Код Кхорна II

*26 июля, Старая Утка, 11:05* Солнечно. Посёлок Старая Утка был занят Имперской Гвардией с марша в мгновение ока. Взятые в Волынах подводы въехали следом. Местные нас встретили настороженно. А как позже выяснилось недобитки из коммунистической роты вчера отобрали у крестьян плавсредства и уплыли вниз по реке. Ничего, мы с вами ещё встретимся или не встретимся, если мои выводы верны. А Антонов переговорил со старостой насчёт гробов для погибших и вот сейчас мы идём в церковь на отпевание. Первыми внутрь вошли казаки несущие наскоро сколоченные, но прочные гробы с телами станичников. За ними чехи. Я последовал за Императором. - Не забудь после похорон обратится к людям. – Негромко сказал я Лёхе так чтобы мои слова услышал только он. Я почесал руку. - Я помню. – Ответил мелкий рассматривая обстановку обычной деревенской церкви. Гробы поставили на скамьи. Почесал руку. - За сегодня мы как минимум должны взять Илим. – Поп начал зачитывать молитву. Тут что вши водятся? Мою кожу не всякая пуля возьмет! Уже с некоторым удивлением я уставился на руку. Нет… чистая рука… лёгкого воспаления от предполагаемого укуса нет… Я не чесался с тех самых пор как стал Астартес... И снова лёгкий зуд в руке. На той, с которой начинается материализация брони. Странно… никогда такого не было… На крышки гробов упали первые комки земли. Шесть казаков из караула приготовились к салюту. Винтовки под острым углом направлены в небо. - Цельсь! – Скомандовал пожилой урядник. – Пли! – Залп. Чехи лопатами скидывают сухую землю в братскую могилу на холме. – Товсь! – Звуки передёргивания затвора. Вот светлые доски скрываются из виду. – Цельсь! – «Мосинки» снова вскинуты. – Пли! – Залп. – Товсь! – Перезарядка. – Цельсь! – Уровень земли сровнялся, осталось лишь насыпать сверху холмик в который два дюжих казака воткнут большой деревянный крест. – Пли. – Залп. Перезаряжаются. Люди сняли головные уборы. – На караул! Крест установлен. Взгляд цепляется за стальную пластину ещё вчера бывшую частью брони вражеского бронепоезда прибитую к нему. На поверхности пластины мной столбиком было вырезано «Здесь покоятся Демидов Семён Андреевич, Самоедов Евгений Михайлович, Иржи Шипка и Марек Цибулка из Имперской Гвардии Славянской Империи павшие в бою за станцию Утка 25 июля 1918 года». Под надписью находится изображение аквилы. Постояли над могилой. И ушли… *«Орлик», 12:41* Бронепоезд движется к Илиму. До него чуть больше полутора часов пути. Я задумчиво перебираю струны гитары. Пассажиры вагона скучают. Лёха находится в другом вагоне. Люди доверившиеся ему – погибли. И они далеко не последние. Обычное дело на войне. Погибших заменили пять добровольцев из Старой Утки. Причина проста. Уплывшие лысьвенцы отобрали у мужиков их лодки. Вот староуткинцы и решили присоединиться к белогвардейцам, чтобы добраться до грабителей. Только в одном они ошиблись. Белогвардейцы остались в Кузино, а здесь у нас Имперская Гвардия возглавляемая Императором Алексеем Романовым. Добровольцев от такой новости не хило вставило, но от своего решения они не отказались. Их определили на пока ещё безымянный бронепоезд едущий следом. Пальцы нащупывают знакомую мелодию. Начинаю её наигрывать. «Десантники» заинтересованно прислушиваются. Подходящий момент: - На страже Империи неусыпно стоит, Бесстрашно опасность встречая Имперская Гвардия верность хранит Сражаясь с врагами и побеждая! Не отступать! Ведь мы - не одни! Император, нас храни! Имперская Гвардия не ведает страха! Имперская Гвардия не знает преград! Стражи Империи – смерть или слава! Только вперёд и ни шагу назад! Сквозь ярость сражений в пекле войны - Сквозь боль и адское пламя! В мир ненависти и сожжённой земли Мы гордо несем своё знамя! Не отступать! Ведь мы - не одни! Император, нас храни! Имперская Гвардия не ведает страха! Имперская Гвардия не знает преград! Стражи Империи – смерть или слава! Только вперёд и ни шагу назад! Имперцы вперёд! Ни шагу назад!!! Отзвучали последние аккорды. - Хорошая песня, вашблагородие, - сказал подошедший Степанов. – А можете что-нибудь нашенское исполнить? - Могу. Вот только что? «Любо»? Банально. Чёрного ворона? Не катит. Полюшко-поле? Тоже самое. Я улыбнулся. Есть одна подходящая для моего плана. Надо только немного перенастроить гитару для лучшего звучания. Готово. Спокойная мелодия потекла из-под пальцев. Она завораживала. - Там за порогами, там воля цвіте, Але характерник на Богит* іде. Несе той козак свою душу туди Де предки молилися ночі і дні. Казаки прислушиваются. Несе той козак свою душу туди Де предки молилися ночі і дні. Чому він іде й чому він несе Душу свою і тіло своє, Що він там побачить, що він там візьме І що із собою на січ принесе. Що він там побачить, що він там візьме І що із собою на січ принесе. Уже Дід-Славута, Дніпро наш гуде То древній Перун до ріні зове. Він кличе до полку де предки стоять З прадавніх часів на онуків глядять Слова песни явно затрагивали души людей. Степанов вообще перешёл в созерцательное состояние. Что он там видел? Прошлое? А может будущее? Він кличе до полку де предки стоять З прадавніх часів на онуків глядять Там за порогами, там воля цвіте, Але характерник