I. Маска Зорро. Черная жемчужина

      Небольшая компания в составе губернатора, его друга и сына последнего уже около получаса сидела за столом главного зала спящей гасиенды. Гнетущая тишина лишь усугубляла мечущиеся в безмолвном пространстве мысли и подозрения относительно недавнего невероятного события.       В целом все действия Зорро, спланированные им за считанные минуты, были понятны: внезапная материализация, использование динамита и немедленное исчезновение без нападения и оттяжки времени, чтобы как можно быстрее вызволить принцессу из страшного плена. Остроумный же маскарад с порезанным плащом призван был дать дополнительное преимущество в неожиданности и, насколько можно было судить по практически мгновенному результату, эта деталь оказалась весьма полезной.       — Что же случилось дальше? — наконец озвучил один из сотни вопросов дон Рикардо. — Я, честно говоря, желал бы, чтобы они там все так и остались, но среди них, скорее всего, были те, кто напрямую причастен к этому заговору.       Ему никто не ответил.       То, что Зорро намеренно обрушил своды пещеры, чтобы члены сумасбродной организации не смогли оттуда выбраться, было понятно. И все же казалось, что их было много. Неужели столь хладнокровное массовое убийство? Безусловно, те люди заслуживали серьезного возмездия за само свое участие в подобном действе, но погибнуть без суда от огня или удушения, пусть даже и не осознавая действительность...       Друзья смутно понимали, что странные тени, появившиеся перед входом в пещеру сразу после их ухода, были связаны с разрешением ряда их вопросов, и, кроме того, не исключалась вероятность, что молодой человек имел к ним непосредственное отношение. Именно поэтому дон Алехандро не предложил Зорро поехать в свой дом вместе. Если это в самом деле были сподвижники молодого человека, ему необходимо было хоть ненадолго, но вернуться к ним. А то обстоятельство, что Зорро ничего не сообщил относительно их участия, означало лишь, что обсуждению это не подлежало.       — Полчаса прошло, — вновь подал голос дон Рикардо.       — Прошу прощения за задержку, — ответил вдруг кто-то на его замечание.       Мужчины резко обернулись и с нескрываемым удивлением увидели Зорро, расположившегося в кресле на противоположном конце зала.       — Но дверь была заперта! — воскликнул дон Рикардо.       — Не страшно, — ответил молодой человек. — Признаться, у меня немного времени.       — Мы Вас слушаем, — отреагировал губернатор.       — Для начала хотел бы принести извинения за свое ночное вторжение. Надеюсь, Вы простите меня за то, что я имел наглость ворваться в Ваш дом и прервать столь дружественную беседу?       — Можете не беспокоиться на этот счет.       — В таком случае позволю себе опустить предисловие. Думаю, Вы знаете, о чем пойдет речь.       — О принцессе Изабелле и ее сестре.       — Я хотел бы прежде выслушать Ваши мысли по этому поводу, а потом соотнести со своими.       — Что ж, — откинулся в кресле дон Алехандро. — В том, что принцесса Фиона каким-то образом причастна к сегодняшнему происшествию, сомнений практически нет. Но возникает бездна вопросов.       — Исключим ее причины на данный поступок, они сейчас не столь важны.       — Тогда самым общим и ключевым является вопрос о том, как она смогла все это устроить?       — У Вас есть предположения?       — Учитывая, что их корабль стоит в нашем порту всего трое суток, теряюсь в догадках.       — Были еще два корабля, которые прибыли на неделю раньше.       Губернатор внимательно посмотрел на собеседника:       — Думаете, все было спланировано заранее?       — Вполне возможно. С этими кораблями могли приплыть люди, целью которых было как можно быстрее ознакомиться с новым местом и населением.       — Значит, нужно выяснить имена тех, кто прибыл первыми.       — Кто бы это ни был, он выполнил свое поручение безукоризненно.       — Вы кого-то подозреваете?       — Неподкрепленные догадки могут увести нас от истины.       — А у вас? — дон Алехандро обернулся к своим сосредоточенным друзьям.       — Соглашусь с сеньором Зорро. Нельзя обвинять кого-либо бездоказательно, — впервые за долгое время подал голос дон Ластиньо.       — Хорошо, я лично займусь этим, — пообещал губернатор. — Вы ведь для этого сюда пришли?       — Это первая причина. Благодарю за понимание, — наклонил голову молодой человек.       — В таком случае позвольте и мне задать Вам вопрос, — задумчиво произнес дон Алехандро. — Мне кажется, я знаю ответ, но хотел бы в нем удостовериться. Вы ведь были в состоянии справиться в одиночку. Зачем Вам понадобилось наше присутствие?       — Если говорить начистоту, в данной ситуации необходимы были свидетели с незапятнанной репутацией, поскольку я таковой не обладаю, — улыбнулся Зорро. — И, кроме того, в монологе принцессы Фионы можно было отметить несколько занятных деталей.       — Да, она была настроена по отношению к Вам весьма враждебно. И, главное, что во всем происшедшем она обвиняет именно Вас. Этот букет, о котором она говорила... Возможно ли, что это ее же рук дело?       — Нет, цветы были от меня.       На Зорро одновременно воззрились три пары глаз.       — От Вас? — не удержался дон Рикардо.       — Я непонятно выразился? — перевел взгляд в его сторону молодой человек.       — Нет, отчего же. Понятно, — хитро прищурился младший Линарес. — Все понятно.       Зорро пристально посмотрел на расплывающуюся улыбку на лице своего собеседника, которую тот безуспешно старался спрятать, но ничего не сказал. Дон Рикардо же многозначительно кашлянул и попытался принять как можно более отрешенный вид:       — Это, конечно, не мое дело...       — Вы правы.       — Но я подумал, что...       — Это лишнее.       — Вы уделяете принцессе Изабелле столько внимания, дарите цветы, защищаете, оказываетесь рядом в нужный момент...       — Рикардо! — перебил сына дон Ластиньо.       — Я просто хотел понять его мотивы, — наивно пожал плечами молодой человек.       — Они действительно есть.       Рука дона Рикардо с чашкой дымящегося напитка от неожиданности замерла в воздухе.       — Значит, она Вам нравится?! — выпалил он на выдохе.       — Рикардо! — снова воскликнул его отец.       — Об этом позже, — попытался завершить обсуждение Зорро.       Но Линареса было уже не остановить:       — То есть я прав?!       — Можно подумать, я смогу убедить Вас в обратном.       — Я так и знал! Она Вам нравится, ведь так? — захохотал дон Рикардо, но в тот же момент получил в голову подушкой, метко брошенной оппонентом.       — Остановитесь! — прервал дон Ластиньо двух молодых людей, выжидающе смотрящих друг на друга. — Мы собрались здесь, чтобы обсудить серьезные вещи.       — Но он не ответил на мой вопрос!       Следующая подушка достигла цели.       — Прекратите! — приказал дон Алехандро.       Линарес затих. Его собеседник убрал руку от свернутой в увесистый рулон салфетки.       — Что ж, сеньор Зорро, не вдаваясь в Ваши личные мотивы, я понимаю главное: букет был от Вас. И в данном случае это играет на руку принцессе Фионе.       — Да.       — Но я не совсем понимаю ситуацию с запиской, о которой она говорила.       — Я ничего не писал.       Повисло давящее молчание. Губернатор внимательно посмотрел в глаза полуночному гостю.       — Возможно ли, что до такой степени... — тихо сказал дон Ластиньо.       Его друг снова облокотился на спинку кресла и сложил вместе кончики пальцев:       — Вот, значит, как. Просто взяла — и сама написала, пользуясь обещанием о встрече принцессы Изабеллы с тем, кто достанет кольцо… И ведь это невозможно доказать.       — Признаю опрометчивость своих действий, — произнес Зорро.       — Этот Ваш букет — подарок судьбы для принцессы Фионы. Она действует молниеносно. И если бы Вы каким-то невероятным образом не догадались, что принцесса Изабелла похищена, Вы бы и стали главным подозреваемым.       — Это вторая причина, по которой я здесь.       — Очень хорошо, что Вы нас позвали в качестве свидетелей. Очень хорошо...       — Завтра первым делом необходимо объявить, что именно сеньор Зорро ее спас, и мы это видели собственными глазами, — вступил в разговор дон Рикардо.       — Это хоть немного пошатнет безукоризненность теории принцессы Фионы об участии сеньора Зорро в практически государственном заговоре, — согласился его отец.       — Я все понял, это я тоже беру на себя, — заключил губернатор.       — Но если все обстоит именно таким образом, то принцессе Изабелле сейчас крайне опасно находиться в крепости! — внезапно воскликнул дон Ластиньо.       — Это третий момент, который я хотел обсудить, — произнес Зорро.       — Что Вы предлагаете?       — Эту ночь она проведет со мной.       В ошеломленной тишине на него вновь обратились три изумленных взгляда.       — Простите? — переспросил дон Ластиньо.       — На оставшиеся несколько часов я заберу ее из крепости и приведу обратно утром, когда будет безопасно. Завтра вечером мы приедем к вам вдвоем, но на ночь я снова ее увезу. Тем не менее для всех остальных она проведет эти две ночи в гасиенде де ла Вега.       — Я ведь не ослышался? — подал голос дон Рикардо.       — Нет.       — Она и Вы уйдете вдвоем на две ночи, и при этом мы должны будем сказать, что принцесса все это время была с нами?       — Да.       — Но...       — Позвольте, я озвучу свои скромные соображения, — перебил дона Рикардо губернатор, не давая вопросам этики и морали восстать неодолимой преградой в разговоре. — Если так случилось, что мы с Вами, сеньор Зорро, сейчас связаны нитью определенных происшествий, я должен быть уверен, что понимаю ход Ваших мыслей.       — Схожая с Вами логика действий будет для меня большой честью, — улыбнулся молодой человек.       — Итак, я вижу три повода Вашему предложению. Первый и главный — обеспечить принцессе Изабелле абсолютную безопасность на эту ночь. Не представляю, что можно придумать за оставшиеся несколько часов, но напор и скорость событий меня поражают. Завтра с утра мы пойдем в крепость и расскажем обо всем, что видели. Второй повод — дать понять населению, что Вы не причастны к похищению и мы Вам полностью доверяем, поэтому сами же попросили Вас забрать принцессу из крепости и привезти к нам. В конце концов это будет главным свидетельством того, что Вы для нее не опасны и у Вас не было причин принимать участия в этом заговоре. Что касается Вашего намерения забрать ее с собой, то, с одной стороны, я разделяю его, поскольку, в случае повторного нападения на нее, то есть на эту гасиенду, принцессы на самом деле здесь не окажется, и таким образом она будет в безопасности, но, с другой стороны, я против и позже это поясню. И, в-третьих, — дон Алехандро ненадолго замолчал, словно подбирая слова, — этот "Клуб" и его идеи... — поднял он руку к виску, — я и представить не мог, что он до сих пор существует. Последние упоминания были так давно, что в это невозможно поверить. И об этом я тоже хотел бы с Вами поговорить, но понимаю, что сейчас ценна каждая минута, поэтому — лишь о том, что касается принцессы. Мы, конечно, берем на себя непомерную ответственность за ее имя, но тот факт, что Вы заберете ее ночью и поедете к нам без свидетелей… — губернатор плотно сжал губы, пытаясь найти подходящие определения ситуации. — Не исключены слухи определенного характера, которые принцесса Изабелла, естественно, будет опровергать, но мы же говорим в первую очередь о ее безопасности, — еще раз сделал он необходимый смысловой акцент. — А с такими подозрениями она больше не будет представлять для данной организации... определенный интерес. Конечно, мы не допустим повторения подобного инцидента, но, если есть возможность исключить хотя бы одну угрозу, этим непременно нужно воспользоваться, — завершил дон Алехандро и встретился взглядом с Зорро.       — Мне нечего к этому добавить.       — Значит, мы с Вами мыслим одинаково, — закрыл глаза губернатор и прислонил ко лбу скрещенные пальцы обеих рук. — Это наше преимущество.       — Я все понимаю, но не слишком ли много мы берем на себя? — внезапно возразил дон Ластиньо. — Сеньор Зорро, принцесса Изабелла не сможет оказать Вам сопротивление, когда Вы придете за ней. А это значит, что Вы заберете ее против ее воли. Чем же это отличается от похищения, от которого мы будем завтра пытаться очистить Ваше имя? Это ведь одно и то же, только теперь у его истоков будем стоять мы сами. Кто мы ей такие, чтобы решать за нее подобные вещи?       — Это четвертая и последняя причина.       — Сеньор Зорро, — поднял голову дон Алехандро, — прежде чем Вы ее озвучите, я все же договорю то, что начал. Признаюсь, еще недавно я считал это исключительно Вашим делом, но сейчас, вверяя британскую принцессу Вашей чести, не могу промолчать. Вы заинтересованы в Ее Высочестве, — он предупредительно поднял руку вверх. — Я понимаю, что эта история накладывает клеймо и на Ваше имя, но Вам должно было хватить наших свидетельств о том, что Вы непричастны к этому преступлению. Тем не менее Вы настаиваете на том, чтобы уйти с ней вдвоем на всю ночь за пределы крепости и наших взглядов. Простите мне мою прямоту, но Вы или действительно желаете ей помочь, или делаете вид.       В напряженной паузе Зорро медленно поднялся со своего места.       — Постойте, я не закончил, — удержал его дон Алехандро. — Простите мне мою резкость, но это слишком ответственный шаг, поэтому я должен быть уверен в том, что с ней все будет в порядке. В свете последних событий я не могу гарантировать, что на мою гасиенду сегодня ночью не совершится нападение, и лишь поэтому я готов согласиться отпустить принцессу Изабеллу с Вами туда, где она будет в большей безопасности, хотя охрана наших двух гасиенд вполне многочисленна и хорошо обучена, — повторил свою причину губернатор. — Сеньор Зорро, я могу Вас понять как мужчина. Принцесса очень красива. В той же степени, в которой умна, юна и невинна. — Он твердо посмотрел в глаза молчаливому оппоненту. — Если у Вас есть относительно нее какие-то планы, я готов отблагодарить Вас за Вашу неоценимую помощь в ее спасении и полностью взять на себя ответственность за ее жизнь, не обременяя Вас подобными заботами. Если же Вы будете продолжать наставать на своих действиях, то мой главный вопрос таков: что Вами движет и почему Вы ей помогаете?       Зорро не спеша подошел к окну, поставил руки на подоконник и посмотрел на звездное небо:       — По иронии судьбы Ваши вопросы — все та же четвертая причина.       — Пожалуйста, не говорите загадками.       — Кто вы ей такие, чтобы решать за нее подобные вещи? Почему я ей помогаю? И почему не хочу привести к вам сейчас? Это ваши вопросы, я понимаю?       — Да, — в один голос ответил губернатор со своим другом.       Молодой человек долго смотрел вдаль, не говоря ни слова. Никто не осмеливался нарушить странное молчание.       — Чтобы не потерять ее еще раз, как четырнадцать лет назад, — произнес Зорро, не отрывая глаз от ночного неба. — Неужели Вы не узнаете ее, дон Ластиньо? — обернулся молодой человек к смертельно побледневшим слушателям. — Неужели Вы не узнаете собственную дочь?       Тишина. Легкое потрескивание полов под весом мебели и присутствовавшего собрания. Шум ветра на улице. Едва уловимые ночные передвижения кого-то из прислуги в дальней комнате. И слившееся в единый вдох и выдох дыхание всех замерших фигур.       — Это невозможно... — прошептал дон Рикардо. — Вы хоть понимаете, о чем говорите?!       Он сорвался с места и, подскочив к темному вестнику, схватил его за ткань рубашки на груди:       — Я потратил пять лет на поиски сестры! Я поднял на уши всех, кого только знал! Я обошел и объездил все доступные поселения, чтобы найти хоть какую-нибудь зацепку! Я расспросил каждого, кто мог хоть что-то видеть или слышать! И я ничего не узнал! С чего Вы взяли, что это она?! Это все чудовищное совпадение, которое и так выбило нас из колеи в тот момент, когда мы впервые увидели ее!       — Рикардо, успокойся! — безуспешно пытался отнять его руки от Зорро подоспевший через пару мгновений дон Алехандро. — А Вы, молодой человек, объяснитесь! — обратился он к Зорро. — Вы должны понимать, что несете ответственность за свои слова! Немедленно предоставьте доказательства или покиньте мой дом!       — Она помнит свою прошлую жизнь.       Звенящая тишина надолго опустилась на главную гасиенду Калифорнии. Минутная стрелка больших напольных часов успела сделать почти целый круг, после которого неумолимый механизм сухо отбил очередную четверть часа.       — О чем Вы говорите? — прошептал дон Ластиньо.       — Лишь о том, в чем имел возможность убедиться сам.       — Сеньор Зорро... — губернатор попытался что-то сказать, но не смог довести мысль до конца.       — Сеньоры, — молодой человек снял с себя оцепеневшие руки дона Рикардо. — Наше бездействие играет против нас. Мое предложение еще в силе. Если вы согласны с тем, чтобы я забрал Изабеллу на эту ночь, то я покидаю вас немедленно.       И вновь ответом ему послужило всеобщее молчание.       — Мы Вам вполне доверяем, — через некоторое время севшим голосом произнес дон Алехандро. — И если ни у кого больше нет вопросов, тогда ждем вас обоих завтра вечером.       — А Керолайн? — внезапно выдал дон Рикардо, которого губернатор за это время успел оттеснить к столу.       Он, кажется, сам не ожидал, что сможет что-то сказать, поэтому замер в отклоненной в сторону позе, словно пытаясь расслышать эхо собственных слов.       — Простите? — едва заметная улыбка коснулась губ ночного гостя.       Линарес несколько ошалело огляделся и, непроизвольно подняв руку к затылку, поставил дыбом заднюю часть волос. — Я подумал, что... — замялся он, — что и первой фрейлине тоже может угрожать опасность.       — Ждите завтра вечером нас троих.       — Сеньор Зорро, — решился возобновить свою мысль губернатор. — Я хотел бы принести Вам наши общие извинения за выказанные сомнения в Ваших намерениях.       — Все в порядке.       — Я прошу Вас ответить на последний вопрос, — дон Алехандро замолчал. Было видно, что он с трудом верит в происходящее. — Вы забираете ее не только из соображений безопасности, так? Вы собираетесь рассказать ей, кто она. Иначе Вы сегодня же привели бы ее прямо к нам.       — От Вас ничего невозможно скрыть, дон Алехандро.       — Но не кажется ли Вам, что это будет чересчур большим ударом на фоне минувших событий?       — Да, будет, — спокойно произнес молодой человек. — Но в интересах ее же безопасности она должна знать, кому доверять и на каких основаниях.       — В этом Вы правы, но все же, может, стоит дать ей хоть небольшую передышку?       — Она у нее будет. По дороге к озеру.       — Постойте, к какому озеру? — пришел в себя дон Ластиньо.       — Сеньоры, я вынужден вас покинуть.       — Вы будете ночевать на улице?!       — Прекрасная картина, — вместо ответа произнес Зорро и посмотрел на противоположную стену.       С раскрытыми ртами, готовящимися высыпать тысячу вопросов, и разведенными в стороны руками все его сегодняшние собеседники инстинктивно обернулись вслед за его взглядом, но не увидели ничего, что бы даже отдаленно напоминало предмет живописи.       — Что Вы...? — начал губернатор, но замолчал на полуслове.       Кроме них троих, в зале никого не было. Присутствующие осмотрелись и одновременно кинулись к окну. Полная луна осветила темную фигуру всадника, исчезавшего в ночной мгле.

