***
— Тихо, — предупредил Зорро. — Идет. — Ваше Высочество, что Вы здесь... — служанка увидела Зорро и тут же прикусила язык. — Барбара! — воскликнула Изабелла, застигнутая на месте преступления. — Никому ни слова. Я ухожу. — Но, Ваше Высочество, куда же Вы? — Гулять. — Но ведь... Зорро выглянул из-за угла: — Нам нужно торопиться. — Да, конечно, — заговорщически ответила Изабелла и уже в дверях обернулась еще раз. — Никому ни слова о том, что ты здесь видела. Несколько секунд ошеломленная служанка стояла как вкопанная, а потом ворвалась в ближайшую комнату: — Сильвия! Вставай! — Что?! — подпрыгнула в кровати перепуганная подруга. — Я только что видела, как наша принцесса Изабелла ушла из крепости вместе с Зорро! Сильвия рванула в соседнюю дверь. — Бетти! — задыхаясь, взвизгнула она. — Не поверишь, наша Изабелла ушла на всю ночь вместе с Зорро! — Какая Изабелла? — донесся из-под одеяла сонный голос. — Наша принцесса! Бетти выпрыгнула из кровати: — Синди!.. Через минуту вся крепость была на ногах. Повсюду хлопали двери, прислуга бегала от комнаты к комнате. — Принцесса Изабелла ушла! Она ушла с Зорро! — раздавалось со всех сторон. — Быстрее, чем можно было рассчитывать, — обернулся Зорро на стремительно зажигающиеся огни в окнах крепости. — Если бы я не выбрала правильную интонацию, такого эффекта мы бы не получили, — заявила Изабелла и направилась к черному жеребцу, который при непосредственном сближении оказался совершенно невозможного роста и сложения. Зорро внимательно посмотрел ей вслед, однако ничего не сказал. — Вы говорили, мы торопимся, — напомнила Изабелла, пытаясь вскарабкаться на высоченное седло и одновременно охватить взглядом невероятное животное, которое, казалось, все состояло из сплошных мышц. Молодой человек в последний раз обернулся на гудящее, словно муравейник, здание и молча подошел к повисшей на дорогой амуниции спутнице. Одной рукой закинув ее на предназначавшееся ей место, он легко запрыгнул на спину верному помощнику, и через минуту два слившихся в темноте всадника исчезли из виду.***
— Как здесь красиво… — прошептала Изабелла, когда они выехали к прекрасному озеру, покрытому белыми кувшинками и со всех сторон окруженному густыми серебряными ивами. Она немного помолчала и тихо произнесла, — это может прозвучать странно, но у меня такое ощущение, что я здесь была. И сказала она это совсем не потому, что действительно была здесь в костюме Дымки, когда очнулась у Зорро на руках после их поединка на шпагах. — Это так, — отозвался Зорро, останавливая великолепного скакуна. — Что? — не поняла принцесса. Молодой человек спрыгнул с седла и помог спешиться Изабелле, которая оказалась настолько удивлена его словами, что не успела отвергнуть его помощь. — Ты здесь действительно была, — спокойно пояснил молодой человек свою реплику. — Я Вас не понимаю. Вместо ответа ее спутник взял животное под уздцы и не спеша направился к естественному укрытию, образованному свисающими практически до земли ветвями серебристой ивы. Девушка провела несколько секунд в полной неподвижности и затем настороженно пошла следом, понимая, что Зорро и без ее расспросов сам заговорил на волновавшую ее тему. Молодой человек сел на землю, опершись спиной на дерево, и одним движением снял и расстелил на траве свой плащ. Принцесса, не сводя с него глаз, медленно опустилась рядом, проследив, как он отпустил поводья, расслабил ремни сбруи и знаком отправил гулять подпрыгивающего от нетерпения жеребца. Ему понадобилось на это всего несколько мгновений, но для нее они показались остановившейся вечностью. — Изабелла, — девушка вздрогнула от звука своего имени и вернулась из тревожного забытья. — Есть еще одна причина, по которой я привел тебя сюда. Принцесса от напряжения не смогла издать ни звука, но ее собеседник, кажется, этого даже не заметил. — Ты помнишь, что я сказал тебе на берегу океана? Девушка похолодела и невероятным усилием воли заставила себя кивнуть. — У нас не так много времени, а тебе сегодня еще необходимо хоть немного поспать, поэтому извини за отсутствие прелюдий. В