на Богит* іде. Несе той козак свою душу туди Де предки молилися ночі і дні. Несе той козак свою душу туди Де предки молилися ночі і дні. Старший урядник встрепенулся. Посмотрел на меня и слегка покачиваясь, направился в конец вагона. Подкинул я этими песнями людям пищу для размышлений, которая для некоторых станет новой головной болью. На данный момент таким человеком будет Антонов пытающийся разузнать обо мне всё что можно. *в восьми километрах от станции Кын, 17:35* Высунувшись из тамбура, я вижу сквозь пелену дождя идущий нам навстречу бронепоезд. До него ещё пара километров. Но это точно они. Интернациональный батальон, состоящий из бывших военнопленных численностью в четыреста штыков. Об этих обормотах стало известно, когда мы добрались до Илима. Там нас ждала Каллен с трофейным вооружением и инфой полученной от ныне убитых бойцов отряда железнодорожников направлявшихся на «подмогу» утёкшим лысьвенцам. Правда потом их командиру был дан приказ из Перми усилить собой австро-германо-венгерскую братию под командой некого Ференца Мюниха и защищать станцию Илим. Не свезло. Точно так же тормознули на станции Унь. Тамошних бойцов вырезала Бирюза. Они проигнорировали пермских большевиков, не захотели никуда идти и укреплялись прямо на станции. Теперь у нас столько трофейного оружия, что можно вооружить роту. Гвардейцы были впечатлены. В конце концов трупы никто не убирал. Ведь на винтовках кое-где остались следы крови. У мужиков просто в голове не укладывалось, чтоб баба и столько убила нормальных крепких не спящих или ослабленных мужиков. Кто-то вспомнил легенды про амазонок. Так их и стали за глаза называть. Время начинать смертельно опасный эксперимент. Глубокий вдох Ярик и вперёд. Выпрыгиваю из тамбура. Приземляюсь на насыпь. Из-под ног брызжет земля. Ускоряюсь. Вражеский бронепоезд стремительно приближается. Точнее я приближаюсь к нему. Помню, у меня много времени ушло, чтобы определить скоростной порог, за которым обычная одежда при движении начинает рваться об воздух. БЛЯДЬ! Капюшон водой оторвало! Забыл его отбросить на спину. А варп с ним, паровоз уже рядом. Хм. Я ведь в первый раз штурмую бронепоезд. В предыдущих войнах их просто не было. Снижаю скорость. Тамбур закрывает стальная дверь с бойницей. Прыжок. Сталь сминается как бумага. Остановка. Я внутри. Так, насколько мне известно, Кхорн получает свой кусок от любого вида битвы. А местного бога войны нет, что, в общем-то логично учитывая кто меня сюда занес. Он вряд ли потерпит конкурентов. На шум в тамбур выглянул человек в красной шапке. - Хммм… - я задумчиво посмотрел на него. Гул и хлопок, такой бывает, когда самолёт превосходит звуковой барьер. Хлопок одной ладонью ага. Красношапочник падает вниз развороченый сплошным мощным потоком воздуха. На мне ни капли крови. Не хотелось стирать балахон. Бывшие военнопленые открывают огонь. Но моя кожа вполне может игнорировать пули с такой низкой начальной скоростью. Рикошеты. Запах крови, сгоревшего пороха и смерти. Самое интересное сейчас происходит в варпе. Энергия от акта насилия свернулась. И тоненькой струйкой отправилась к моему богу. Я почувствовал это буквально каждой частью души. А теперь..... - Кровь для Кровавого Бога! Черепа трону из черепов! - Ещё два быстрых убийства. Пули лохматят мой балахон, но мне всё равно. Наблюдаю как с этими словами. Энергия приобретает четкий и структурированный вид и отправляеться по тому же адресу... Хмм... А теперь.... Варп! Если я не прав то учитывая что я посвященный Кхорна это может как минимум выжечь мне мозги.... Но кого вместо себя? Девчонками рисковать не стану. Мелкий... в мелком всё и дело. Интернационалисты, видя, что пули не приносят вреда в панике отступают в конец вагона. – Во славу Перуна! – Догоняю. И взмахом ладони отрезаю ещё одному красношапочнику голову. – Во славу Перуна! - И я втянул голову в плечи ожидая.... Но вместо этого выделившаяся энергия приняла чуть другую форму.... но отправилась ПО ТОМУ ЖЕ АДРЕСУ! - Хаа...- облегчение от этого открытия буквально физически сняло гору с моих плеч. И в самом деле куда ещё могла деваться подобная Энергия. Только к Богу войны. А там... Хоть тапком назови энергия дойдёт до адресата. То есть безболезненно можно включить в программу подготовки языческие атрибуты оставляя знание истинного имени Бога Избранным. Залитый кровью пол дёрнулся. Похоже машинист решил остановить бронепоезд. А враги бросив обстреливать меня в темпе покидают вагон. Эй, я вас не отпускал. Рывок. Крики ужаса, брызги крови. Каждый мой удар несёт смерть. Скучно. Почему-то стыдно. У противника никаких шансов. Это не бой. Это казнь. С хрустом сломалась винтовка штыком которой меня попытались уколоть в горлом. Владельца винтовки обломок штыка вошедший в глазницу прибил к стенке. Энергия течёт ручьём. Чисто, то есть грязно. Кровь хлюпает под ногами. Долго придётся отмывать пол и стены. Нескольким мюниховцам удалось покинуть вагон, но далеко уйти им не суждено. Выглянув из тамбура вытаскиваю «кольт» и расстреливаю обойму по убегающим. Шестерых насмерть. Седьмого лишь ранило. Вставляю в пистолет заряженный магазин и возвращаю оружие в кобуру. Следующий вагон ждёт. Пулемётно-пушечный. Запрыгиваю на крышу. Люк внутрь. Приоткрытый. Жаль я в него не пролезу без повреждений. А повреждать жаль. Люк с лязгом закрывается изнутри. Пулемётная башенка начала разворачиваться в мою сторону. Экипаж среагировал как надо. Наклонившись, выдираю люк. - Ахтунг! Гранатен! – Кричу и одновременно швыряю внутрь вагона пустой магазин. Солдат находившийся под люком падает с пробитым черепом. «Кольт» в руке. Свешиваюсь вниз. А вон и пулемётчик. На виду лишь ноги. Выстрел в правое колено. Крик боли и ругань на германском. Длинная пулемётная очередь проходит над моей спиной. Пулемётчик выпадает из башенки зажимая рану. А за «свинью» ответишь. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Стараюсь стрелять по шеям так, чтобы мои пули по касательной задевали как минимум двух врагов. Фонтанчики кровы из разодранных пулями артерий. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Магазин пуст. Один убитый, одиннадцать умирающих, один легкораненый и двое не задетых. И если первый целится в меня из револьвера, то второй в красной шапке надвинотой на безумные налитые кровью глаза выдёргивает кольцо из настоящей гранаты. Тут же боекомплект рядом! Бах. Пуля щёлкает меня по лбу. В грудь красношапочнику летит опустевший М-1911. Хруст костей. Взведённая граната выпадает из руки. Жаль. Отскакиваю от остановившегося вагона под насыпь. Краем глаза замечаю десантирующегося противника. Перекат. Балахон можно выкидывать. БУУУМ! Бронированную коробку разорвало мощным внутренним взрывом. Что же они туда загрузили? Полетели осколки. В серое небо устремился столб пламени, а мимо меня в лес пролетела та самая пулемётная башенка. Чёрный дым. Первые ряды мюниховцев скосило фрагментами брони. Я не стал ждать, когда враги опомнятся... Ни радости. Ни удовольствия. Хотелось бы сказать что я "отработал" профессионально и чисто. Но нет. Было всего лишь слегка скучно. Превращать живое в неживое. Я помнил улыбки тех, кто сражается с теми кто намного слабее их это весело. Нет.. правда весело. Но когда разница НАСТОЛЬКО велика.... МНЕ. БЫЛО. СТЫДНО. Рефлексия обычно мне была не свойственна. Но... я скучал по достойным противникам. Поэтому сделал всё быстро так чтобы те кто не могут почувствовать радость схватки не почувствали боли. Почему нет? Я ПОДЫХАЮ ЗДЕСЬ! ГДЕ ЧЕСТНАЯ СХВАТКА? ГДЕ БУРЛЯЩАЯ ОТ АДРЕНАЛИНА КРОВЬ? ГДЕ ЧЕРЕПА ДОСТОЙНЫХ ВРАГОВ?! ГДЕ ВСЁ ЭТО!!! Я принёс ему в жертву два мира... Чтобы оказаться ВОТ ЗДЕСЬ?! Где даже кулаки не об кого почесать? Я опёрся раскрытой ладонью о стальную дверь вагона. И неторопливо пошел вперёд, вспышка ярости прошла вновь вернув меланхоличное настроение. Из сотен людей ехавших в этом бронепоезде выжили лишь те, кто сидел в паровозной будке. Если конечно они не свихнулись от вида бойни. Взрыв уничтоживший артиллерийский броневагон повредил рельсы и без ремонта желездорожного полотна продвижение дальше затруднено. Предположим Кын, мы займём. Может там найдутся ремонтники? Или отремонтировать дорогу самим? Интересно на станиции есть ещё паравозы? А то мне не улыбается тащить состав за собой. - Эмм... Ярослав? - Спросил подбежавший Лёха. Я посмотрел по направлению его взгляда. Пальцы рук пробили вагон насквозь оставляя длинные полосы скомканого металла и обшивки вагона. - Забей. Я уныло пошёл в свой вагон. Меня провожали взгляды казаков стоявших на коленях в размокшей от влаги земле. - Характерник… Характерник… - неслось вслед… POV Антонов Ермак *Там же* Монашеский чёрно-алый балахон превратился в лохмотья покрытые чужой кровью. Уходящий характерник в одиночку перебил целый батальон. Вот ты и посмотрел на результаты настоящего боя Ермак Тимофеевич. Не ТАКОГО подтверждения своих предположений я ждал. Смотря в спину Ярославу мне стала предельно ясна картина происшедшего в Екатеринбурге. Не было никаких монахов из дальнего скита в ночь с 16 на 17 атаковавших красных в городе и взявших штурмом тюрьму сверженного царя. А был лишь один характерник и две амазонки вырезавшие большевиков и спасшие Алексея Романова. Убитые инородцы являвшиеся потенциальными противниками Белого движения? Слухи говорят о призраке Императрицы пришедшей за своими убийцами. На эту роль прекрасно подходит одна из девушек. Волосы светлые, одежку подходящую одеть да ночью при свете Луны – чем не призрак? Непонятно только почему они отпустили отступающих красных. Отсутствовали в городе или просто не захотели заваливать станцию трупами? Возможно. Окидываю взглядом своих казачков стоящих на коленях и бледных как смерть чехословаков. Да, смерть. Теперь у нас лишь одна путь-дорога. Та, по которой идёт Император. Платой за предательство будет смерть. И тут я ощутил сильную злость и печаль. Где же ты был характерник, когда люди погибали на фронте? Где?! - Сотник Антонов! Поручик Вамбера! – Голос молодого Императора вырвал из размышлений. Я повернулся к нему. Четыре шага вперёд. Одновременно со мной к Алексею Николаевичу приблизился Франтишек. Чех пытался сохранить невозмутимое выражение лица, но получалось не очень. - Здесь, Ваше Императорское Величество! – Рявкнул я. - Здесь, Ваше Императорское Величество! – Повторил за мной поручик. Глаза Императора горят жаждой действия: - Соберите уцелевшее оружие и припасы. После того как этот вагон остынет его нужно будет сбросить под насыпь. Выполнять. - Так точно! Задал нам Алексей Николаевич задачку. Чтоб перевернуть эту обгоревшую махину придётся поработать рычагами, которые ещё нужно срубить. POV Каллен *Станция Кын, «Орлик», 23:44* - Вот почему я должна этим заниматься да ещё ночью? – раздраженно спрашиваю себя неистово дёргая рукой. И сама же отвечаю, передразнивая вредную британку.