Не хватает твоих прикосновений

Кейра, войдя в огромную квартиру, где она проживала совместно с Рензо, сразу же отправилась на кухню, чувствуя, как оттуда тянется легкий аромат кофе. Выходит, он уже вернулся, после того, как исчез из клуба вместе с Аму, оставив блондинку наедине с Тсукиоми, с которым они просто-напросто порядочно набрались в баре виски с мартини. А дальше Икуто отвез ее домой на такси, рассказывая по дороге о своей жизни с женой. Наверно, он до сих пор ее любил, только совсем запутался в своих чувствах. В принципе, как и Кейра, ощущавшая в данный момент невероятное облегчение из-за того, что Рензо был дома. - Что-то ты рано вернулся, — упрекнула девушка, замерев на пороге просторного помещения. Темные кошачьи глаза с любопытством воззрились на молодого человека, хлопочущего возле кофеварки. Он был полностью погружен в свое занятие. Как всегда, Рензо был чертовски красив в серой футболке и узких джинсах, подчеркивающих его стройное спортивное тело. - А ты хотела бы, чтобы я остался с ней этой ночью? – в голосе послышались веселые нотки, а Кейра, неожиданно обидевшись, тряхнула шикарными прядями заколотыми в высокий хвост, стараясь скрыть свои эмоции. Пройдя вперед, устало опустилась на стул. - Мне все равно, — произнесла она равнодушным тоном, демонстрируя, что ей наплевать на то, чем занимался ее собеседник. - Тогда почему ты злишься? – вопрос прозвучал утвердительно, и брюнет, повернувшись, внимательно посмотрел на Кейру, которая, опустив голову, сделала вид, что расправляет невидимые складки на платье, — Да, ты точно злишься. Рензо прекрасно знал блондинку, и мог с уверенностью отгадать все, что она испытывала. Ведь они были знакомы уже семь лет, и еще с тех далеких времен, были друзьями. Неразлучными и верными, хотя сейчас Кейра была для него кем-то вроде сестры. Он всегда оберегал ее и защищал. Поэтому, когда девушка заявила, что едет вместе с ним в Токио и поможет Рензо осуществить его план, он сначала наотрез отказался. Ему был неприятен тот факт, что его подруга будет, ради него, соблазнять другого мужчину, но та уперлась, заявив, что если он не возьмет ее с собой, то тогда их дружбе конец, и молодой человек, в конце концов, сдался. - Отстань! – огрызнулась девушка, — Я просто устала, — вызывающе добавила она, вцепившись тонкими пальцами в виски, которые тупо ныли, напоминая о том, сколько спиртного сейчас находилось в желудке. - Вижу! И не только устала, но еще и порядочно выпила, — аквамариновый взор потеплел, и брюнет, подойдя к светловолосой, поставил рядом с ней чашку с терпким напитком, бодрившим даже одним своим запахом, — Выпей, и тебе станет легче, — в голосе послышались нотки приказа, что еще больше раззадорило Кейру. Нахмурившись, она пробурчала. - Не указывай мне. Я сама знаю, что делать. И, вообще, иди лучше спать. Я хочу побыть одна, — руки, скользнув вверх, расстегнули заколку, выпуская на волю роскошные пряди, отливающие золотом. - Я никуда не пойду, — твердо заявил Рензо, опустился на пол около стула, на котором сидела Кейра, — Я же вижу, что с тобой что-то не так. Его теплые пальцы, обхватив узкую лодыжку, осторожно сняли туфлю, согревая и принося тем самым расслабление уставшим сухожилиям и мышцам. - Ты что делаешь? – воскликнула блондинка, пытаясь отнять свою ногу, но он не отпустил, легонько массируя уставшую ступню, — Рензо! – ей было ужасно стыдно, а от прикосновений к тому же становилось и жарко. - Делаю тебе массаж, ведь насколько я помню, именно эту ногу ты сломала и как раз в этом самом месте, — голубоватый взгляд, поднявшись, уставился в раскрасневшееся