The Neighbors

Мардж Мёрдок из 146-ой квартиры была самой старшей из всех участниц собираемого раз в полгода жилищного собрания - в этом году ей исполнялось пятьдесят. Вот уже двадцать лет Мардж являлась вдовой, о чем любила упоминать по делу и без, считая это обстоятельство чем-то вроде дарованного ей судьбой бонуса, благодаря которому теперь она знала о жизни все. Ее ныне покойный мистер Мёрдок – старожилы дома помнят – был человеком маленьким и слабохарактерным, забитым обстоятельствами и женой, всю жизнь просидевший счетоводом в бухгалтерской конторке. Именно из-за него миссис Мёрдок считала всех мужчин ни к чему не приспособленными особями, без жен не умеющими ложку супа самостоятельно съесть. Сама Мардж, поздно выдавшая себя замуж, рано овдовевшая и вполне охотно оставшаяся без детей, обладала поистине лидерскими качествами. Она была напориста в решении вопросов, не сдавала своих позиций даже тогда, когда понимала, что неправа, и в любой ситуации считала себя королевой, судьей и – о чем, дабы не богохульствовать, старалась не упоминать всуе – господом богом. Поэтому на жилищном собрании, после того как полгода назад девяностопятилетняя миссис Браун отдала богу душу, Мардж стала его главой. Им она, не встретив от остальных четырех семей сопротивления, провозгласила себя сама. В этом полугодии собрание организовали на несколько дней раньше. Причиной такой спешки оказались новые соседи миссис Мёрдок, несколько месяцев назад въехавшие на второй этаж их тихого пригородного дома – в 147-ую квартиру. Мардж терпела, сколько могла, а затем, обзвонив оставшихся соседей – только женщин, –пригласила их на встречу, назначенную в кухне ее идеально чистой квартиры. - Я собрала вас здесь, дамы, чтобы обсудить один касающийся всех нас, жильцов этого дома, вопрос. Она поправила корзиночку с песочным печеньем и пристально взглянула на каждую участницу собрания – призвала ли она своей речью их к вниманию? Дамы, по скромному мнению миссис Мёрдок, были одна несостоятельней другой. Темнокожей миссис Тёрнер шел всего двадцать шестой год. Но, несмотря на то, что у нее подрастали двое сыновей, трех и пяти лет, в глазах Мардж эта женщина была не внушительней молоденькой девчушки, доверить которой принятие важного решения – преступная халатность. Следующей участницей была миссис Скотт. Мужеподобная, из-за чего Мардж подозревала ее в скрытом гомосексуализме, она дожила до тридцати лет, сделав успешную карьеру журналиста и редактора глянцевого журнала. Ее мужу миссис Мёрдок искренне сочувствовала, считая, что тот вынужден жить со своей малопривлекательной женой по какому-то нелепому принуждению. Отсутствие детей только укрепляло веру Мардж в то, что миссис Скотт скрывает от их жилищного собрания свои лесбийские наклонности. Миссис Дженкинс и миссис Батлер – ровесницы, обеим в прошлом году перевалило за сорок. Хорошие подруги, хохотушки, вечно бегающие в гости друг к другу и шепотом обсуждающие какие-то свои, видимо, очень личные дела. Частенько – миссис Мёрдок строго следила за перемещением соседей – Дженкинс и Батлер, оставляя детей на мужей, вместе ходили в кино и на встречи какого-то, как сами выражались, литературного кружка. Мардж не нравилось их скрытное поведение, но выудить из подружек, о чем же они там между собой шепчутся, ей оказалось не под силу. - Случилось что-то серьезное, Мардж? – устав от затянувшейся драматической паузы миссис Мёрдок, спросила темнокожая Тёрнер. – Мы все ожидали, что вы соберете нас лишь на следующей неделе. - Случилось, - многозначительно кивнула головой миссис Мёрдок. - Просветите же нас, Мардж, - потребовала нагловатая миссис Скотт. - Да, давайте уже все обсудим и разойдемся, - поддержала ее хохотушка Дженкинс. – А то мы с Джейн вечером собираемся в кино. - Да, - кивнула Батлер, - у «Marvel» очередной шедевр вышел. Подруги, загадочно улыбаясь, переглянулись. Миссис Мёрдок в очередной раз поклялась вывести развратниц на чистую воду. В том, что обе дамы бегали ни в какое не кино, а по любовникам, Мардж не