ушах противно и мелко застучало, сердце затрепыхалось, словно подвешенное на веревочке, перед глазами замельтешили черно-белые точки. Зорро на миг замолчал, посмотрев на чистое звездное небо, а затем повернул голову и, неотрывно глядя в распахнутые ему навстречу необъятные голубые глаза, произнес: — Если бы я сказал, — пробился в сознание Изабеллы его голос, — что ты родилась здесь, это многое бы тебе объяснило? Первое, что стукнуло ей в голову, это ответ на вопрос, почему она понимает испанскую речь. Второе — она осознала, почему Зорро потратил столько времени на восстановление ее спокойствия. Не сделай он этого, сейчас она, наверное, снова пребывала бы в глубоком обмороке. И третье — она не принцесса, у нее нет семьи, нет родных, нет дома. Она одна. И единственной ее опорой и спасением из этого бурлящего кошмара нереальности был тот, кто сидел сейчас рядом с ней. Тот, с кем она спорила, с кем позволяла себе язвительные замечания, чье терпение она испытывала, кого всего единожды поблагодарила за собственное спасение. По крайней мере, если эта короткая фраза имела под собой основание. Но ведь это было невозможно. Девушка даже усмехнулась. И сам Зорро сказал об этом в сослагательном наклонении. Зачем бы ему было говорить в такой непонятной манере, если, насколько она успела его узнать, он представлял из себя самого прямолинейного мужчину из всех ей известных? Будь это правдой, он объявил бы ей об этом открытым текстом. Или нет? Или это его очередной выпад, призванный отвлечь ее от чего-то другого? Но от чего? И зачем? И почему тогда это сообщение действительно дает немало объяснений ее подсознательным вопросам?.. Да нет же! Что за глупости! Она британская принцесса! Достаточно спросить об этом любого представителя ее свиты! Кажется, ее спутник снова решил проявить остроумие и ждет ее реакции. Наверное, надо рассмеяться. Только у нее почему-то не получается... Словно бы это и не шутка. А если нет, тогда что происходит? Изабелла не знала, отразилась ли в ее глазах последняя мысль, но сквозь физическую пелену тумана почувствовала, как Зорро завернул ее в плащ и в который раз за эту сумасшедшую ночь посадил к себе на колени. Она помнила, как схватила его за плечо, словно последний оплот в этом мире, и как еле слышно попросила не отпускать ее, как он прижал ее к себе и как она почувствовала едва уловимое касание его губ к своим волосам. — Не бойся, ты здесь не одна, — в ответ на ее мысли произнес молодой человек. — Здесь твоя семья. Дон Ластиньо — твой отец, дон Рикардо — брат, а губернатор — крестный. Изабелла вздрогнула, но не удивилась. Для нее прозвучавшие слова послужили таким логичным толкованием ее моментальному взаимопониманию с этими совершенно незнакомыми ей людьми, что она восприняла информацию спутника как нечто, само собой разумеющееся. Хотя она вообще сейчас смотрела на все происходящее со стороны, как будто ей рассказывали о жизни постороннего человека. Правда, при этом неосознанно примеряла на себя полученные сведения. В частности, кроме объяснения понимания испанского языка, она нашла первопричину столь уникальной черноты собственных волос и смуглости кожи, скрывавшей свою суть при британском пасмурном и дождливом климате, но под палящим солнцем южной земли расцветшей всего за пару дней. Многие нюансы, на которые она даже не обращала внимания, вдруг встали на свои места. Но принимать их на веру было совершенным безумием. Изабелла лежала на груди молодого человека и безмолвно слушала его размеренную речь, сопоставляя звучание предложений с осколками картин в покачивающемся сознании. Предки дона Ластиньо приплыли в эти земли из Новой Испании практически сразу после того, как их открыл Эрнан Кортес. Они, как и многие другие, считали, что была найдена легендарная Калифорния — наполненный несметными сокровищами рай на земле; остров, воспетый в популярном средневековом рыцарском романе и разыскиваемый во всех частях света. И хотя новые земли оказались далеким от сказок полуостровом, а мифические сокровища так и не были найдены, в результате наплыва переселенцев