Код Кхорна II

8 Глава POV Вилетта *бронепоезд «Орлик», где-то между станцией Кузино и Екатеринбургом, 16:37* Ритмичный перестук колёс. Я сижу возле проёма. В вагоне накурено. Махорочный дым практически перебивает запах оружейной смазки и пота. Белесые клубы уносит через окно-бойницу. Лезвие изогнутого кинжала движется по точильному камню. Молодые казаки смотрят на меня когда думают, что я не вижу и тут же отворачиваются, стоит мне отвлечься от заточки и обратить на них внимание. Шёпотом обсуждают нашу троицу, Алексея и этот рейд. Моя задача здесь – поддерживать своим присутствием боевой дух людей. Тем же самым в других вагонах поезда занимаются полукровка и Ярослав. Проверяю остроту клинка рукавом балахона. Ткань разрезается легко. Мне довелось оказаться рядом, когда командир «Орлика» осознал совершённое им деяние. Это произошло где-то через час после отправки со станции. Чех попросил показать ему письменное распоряжение полковника, узнав что такой бумаги у нас нет он почесал в затылке и попросил у царевича письменный приказ за его высочайшей подписью дабы избежать проблем с Войцеховским. Я улыбнулась. Выражение лица у него было как у прапорщика Хомяченко. У Хомяка тоже на любой косяк была бумажка от начальства, чтобы прикрыть задницу. Из всего экипажа бронепоезда в курсе ситуации только поручик и машинист, помощник машиниста и кочегар, которым Ярик сделал внушение. Информация до пулемётных и орудийных расчётов будет доведена, когда «Орлик» достигнет края территории контролируемой белыми. Вкладываю кинжал в ножны. Я его точила-то лишь от скуки. - Яаааарик, мне скучно. – Мысленно обращаюсь к своему парню. - Не тебе одной. – Ответил он. – Бери пример с Каллен. Она уже примерно полчаса, как играет с Антоновым и его офицерами в карты на деньги. Довольно неплохой способ времяпровождения. Но не для меня. Хотя это наталкивает на одну мысль. *станция Кузино, 18:25* Из состояния «ушла в себя» меня вывело изменение скорости поезда. «Орлик» начал замедляться. Свист выпускаемого пара. - А вот и комитет по встрече. – Произнёс Ярик. – Скажи казакам, чтоб из вагона не выходили. – Ладони ложатся на рукояти кинжалов. - Проблемы? - Да, похоже, Войцеховский стуканул по телеграфу местному командиру, вот он и перегородил пути. Ща я всё разрулю и двинем дальше. - Ясно. – Бронепоезд остановился. Не нравимся мы этому полковнику. И если его отношения к нам не улучшатся, то Войцеховского найдут или не найдут в зависимости от того кто из нас троих к нему придёт. Снаружи доносятся голоса. Казаки-антоновцы схватились за винтовки. – Из вагона не выходить, возле окон не маячить! – Обращаюсь к бойцам. – Император сейчас разберётся. Алексея я упомянула, потому что не будет же Ярослав в одиночку убалтывать белогвардейца. Потоптавшись, казаки заняли свои места. Прислушиваюсь к происходящему снаружи. Требование вернуться в Екатеринбург, давление авторитетом, возражения. К Ярику присоединяется Император. Переговоры. Поминают Войцеховского. Нас пропускают. Ближайший пункт удерживаемый красными – станция Утка. Численность противника около роты. Укрепились хорошо – у такой толпы как минимум могут быть пулемёты. - Утиные истории, - Ярослав мысленно произнёс непонятную фразу. – За час доберёмся. – А это уже вслух офицеру. Час. Скоро стемнеет. Вероятней всего Ярик отправит на эту станцию меня и Каллен. Карта. Там ещё находится завод. После успешного «штурма» бронепоезд въедет на станцию, а сам Ярослав вместе с Алексеем и казаками выдвинутся в посёлок Старая Утка для зачистки. Разговор заканчивается. Офицер приказывает своим солдатам освободить дорогу. Протяжный свист. Вагон дёргает. «Орлик» продолжает прерванное движение. За окном видны солдаты