сомневалась. Нормальные люди из кино с горящими глазами не возвращаются. А затем месяцами с придыханием фильм не обсуждают. Но сейчас речь шла не об этом. - Наши с вами новые соседи, - наконец-то соизволила приоткрыть завесу тайны миссис Мёрдок. - Это те мальчишки-то, из 147-ой? – повеселев, отозвалась Дженкинс. - Мальчишки! – хмыкнула Скотт. – Обоим под тридцатник, не меньше. - Так вы все в курсе?! – изумилась миссис Мёрдок. Эффекта разорвавшейся бомбы не получилось - все четыре соседки прекрасно знали о жильцах из 147-ой. Батлер даже заявила, что в прошлом месяце познакомилась с одним из них поближе. - Помогал нам с Реттом собирать мебель в кухне. Он такой сильный, - Мардж казалось, что еще секунда - и Джейн взвизгнет от удовольствия. – Зовут Стивеном. Стив – белобрысый здоровенный, как она его звала, Лось. И неулыбчивый хмурый военный. Военным Мардж окрестила второго парня за то, что у того вместо левой руки был металлический протез. А где с большой вероятностью можно потерять руку, как не на войне? С тех самых пор, как Стивен со своим этим вторым поселились в соседней квартире, миссис Мёрдок потеряла покой и сон. Во-первых, Мардж искренне считала, что жить совместно могут лишь мужчина с женщиной. Других вариантов она попросту не рассматривала. Даже семья, состоящая из сына и его престарелого отца, казалась ей какой-то извращенно-неполноценной, не имеющей права на существование. А уж когда съезжаются два молодых парня – вопиющее безобразие. Во-вторых, то, что творили белобрысый с Хмурым, невозможно было описать никакими цензурными словами. В одну из первых ночей страдающая бессонницей миссис Мёрдок, лежа в своей одинокой постели, услышала тихие постукивания в стену. Сперва она подумала, что ей показалось, но когда постукивания сменились очевидным, наращиваемым темп стуком, Мардж поднялась с кровати и поспешила на раздражающий ее звук. Оказалось, что стучат в кухне. Точнее, в стену, прилегающую к кухне миссис Мёрдок. Одетая в длинную, до пола, ночную сорочку, с собранными в косу мышиного цвета волосами, Мардж несколько минут не могла прийти в себя, наблюдая за тем, как ритмично подскакивают развешанные на стене половники с лопаточками для переворачивания блинчиков. Из оцепенения ее вывела сорвавшая с края ложка, со звоном упавшая в раковину. Следом за этим последовал тихий, но в ночной тишине вполне различимый стон. «Возможно, они подрались», - подумала миссис Мёрдок и сама покраснела от нелепости своего предположения. То, что вытворяли два бесстыдника за стеной ее кухни, было очевидно даже для пятидесятилетней вдовы, уже двадцать лет не видавшей в своей постели ни одного мужика. - Я посмотрела план нашего дома – к моей кухне прилегает их спальня, - заявила миссис Мёрдок внимательно слушающим ее соседкам. - У них одна спальня на двоих? – необъяснимо почему севшим голосом спросила миссис Дженкинс, взгляда не сводя с Мардж. Миссис Мёрдок возвела очи к потолку: она этим клушам пытается донести мысль о творящемся под боком непотребстве, а их почему-то интересует, одна ли у этих педиков спальня! Подобные стуки, сопровождаемые стонами, а порой и сдавленными криками, случались, если соседи не исчезали – а такое бывало – на несколько дней, а то и недель, чуть ли не каждую ночь. Иногда эта какофония будила миссис Мёрдок под утро. В выходные тонкие стены могли начать пропускать оповещения о происходящем прямо в середине дня. Мардж терпела с месяц, а затем, набравшись смелости и придумав, что будет говорить, направилась в 147-ую с визитом. Дверь открыл Хмурый. Выше Мардж на полторы головы, с копной небрежно собранных в хвост волос, он осмотрел посетительницу так, словно та была невовремя принесенной холодной пиццей. Миссис Мёрдок невольно подумала, что все же лучше было бы поговорить с белобрысым Лосем. Тот хоть иногда улыбается и здоровается так приветливо, что и не подумаешь, будто он из «этих». - День добрый, молодой человек. - Привет, - как-то заученно выдал Хмурый. - Я по поводу стуков, - начала заготовленную речь Мардж. – У