёпанные по подушке волосы и восставший член. Арамис нервно облизал губы. Вопреки здравому смыслу и сам аббат от такого зрелища начал возбуждаться. Всеми силами он хотел оторвать свой взгляд от этого юнца, но не мог. Столь развратный вид юноши притягивал к себе, будто умоляя —« Посмотри! Насладись! Возьми! Потрогай!» Мушкетёр резко отдёрнул руку. Он и не заметил как приблизился к гасконцу и нежно провёл рукой по скуле юноши. В полудрёме д'Артаньян приоткрыл глаза и простонал «Ещё!». Аббат прикусил губу и в очередной раз посмотрел на юнца. В Арамисе боролись две сущности. Первая кричала «Убей! Задуши! Опусти! Возненавидь!» Другая же всем своим естеством умоляла « Желай! Бери!» Мушкетёр не знал как ему поступить, поэтому стоял не решаясь что-либо сделать. До тех пор пока не прозвучало тихо и уже не сонное, но робкое «Прошу...». Этого хватило, что бы аббата прорвало. Резко накинувшись на юнца он навис над ним, властно и жадно целуя в губы. Юноша застонав, обхватил Арамиса ногами, сократив, на сколько это было возможно расстояние между ними и начал несильно, и даже скорее неосознанно, тереться о уже твёрдый член мушкетёра. Переместив поцелуи на шею любовника, Арамис принялся раздевать юношу. Сорвав с него рубашку, он провёл рукой чужому торсу, перемещаясь на член гасконца. Почувствовав ладонью, возбуждённую плоть друга, мушкетёр, обхватил немаленькое достоинство гасконца, он начал двигать рукой вверх и вниз, вынуждая д'Артаньяна возбуждённо стонать. Раздев юнца полностью он начал сам медленно раздеваться, не отрывая взгляда от друга. Теперь, полностью раздетый юноша возбуждал его ещё сильнее. Теперь, прекрасный в своём возбуждении и незащищённости, он притягивал к себе, словно магнит. Тут в голову к мушкетёру пришла одна шальная мысль. Не смущаясь собственной наготой он встал с постели и под возмущённые стоны друга подошёл к стене с оружием. Взяв кожаный ремень для поддержки мушкета, он вернулся к любовнику, и под его непонимающие взгляды он закинул руки д'Артаньяна за голову и ловко перетянул их кожаным снаряжением при вязал к рифленой спинке гостиничной кровати. «Сейчас поиграем, мой милый друг..»- ласковым и многообещающим тоном возбуждённо прошептал Арамис склоняясь над другом и короткими поцелуями-укусами покрывая его шею. Заставляя безрезультатно вырываться из оков и выгибаться и кричать,когда ласки становились уж слишком не выносимыми. Вдоволь наигравшись аббат поднял ноги гасконца, заставляя его притянуть их к себе и согнуть. Арамис неспешно пристроился, чтобы войти в друга, как тут... «Друзья мои, я надеюсь что вам не спиться так же как и мне.. Оу..»- в комнату без стука вошёл Атос, немного пошатываясь при ходьбе. В одной руке у него была почти пустая бутылка недурного вина, в другой же красовалась оголённая шпага, которой граф и соизволил «открыть» дверь. Увиденная картина была потрясающей.. Нечего сказать. «Это... это не то,что ты..»- начал было оправдываться Арамис, так как почувствовал себя невероятно виноватым перед этим человеком. Атос жестом приказал аббату замолчать и закрыв дверь ногой. Медленно, в полной тишине, он подошёл к друзьям. Игриво усмехнувшись, мужчина снял с себя рубашку. «Думаю, вы не будете возражать, если я присоединюсь к вашему необычному увеселению.»- лукаво произнёс он, садясь на кровать и кончиками пальцев проводя по телу гасконца, который протестующе замычал. Арамис же, лишь завороженно смотрел на Атоса и внимал каждую секунду рядом с ним. Заткнув рот д'Артаньяна кожаной перчаткой для конной прогулки, Атос притянул за подбородок аббата и развратно, нагло и страстно поцеловал. Не разрывая поцелуя, Атос провел пальцами от коленки гасконца до внутренней части бедра, и дразняще-маняще остановился, позволяя юноше самому выбрать свой «путь». Не долго думая, Арамис так же повторил движение графа, чем еще больше разгорячил д'Артаньяна, который вел бой между своей похотью и гордостью... Неожиданно Арамис, так долго мечтавший, хотя бы о частичке Его, повалил Атоса, нависая над ним сверху и