– «Да у тебя самый аккуратный подчерк из нашей троицы, мелкая!» - Разговаривать сама с собой могу без опасения, что меня подслушают. Бойцы, на ночь глядя отправились донести до местных жителей волю Императора и если получится набрать пополнение из числа деревенских и заводских. - А сама-то? Пригнала паровоз с платформой, на которой находились новые рельсы и запуганные железнодорожники. Ну, завязала хрупкая женщина лом узлом, чего же так пугаться. Подозреваю, только ломом дело не ограничилось. - Всё-таки интересно сложилась судьба, ведь если бы не она и её «кошмар», то я погибла бы в тот день в Синдзюку преследуемая британцами зачищающими гетто. - Да и вообще как заводы штурмом брать, так вместе, а как какая-нибудь бумажная работа так я одна! – Грифель карандаша прорвал лист бумаги. – Демон! – Откладываю испорченное объявление в сторону и беру из стопки чистый лист. – «Вот захватим в собственность передвижную типографию, тогда и будет тебе ЩАСТЬЕ». Грррр. Неизвестно есть ли такая у красных. – Начинаю выводить заголовок объявления. – Чешская же находится неизвестно где. – Взгляд скользнул по груде бумаги перекиданной сюда из штабного вагона притащенного от места бойни. Эту груду надо просмотреть и рассортировать для контрразведки на приказы, карты и списки личного состава красных. Снаружи доносятся звуки размеренных шагов. Приближаются. Ярик. Карандаш ложится на недописанную листовку. Поворачиваюсь в сторону тамбура. Жду. Недолго ждать пришлось. Хрустнул пол. Мда. Вошедший был одет в белую полотняную рубаху заправленную в широкие синие штаны. Широкий пояс, к которому крепятся ножны с саблей. Прям казак из 16 века, только чуба, усов да серег в ушах не хватает – видела таких на какой-то картине. - Других подходящих по размеру вещей не нашлось. – Сказал Ярослав, видимо не так поняв мой взгляд. Ну да. Врешь, конечно. – Тебе сложно, что ли написать три-четыре листовки? - Три-четыре? – Ехидно переспрашиваю. – Которые в Лысьве превратятся в десять-двадцать. - Если такова будет воля Перуна. - А? – Я даже от удивления рот открыла. Писанина отступила на второй план. - Б. Теперь, когда будешь убивать при свидетелях говори: «Во славу Перуна!» Я провёл успешный эксперимент в ходе которого выяснил что энергия после убийства всё равно идёт к Кровавому Богу даже если назвать его Перуном… - Это же… Только не кричи Каллен. Только не кричи. А то сюда вся станция сбежится. Варп и все его демоны. Я с удивлением поняла, что от такого чистосердечного признания потеряла дар речи. ЧЕМ ОН ДУМАЛ????!!!! Вскакиваю со стула. Я МОГЛА ЕГО ПОТЕРЯТЬ!!! Ярость. Сама не заметила, как оказалась возле него. Наношу ему удар по лицу. Глаза Ярика удивлённо расширились. Но в последний момент он чуть повернул голову. Удар пришелся вскользь и не вывернул мне руку. Ах ты! Желание. Горячо. Мешающий балахон улетает за спину. «ЗДЕСЬ БЫЛА СЦЕНА СЕКСА, КОТОРУЮ Я НЕ СМОГ НАПИСАТЬ. ПРИМУ ТАКУЮ СЦЕНУ В ДАР»… Сквозь сон я услышала приглушенные шаги. Точно не охранение. Одно волевое усилие и сон уходит прочь, а я напряженно вслушиваюсь в ночь. Стулья, используемые вместо койки, негромко скрипнули подо мной. Вилетта? Нет. Эта так не ходит. А шаги всё ближе. Неизвестный собирается забраться в вагон? Из ценностей, ради которых, рискуя жизнью, стоит лезть на охраняемую территорию, здесь есть только я, написанные мной листовки да документы. А ведь дверь то и не закрыта. Этот кто-то явно видел, как документы переносили из штабного вагона. Притвориться спящей или нет? Посторонний уже в тамбуре, рядом с которым я лежу. Ладно. Задержать дыхание. Шаги стали осторожнее. Топ. Топ. Споткнулся. Топ. Топ. Прошёл мимо. Как беспечно. Остановка. Что-то звякнуло. Чиркнула спичка. Резко пахнуло керосином. Свет. Пора вставать. Человек в свете керосиновой лампы оказался крестьянкой среднего роста. Стулья заскрипели, вторженка начала оборачиваться на звук, но я уже стояла перед ней. Удар. И молодая девушка без сознания оседает на пол. Подхватив выпавшую лампу, ставлю её на стул. Хм. Передо мной встал вопрос вызвать сюда караульных или пусть девка лежит до утра, а там разберёмся? А она симпатичная, для своего времени естественно. Русые волосы до плеч. Хм. Хм. Хм. Лень. Наклонившись к ней, надрываю край длинной юбки и начинаю рвать её по кругу. Юбка превращается, превращается, превращается… в модную мини-юбку. Считай, тебе повезло, что у меня хорошее настроение после секса с любимым, которого я чуть не потеряла. Теперь разрываю получившуюся псевдоверёвку на два примерно равных куска и начинаю связывать пленницу. Руки стягиваю за спиной. Затем обматываю лодыжки. Головной платок сойдёт на роль кляпа. Только оторвать от него