вас, видимо, ремонт? - Ремонт, - без энтузиазма соврал сосед. В этот момент миссис Мёрдок почувствовала себя надоедливой мухой, которой уже и форточку открыли – лишь бы улетела, а она все жужжит над ухом, нарываясь на удар свернутой в трубочку газетой. - Вы, наверное, не знаете… Вы недавно сюда переехали, а я… понимаете, я давно тут живу, всех знаю. Я – глава жилищного собрания, - не смогла не похвастаться Мардж. Хмурый никак не отреагировал на это заявление. Должность миссис Мёрдок не произвела на него ровным счетом никакого впечатления. Скорее всего, он вообще не понимал, за каким хреном эта тетка притащилась к нему под дверь. Пришлось возвращаться к заготовленной речи. - Правилами нашего дома установлено, что в ночные часы шуметь запрещено. Поймите меня правильно, молодой человек… - начала было Мардж, спохватившись, что могла вызвать у соседа негативные эмоции. О том, что комиссованных военных опасно выводить из себя, миссис Мёрдок читала в журнале для домохозяек. Хмурый явно был из числа таких. Иначе зачем он, такой молодой, ушел из рядов армии? Ну подумаешь, протез! Вон зато какой высокотехнологичный! Будто настоящую руку просто металлом обклеили. Да и к тому же молодой здоровый мужчина вряд ли стал бы жить в их маленьком неприметном городке, вдали от ночных клубов, перспектив работы в центральных офисах компаний и общей круговерти столичной жизни. Тишины и уединения ищут лишь те, кто в свое время наелся этого вдоволь. Например, бывшие военные из горячих точек. - …это не я придумала. Это решение было принято совместно всеми жильцами нашего дома. Надеюсь, мои слова не помешают вам успешно, - она осеклась, - доделать ремонт. - Нет, - безэмоционально ответил Хмурый. - Хорошего дня! – в уже закрывающуюся дверь попрощалась миссис Мёрдок. – Спасибо вам за понимание! Дверь хлопнула и Мардж осталась на площадке одна. Произошедшее привело ее в ярость. Надо было прийти к этим двум гомосекам и заявить, что жильцы их добропорядочного дома не потерпят разврата в его стенах! Надо было поставить на место этого самоуверенного нахала! И плевать, если тот потерял руку, защищая великую Америку! Уважения достойны настоящие парни, а не эти… эти… - Так они пара? – задохнувшись от обуревавших ее чувств, спросила Джейн Батлер. - Я не пойму, миссис Батлер, вы это от восторга или от негодования? Потому что если вы ими восхищаетесь, мне сложно представить, куда катится наше общество! Два молодых парня живут вместе, парой… - Вот новость-то! – иронично заметила миссис Скотт. - …и люди смотрят на это сквозь пальцы! «Конечно, - заметила про себя миссис Мёрдок, - тебе-то не новость. Дай тебе волю, ты бы наш дом в лесбийский бордель превратила!» На следующий день после инцидента с Хмурым в квартире миссис Мёрдок раздался звонок. На пороге стоял белобрысый Лось, смущенно улыбаясь и почесывая затылок. Высокий атлет с голубыми глазами. Майка плотно облегала грудные мышцы, военные штаны свободно болтались на бедрах. Оказавшись с Лосем в непосредственной близости, Мардж – об этом своем грехопадении она благоразумно умолчала в разговоре с соседками – забыла, как дышать и что нужно говорить. - Привет, - поздоровался белобрысый. – Я тут… Баки сказал, что вы к нам заходили. По поводу шума, - он слегка покраснел. – Я – Стивен, - спохватился он. - Мардж Мёрдок, - напустив на себя важность, представилась Мардж. – Глава жилищного собрания этого дома. - Понятно, - разулыбался Лось. – Вы нас извините, мы не хотели вас беспокоить. - Ничего страшного, молодой человек. Просто поменьше шума и побольше заботы об окружающих. С этим разговаривать оказалось не так страшно. Можно было позволить себе побыть немного наглой и совсем нелюбезной. Стивен не производил впечатления военного, списанного на гражданку. Скорее, он просто косил под своего сожителя. Мардж усмехнулась: надо же, даже голубые клюют на мужчин в форме. - В качестве извинений они предложили мне помочь с чем-нибудь по дому. Но я, - миссис Мёрдок гордо вздернула подбородок, - отказалась! - И что же? - не унималась миссис Скотт. – Какие