был основан Ла Пас, а за ним со временем и другие очаги жизнедеятельности. Одно столетие сменяло другое, Калифорния необратимо заселялась и разрасталась, некогда пришлое население уже крепко пустило корни, семьи множились, роды крепли. Так 12 января 1780 года в Эль Пуэбло у дона Ластиньо и сеньоры Камелии Линарес родился сын, а через семь лет, 7 марта, на свет появилась девочка. Оба — богатые наследники знатного рода в процветающем поселении. Молодой человек на несколько секунд замолчал, посмотрел на замершую у него на груди фигурку, едва уловимо шевельнувшую плечом, когда плавное повествование внезапно оборвалось, и продолжил рассказ. Быстрые темпы роста и развития этой местности, большое количество обеспеченных семей и зажиточных хозяйств в конечном счете привели к тому, что 13 ноября 1790 года на столь привлекательный край было совершено масштабное нападение. Оно затронуло целый ряд домов, располагавшихся по обеим сторонам главной улицы, и было проведено моментально: начавшееся в три часа ночи, к рассвету от него уже не осталось никаких следов. Бандиты, воспользовавшись темнотой и совершенной неготовностью населения к сопротивлению после проведения ежегодного праздника, ворвались в дома и забрали деньги и ценные вещи. К несчастью, на обратном пути в их поле зрения попали гасиенды Линарес и де ла Вега, но, поскольку у нападавших уже не хватало времени и ресурсов на полноценное ограбление, они решили взять из богатых домов пару заложников для последующего внушительного выкупа. Женщина с ребенком показалась им прекрасным выбором, и таким образом сеньора Камелия и ее дочь оказались похищены и уведены на корабль, на котором должны были оставаться до момента получения денег. Сумма уже была названа и подготовлена, но внезапно в прибрежных водах показались посторонние суда. Как выяснилось позже, это было пиратское сообщество, искавшее надежные и неизвестные бухты для своих кораблей. Похитители, понимая, что могут оказаться под угрозой нападения тех, кто значительно превосходил их в мастерстве морского сражения, поспешили освободить водное пространство и покинули стоянку. А что касалось заложников, то на их возвращение никто не стал тратить ни времени, ни сил. — А потом? — едва слышно спросила Изабелла, когда поняла, что Зорро закончил говорить. — А потом тебя угораздило стать британской принцессой, — усмехнулся молодой человек. — Как? — Тебе виднее. Наступило минутное молчание. Изабелла медленно поднялась с колен своего спутника, который впервые не стал ее удерживать, прошла на берег озера и села у самого края воды. И перед ней вместе с неспешным течением поплыла вся ее жизнь. Обрывки речи, порой возникавшие у нее в голове, лица и осколки странных видений, временами мелькавшие перед глазами, звуки чуждой Британии природы, вспышки ароматов несуществующих в окружавшем ее пространстве трав и цветов, — все это начало постепенно складываться в одну большую картину. Вот она и еще два мальчика играют на берегу этого самого озера. Недалеко под деревом сидят ее родители. Светит солнце, они смеются... И вдруг она идет по дворцовым лестницам, заходит в кабинет своего отца, но... в кресле сидит совсем не дон Ластиньо. Самый важный момент между двумя ее жизнями исчез, стерся из ее памяти, словно она заснула одной ночью в Калифорнии, а проснулась утром принцессой Британии. Но как это произошло? Да и правда ли это, в конце концов? Но ведь это было единственное, что объясняло последнюю нерешенную загадку — поведение стола губернатора на праздничном обеде. Все четверо мужчин заметили сходство между пропавшей четырнадцать лет назад девочкой и британской принцессой, и оно было настолько велико, что дон Ластиньо даже не смог есть. В голове что-то немилосердно застучало. Надо было срочно отвлечься от этих мыслей. — Зорро, — позвала девушка каким-то чужим голосом и тут же вздрогнула, почувствовав на спине пристальный взгляд. — Кто первый узнал меня? Молодой человек немного помолчал и, ловко провернув между пальцев невесть откуда взявшуюся соломинку, ответил: — Один из твоих