***
- Это не форма, а паранджа! - на всю комнату причитала красавица Йоли, не обращая внимания на то, что с ней вместе поселилась не только давняя подружка, но и совершенно чужая ей девушка. Она держала в руках всего три предмета одежды, что являлись одеянием интерната - шелковую блузку нежно-бежевого цвета, которая должна была заправляться в юбку; саму юбку средней длины, до ужаса неудобную и пышную, выполненную в темно-красных и несколько бордовых тонах; такого же оттенка галстук. В комбинации эта смесь выглядела неплохо, особенно на хорошей фигуре, но Йоланду такой исход не устраивал. Еще раз рассмотрев сие, по ее мнению, убожество, девушка принялась бегать по спальне в поисках ножниц. - Эй, ты что делаешь? - низенькая Паула вскочила с кровати и начала успокаивать подругу, хоть и знала, что та поступала не всерьез, а лишь из своих побуждений и непростого характера. В другом же конце комнаты сидела Хулия, натягивая на ноги темную обувь, да чувствуя себя несколько не в своей тарелке. Глядя куда-то в угол, она вспоминала свое первое прибытие в Черную Лагуну. Терпеть не могла тот пансион, возненавидела его в первые же дни. Настолько желала своего же исключения, что устроила стриптиз прямо на уроке, принялась шантажировать завуча и несколько раз уезжала с отчимом. А потом произошло то, чего она ожидала меньше всего - влюбленность в Ивана. Он поднял ее с колен на ноги, изменил в лучшую сторону и забрал с собой сразу же после того, как интернат принялся гореть ярким белым пламенем. Внезапно ее осенило. Пусть времена недовольств в старой школе прошли, а исключение больше не требовалось, бунтарку можно было включить в любое время суток. Хитро ухмыльнувшись и привстав, девушка несколько подвернула свою юбку на поясе, заставив ее стать короче. Так она тоже делала раньше, на уроке математики, когда хотела вывести из себя преподавателя. Расстегнув несколько пуговиц на блузе и включив стерву, девчушка нагло подошла прямо к опешившей Йоли. - Красотка, - бесстыжим взором уткнулась Хулия не то в конкурентку, не то в будущую подругу. - Если ты хочешь выглядеть на все сто, то тебе нужны не ножницы... а немножко мозгов, - девушка игриво прикусила нижнюю губу и заставила замолчать даже смеющуюся Паулу, что смотрела на новый эталон красоты с недоумением и предвкушением. Соперница у Йоли? Значит, будет жарко. - Это же так просто, немного поработать пальчиками, - девчонка подмигнула подружкам, усмехнулась своему же остроумию и направилась вон из комнаты, оставляя брюнетку наедине со своими мыслями. Еще мгновение в помещении царила тишина, и лишь две темноволосые дамочки переваривали двусмысленность услышанной фразы. Но после, закатив глаза и осознав, что на каждую школу найдется своя выскочка, Йоли ожесточенно откинула найденные ножницы на кровать и переспросила: - Пальчиками поработать? Знала бы она, что эти ее пальчики для меня - детский сад! Посмотрим еще, у кого мозгов больше... да, Паулита? - Йоланда мягко улыбнулась и обняла подругу, даже не подозревая, что та в глубине души желала посмотреть, чем закончились бы соревнования между дамочками, обе из которых стоили друг друга.***
Пока все остальные отдыхали, переодевались и раскладывали самые важные вещи по полкам, большинство успело подружиться со своими соседями по комнатам. С удачными, правда, ибо многим ребятам судьба преподнесла неплохой сюрприз, а для некоторых обернулась злой шуткой. Задумчивый Давид, что увлекся игрой в приставку еще в автобусе, сразу же положил глаз на тоскливого Маркоса, с огромной любовью во взгляде рассматривающего чью-то фотографию. Ощутив что-то теплое, слишком знакомое или даже несколько близкое, парень долго смотрел на грустного соседа по комнате. Но, не выдержав раскаленной атмосферы и молчащего Кабано, что просто раскидывал свою одежду по углам, Давид собрался с мыслями и сделал первый шаг. - Не рад новой школе? - заботливо вопросил он, подсев к Маркосу и впервые за несколько лет перестав чувствовать себя опустошенным. Хотя, кого он обманывал... Эту сквозную дыру в душе не заполнить было уже ничем, он лишь продолжал тщетные попытки это сделать. - Ух ты, а это кто такая красивая? - он указал на девушку, что была на фотографии, покрытой тонким слоем стекла. Ее длинные темные волосы мягкими прядями струились по плечам и спине, детские припухлые губки играли в наивной улыбке, а большие, не то зеленые, не то янтарные, ангельские глазки излучали из себя всю только возможную доброту. - Твоя девчонка? - Да, - сухо выдавил собеседник, опустив взор вниз и ощутив какую-то странную тяжесть в груди, ком в горле. Столько долгих лет прошло, столько событий, радостей, побед! И лишь одно несчастье, произошедшее по вине какого-то подонка, не позволяло жить дальше. - Скучаешь, понимаю, - с улыбкой заявил Давид, покраснев до ушей, как всегда происходило, когда он разговаривал с парнями. - Но ты не парься над этим! Мы с тобой четверть здесь отучимся, может, две. А потом вместе поедем домой на праздники, увидишь свою любимую! - юноша приобнял парня и рассмеялся, дабы подбодрить, что заставило переодевающегося неподалеку Кабано закатить глаза по поводу ориентации его соседей по комнате. - Не увижу, - вдруг похолодел собеседник, одним движением вернув рамку на место и приложив ладони к покрасневшим глазам. Казалось бы, настоящего мужчину не способно сломать ничто, но дикую боль приносить - запросто. - Она погибла, несколько лет назад. Несчастный