у вас конкретные доказательства того, что парни – геи? Миссис Мёрдок поджала губы. Атмосфера на собрании складывалась крайне странная, совсем не такая, на которую она рассчитывала. Дамы, услышав про проживающих в их доме гомосексуалистов, не возмущались и раздраженно не ахали, а весьма увлеченно и даже с каким-то подозрительным интересом слушали рассказ собравшей их Мардж. В том, что в соседней квартире живут геи, миссис Мёрдок твердо убедилась как-то раз с утра. В выходной день оба соседа находились дома. Мардж, сделав себе яблочный фреш и прихватив купленную с вечера газету, вышла на балкон отдохнуть в плетеном кресле. Справа, за полупрозрачной перегородкой, стоял одетый в одни шорты Хмурый. Зажатую в длинных пальцах сигарету он медленно, с особым налетом разврата подносил к губам, делал затяжку и размеренно выпускал струйку дыма. Миссис Мёрдок, забыв про сок и газету, словно завороженная следила за этим действием. И откуда только в голове женщины, ни разу в своей недолгой сексуальной жизни не сделавшей ни одного минета, всплыл образ того, что могут творить эти губы? Затем на балкон вышел в чем мать родила Лось. Белобрысый вплотную подошел к тому, кого называл Баки, и, обвив руками его торс, склонил голову, целуя Хмурому плечо. - Как вам? – с вызовом спросила у соседок миссис Мёрдок. – Будет ли нормальный мужчина целовать другого мужчину… - она осеклась и даже покраснела, но постаралась взять себя в руки, сделав вид, что просто переводила дух от возмущения, - …в шею? - Согласна, - кивнула миссис Скотт. – Но, Мардж, допустим, парни действительно геи. Какая проблема-то? - Да, - перехватила инициативу высказываний миссис Дженкинс. – Разве они создают нам какие-то неприятности? Миссис Мёрдок открыла рот возразить, но не нашлась, что сказать. Реакция соседок заставила ее судорожно, словно рыбу, выброшенную на берег, хватать воздух ртом. Может быть, стоило рассказать потерявшим всякий стыд дамам, что делали эти двое, как они выразились, парней, когда Хмурый докурил сигарету? Ведь Мардж так и не смогла как-то обозначить свое присутствие на балконе. Наблюдая, как лениво и сонно Лось, вжимаясь всем телом в своего Баки, трется об него, миссис Мёрдок ощутила поднявшийся к горлу тугой ком, не позволявший прокашляться, не говоря уже о том, чтобы словами осадить бесстыжих. - Тони звонил, - тихо сообщил Лось, но годами натруженный слежкой за соседями слух миссис Мёрдок уловил этот еле различимый шепот. – Спрашивал, можно ли нас навестить. - Мне неинтересно, - отозвался Хмурый, докуривая и разворачиваясь лицом к белобрысому. Мардж, застыв со стаканом сока в руке, окинула взглядом фигуру Лося, отдельно задержав взгляд на симпатичной упругой заднице. Ее мистер Мёрдок не обладал и десятой частью того богатства, которым владел этот опустившийся на дно греха и разврата паренек. Покойный супруг, ниже жены ростом, никогда не занимался спортом, так как еще в детстве его родителям посоветовали беречь слабого сердцем ребенка от физических нагрузок. И вот такой достался ей, Мардж, в мужья. А все накачанные мужики уходят как раз к таким здоровякам, как этот обжимающийся со своим бойфрендом Лось. - Интересней проверить тебя на прочность еще раз, - без тени улыбки продолжил Хмурый, хватая обеими своими лапищами ту самую симпатичную задницу и резко прижимая бедра Лося к себе, тем самым скрыв от Мардж, насколько встопорщилась ткань шорт у него между ног. Белобрысый издал нечто вроде довольного смешка и, положив руки Хмурому на поясницу, потянул того с балкона, как раз туда, где, насколько миссис Мёрдок было известно, находилась спальня. - Не поспали бы вы из-за них несколько месяцев кряду, - благоразумно умалчивая о собственной реакции на происходившее на балконе, укорила соседок Мардж, - посмотрела бы я на вас. - А и не поспали бы, - хохотнула Дженкинс. - Миссис Дженкинс! – возмутилась Мардж. - С хорошим мужиком разве ж уснешь? - понимающе закивала миссис Тёрнер. - А если они и правда так зажигают, как вы говорите, - встряла миссис Скотт, - то этому