откатывающие пушку. У казаков заметивших это на лицах проступило облегчение. Час. Целый час… Конец POV *Тайга, 19:10* За окном тайга. Машинист, следуя приказу начал останавливать поезд. По моим расчётам мы в данный момент находимся в паре километров от деревни Волыны. Оптимальное расстояние. Дождавшись полной остановки «Орлика» осматриваю находящихся в вагоне людей и отдаю команду поставленным голосом: - Выгружаемся для инструктажа. – Мысленно дублирую эту команду девушкам. Первым покидаю вагон. За мной Лёха и офицеры. Несколько минут и под насыпью уже стоит строй из казаков и экипажа бронепоезда. Напротив них наша четвёрка. Штыки винтовок блестят на солнце. - Наша цель – занятая красными станция Утка. – Говорю так, чтобы меня все слышали. - Их там примерно рота. Ожидаемая диспозиция: окопы полного профиля по сторонам путей, укрепления на самой станции и на Уткинском заводе. Скорей всего дорога заблокирована заграждениями, которые не позволят бронепоезду въехать на станцию. Пока будет вестись уборка заграждения, пулемётчики беглым огнём заставят противника залечь. – Понятное дело убирать заграждения буду я. - После освобождения пути стремительный прорыв на станцию, высадка и штурм завода. Пленных не брать! Всё ясно, бойцы?! - ТАК ТОЧНО ВАШЕ БЛАГОРОДИЕ!!! - По вагонам! Строй рассыпался. Я повернулся к Лёхе. Меня встретил сосредоточенный взгляд. Мелкий к бою готов. - Отец Ярослав благословите… - подошёл ко мне молодой казачок лет девятнадцати. Я с недоумением посмотрел на него. Чего он от меня хочет? Благословить? Криво ухмыляюсь. Будет вам… благословение. Я закрыл глаза и собрал своё бешенство, ярость сметающую сомнения как шторм сметает листок бумаги, исступлённую ненависть и чувство презрительного превосходства над окружающими стирающие само понятия страха… и напоследок не желая превращать их в безумных жаждуших крови берсерков добавляю еще один атрибут Кхорна. О котором многие забывают. Холодный расчёт снайпера. - В бой… - тихо сказал я. - В БОООООООЙ!!! - прорычал, не выдержав давления изнутри делясь своим чувством с окружающими людьми. Казачок вздрогнул и поднял на меня чистые голубые глаза с красными прожилками. Хотя я готов был поклясться, раньше они были карими. Спокойный взгляд. Убийственно спокойный. Точно так же вздрогнули и остальные, до которых добралось моё "благословение". Они остановились обескураженные столь резким изменением настроя. И совершенно естественно, что уже я вздрогнул, когда в этом мире впервые прогремел гордый и громкий клич. - За Императора! – Раздался одинокий крик и его тут же поддержали люди, вышедшие из ступора. – ЗА ИМПЕРАТОРАААА!!! – Клич рванулся к небу. Люди в темпе начали забираться в вагоны. Казачка будто ветром сдуло. Я посмотрел на Алексея, которого тоже проняло. - Поле боя наш храм и битва наша молитва. – Повторяю свои слова и указываю рукой на людей. – Это твоя Гвардия. Вагоны уже ощетинились стволами винтовок. Нам пора. А то ещё уедут без нас… *на подступах к станции Утка, 19:26* Волыны и железнодорожный мост остались позади. Я стою на крыше вагона. А вот впереди «Орлика» дожидается завал из древесных стволов и бронепоезд красных на крайней левой колее – пушечное вооружение отсутствует. На глаз заграждение находится на дистанции в двести три метра от переднего края обороны противника. Место подобрано со знанием дела. Склоны насыпи простреливаются – тот, кто решится разобрать завал, неминуемо попадёт под кинжальный огонь винтовок и пулемётов. Но эта уловка сработает лишь против обычных людей. Те же чехи после нескольких лобовых атак просто взяли бы, да и обошли станцию по тайге, тем самым отрезая красных от подкреплений. Плюс возможность ударить в неукреплённый тыл. В итоге