друзей. — Каких? — Близких, полагаю. — И кто он? — Вспоминай. Изабелла снова увидела смутную и далекую сцену на озере. Первым мальчиком явно был ее брат. Но кто второй? Девушка готова была поклясться, что недавно видела кого-то похожего. — Я уже встречалась с ним? — Несомненно. — Когда? — Думаю, что не раньше, чем три дня назад. — Где? — Рискну предположить, что в Эль Пуэбло. Низвергнутая с высот британского двора всего парой слов своего собеседника бывшая монаршая особа почувствовала, что начинает закипать. — Это не смешно, — повысила она голос. — Да, он как-то рассказывал, что у тебя проблемы с чувством юмора, — молодой человек лег на траву, положил руки под голову и закинул одну ногу на другую. Изабелла обмерла. Это он?! Это он сказал?! Каков наглец! Он открыто издевался над ней! В такой момент! — Рассказывал, значит? — поднялась она с земли с недобрым выражением лица. — Вам? — Да, мы иногда пересекались. — И что же он еще Вам обо мне говорил? — Что ты упрямая. — Может, он и примеры приводил? — девушка медленно двинулась в сторону большой темной фигуры, вольготно расположившейся под деревом. — Изволь. Ты доказывала всем подряд, что тигры — жены львов даже после того, как твой друг сообщил тебе истинную природу вещей. — Я?! — Ты. — Тигры — жены львов?! — Да. Насчет уровня твоей эрудированности у твоего друга тоже было немало рассказов. Изабелла поперхнулась и закашлялась. Ах, этот нахальный бандит! Он переходит все границы! Она решительно сократила расстояние до трех шагов и вдруг замерла, осененная потрясающей, как ей показалось, мыслью: — Значит, Вы общались с ним когда-то? — быстро взяла она себя в руки и начала плести хитроумные сети. — Это было давно. — И, если он рассказывал Вам такие вещи и Вы о них помните, — проигнорировала девушка его реплику, — значит, и он может помнить о том, кому это говорил. — Начинаешь игру в шпионов? — А значит, все, что мне нужно, — вновь оставила без внимания его слова Изабелла, — это найти его и спросить о том, кому он мог рассказать такие подробности. — Не стоит тратить время на установление моей личности, детка. — Мне осталось лишь вспомнить, кто он такой. — Дело за малым, — усмехнулся Зорро. — Я же вспомню его рано или поздно. И тогда сразу все выясню, — нависла над своим спутником Изабелла. — Можешь сразу начать вашу беседу с вопроса о другом мужчине. Это располагает к общению. — Думаю, как только он поймет, что вопрос касается тайны Вашей личности, он тут же станет разговорчивым, — фыркнула шпионка. — В таком случае твоему несчастному допрашиваемому придется попадать пальцем в небо. — Почему же? — Он всегда рассказывал свои истории в больших компаниях. — В связи с чем? — Байки о твоем упрямстве всегда собирали такое количество слушателей, что... Молодой человек еще не закончил предложение, как был атакован вконец разъяренной голубоглазой гурией. — Знаете, кто Вы?! — шипела она, пытаясь посильнее ударить его в плечо. Сражение было недолгим, если не сказать, что закончилось, едва успев начаться. — С удовольствием послушаю, — низким и глухим голосом произнес Зорро, горящим взором глядя на распростертую на земле соперницу. — Немедленно отпустите меня! — Ты же сама упала в мои объятия. — Ни в чьи объятия я не падала! — Тогда куда ты так стремительно направлялась? — Я собиралась... — начала было девушка и тут же прикусила язык. Не говорить же ему, что она планировала его поколотить? Она — его. Да и что за дикая мысль, в конце концов? Она в жизни не подняла руку даже на комара, предпочитая отмахиваться от назойливого насекомого веером или любым другим подходящим предметом. А если бы этот разбойник и стал первопроходцем, то вряд ли бы вообще что-либо ощутил. Изабелла издала нетерпеливое рычание — на ее оппонента не было никакой управы. — Собиралась пойти погулять, — перевела она диалог в другое русло. — Человек и дерево на траектории твоего движению тебя не смутили, я понимаю? — Нет, — огрызнулась девушка. — В таком случае твое воцарение не вызывает вопросов. — Это не смешно! — рассерженно дернулась Изабелла и тут же поняла всю абсурдность своей