Стивену чертовски повезло. - Как и тому, второму, - подала голос Джейн. – Ой, а интересно, кто из них сверху? - Миссис Батлер!.. – воскликнула Мардж, но ее тут же перебила говорливая Дженкинс. - Думаю, они меняются. - По законам человеческой психики, снизу должен быть тот, кто в социуме сверху, - авторитетно, со знанием дела подбросила дров в полыхающее пламя миссис Скотт. - Тогда Стивен снизу! - Мне кажется, все-таки… как его... Баки? Баки снизу. Слишком сосредоточенный по жизни. Как раз в постели расслабляется. - Дамы… - опешившая миссис Мёрдок не знала, как прервать разгоревшуюся дискуссию. – Дамы, как вы можете?! - Заметьте, Мардж, - улыбнулась Скотт, - не мы начали разговор о том, что происходит в постели этих парней. Еще никогда миссис Мёрдок не чувствовала себя такой беспомощной, растерянной и не понимающей, что происходит, как сейчас. Она, блюститель домашнего порядка, много лет координировавшая действия жильцов, оказалась не в состоянии приструнить разбушевавшихся женщин, которые беззастенчиво рассуждали о размерах члена каждого из жильцов 147-ой. - Вы знаете, я думала, мне показалось, но вот сейчас, когда Мардж нам рассказала… Думаю, я была права. Я видела их целующимися! - Твою мать, Джейн! – стукнула ладонью по столу Дженкинс, так, что корзиночка с печеньем подскочила. – И ты молчала? Не рассказала мне?! - Успокойся, дорогая. Откуда я знала, что это на самом деле наши мальчики, а не плод моего разыгравшегося воображения? - Ну? – поторопила миссис Тёрнер. – Где ты их видела? - Возле нашего дома. Ночью. В дождь. Они целовались возле двери. Было темно, грохотал гром. С неба лило, как из прохудившегося ведра. Мой Ретт видел уже десятый сон, а я все никак не могла глаз сомкнуть… - Лез в голову новый сюжет, - со знанием дела кивнула миссис Дженкинс. - Как водится, - согласилась Джейн. – Так вот. Стою я, значит, у окна, смотрю, как нашу тихую улочку заливает дождиком, и тут в калитку входят двое. А темнота – хоть глаз выколи! Только наш дворовый фонарь тускло мигает. И вот эти два неясных силуэта, сплетаясь, словно их магнитом друг к другу тянет… - Ну! – не вытерпела миссис Тёрнер. - Что ну? Я еще подумала: кто это? Мы все семейные, домашние, а в 147-ой два парня живут… И вот один другого к дереву, что под окнами растет, собой прижал – ну ясное дело, что целует. Потом они местами поменялись. Будто в танце, дошли, не отрываясь друг от друга, до двери и там тоже застряли. Мокрые оба, один с другого рубашку стягивает… Я стою, думаю, как бы гром Ретта не разбудил! Он у меня толерантный, но бог его знает, как спросонья-то отреагирует. - И ты мне не рассказала! – взвыла Дженкинс. - Ну прости, - смутилась миссис Батлер. – Я правда думала, что мне могло показаться. Сейчас-то я понимаю… - Сейчас мы все понимаем, - согласилась миссис Тёрнер. - Замолчите! – заорала миссис Мёрдок. – Заткнитесь все! Тяжело дыша, побагровевшая Мардж старалась обуздать свое раздражение и никак не могла этого сделать. На нее смотрели четыре пары ничего не понимающих глаз. Этих клуш не смущал разврат – он им нравился. Они совершенно спокойно могли обсудить задницу белобрысого – не так, как миссис Мёрдок, тайно и в одиночку подглядев на чужом балконе, а открыто, между собой, не видя в этом ничего особенного. Через свой разговор они разве что не облизали ребят из 147-ой, раздели их и рассмотрели. И не увидели греха, не почувствовали падения нравов. Наоборот, они всячески поддерживали этих двух педиков и, кажется, педиками-то их не считали, равняя парней с нормальными, такими же, как и они сами со своими мужьями, парами. - Вон! – сдерживая желание заорать на распутниц последними словами, процедила сквозь зубы миссис Мёрдок. – Вон из моего дома! Если вам нравится потакать разврату, творящемуся у вас под носом – ради бога! Я в этом не участвую! Не хотите пресечь богомерзкое поведение – не я вам судья, падшие создания! Я складываю с себя полномочия главы жилищного собрания! Она замолчала, покровительственно оглядывая замерших в удивлении женщин. Кажется, ее слова