две полоски – одну для глаз, а другую для удержания кляпа во рту. Оттягиваю девушке нижнюю челюсть и запихиваю скомканный платок. Дышит? Дышит. Закрепляем результат. Теперь глаза. Несколько секунд и готово. Переворачиваю пленницу на правый бок. Вроде всё. Спокойной ночи. Задуваю керосинку и ложусь на согретые стулья. Спааать… *27 июля, там же, 07:11* Утром меня разбудило протяжное мычание. Поднявшись, я до хруста потянулась и перевела взгляд на пленную. Наглазная повязка намокла от слёз. Готова. Подойдя к девушке, я взяла её за шиворот и рывком поставила на ноги. Вскрик был приглушен кляпом. Сажаю «гостью» на стул и мысленно говорю Ярику: - Зайди, у меня тут диверсантка образовалась. Ну что детка, сейчас по твою душу и тело сюда набежит толпа людей. Хотя толпа это сильно сказано. Помимо моего парня будут сотник Антонов, поручик Вамбера плюс пара человек отвечающих за караульную службу от казаков и чехословаков соответственно. Этим обязательно влетит за то, что не доглядели. Может даже с занесением в грудную клетку. Мда, а пол то тут грязный. Снимаю с девчонки повязку. Ух ты, какой взгляд. Боль, удивление, ненависть, ужас, злость, отчаяние смешанное с решимостью держаться до конца, смущение, слабый проблеск надежды. Интересно будет послушать, что она нам скажет. Отхожу в сторону, давая себя рассмотреть. Ну-ну не нужно так бояться, ты же щас вместе со стулом опрокинешься. Я ж тебя пока не убиваю. И вообще вся эта сцена сильно напоминает моё пленение британцами. Как водится в Легионе, долго ждать не пришлось. Вошедших в вагон было шестеро. Шестой – Император. Какого демона Ярик его притащил? Для данного допроса способность Лёхи не нужна. Взгляды четырёх мужчин скользнули по девушке и остановились на том, что осталось от её юбки. Лицо диверсантки покраснело. Что касается Алексея, то ему обзор заслонил «характерник». - Тебе что за нормальной верёвкой было не сходить? – Мысленно спросил Ярослав и укоризненно покачал головой. - Мне было лень куда-то идти. – Хех, он так это спросил, будто я под настроением от хорошего секса могла, сходив за верёвкой применить к пленной шибари. И предстала она бы перед ними в голом виде и возбуждённая. Но как я уже сказала мне было лень. - Яснааа… Вытаскивай кляп. - Развязав узел на затылке, вытаскиваю изо рта промокший платок. Далеко его не убираю, вдруг придётся вставлять обратно. – Имя! Возраст! С какой целью проникла на охраняемый объект?! ЖИВО! - Ничего я вам не скажу беляки поганые! – С надрывом яростно и дерзко выкрикнула девица. Неплохо. Не поддалась давлению. Гордо поднятая голова. Мол вот она я делайте что хотите. – Хоть пытайте! Ярик на это лишь доброжелательно улыбнулся. - Ты ошиблась, девочка. Мы не белые. Мы Имперская Гвардия возглавляемая Императором Алексеем Романовым. – «Казак» сделал шаг, в сторону давая мелкому рассмотреть пленницу. Она уставилась на мелкого. - Имя. Возраст. Цель. – Сухо произнёс Император. Связанная девушка словно увяла под взглядом Алексея. Плечи опали, а гордость и яростный порыв испарились. - Лиза. Лиза Пылаева. Комсомолка. 18 лет. Я пришла за списками. – Как я и думала. И похоже мне здесь делать больше нечего. Конец закономерен: либо эту Лизу убьют, либо добрый Император Лексей Николаич перевербует комсомолку. Правда, я больше склоняюсь ко второму варианту – «Лиза, за каким пьяным гретчином тебе сдался этот Ленин он ведь уже старый, так что переходи на нашу сторону, у нас есть вечно молодой Император, правда он сам пока этого не знает». Ну и мысль, хех. Вечно молодой и вечно трезвый. Позволяю себе улыбнуться. А ведь Пылаева реально смогла проникнуть на охраняемую территорию и почти достигла успеха. А то, что караульные Лизу не заметили, так может у неё навыки диверсии и незаметного проникновения в крови или они смотрели в другую сторону. А может даже спали на посту. Судя по выражению лица Ярика, он пришёл к примерно тем же выводам что и я. POV Лёха *«Орлик», штабной вагон, 07:40* Здесь мы, а здесь Льсьва. 80 километров. Бронепоезд пройдёт это расстояние за четыре часа. На карте захваченной у интернационалистов отмечены гарнизоны большевиков. До самой Льсьвы сопротивление будет минимально - свою роль сыграет то, что «послушницы» при проникновении на станции вносили изменения в станционные телеграфные аппараты так, чтобы они могли работать только на приём, но отправить с них телеграмму было нельзя. Хотя нельзя отменять вероятности того что красные могут насторожится молчанию станций. А вот после… Разъезд в Калино может доставить проблем во время наступления на Пермь, так как со стороны Чусовой обязательно подойдут вражеские войска и тогда мы будем отрезаны от подкреплений. Естественно это не критично учитывая возможности моего наставника. Вчера люди до ночи обсуждали то, как характерник уничтожил вражеский батальон не получив ни одного ранения. И этот наряд, подливающий масла в огонь. Сейчас достаточно оправившись от увиденной памяти двух убитых человек, я снова задаюсь вопросом. Кто же он на САМОМ деле? - Браты, сегодня мы возьмём Лысьву, - обратился Ярослав, к офицерам ткнув пальцем в карту лежащую на столе, - и будем оставаться в ней до прибытия отрядов полковника