Любил - растоптала... Растоптал - полюбил...

Из шикарного черного порше с откидным верхом и большой, нелепой и более чем неуместной там, ввиду вышеуказанной марки автомобиля, плюшевой мышью на заднем сидении, которая, тем не менее, поселилась на нем, похоже, пожизненно и на эксклюзивно-законных основаниях, посреди юго-восточного шоссе на видавший виды асфальт парковочного кармана вылезли двое молодых парней – высокий, широкоплечий, привлекательный блондин и чуть менее рослый и атлетично сложенный, в силу более юного возраста, но не менее привлекательный брюнет, – и медленно, не спеша, направились по едва намеченной среди высокой сочной травы тропинке прочь от автострады. Последний, то и дело неловко теребя широкую черную атласную ленту, повязанную вокруг его головы на манер глазной повязки и закрывающую тем самым ему всяческий обзор, и даже нередко спотыкаясь, несмотря на то, что, видимо для пущего удобства и безопасности крепко вцепился в руку своего спутника, довольно решительно следовал за ним до тех пор, пока, в очередной раз чуть не упав, не выдержал, вырвал свою ладонь из рук блондина и громко, возмущенно возопил: - Черт, Кайл, куда ты меня, вообще, тащишь в такую рань, да еще и с завязанными глазами? Ты же знаешь, как неуютно мне с некоторых пор становится в полной темноте – сразу вспоминается все самое худшее, что случилось в моей жизни, и по твоей, между прочим, вине! Потом помолчал с минуту, настороженно прислушиваясь к сонму окружающих звуков и ароматов – пока отдаленному, но вполне явственному крику чаек, раскатистому, какому-то сердитому гулу океанских волн, и их соленому, свежему дыханию, донесенному до него шаловливо растрепавшим его прическу ветром, и ошарашено добавил: - И… мы что, сейчас на Побережье? Ты таки надумал избавиться от меня, банально утопив, да? – Скептически приподняв брови и сложив руки на груди. - Ничего подобного, любовь моя, всего лишь решил устроить тебе небольшой сюрприз, а потому придется потерпеть еще минут пять, и ты вновь вернешь себе зрение. И потом, тебе ведь не привыкать, так внезапно слепнуть, а потом столь же внезапно прозревать! Я в то утро, когда ты вдруг завопил на весь дом, что снова видишь, спросонья чуть не поседел! Так что потерпишь, будем считать это своеобразной психотерапией всех твоих будущих непроходимых глупостей… – Тут же слегка насмешливо отозвался тот, кого назвали Кайлом, и, снова бережно обхватив тонкое запястье брюнета, потянул его за собой, возобновив тем самым прерванное движение, как только что выяснилось, в сторону океанского берега. - Боюсь, с твоими шуточками-сюрпризами, это очень скоро войдет у меня в привычку – лишаться чего-нибудь… В следующий раз, возможно, это будет голос… – Недовольно пробурчал парень в ответ, вспомнив, что его парень обещал любить его даже в этом случае, и вырываться из любимых рук опять не стал. – Так зачем ты меня все-таки сюда притащил? - Винсент, я же сказал – это сюрприз. – Спокойно повторил Кайл. – Сейчас доберемся до места, и ты все узнаешь, поимей терпение. - Ты хоть сам понял, что сказал? – Весело прыснул от смеха темноволосый. - Понял, а заодно тебя рассмешил и отвлек! – Улыбнулся ему в ответ блондин и, прижав его ладонь к губам, нежно поцеловал. Винсент предсказуемо смутился этого, по его мнению, намного более интимного, чем даже простой поцелуй в губы, жеста и надолго замолчал. Тем временем молодые люди обогнули прибрежную гряду, отделявшую непосредственно само побережье от оживленной и шумной, а также пыльной автострады, и ступили на белоснежный, уже достаточно прогретый весенними лучами солнца мягкий песок. - Так, ну что ж, мы уже