возымели нужный эффект. Наконец-то она призвала беспутниц к порядку! Стоило всего лишь припугнуть отказом от своего поста. - Ну, если что, собрания могу проводить я, - первой заговорила миссис Скотт. - Отлично, - согласилась Дженкинс. – Давай, Джейн, шевели задом – у нас полчаса, чтобы добраться в кино без опоздания. - А!.. – онемевшая Мардж так и не смогла что-либо возразить. Когда за уходящей последней миссис Тёрнер захлопнулась дверь, миссис Мёрдок без сил опустилась на стул. Что произошло с этим миром? Когда это геи стали такой нормой, что два целующихся под дождем парня вызывают не омерзение, а опьяняющую радость у женщин? И откуда в самой миссис Мёрдок эти глубоко закопанные, надежно скрытые сладострастные мысли о соседях из 147-ой? Ведь не ушла же тогда с балкона, не плюнула в сердцах, не подняла крик – смотрела как привороженная. И сейчас задыхалась от негодования, а все равно слушала рассказ Батлер. И про члены эти долбанные тоже слушала и разве что в красках не представляла, как это, когда на главном крыльце их дома Хмурый мокрую рубашку с мокрого белобрысого снимает. Еще неделю миссис Мёрдок, так и не поняв причин падения современных нравов, держала со всеми соседями дистанцию. Она коротко здоровалась даже с разрушившими ее мир гомиками из 147-ой, дабы не показаться невежливой и не впасть у всего дома в немилость, но никаких попыток восстановить пошатнувшееся статус-кво не предпринимала. Через неделю бастион рухнул. На пороге дома появился высокий красавец-мужчина: дорого одет, физиономия нагловатая. Картинно раскланявшись в дверях с густо покрасневшей под его нескромным взглядом миссис Батлер, гость поднялся на второй этаж и позвонил как раз в 147-ую квартиру. - Развели притон! – вздохнула миссис Мёрдок, понимая, что Джейн ее не поддержит. - Это Энтони, - неожиданно ответила остановившаяся на лестнице с пакетом продуктов в руках миссис Батлер. – Бывший парень Стива. - Откуда вы знаете?! – возмутилась Мардж, нутром понимая, что жить дальше спокойно не сможет, если не узнает этого. Дверь открыл белобрысый Лось. Радостно поприветствовав Тони, он буквально втащил того в квартиру, крикнув в недра дома: - Баки, заканчивай уже… - Когда Стив помогал мне и Ретту с кухней, мы разговорились. Он рассказывал про него. Говорил, что близкий друг, вместе воевали. Он миллиардер. Живет где-то на Манхеттене. - Миссис Батлер, близкий друг вовсе не означает… любовник. - Ой, Мардж, ну вы же тоже женщина! – отмахнулась от нее Джейн. – Неужели ваша интуиция никогда не подсказывает вам таких вещей? Когда так говорят о близких друзьях, ясно же, что они были большим, чем обычные друзья. А еще… Миссис Батлер склонилась к уху Мардж и быстро и вдохновенно зашептала. Она говорила тихо и лишь иногда, забываясь, громко произносила «защитные силы Америки», «Капитан…», «нападение на Нью-Йорк»… Миссис Мёрдок с готовностью внимала, забыв о том, что еще недавно клеймила соседок бесстыдницами, упивалась новой информацией о славном прошлом и настоящем жильцов 147-ой квартиры. - Приходите сегодня вечером к миссис Скотт на собрание, - закончила свое выступление Джейн. – Все обсудим, - пообещала она, загадочно улыбнувшись. Глубокой ночью, лежа в своей постели и слушая очередное тихое и дурманящее: «Баки… Баки… Джеймс, мать твою! Мой бог, еще!..», Мардж подумала, что этих чертовых пидорасов можно терпеть хотя бы за то, что они объединили ее с соседками. Они не буянят, не ухлестывают за замужними дамами, и вообще, не начни миссис Мёрдок рассказывать о них всему дому, никто бы и не узнал, кто они есть на самом деле – и в плане ориентации, и в плане работы. На собрании у миссис Скотт тему «Мстителей» как только не обсудили. Мардж прикрыла глаза, прислушиваясь к доносящимся из соседней квартиры приглушенным звукам. Кто-то из парней сладко постанывал в такт скрипу кровати. «А что? – впервые за последние двадцать лет подумала миссис Мёрдок. – Может, замуж выйти? Я ж еще очень даже ничего… - Она ухмыльнулась: - И кровать купить. Еще более скрипучую, чем у этих козлов».