***

      — Керолайн, я хочу побыть одна, — произнесла Изабелла, пытаясь избежать расспросов заплаканной подруги.       — Но Изабелла!       — Я хочу побыть одна! — приказала принцесса, и фрейлина была вынуждена покинуть помещение.       Изабелла медленно, с трудом передвигая ноги, подошла к кровати и в изнеможении опустилась на ковер, крепко прижав колени к груди. Никогда в жизни ей еще не было так плохо. Никогда в жизни ей не было так страшно и одиноко...       Она не совсем отдавала себе отчет в том, что с ней произошло, до того момента пока не вернулась в крепость. Лишь в ее покоях прозвучавший по дороге эмоциональный набор слов начал укладываться в более-менее понятный текст.       Фиона не преминула воспользоваться случаем и все доступное ей время, причитая и заламывая руки, изливала имеющиеся в ее распоряжении сведения об организации, которая устроила вопиющее похищение. Со слезами на глазах она коротко охарактеризовала "Клуб адского огня" как секту сумасшедших людей, веривших в существование сатаны и по определенным дням ровно в полночь устраивавших ужасные обряды в его честь. По ее словам, эту организацию всегда было очень сложно найти и еще сложнее искоренить, потому что она тайно переезжала из одного места в другое, а ее участники, зачастую имевшие существенный вес в обществе, прилагали значительные усилия для того, чтобы скрыть следы ее присутствия.       Фиона также посчитала своим долгом вспомнить и содержание некоторых обрядов, к которым участники общества подходили в состоянии сильнейшего алкогольного опьянения. Вкупе с определенным набором трав оно приводило к коллективным галлюцинациям встречи и общения с сатаной. А ровно в полночь начиналась самая страшная часть церемонии с участием девушки, нарекаемой именем римской богини любви Венеры. Это была девушка знатного происхождения, никогда не имевшая связей с мужчиной, после завершения обряда общения с потусторонними силами, подвергавшаяся насилию со стороны всех членов клуба, состоящего исключительно из мужчин.       Если бы путь к крепости был более долгим, Фиона непременно успела бы рассказать и другие подробности, но, к счастью, обратная дорога в экипаже заняла не больше пяти минут, поэтому Изабелла, хоть и упавшая в руки Керолайн, все же смогла на собственных ногах добраться до своей комнаты.       Впрочем, Фиона, уже спускаясь с подножки, еще успела сказать, что информацию о возможном нахождении в Пещерах этой организации она сумела узнать в пути от одного из солдат Монтесеро, а по прибытии на место она с ужасом поняла, что это действительно могло быть правдой...       Изабелла уже с четверть часа недвижно сидела на ковре рядом с кроватью. Все, что она смогла сделать, это снять и закинуть за кресло свою амазонку, которая теперь ассоциировалась у нее исключительно с минувшим кошмаром. После этого девушка набросила на себя шелковый спальный костюм и все оставшееся время безуспешно пыталась согреться в и без того теплой комнате. Как она не старалась увести свое сознание в отвлеченные направления, недавние картины, сменяя одна другую, беспощадно врезались в память, заставляя сердце заново совершать в груди бешеные прыжки. Но ни одной слезы не скатилось по ее лицу за эти минуты, ни единого звука не вырвалось из побледневших губ и ни разу не поднялись к лицу ее тонкие пальцы, до боли сцепленные между собой.       Принцесса давно потеряла счет времени и ощущение пространства. Ее такой необычный день рождения и поведение родителей, путешествие через океан, несколько ярчайших суток на этой земле, новые, но отчего-то близкие лица, чужой, но понятный язык, невероятная темная фигура, постоянно оказывавшаяся рядом, странные слова, — все это, перемеженное с холодящими душу песнопениями, запахом трав, черными крыльями и вспышками взрывов в осыпающихся серых стенах, кружилось безостановочным вихрем, шатало помещение и сбивало с ног, несмотря на то, что Изабелла сидела на полу. Она плохо понимала, что происходит. А тому, что понимала, не могла найти объяснений. У нее не было никакой точки отсчета. Она не знала, с чего начать выстраивать свои мысли. Ей не на что было опереться в этом бездонном водовороте. Она падала и падала в бесконечное неведение. Лишь в одном чувстве принцесса отдавала себе отчет. Это было стойкое ощущение взгляда из темноты. Она помнила его каждым миллиметром своего тела. И теперь уже знала, кому он принадлежал...       