противник покидает станцию и завод, чтобы не оказаться в окружении. Триста пятьдесят метров. Расстояние до завала сокращается. Красные нас видят, но пока себя никак не проявляют. Триста метров. Начну действовать когда «Орлик» достигнет стометровой отметки. Двести пятьдесят. Двести. Чувствую на себе чужие взгляды. Сто пятьдесят. Готовность. Сто. Отталкиваюсь, оставляя после себя вмявшийся металл брони. В воздух взлетают комья земли от приземления на склоне насыпи. Я в десяти метрах от завала. Короткий рывок. За спиной слышно угрожающее пыхтение паравоза. Свалка из семи деревьев. Для «Орлика» хлипковато. Бью кулаком по ближайшему стволу. В щепки! Ещё. Свист пуль. Противник опомнился. Пытаются дотянуться до меня. Пулемёт треплет дерево. Два удара правой ногой. Ботинок развалился, не выдержав силы, с которой я приложился к заграждению, но путь свободен. Деревья же из твёрдого состояния перешли в состояние пылевого облака повисшего над дорогой. К пулемёту добавились частые выстрелы винтовок. Бронепоезд всё ближе. Варп! Левая рельса в месте стыка сдвинута в сторону. Теперь понятно, почему завал был такой слабый. На скорости, с которой сейчас движется «Орлик» да и любой другой поезд просто улетит под откос. А если что, то вернуть рельсу на место дело нескольких минут. Удар в грудь. В сторону. Теперь присаживаюсь возле рельсины и аккуратно передвигаю её к стыку так, чтобы две рельсины сошлись. Пули вспарывают землю и рикошетят от брони паровоза. Вибрация от приближающегося бронепоезда разливается по телу. Ждать. Рядом. Корпус «Орлика» поравнялся со мной. Секунды тянутся, грохот несущегося мимо металла сливается в сплошной гул. Капюшон отбросило на спину. Всё. Рявкнула 76 миллиметровая пушка. Снаряд ложиться рядом с задним вагоном. Перестаю удерживать рельсу. Теперь можно не торопиться. Шагом иду к станции отряхивая балахон от поднятой древесной пыли. К первому пулемёту добавились ещё два. Эти садят короткими очередями. Не выдержали нервы у красных стрелков. Бронепоезд беспрепятственно вкатывается на станцию. Повезло, что наш состав ехал по правой колее, а не по левой иначе «Орлик» мог бы на полной скорости влететь во вражеский состав, что не есть хорошо для десанта. Вижу вспышки нестройных залпов из бойниц. Пулемётная дуэль между эшелонами. Льётся кровь. Сдвоенный взрыв. Чёрный дым поднимается над вражеским бронепоездом. В упор разнесли пулемётный вагон. Треск. - ЗА ИМПЕРАТОРАААААААА!!! – Доносится до меня. Пушки разворачиваются. От здания завода отлетают куски. Из вагонов выпрыгивают люди. Хлопок взрыва и столб земли на месте окопа. Вражеский «максим» захлебнулся. Остались ещё два. «Десантники» устремляются к заводу. Оттуда к ним протянулась трасса пуль. Кто-то упал. Крики. Взрыв. Артиллеристы Франтишека снарядов не жалеют. И минус ещё один пулемёт. Когда я дошёл до станции бой на ней уже был закончен. Казаки совместно с чехами собирали оружие и боеприпасы, проверяли бронепоезд на предмет трофеев, оказывали помощь раненым – их оказалось семеро, так же четыре «десантника» были убиты. Имперская Гвардия понесла первые безвозвратные потери в начале своего пути. Люди передвигаются бегом из-за не выветрившегося адреналина. Мимо меня пронесли мёртвого защитника станции. На это указывала рабочая одежда и красный бант на груди. Казаки, подкатившие к увеличивающейся куче стволов трофейного «макса» уважительно наклоняют головы. Лёху обнаружил возле заводских ворот. Он голый по пояс сидел на чурбаке, прислонившись спиной к створке механическими движениями оттирая своей гимнастёркой лезвие шашки от крови. Взгляд в землю. Видна чужая кровь, размазанная по лицу. Чуть поодаль торчит почётный караул из четырёх казаков. - Почему? – себе