Войцеховского. Вопросы? - Каков план? – спросил Франтишек. - Мы обратимся к хроникам древних войн. – Рот монаха-характерника растянулся в усмешке. - В частности к Илиаде… Илиада? Понятно. - «Троянский конь». – Сказал я. – Используем поезд венгров. Вместо взорвавшейся платформы прицепим мотоброневагон «Орлика» и как к себе домой въедем в Лысьву. Верно? - Всё так Алексей Николаевич. Ваша прозорливость делает вам честь. После того как «троянский конь» остановится на станции мы сформируем три ударных кулака и начнём планомерно освобождать город. – Наставник начертил на карте направления ударов. – Для удержания плацдарма в бронепоезде останется лишь экипаж мотоброневагона и несколько пулемётчиков. Особое внимание нужно будет уделить административным зданиям, заводу и плотине - её большевики могут взорвать. – Данные строения были обведены кругами. - После того как сопротивление будет подавлено возвратимся к бронепоездам и закрепимся вот здесь и здесь. – Офицеры задумались. Меня ждёт ещё один бой. Три ударных кулака. Минус экипажи. Значит где-то по шестьдесят человек. - Какова численность ударных отрядов? – задаю вопрос. - Два отряда по восемьдесят гвардейцев и один в двадцать. – Ярослав зловеще оскалился. Двадцать. Весь его вид словно говорит «да я бы и один пошёл». Мне же сейчас надо выбрать с каким отрядом я пойду в бой. Антонов или Вамбера. Хммм. В прошлом своём бою я сражался рядом с казаками и если сейчас выберу их, то это может немного подпортить отношение с чехословаками. Совместный бой с Франтишеком и его людьми даст мне их доверие. - Поручик, - обращаюсь к чеху, - я пойду с вашим отрядом. - Как пожелаете Ваше Императорское Величество. – Ответил тот, встав во фрунт и слегка побледнев от возложенной на него ответственности. Или может на него так посмотрел наставник? - шение… - Что ты сказал? - я повернулся к Ярославу. Но тот смотрел на меня. Ждал и молчал. - Уби….Парано… - Шепот становился все отчетливей. Ярослав ждал. По-видимому, в этот раз я должен справиться сам. Офицеры куда-то исчезли. - Не слушай его. - Ярослав все-таки решил дать подсказку? - Что? - А если слушаешь, не отвечай. Если ответишь, он поймет, что ты слышишь. И тогда он от тебя не отстанет. - УБЕЙ ИХ ВСЕХ! - вдруг заревело у меня в голове. - Кого? - от неожиданности переспросил я. - ВСЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕХ - с наслаждением даже не протянул, а провибрировал демон. Теперь этот голос был так же отчетливо слышен как голос Ярослава. - Ярослава, который слишком много себе повзоляет. - продолжил демон. - Его тупых шлюх. Тупорылых полковников и чернь? И красные… какое классное название! КРАСНЫЕ! – голос упал до вкрадчивого шепота. - Давай искупаемся в их крови вместе? -Давление было таким ощутимым что у меня аж покраснели глаза. И слегка изменилось восприятие в сторону смещения к красному спектру. - Отойди от меня сатана! - Но демон на мою реплику лишь хихикнул. - Сатана? Нееееет. Я ЭТО ТЫ. А пока будь хорошим мальчиком и дай мне поиграть твоим телом с твоими друзьями. Мне просто интересно, какого цвета их кровь? Может быть романтично розовая? Страстно Алая? Или же черная как ночь? Любой оттенок прекрасен. - В какой-то момент я перестал разделять себя и его. Это напоминало разговор сумашедшего… или одержимого… Сам с собой разговаривал. Сам себе отвечал. - А помнишь сестрёнку? Анечку? Добрая и ласковая помнишь, как она всегда таскала для тебя сласти? Помнишь отца, который всегда спускал это ей с рук. А Маму? Помнишь, как она кричала? Помнишь, как она запретила открывать огонь по тем, кто штурмовал дом? Помнишь? Она была добра. И чем ей отплатили? – И рявкнул. - НЕБЛАГОДАРНАЯ ЧЕРНЬ! - кулаки сомкнулись черные и острые ногти вонзились в ладонь. Это были и вправду МОИ мысли. - Если так дальше продолжиться, то ты как Алексей Романов перестанешь существовать. - Сухо вмешался в наш диалог Ярослав. - Повтори за мной. Аз есмь. - Я есть? - Не слышу. - Аз есмь? - Не слышу. - Аз есмь! - НЕ СЛЫШУ! - АЗ ЕСМЬ! АЗ ЕСМЬ! АЗ ЕСЬМ !- Яростно ответил я и внезапно до боли ясно ощутил свое существование. - Аз есмь. - Я существую. Пот стекал по шее. - А теперь ответь мне юноша кто ты такой, что так свободно разбрасываешся своей жизнью. - Я…я не знаю…я…. - в ответ лишь повторил вопрос. - Кто ты такой? - ОТСТАНЬ ОТ МЕНЯ СТАРШИЙ! ПОЧЕМУ ТЫ ВМЕШИВАЕШСЯ? ТЫ УЖЕ ПОЗНАЛ СЛАДКОЕ БЕЗУМИЕ ЯРОСТИ, ПОЧЕМУ ТЫ МЕШАЕШЬ МНЕ?!?! - рыкнул демон. Но его проигнорировали. - Кто ты такой. - Я…. Алексей… я. - Не то! Кто ты такой? В чем твой долг! - Я Алексей Романов…я - НЕ ТО! КТО ТЫ ТАКОЙ! - Заорал на меня Ярослав взбешенный тем, что я так долго не понимаю чего-то важного. Это отношение. Оно требовало ответа. - Я АЛЕКСЕЙ РОМАНОВ, ПОСЛЕДНИЙ ИЗ РОДА РОМАНОВЫХ. НАСЛЕДНИК И ИМПЕРАТОР ЗЕМЛИ РУССКОЙ! - НЕ ТО! ТУПОЙ ТЫ ДЕБИЛ! КТО ТЫ ТАКОЙ?!