Этот взгляд, который она чувствовала и раньше, но не придавала такого большого значения. Нет, не на берегу океана, не на торжественном обеде и не во время ночной встречи с солдатами Монтесеро. И даже не в Британии на протяжении всего последнего года.       Это было много ранее. Он пронзал каждую клетку ее кожи, заставлял балансировать на острие ножа, обездвиживал и дурманил, кажется, с самого начала начал. Но... потом вдруг исчез. Как будто его стерли. Украли из ее памяти. И вместе с ним удивительным образом исчезли ощущения спокойствия, умиротворения и защищенности.       Изабелла встряхнула головой. Кажется, она заснула. Иначе откуда бы в ее мыслях возникла такая несуразица? Она попыталась потянуться, но тело ее не слушалось. Воспоминания об этом зеленом омуте были так ощутимо реальны, словно бы...       Принцесса распахнула ресницы. Букет белых роз прямо перед ней. А над цветами... Девушка вздрогнула, как будто попала в капкан, и тут же увела глаза в сторону. И все же за эту долю секунды она успела увидеть своего спасителя, расположившегося на ковре напротив нее. Он ничего не говорил. Просто сидел, откинув голову на стену, и наблюдал.       У Изабеллы не было сил думать о том, как он проник внутрь, как бесшумно открыл дверь или окно, как сел в такой непосредственной близости и как при этом она не услышала ни звука. Одно его присутствие лишало ее способности ясно мыслить. Его действия, поступки, само его существование было непостижимо для нее. Еще несколько недель назад она считала его вымыслом, а сейчас он находился с ней в одном помещении так близко, что можно было протянуть руку и коснуться его.       — Как твое самочувствие?       — Все в порядке, — повела предательски дрожащим плечом Изабелла, не веря в то, что ее голос и губы слушаются ее команд.       — Хотел убедиться лично.       — Благодарю, — с тем же выражением лица продолжила принцесса, пытаясь спрятаться в собственных волосах от пронзительных зеленых глаз своего гостя.       Она ничего не могла сделать ни с его взглядом, ни с самим его присутствием: не могла рассердиться на него, не могла приказать покинуть помещение, не могла указать ему на его место. Да и посмела ли бы она сейчас? Он пришел за ней, спас от смерти, вытащил из девяти кругов ада...       — Это тебе, — молодой человек разомкнул ее ледяные пальцы и вложил в них благоухающий подарок.       — Спасибо, очень красиво, — пролепетала принцесса, уже приняв как должное его обращение на "ты", и поспешила подняться со своего места, чтобы как можно быстрее высвободить руки из пылающего плена.       Едва не упав на первых же шагах из-за подламывающихся ног, Изабелла добралась до ночного столика и схватилась за его край. Она стояла, не чувствуя собственного тела. Оно вновь оказалось сковано десятками железных ободов, не позволявших ей сделать ни единого вдоха. Девушка знала, что ее ночной гость смотрит на нее: на полупрозрачные ткани, на изгибы тела, на распущенные волосы, на открытое упавшим рукавом плечо. И все же она налила воду из кувшина, поместила цветы в вазу, разъединила спутавшиеся листья и занялась изучением ароматных лепестков.       Сзади не раздавалось ни звука. Боясь обернуться и снова попасть под огонь, принцесса начала перекладывать на столике и без того лежащие там в идеальном порядке мелкие вещи. Страх и неведомый трепет медленно поползли холодными извивающимися полосами вверх от пальцев ног. В судорожной попытке справиться с накатывающей паникой Изабелла сильно сжала кулачки и зажмурила глаза.       