под нос задаёт вопрос молодой Император. - Что почему? Мелкий поднимает на меня взгляд. Его затуманенные глаза как будто смотрят сквозь моё тело куда-то вдаль. - Почему? Тааак. Алексей – Астартес – кровь на лице – кровь возле рта – Астартес с помощью чужого генного материала может просматривать память убитого существа… Вывод: у пациента сенсорный шок. Или не сенсорный. Я-то когда жрал того мека психологически был готов к восприятию чужой памяти. Вот только эта способность не должна была проявиться так скоро. Наверное. Ведь среди тех, кого я посвятил в Астартес, не было людей больных гемофилией. А то, что поблизости нету девушек, означает, что разбираться с Лёхой надо мне. И говорить ли с ним при посторонних заинтересованно посматривающих на нас? Опускаюсь на одно колено. - Ваше Величество, что вы видели? – задаю вопрос. От интонаций мелкий пришёл в себя. Парня трясёт. – Что вы видели? – повторяю вопрос. - Человека… - Выдавил Алексей из себя. – Я видел человека, которого убил. Его жизнь. Я его убил. Разрубил одним ударом. - А по делу есть что нибудь? - вероятность конечно мала. Часть воспоминаний которую можно получить, таким образом весьма случайна и носит обрывистый характер. Стоп… - В каком смысле всю жизнь? – переспросил я. - От рождения и до того момента как я разрубил его надвое, - монотонно пробормотал Император. - Как будто быстро посмотрел кино. Я помню его первый вздох и вкус молока его матери. Я помню первую ссору со старшей сестрой и тяжелый и тупой крестьянский труд. Я помню помещика который увез его сестру и большее ее никто не видел. Я помню запой, в который он уходил. Я помню… всё… Варп! Как он не свихнулся, пропустив через себя такой объём информации? Ему надо отдохнуть. Но перед этим задам ещё три важных вопроса. - Кем были люди удерживающие Утку? Сколько их было? Кто командовал? Император выпрямился. - Заводские рабочие из Лысьвы. 1-я коммунистическая рота. На момент захвата станции – 150 человек. Командир Ярыгин. У меня голова болит. Полторы сотни значит. Надо проверить Лёхину способность ещё на ком-нибудь. Да и найти себе новую обувь. POV Сотник Антонов *Утка, 22:38* Темнеет. Потрескивая, горят костры. В походных котлах готовится ужин. Я смотрю на жёлтые языки пламени, лижущие дрова и размышляю о том, что произошло со мной и моей сотней. Как всё закрутилось… Вчера днём я узнал, что Цесаревич Алексей выжил, а через двенадцать часов ко мне незамеченный часовыми пришёл человек известный как отец Ярослав и предложил служить Императору и обучать его. Я дал согласие. А ещё через четырнадцать часов мы угнали бронепоезд у полковника Войцеховского. Рейд, являющийся авантюрой чистой воды поражающей своей наглостью. И вот результаты этого незаконченного рейда. Из хорошего: в бою продолжавшемся несколько минут были отбиты станция и завод, захвачен немного покорёженный бронепоезд, инструменты, припасы, пятьдесят пять «мосинок», один «максим», патроны, потери красных убитыми составили сорок пять человек из ста пятидесяти возможных. Из плохого: у нас семеро ранены и четверо погибли – Семён Демидов и Евгений Самоедов из первой полусотни да два чеха, убежавшие в тайгу лысьвенские рабочие пусть и деморализованы стремительным нападением, но всё ещё представляют угрозу. Мы могли бы их догнать, но приказ Императора был ясен: «Не преследовать». Искры взлетают к небу и гаснут. Имперская Гвардия. Перевожу взгляд с огня на Алексея Николаевича расположившегося напротив меня. Мальчик первым бросившийся в бой нагнулся и подбросил в костёр сухую ветку. Император. В круг света вошла фигура в балахоне. Капюшон откинут. А ведь он довольно молод. Лишь седина разбавляющая русые волосы показывает что ему многое пришлось