жадно впиваясь его в губы поцелуем Иуды, как бы предлагая себя. Граф лишь усмехается и кладет на талию церковнику свою руку. Арамис же прогибается в спине и тихо стонет, призывая к более развратным действиям. Д'Артаньян, у которого было место в первом ряду, на столь занимательное представление, не выдерживает и подается чуть вперед, трясь членом об оставленную Арамисом руку на его бедре, все громче и умоляюще постанывая. Граф, не растерявшись, резко переворачивает аббата на спину, кладя его голову между призывно разведенных ног юноши, безмолвно приказывая. Церковник понял бы и полунамек... и полу мысль, своего Бога... Он проводит языком по члену д'Артаньяна, через неплотную ткань ночного «платья». От столь непривычной ласки гасконец громко выдыхает и пытается прикусить губу, но импровизированный кожаный кляп не позволяет ему этого сделать. Атос чуть отодвинувшись поодаль, и допивая вино, наслаждается видом этой «игры». Арамис продолжает дразнить юношу своим горячим дыханием, которое чувствуется даже через последнюю оставшуюся часть одежды. «Сними..»- приказывает граф. И аббат поспешно выполняет приказ, медленно зубами стягивая с гасконца "платье". Тот же, полуприкрытыми от возбуждения глазами, невидящим взглядом смотрит в потолок, чуть шевеля губами. Обнажив юношу полностью Арамис нежно проводит, лишь кончиком языка, по члену гасконца от основания до головки, и уже хочет повторить свой фокус, но рука графа, властно схватившая его за волосы, не позволяет ему этого сделать."Будь моим"- шепотом высказывает очередной приказ представитель благородных кровей. Арамис незамедлительно выполняет приказ. «Подготовь себя...»- так же холодно произносит Атос. Облизнув два пальца, Арамис с силой вставляет их в себя и жмется от боли. Заметив это Атос оглядывает комнату, но не найдя ничего подходящего, берет бутыль вина и выливает немного на задницу аббата, чувствуя как холодная жидкость, пройдя от копчика к анусу приятно- возбуждающе холодит, Арамис заскулил и с силой толкнул пальцами внутрь, еще больше растягивая. «Довольно»- почти безжизненный приказ. Д'Артаньян, которого все оставили, под натиском возбуждения и сдерживания кожаными оковами, выгибался, стараясь облегчить свои муки. Как только пальцы исчезли из ануса Арамиса, Атос резко и на всю длину вошел в церковника. Тот хотел было закричать, но вонзившись зубами себе в руку, сдержал стон. Не давая другу привыкнуть граф начал с силой входить и выходить из него. Рукой, заставив Арамиса прогнуться, он нежно провел по скуле гасконца. После того, как Атос сменил угол и вошел в очередной раз, послышался громкий стон. «Ещё»- закрыв глаза простонал мушкетер. Продолжая наращивать темп и силу Атос велел- «Позаботься о нашем милейшем друге» Арамис обхватил изнывающий от возбуждения член гасконца и слегка проведя вниз до основания, взял его в рот, аккуратно посасывая. Чем жестче Атос трахал Арамиса, тем глубже и сильнее вбирал в себя член гасконца. Так, проведя всю ночь, мушкетеры решили отложить намеченный отъезд либо на вечер, либо вообще на следующий день. Проснувшись на утро в объятиях графа Арамис, довольно улыбнувшись и чуть по кошачьи выгнувшись, посмотрел на гасконца, который спал в полусидячем состоянии. «Три тысячи чертей...»пробормотал он. «Развязать забыли...»- немного смеясь проговорил он, освобождая д'Артаньяна от оков и вынимая кляп. Тот сразу же, не просыпаясь, упал в мягкие подушки, и , по-детски, свернувшись калачиком, воодушевленно и мечтательно улыбнулся. Арамис лег между друзьями... любовниками, через некоторое время почувствовал, как нежно, с любовью, обнимает его гасконец за шею и плечи. Минут через 15-20, он почувствовал как, собственнически и нахально, обнимает его Атос за попу и нижнюю часть живота, как бы говоря,"он мой". Вечером они выступили на положенный путь... И лишь Портос не опоздавший к завтраку, довольно улыбался, попивая Бордо. «Вот личную жизнь друзей устроил, теперь и за свою приниматься можно....»- сказал мушкетер, подмигивая зашедшей баронессе.