Через несколько секунд проверенный способ подействовал. Воздуха вокруг стало ощутимо больше, и даже немного расслабилась до этого совершенно неподвижная шея. Девушка распрямила плечи, перекинула волосы двумя пышными рядами со спины на грудь, поправила рукав на плече и обернулась. Но она не знала, что Зорро видел в отражении зеркала измученное выражение нежного лица и затравленный взгляд прекрасных голубых глаз...       — Примите мою благодарность за все, что Вы для меня сделали, — произнесла принцесса.       Молодой человек ничего не ответил. Изабелла молча смотрела в противоположную сторону, пытаясь подобрать хоть какое-нибудь слово, чтобы заполнить им угнетавшее ее молчание. Тишина становилась невыносимой, поэтому она решила возобновить попытку общения:       — Как Вы узнали, что я там?       — Об этом я собирался поговорить с тобой, но не здесь.       — Где же?       — За пределами этой крепости.       — Когда?       — Через несколько минут.       — В смысле?       — Ты уходишь со мной.       Кажется, у нее начались проблемы со слухом.       — Что?       — Я сказал вполне доступно.       Нет, это не у нее проблемы.       — Я никуда с Вами не пойду.       — Я спрашивал твое мнение?       Девушка осеклась. Это он только что сказал? Ей?! Да как он посмел говорить с ней в таком тоне?! С ней, с британской принцессой! Даже факт ее спасения не давал ему права на такое поведение!       — Это не обсуждается, — Изабелла сложила руки на груди и отошла к окну. — Прошу Вас покинуть мою комнату.       Зорро встал. Девушка похолодела, спиной почувствовав его движение, но обернуться не смогла: тело сразу онемело от ощущения его приближения. Голова закружилась от осознания беспомощности положения и бессмысленности сопротивления; ноги вновь начали подгибаться от жутких воспоминаний недавних событий, при звуках его ледяного голоса моментально заполонивших ее память.       — Зачем все так усложнять? — услышала она его голос откуда-то сверху.       — Я никуда не пойду, — еще раз повторила принцесса, понимая, что через несколько секунд упадет на пол.       Он стоял прямо за ней, почти касаясь телом ее спины. Изабелла чувствовала себя загнанной в угол, все пути отступления из которого были отрезаны.       — Не вынуждай меня забирать тебя отсюда силой.       Принцесса резко обернулась:       — Какое Вы имеете право...       Она не договорила: ее руки оказались прижаты к стене, будто стальными кандалами, тело полностью обездвижено, а крики о помощи замерли на губах от одного взгляда. Перед глазами запрыгали недавние кошмарные образы, в ушах раздался пьяный смех и гам, и на миг ей показалось, что ее спасение ей всего лишь привиделось и она до сих пор находится в Пещерах.       — У нас не так много времени.       — Отпустите... пожалуйста... — прошептала она, из последних сил пытаясь сохранить самообладание.       — Ты покинешь крепость в любом случае.       — Отпустите...       — Я не хотел бы забирать тебя против твоей воли, поэтому все еще жду твоего согласия.       Девушка ничего не смогла ответить.       — Мы можем решить все мирно, — продолжал ее ночной гость. Он говорил очень спокойно, но от этой интонации у его пленницы потемнело в глазах. — Ты ведь хорошая девочка?       Изабелла почувствовала, как ей в спину вбили раскаленный кол. В животе все похолодело, ноги подогнулись, и она начала медленно опускаться вниз по стене, безвольно повиснув на сковавших ее руках.       — Будешь сопротивляться?       Изабелла мотнула головой. Молодой человек поднял к себе ее лицо и заглянул в бездонные голубые глаза:       — Будешь меня слушаться?       Девушка едва уловимо кивнула и в тот же момент почувствовала сильные горячие объятия. Зорро прижал ее к своему телу и, запустив руку ей в волосы, опустил ее голову к себе на плечо... Изабелле показалось, что она начинает растворяться в пространстве. Перед глазами все закружилось, пол почему-то оказался наверху, свет ударил в лицо и вдруг померк. Но среди этого хаоса и разноцветного круговорота она еще успела услышать мягкий шепот:       — Не бойся, детка. Все будет хорошо.