пережить. Отец Ярослав наклонился к Императору и что-то ему сказал. Алексей Николаевич кивнул. Кто же он? Я видел, как этот человек удерживал открученную рельсу, давая поезду возможность прорваться на станцию – без него «Орлик» просто сошёл бы с рельс с понятными последствиями. На крыше вагона видны глубокие следы в виде подошв. От завала остались лишь обломки да древесная пыль. А его благословение? Да меня всего пробрало от клича «За Императора!» Может он из характерников? Ещё в детстве я слышал рассказы стариков про них. Они побеждали там, где другие казаки отступали и погибали. А самым знаменитым и могущественным характерником был Запорожский атаман Иван Сирко. Вот бы увидеть, как он сражается. И не как со Степановым, а в бою. Тогда точно станет известно казак-характерник ли Ярослав, зачем-то притворяющийся монахом или нет. Лезу в кисет. А когда достаю табак и трубку, вижу что ни «монаха», ни Императора возле костра нет. POV Каллен *Правый берег реки Чусовой севернее посёлка Старая Утка, тоже время* -…девяносто один, девяносто два, девяносто три, девяносто четыре. – Считаю людей в лодках и на плотах. - Вроде все. Как поступим? – Вслух спрашиваю британку. Дожидаться противника на единственном приемлемом пути отступления намного проще, чем отлавливать их поодиночке в тайге. – По первому, второму или третьему варианту? - Ярик говорил, что на этой войне люди часто меняли сторону, за которую сражались… - Произнесла Вилетта. - То есть 2. – Ты ведь тоже поменяла сторону в ТОМ мире. - А мне ближе 1 вариант. Я сильно сомневаюсь, что девяносто четыре взрослых мужика, из которых больше половины вооружены, послушают двух «хрупких» девушек в монашеских балахонах. - Убивать всегда проще, чем убеждать. Это я поняла, когда служила в ТРУ. - Пф. Вся твоя служба тогда состояла в слежке за Лелушем, баронесса. - На упоминание бывшего титула моя соперница лишь хмыкнула. – Что смешного? - Да так. Воспоминания. – Я наградила Вилетту мрачным взглядом. Мне тоже есть что вспомнить. И между прочим лодки уже плывут мимо нашей позиции. – Давай их отпустим? – Эт что?!?! Вопрос я задать не успела. – Всё равно мы раньше них доберёмся до Лысьвы, а там их убедит Император. – В её словах есть смысл. - То есть отпускаем? - Задаю вопрос. - Отпускаем. – Подтверждает смуглянка. – По третьему варианту. - Да, пожалуйста. – Возвращаю нож в ножны. Мимо проплывает плот. Провожаю его пассажиров взглядом. Они никогда не узнают, как были близки к смерти… Когда за изгибом реки скрывается последнее плавсредство Вилетта достаёт из кармана балахона свернутую карту. Разворачивает. Заглядываю в карту через плечо. - Встретим Ярика на станции Илим. – Сказала она. Нахожу данный пункт на бумаге. А мы вот тут. А масштаб… И получается двадцать четыре километра по прямой. Гррррр. - В следующий раз пункт назначения буду выбирать я. – И не дожидаясь ответа с места прыгаю на левый берег. Через четыре секунды Вилетта приземляется в двух метрах позади меня. - Эй, мелкая! - Чего?! – Оборачиваюсь, сжав кулаки. Ща кто-то огребёт. - Я ведь стала баронессой благодаря Ярославу. – То есть как это? - А? - Не делай такое удивлённое лицо. Или ты правда не в курсе. Весь Кровавый Легион знает, а ты нет? – Что-то я такого не помню. - А ты мне расскажи эту занимательную историю пока будем пробираться через тайгу. – Отвечаю этой блондиночке. Хотя я и сама блондинка. – С самого начала. - Это долгая история… - пытается соскочить с темы? - У нас двадцать четыре километра тайги, рек и болот в запасе. Время есть. - Всё началось в гетто Синдзюку, когда японские террористы украли ёмкость с отравляющим газом… - Бирюза прошла мимо меня. Синдзюку. Действительно. Это будет долгая история… Конец POV