лицо девушки, которая уже еле сдерживала легкую дрожь, пробегавшую по телу, — Думаю, тебе надо поменьше ходить на таких высоких каблуках, — он говорил все это с такой серьезной заботой, что ей вдруг стало не по себе. Надо же, он до сих пор относился к ней, как к младшей сестре и лучшему другу в одном лице. Губы исказились в горькой усмешке. Наверно, Рензо никогда не увидит в ней женщину, которая уже давно влюблена в него, и никак не может подавить это чувство, хоть и понимает, что все ее поползновения бесполезны. - Спасибо, — прошептала она, после чего, резко поднявшись, добавила, — Пожалуй, схожу в душ, а то что-то голова болит, — и Кейра поспешно направилась к выходу с кухни, оставляя Рензо наедине со своими мыслями. Аму, зайдя домой, прошла к мягкому дивану и устало опустилась на удобную поверхность. Руки, скользнув вверх, дотронулись до щек, стирая с них соленую влагу, скупо стекающую из-под полуприкрытых век. Безумная боль сковывала грудь, не давая вздохнуть, и девушка, расслабившись, попыталась унять невыносимую муку, терзающую ее существо. Голова раскалывалась на тысячи мелких осколков, наполненных воспоминаниями, от которых становилось только хуже, ведь прошлое нельзя было вернуть, как ни старайся. Хотя его можно увидеть во сне, снова окунувшись в те времена, когда было тепло и солнечно, а любовь присутствовала в каждом жесте, улыбке, поцелуе, но все это было аморфно и иллюзорно, и заканчивалось неизбежным пробуждением в холодной постели. Одиночество накатывало с новой силой, заставляя, скорчившись, судорожно цепляться за конец простыни, будто бы она сможет вернуть тебя обратно, в сладкое забытье, в котором живет счастье, такое далекое и желанное. Почему всегда все заканчивается не так, как хочется? Почему хорошие концы бывают только в американских фильмах, где главный герой, пройдя через все трудности, все-таки, находит себя и свою вторую половинку? Почему в реальности все совершенно по-другому? Почему любовь не длится вечно, а умирает, превращая жизнь в черно-белое кино, состоящее из однообразных суток, пролетающих так незаметно? - Ты уже дома? – послышался знакомый голос, звучавший грубо и равнодушно, но, как ни странно, Аму ничего не почувствовала…пустота…холод…усталость…неподъемная, безграничная, накрывающая с головой. - Да, — тихо ответила Хинамори, силы окончательно оставили ее, от чего девушка, расположившаяся на самом краю дивана, не удержавшись, съехала на пол, — Я уже дома, — добавила она, сидя в позе сломанной куклы, и глядя вперед стеклянным взором. - Ты, что, пьяна? – раздраженно осведомился муж, не понимая, что происходило с его женой, ведущей себя так странно и необъяснимо, а та, не обращая на подколки никакого внимания, продолжала бездушно смотреть куда-то вдаль, — Аму, что с тобой? – внезапно Икуто ощутил волнение, потому что он впервые видел ее такой…заледеневшей…неживой…и ему стало страшно. - Со мной все замечательно, — губы исказились веселой улыбкой, отдававшей чем-то безумным и превращая красивое лицо в пугающую гримасу. - Не ври! Я же вижу, что ты не такая, как обычно! У тебя что-то болит? – темно-синий взгляд беспокойно скользнул по фигуре молодой женщины, продолжавшей все также ухмыляться, и в мозгу мелькнула страшная мысль о том, что она сошла с ума. - Нет. Я последнее время всегда была такой, просто…просто ты не замечал этого, — медовые глаза наполнились соленой водой, которая потекла по щекам, отставляя после себя грязные потеки от туши и подводки, некрасиво размазывающиеся по гладкой коже, — Но сейчас, мне хорошо… очень хорошо, — рот все также был скривлен