- Что он себе позволяет!? Такая агрессия требует ответа! И вместо того чтобы оскорбиться я сам себе удивившись «снизошел» до него. - Я ИМПЕРАТОР! - Ярослав от моего ответа внезапно вздрогнул. Замер на секунду и Довольно улыбнулся. - Вот и не забывай об этом. - Сказав это, он покинул вагон, оставив меня одного. Конец POV *бронепоезд имени батальона покойников, 09:08* На стыках стучат колёса. По-другому. Да и запах в этом товарняке другой. Лязгает железо. Мужики из моего гвардейского десантно-штурмового отряда подготавливают оружие и снаряжение к грядущему бою. Распределяют патроны и гранаты. Пять добровольцев-мстителей, четыре чеха, три словака и восемь казаков. Я двадцать первый. Сейчас вот сижу в углу обрабатываю «максимку» доставшегося мне в колёсной комплектации и негромко пою. Рядом на чистой тряпице разложены честно спёртые детали, пулемётные короба и ленты. Чуть в стороне коробки с патронами. -…Сумрачный ветер рвется в небо, Сумрачный ветер будит костры. Откручиваю от станка левое колесо. …Воздух, до боли пропитанный бредом, …Теснится в моей груди… Теперь правое. …Кто будет мёртвым? Кто будет первым? …Я или ты или кто-то из них? Алая будет действовать в составе отряда Антонова, а Бирюза сойдёт с поезда в часе пути от Лысьвы. Её задача сделать ВСЁ, чтобы город не позвал на помощь. …Солнце, оскалившись, лупит по нервам …Вставай! Надо идти… Отделяю станок. …Левой! Левой! Чётче шаг! …Сдохни! И пусть боги смеются! Долой щиток. …Где ты увидел дорогу назад? …Очнись - нам уже не вернуться! Лёха сохранил жизнь не состоявшейся воровке-диверсантке. Его мотив мне неизвестен. Сейчас она сидит в каком-то вагоне этого поезда под арестом. И ведь действительно эта Лиза смогла пробраться к вагону незамеченной. …Левой! Левой! жизнь - дерьмо! …Так зачем за неё цепляться? Изменяю спусковой механизм. Нынешний меня не устраивает. …Выживут те, кому повезло… …А мы умеем лишь одно: …Не сдаваться!... Эх, мне бы сейчас хоть пару-тройку ящиков калашей или тех британских автоматиков да патронов к ним по две тыщи на ствол. Тогда штурмовать было бы проще. …Боги забыли о нашей судьбе. …Счастья нет - но мы ещё живы. А ведь в Перми есть оружейный завод, правда там делают пушки, но это не беда. …Шаг вперёд - и это ответ… …А позади - наши могилы. Готово. …Мы разучились смотреть назад... …Поздно! Все осталось вчера. А вот эти крючки прихуярить сюда. …Шаг вперёд - и я вижу, брат, …Звезды в твоих глазах… Вроде прямо. …Левой! Левой! Чётче шаг! …Сдохни! И пусть боги смеются! Проверяю, будет ли держаться пулемётный короб. …Где ты видел путь назад? …Очнись - нам уже не вернуться! А если с патронами? Упал. …Левой! Левой! жизнь - дерьмо! …Так зачем за неё цепляться? Делаю в коробе дополнительные отверстия. …Выживут те, кому повезло… …А мы умеем лишь одно: …Не сдаваться!... Проверка. Держится. …Жилы стянуты в узел …Каждому своя судьба, Вот бы увидеть лица Войцеховского и его офицерской компашки, когда они получат телеграмму о взятии Лысьвы. …Но знай: за Зимою будет Ночь …Ну а потом - снова Зима… Да, зима близко и боевые действия с её началом не прекратятся. …Эх, жить бы, да времени мало... …Тут даже умереть не успеть. Так же улучшаю остальные короба. …Осталось только опустить забрало - …Кровь за кровь! Смерть за смерть!! Один за другим. …Левой! Левой! Чётче шаг! …Сдохни! И пусть боги смеются! Осталось лишь набить ленты патронами и смазать агрегат. …Где ты увидел дорогу назад? …Очнись - нам уже не вернуться! Чусовой займётся Вилетта. По жёсткому варианту. Мы не можем снижать темп наступления на Пермь из-за угрозы удара в спину. …Левой! Левой! жизнь - дерьмо! …Так зачем за неё цепляться? Надо будет в Лысьве сшить новый балахон. А лучше несколько. Облик характерника подходит лишь для общения с казаками. В них говорит Память крови. …Выживут те, кому повезло… …А нам осталось лишь одно: …Не сдаваться!... Ну, вот и всё. Был пулемёт станковый, а стал ручной. POV Алексей *Лысьва, 12:03* Последние минуты перед высадкой. Я стою перед пока ещё закрытым выходом. Обнаженная шашка в правой руке, «револьвер» в левой. Снаружи доносятся приветственные крики. - Много там народу? – спрашиваю осторожно выглядывающего в бойницу Франтишека. - Оzbrojený? – Говорит чех, от волнения перейдя на родной язык, - trochu. Červený stánek na platformě, existuje spousta žen s muži. Гвардейцы поправляют каски. И тут меня накрыло. Разум стал… нет пустым... Нет не так, разум стал пустым и сосредоточеным я чувстовал себя, как медведь, которого пнул пьяный мелкий китаец. И одновременно у меня появилось странное чувство которое не описать словами, но если образно: Секунда, другая. Грохот пулемётной очереди. А поезд движется. Видать не выдержал стрелок. - Срезал их чертяка! – Восторженно воскликнул поручик. - Открывай. – Отдаю приказ. Чехословаки сноровисто отодвигают створку. - УБИИИИИИИИИИИИЛИ!!!!!! – Многоголосый крик, смешавшийся с женским визгом ворвался в вагон. Створка полностью открылась. Мы около платформы. Выпрыгиваю наружу. - Белыеееееее!!!!!! А вот и нет. Перед зданием вокзала вповалку лежат тела. Кто-то ещё жив. В трёх вагонах справа от меня вижу Ярослава. У него в руках нечто напоминающее пулемёт «максим», только без станка и щитка. Люди разбегаются. Бросаюсь к вокзалу. Выстрелы в воздух. - ЗА ИМПЕРАТОРАААААА!!! – Раздаётся позади. - ВО СЛАВУ ПЕРУНАААА!!! – Ответили справа. За мной спешит Вамбера с «мосинкой» наперевес. Дожидаемся, пока к нам присоединятся остальные. Гвардейцы занимают оборонительные позиции. Слежу за окружающей обстановкой. Башенные