случай. Несчастный случай... Незамысловатые слова отдались в сознании Давида эхом, повторились по несколько раз и разбудили в нем все, что годами пыталось устаканиться. Красочные картинки принялись плясать перед глазами, убивали последние остатки реальности и вламывались в душу. Любимый человек, стоящий на мушке у какой-то твари, что-то кричащий ей из последних сил; бегущие по щекам слезы страха; мысленные молитвы о его спасении, выстрел... Давид вздрогнул, ворвавшись обратно в реальность. В помещении царила тишина, даже третий сосед по комнате вышел, оставив их с Маркосом наедине. Решившись было не тревожить давние раны, пусть они и без того вновь открылись, парень сделал глубокий вдох и взял себя в руки. - Все, не печалься. Пойдем, тебе нужно развеяться, - юноша в очередной раз улыбнулся другу по несчастью и чуть ли не силой вытащил его из комнаты.***
Не прошло и получаса, как коридоры интерната вновь наполнились огромной толпой народа. Но в этот раз не приезжие потревожили покой старинных помещений Гросс-Розена, а новенькие ученики, на которых внезапно напал голод. Некоторые ребята всего по чашке кофе с утра выпили, а ведь пробил уже третий час - пора обеда. Просторная столовая встретила их приятным запахом жареного мяса и тушеных овощей, заставив желудки детей протяжно заворчать на своих хозяев. Некоторые парочки все равно садились за украшенные чистыми скатертями столы вместе, несмотря на то, что обзавелись новыми друзьями, а некоторые поступали наоборот. Маркос, к примеру, очень разговорился с Давидом, решившись пообедать в компании с ним, а вот Хулия быстренько спряталась за плечо любимого и старалась не попадаться на глаза разгоряченной от ярости Йоли. Кстати говоря, Иван за время пребывания в своих новых апартаментах, сто раз успел пожалеть о том, что согласился жить с парнями, которые его окружали. Мало того, Кино все время ходил и сетовал что-то про Бога, так Горка оказался еще и последним любителем поиздеваться. Достав брюнета своим пренебрежением и дурацким смехом, тот получил, благодаря своему росту, погоняло "шпендик". Да, давно Иван никого так не называл... Почему бы и не вспомнить былые времена? Сейчас ученики благополучно уселись за столы и принялись уминать вкуснейшие блюда, жалея лишь о том, что не додумались пойти пообедать хотя бы на полчаса раньше. - Рут, возьми салатик, - Кабано по-доброму улыбался и пытался заставить блондиночку поесть хотя бы еще немного. Ему не мешал тот факт, что салат был практически не калорийным блюдом, но за здоровье своей девушки он беспокоился сильнее всего. - Любимый, я съела всю порцию, - протянула она, искренне улыбнувшись и нежно коснувшись своими губами его уст. Поцеловав парня, та с чистой совестью отпрянула и продолжила: - Я хорошо пообедала, не бойся. Иван же с Хулией сидели и передразнивали милую парочку, так как сами никогда не одобряли подобных сюсюканий и нежностей. Им нравилось спорить до потери пульса, кричать друг на друга, обижаться, но каждой следующей ночью устраивать такие жаркие игры, каким позавидовал бы каждый житель сего интерната. Доев свои порции, они принялись осматривать помещение и обсуждать самого таинственного, на первый взгляд, повара, который мог бы в свободное время спасать мир. - Не-е-ет, этот слишком щуплый, - хмурилась девушка, пока партнер поправлял ее волосы и доказывал свою точку зрения. И, словно по заказу, их разговоры прервала высокая темноволосая преподавательница, которую с утра они испугались так, будто она превратилась в само Кентервильское привидение. - Приятного аппетита, ребята, - мягко улыбнулась Эльза, подмигнув своим бывшим, но теперь уже и нынешним ученикам. - Вам здесь нравится? - Нравится? - хором переспросили голубки, не сразу сообразив, кто к ним обращался, а после переглянувшись и уставившись на учительницу, как на воскресшего мертвеца. Та поняла их смятение сразу же и чуть было не рассмеялась, благо, правила о соблюдении тишины в столовой помешали ей это сделать. - Да не бойтесь вы так. Вы помните меня, как преподавательницу, которую постигла страшная участь, - она сбавила тон и за долю секунды сумела дойти практически до шепота. - Но вы же знаете, что творилось в Черной Лагуне. Скажем, во всей этой заварушке и путанице с лекарством, мне повезло в самый последний момент, - женщина закатила глаза так, будто рассказывала не о промыслах сумасшедших ученых, а об игрушках, абсолютно не опасных для жизни. Вариант ее спасения прозвучал странно, в каком-то смысле даже абсурдно, ведь антидота от смертельного вируса на тот момент не было ни у кого, а территорию школы оккупировали... Но здравый смысл не смог устоять перед тем, что ребята видели на самом деле - живую и здоровую, бывшую директрису их любимого интерната. Посмотрев друг на друга и рассмеявшись, те закивали в такт словам Эльзы и поприветствовали ее снова, в этот раз уже по-настоящему. Они забыли и о Ребекке, моментально ставшей Ирене, и о странных совпадениях, и о том, что у ранее умершей женщины внезапно появилась сестра. Старый пансион продолжал нагонять ужас в их сердца, но те из последних сил старались верить, что ничто не могло повториться снова. Надежда на хорошее убивала здравый смысл, а желание спокойно жить ослепляло. Никто знал, славилась ли Большая Роза огромными тоннелями под собой, сновали ли там сумасшедшие биологи, оживляли ли они людей. Этого не чувствовалось до тех самых пор, пока не настал день прибытия в школу новеньких учеников...