практически на месте, осталось только избавить тебя от ботинок и опять же за ручку довести до конечного пункта нашего назначения. – Довольно заключил Кайл и, осторожно опустив Винсента на, как по мановению волшебной палочки взявшийся на их пути, плетеный стул, – хотя, ничего удивительного, раз это сюрприз, – принялся стягивать с него любимые, кислотно-зеленые, лаковые кеды. Приобретенные им лично в позапрошлом году, в комплект к тому легкому льняному костюму, что также сейчас красовался на его парне, с точно такого же цвета оторочкой на лацканах, рукавах и штанинах. Потом живописно прикрепил к пиджаку возлюбленного букетик из маленьких розовато-кремовых орхидей в окружении зелени и вновь бережно поднял того на ноги. - Кайл, а по какому случаю ты устраиваешь мне сюрприз? Я что-то пропустил? Вроде бы, у меня День Рождения уже давно прошел, а до твоего – еще целых две недели, и годовщина нашего знакомства только в сентябре, и… – Предпринял еще одну попытку разобраться в причинах и подоплеке происходящего брюнет, когда его вновь куда-то настойчиво повели. - А разве повод так уж важен? Мне просто захотелось, если честно, мне хотелось этого уже года два. – Наконец, остановился Кайл почти у самой кромки воды и, медленно развернув к себе своего спутника, поправил на нем повязку, и продолжил. – А теперь будь умницей, закрой на минутку еще и ушки, ок? - Кайл, что за… – Тут же слабо, но все же вновь возмутился младший юноша. - Любовь моя, просто сделай это, иначе я все-таки испробую на тебе то устрашающе-впечатляющее приспособление, что подарил нам на прошлое Рождество Дилан… – Томно шепнул ему на ухо блондин и сам поднес его ладони к вмиг заалевшим от многообещающего окончания фразы ушкам. Винсент обреченно вздохнул и, послушно исполнив то, что ему велели, стал терпеливо, но с замиранием сердца ждать продолжения этого в высшей степени странного, но, как и всегда, волнующего сюрприза… - Хорошо, а сейчас просто скажи – «да». – Отведя руки любимого и бережно сжав их в своих, как-то хрипло попросил Кайл, спустя, казалось, всего лишь несколько мгновений. - Да. – Уже без лишних споров выдохнул Винсент и, ощутив, как на безымянный палец скользнуло что-то круглое и теплое, тут же зажмурился от яркого солнечного света, неукротимым потоком хлынувшего ему в глаза, когда его, наконец, великодушно избавив от оков атласной черной ленты, заключили в крепкие, надежные и такие родные объятия… И шепнули с явственно проскальзывавшей в каждом слове широкой радостной улыбкой: - Молодец, а теперь внимательно послушай, на что я только что нас обрек… - Властью, данной мне штатом … , объявляю вас законными супругами, отныне и до конца ваших дней, можете скрепить ваш союз страстным поцелуем. – Пафосно изрек довольно улыбающийся Роуэлл Монтгомери при всех своих мэрских регалиях и званиях и, громко хлопнув в ладоши, потер их друг об друга, будто ставя тем самым под всем вышесказанным жирную точку. - ЧТО?! Этот отчаянный, неверящий вопль брюнета, после сего заключения своего, получается, новоиспеченного тестя, узревшего вдобавок к нему еще и окружившую их плотным кольцом, радостно хлопающую и улюлюкающую толпу родственников и друзей, во главе со своими родителями, не услышал в радиусе нескольких сот акров, наверное, только лишь глухой от рождения… Как и безгранично счастливый, бархатный смех его коварного белокурого теперь уже не просто парня, но супруга, быстренько и весьма успешно заткнувшего его жадным, собственническим, абсолютно крышесносным поцелуем… Ну, туда ей и дорога… Ибо, какие же из этой парочки влюбленные, если бы оная после всей этой истории уцелела? Конец. Или новое начало…