попытки. Легкая улыбка тронула притягивающие губы напротив. Девушка ощутила неприятный холодок на спине, в очередной раз получив возможность убедиться в том, что спасения из сковавших ее стальных рук не существует. — Желаешь узнать еще какие-нибудь подробности своей прежней жизни? Изабелла не ответила. Голос Зорро стал более пугающим. Казалось, он исходил из самой его глубины. Так же, как и зеленый огонь в его взгляде. Девушку вновь охватил этот непонятный страх, возникавший каждый раз, когда ей доводилось оставаться наедине с ее невероятным покровителем. — Отпустите меня, — тихо произнесла она, понимая, что начинает слишком странно ощущать собственное тело. Она больше не слышала, что говорил молодой человек — лишь видела, как с каждым словом он все ниже опускал голову. Между их губами уже почти не оставалось пространства. Девушка сжала тонкие пальцы в кулачки и попыталась что-то произнести, но ее словно лишили речи. Она видела только его глаза. Горящие, притягивающие, завораживающие. Она уже чувствовала прикосновение его губ, чувствовала его тело, такое сильное, такое горячее... Как вдруг сквозь окутавшую пелену его плена услышала: — Дон Диего де ла Вега. — Что? — ошеломленно прошептала Изабелла. — Твой друг детства, — усмехнулся Зорро и рывком поднял ее с земли. Девушке показалось, что в тот момент весь ощутимый мир стремительно перевернулся с ног на голову. Он что, снова сделал это? Отвлек ее, не позволив думать о том, что выворачивало наизнанку ее разум? Изабелла сидела на траве, тяжело дыша и судорожно пытаясь привести в порядок разрозненную действительность. Он отвел ей несколько минут на осознание своих слов, но не позволил зайти дальше и упасть в бездну непонимания и отрешенности. Своим издевательским тоном и предметом разговора он вызвал в ней интерес, азарт, дерзость и даже агрессию — то, что было само по себе смешно с ее стороны по отношению к нему как с точки зрения ее осознания своего положения, так и соотношения сил. А потом он остановил ее, в один миг пресек все ее решительные действия, напугал, заставил трепетать в своих руках. Он делал так, что ее бросало из одного состояния в другое с головокружительной скоростью. И это не позволяло ей потонуть в пучине своих мыслей и предположений... Зато теперь, когда Зорро произнес то самое имя, она поняла, что сразу же узнала его. Тогда, на празднике в честь прибытия британского двора, среди толпы приглашенных. Это дон Диего был мальчиком из воспоминаний, ее самым близким другом. Это он так пристально смотрел на нее все время. И это его прикосновение заставило ее вздрогнуть, как от пламенной искры. Впервые в жизни она почувствовала подобное. Сразу от двух разных людей. И один из них сейчас был рядом... Девушка перевела блуждающий взгляд на молодого человека, вновь невозмутимо расположившегося на траве, и внезапно осознала: всего четыре часа назад она была в Пещерах. Она была британской принцессой, втянутой в непонятные политические интриги. А сейчас она дочь заместителя губернатора поселения, в которое приехала по поручению британского монарха... — Если все, что Вы сказали, правда, — медленно, почти по слогам, произнесла Изабелла, — то это значит, что я не принцесса? Зорро ничего не ответил. Девушка втянула побольше воздуха: — Тогда зачем все здесь притворяются? — Никто, кроме твоей семьи Линарес, об этом не знает. — Простите, мои родители в Британии не знают, что они мне не родители? — Ты спросила о том, что происходит здесь. Девушка запнулась. Он продолжает издеваться! Вот так просто ломает ее жизнь и еще придирается к словам! — Тогда, может, Вы в курсе и о том, что происходит там?! — неистово сцепила пальцы Изабелла, понимая, что снова начинает закипать, и, главным образом, от мысли о том, что ее собеседнику достаточно было одного слова или даже взгляда, чтобы превратить ее из куска ледышки в огнедышащий вулкан. — Может, — донесся до ее клокочущего слуха спокойный ответ. — И не стоит прибегать к повышенным интонациям. — Вы перевернули мою жизнь и теперь собираетесь контролировать мою речь?! — Пока ты со мной — да. — Да что Вы... — Советую смириться, детка. Следующую ночь ты также проведешь со мной. — Что?! — чуть не задохнулась Изабелла. — Еще одну ночь с Вами? Кто Вы такой, чтобы решать подобные вещи?! Она быстро поднялась на ноги, однако тут же почувствовала, как теряет равновесие и приближается к земле. — Тот, в чьих руках ты сейчас находишься, — спокойно ответил Зорро, за долю секунды подмяв под себя оторопевшую спутницу. Изабелла, трепеща всем телом, смотрела в его зеленые глаза и понимала неизбежность его влияния на себя. Он был слишком взрослым для нее, слишком опытным, слишком быстрым на действия и слова. Она ничего не могла ему противопоставить. Никогда она еще не чувствовала себя так глупо и беспомощно. Она вообще не могла себе представить, что в этом подлунном мире есть человек, способный вывести ее из состояния спокойствия. Все время, которое они были знакомы, он как будто играл с ней. Дразнил, добывал из нее эмоции, осаживал, укрощал, как строптивое животное... — Я обещал губернатору — услышала она сквозь неистовый ураган собственных мыслей, — привести тебя к нему целой и невредимой, — отпустил Зорро свою жертву и снова стал неприступен. Девушка отползла на безопасное расстояние и воззрилась на облаченную в дорогой костюм темную фигуру. — Следующим вечером я забираю тебя и Керолайн в дом де ла Вега. Там вас будет ждать твоя семья. На ночь Керолайн останется с доном Рикардо, к сведению, по его же убедительной просьбе, поскольку он тревожится за ее судьбу, а ты снова уйдешь со мной. — Думаю, как только я поговорю со своей семьей, — специально нажала на последнее слово Изабелла и сделала после него многозначительную паузу, — то план сразу изменится и как минимум не будет затрагивать Вас. — Как пожелает Ее Высочество, — услышала Изабелла насмешливый голос и уже собиралась отреагировать соответствующим образом, но внезапно осознала собственные слова. Она же хоть и с определенной интонацией, призванной подчеркнуть невозможность ситуации и недоверие к словам собеседника, но сказала слово "семья". А ведь можно было выбрать любое другое... Это он подвел ее к этому, отвлекши ее внимание. Снова. Своей игрой, своим поведением. Это было непостижимо. Это был такой уровень взаимодействия с людьми, который ей не снился. Она ничего, совершенно ничего не могла с этим сделать. И это страшно выводило ее из себя. И при всем этом она отдавала себе отчет, что это было ее единственным спасением из бесконечного и безвыходного лабиринта клокочущих мыслей, в который ее поместила фортуна. Ее гордость не давала ей признать превосходство и покровительство совершенно неизвестного ей человека, который к тому же носил маску и о котором она абсолютно ничего не знала, включая происхождение и имя, — человека, который так вольно распоряжался ее временем и ей самой, в чьи руки она попала и от кого зависела сейчас полностью и безоговорочно. Но здравый смысл, пульсировавший в глубине сознания, напоминал ей о том, что без него ее самой сейчас уже могло бы не быть в живых. Он спас ее рассудок, он вырвал ее из темноты запутанных ходов, он подготовил ее к встрече с новой жизнью так искусно, что она сама не заметила, как сделала в нее первый шаг. Он все сделал за нее... — А теперь — спать. — Что? — Тебе непонятно значение этого слова? — Понятно. Но обычно оно ассоциируется с кроватью или хотя бы крышей над головой. — Здесь твоя родина. Что может восстановить твою память лучше, чем слияние с природой? — Вы шутите, полагаю?! — Отнюдь. Иначе я предложил бы тебе совершить пешую ночную прогулку по окрестностям. Изабелла чуть не завыла от безысходности и резко отвернулась, но в тот же момент почувствовала сильные руки на своей талии. Его прикосновения могли быть такими разными... Несколько минут назад они были жесткими, требовательными и холодными, а сейчас она почти утонула в его тепле и ласке. Он положил ее голову к себе на плечо, прижал к своему телу и укрыл плащом. — Tienes sueño? (39) — услышала она сквозь плотную мягкую завесу низкий бархатный голос. — Si... (40) — Buenas noches. (41) — Buenas noches...