орудия грозно водят стволами по сторонам. Наставник уже выдвинулся по маршруту. Наша цель захватить здание Совета рабочих и солдатских депутатов. Отряд Антонова ещё выгружается. На них завод. - Выдвигаемся. – Отдаю приказ. Направляюсь к улице, по которой можно дойти до цели. Чехи всматриваются в оконные проёмы – вдруг покажется там человек с винтовкой. Примкнутые штыки блестят на солнце… Рядом просвистела пуля и впилась в стену. По улицам мы прошли без приключений сопровождаемые взглядами жителей ждавших, чем закончится противостояние, а вот на подступах к зданию совета пришлось притормозить. Красные возвели на нашем пути баррикаду, которая сейчас горит, испуская чёрный вонючий дым, в качестве засады в боковых домах разместились стрелки, которых гвардейцы закидали гранатами, прежде чем те успели открыть огонь и бросить свои гранаты, а двухэтажное каменное здание совета с красным флагом на крыше на фоне фиолетового неба ощетинилось стволами винтовок и пулемётов. Между нами простреливаемое пространство. Метров пятьдесят. Обойти не получится. Решение проблемы нарисовывается само собой. Естественно мы предложили большевикам сдаться. На что в ответ получили короткую очередь и обещание: «утопить всю контру златопогонную в водохранилище». Сейчас идёт перестрелка. Со стороны завода слышна частая стрельба. Если атаковать, как обычно это делают чехи, будут не нужные потери. Я знаю, что мне нужно делать. Направление движения и конечная точка выбраны. Рывок. Окружение размазалось от скорости. Стена приближается. Я её четко вижу. Торможу. Поднялось облако пыли. Ботинки в хлам, одежда в хлам. Руки просто движением порвали рукава та же самая история и со штанами. Лишь шашка цела. Под ногами осколки стекла. Случайно наступаю, но боли нет просто впечатление, что хожу по снегу такой же хруст. К правому окну, откуда выглядывает ствол «мосинки». Левой хватаюсь за него, прижимая винтовку к раме, а шашкой наношу колющий выпад. Чувствую, как клинок входит в тело. Вскрик. Раненый стрелок выпускает оружие из рук. Внутрь. ОЙ! Чрезмерное усилие привело к тому, что ударился головой об раму. Внутри. Добиваю раненого. Влево. Уворот от выстрела в упор. «Баклановский» удар, которому научил Степанов. Мужчина в кепке валится на пол, разрубленный до пояса. Выстрелы. Выстрелы. Выстрелы. Хаотично перемещаюсь по помещению, снося своим телом мебель. Пулемётчик навалился на станок с рассечённым горлом. Кровь. По мне стреляют и попадают по своим. Граната. Рыбкой наряю за угол. Взрыв. Ругань. Кого-то посекло осколками. Дальше. Дым. А гранатомётчик жив. И даже готовит к броску вторую гранату. Окровавленное лицо. Одной ему показалось мало. Кожаная куртка расстёгнута. Под ней видна тельняшка. Матрос. Бросаюсь к нему. Два движения и его голова с широко раскрытыми глазами уже катится по полу, разбрызгивая кровь. Подбираю гранату. А это у нас что? Дырявая бескозырка. Переворачиваю ногой. «Аврора» вышито на ней. Я помню. Далеко же этот матрос забрался от Петрограда. Оглядываюсь. Вокруг лишь дым, обломки мебели, оружие, трупы и умирающие. Затем буквально взлетаю по лестнице на площадку между этажами. Тут меня уже ждут. По лестнице сверху скатилась граната. Взрыв. Немного оглушило. Впервые чувствую боль, посекло руку осколками. Теперь моя очередь. Зубами вытаскиваю чеку из своей. Бросок. Граната отскакивает от потолка. Взрыв! Наверх. Здесь повторяется то же самое, что и на первом этаже. Минута и здание совета взято. Разыскиваю выход на крышу. Нашёл. Добравшись до флагштока, срубаю древко. Красный флаг падает вниз. На площадку перед зданием выходят гвардейцы. POV полковник Войцеховский *Е-1, офицерский вагон, 12:31* Злость. Вот что я сейчас испытываю. Злость на себя, на чёртового «монаха» свалившегося как снег на голову и исполнившего своё обещание угнав мой бронепоезд тем самым лишив полк значительной части огневой мощи, на жителей этого проклятого города желающих увидеть Алексея. Два дня прошло. Вчера было сообщение со станции Кузино от командира отряда, выдвинувшегося вслед за «Орликом». В нём говорилось, что взята станция Утка. Обнаружены тела сорока пяти большевиков. Так же солдаты заглянули в посёлок Старая Утка. Там нашли братскую могилу. По словам местных два бронепоезда покинули станцию после похорон. И всё. Тишина. Я потянулся к чайнику, чтобы налить себе чаю… А в следующий момент в вагон вбежал мой адъютант. - Сергей Николаевич, вам срочная телеграмма. – С этими словами одновременно пытаясь отдышаться, он протянул мне лист бумаги, который держал в руке. Взяв телеграмму, начинаю её читать. «ПАНЕ ВОЙЦЕХОВСКИЙ ЗПТ СЕГОДНЯ ЗА ЧЕТВЕРТЬ ЧАСА ИМПЕРАТОР ВЗЯЛ ШТУРМОМ ЛЫСЬВУ ТЧК ЗАХВАЧЕНЫ БОГАТЫЕ ТРОФЕИ ТЧК ПРИШЛИТЕ ПОДКРЕПЛЕНИЯ ТЧК И ЭТО ТЧК ЕЩЁ КОНЕЙ АНТОНОВА ПРИВЕЗИТЕ ТЧК ДАЕШЬ ПЕРМЬ ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ВОСКЛИЦАТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ПОДПИСЬ ИМПЕРАТОР СЛАВЯНСКОЙ ИМПЕРИИ РОМАНОВ АЛЕКСЕЙ НИКОЛАЕВИЧ ТЧК» Я ещё раз перечитал текст, не веря своим глазам. Взяли Лысьву… Двумя сотнями солдат… За четверть часа… КАК?! Красные же должны были зубами держаться за этот населённый пункт. Телеграмма выпала из моих рук…