ухмылкой, несмотря на то, что Аму плакала… Улыбка и слезы…искаженное болью и радостью лицо, напоминавшее маску, хотя нет…как раз именно сейчас маска исчезла, открывая истинную сущность Хинамори…страдающую и измученную. - Тогда, почему ты плачешь? – ужас сковал сердце Тсукиоми, принося с собой оцепенение. Что с ней такое? Неужели это все его вина? Боже…помоги ей, пожалуйста…помоги. - Я плачу, потому что наша любовь умерла, и сейчас я хороню ее, — голова упала на грудь, и густые пряди скрыли от наполненного кошмаром потемневшего взора выражение ее лица, — Но мне хорошо, потому что после слез всегда будет улыбка…да, это последние слезы по нашей любви…это прощание, — руки безвольно повисли вдоль тела, а ноги были подогнуты…белое платье и розовые волосы, которые в свете лампы, отливали красным. - Аму! – Икуто рванулся к жене, ощущая невыносимое желание согреть ее, помочь, спасти, вернуть, но стоило ему приблизиться, как она, резко встав, прошептала. - Не трогай меня, — дрожь сотрясла хрупкую фигурку, — Все кончено, — подбородок вздернулся, и он увидел ее черты, светившиеся спокойствием и умиротворением. - Но... — Икуто, потянувшись, коснулся ее плеча теплой ладонью, но собеседница, содрогнувшись, отпрянула. - Все кончено, — пальцы, поднявшись, дотронулись до грязных щек, стараясь стереть следы туши, но, на деле, только еще больше размазывая их, — Ты убил нашу любовь…убил…и теперь уже навсегда, — слова ударили, прозвучав, как приговор, и мучительно рассекая плоть его сердца… Кровь…он чувствовал, как она, вырываясь из ран, стекает по его внутренностям, обволакивая их горечью…вкус которой он ощущал даже на языке. А девушка, развернувшись, направилась к лестнице походкой марионетки, которую от падения удерживал только кукловод, которым была ее сила воли. Кейра, выйдя из душа, надела свою любимую пижаму, которая была детской до ужаса, но девушка всегда любила спать в чем-то мягком и фланелевом. Правда, если бы она была умной, то купила бы что-нибудь сексуальное и соблазнительное, ведь, как никак, но сейчас блондинка жила вместе с Рензо. Но, почему-то, ей никак не хотелось расставаться с бесформенными штанами и огромной футболкой. В них было так тепло и уютно. Поэтому, когда Кейра, чуть пошатываясь, заявилась в свою комнату и обнаружила, что брюнет сидел на ее кровати, то впала в состояние, близкое к шоку. - Что…что ты здесь делаешь? – в голове ярко загорелась мысль о том, что на ней надета потрясающая одежда, в которой стыдно было даже показаться, но, видимо, ее спутнику было на это наплевать…да, ему, вообще, было все равно…наверно, даже если бы она вышла голой, то и это бы не произвело на молодого человека никакого впечатления. - Как думаешь, можно влюбиться в того, кого практически не знаешь, и виделся с этим человеком всего пару раз? – внезапно спросил он. От его слов сердце мучительно содрогнулось, сжимаясь в маленький комочек, состоящий из одной боли, и, опустив голову, светловолосая ответила. - Я думаю, что да, — ногти вонзились в ладони, а взгляд потупился, уставившись в пол, — Я всегда считала, что любовь рождается сразу, — голос прервался, а предательские слезы выступили на длинных черных ресницах. - Наверно, я сошел с ума, но мне кажется, что со мной происходит что-то подобное, — красивое лицо излучало задумчивую печаль, — Никогда не думал, что способен на любовь, — ладонь, поднявшись, зарылась в чернильные пряди, приводя их в беспорядок. - А я всегда знала, что когда-нибудь такое произойдет, — прошептала блондинка, ощущая, что коленки подгибаются, и она вот-вот упадет. Да, теперь она потеряла его навсегда, хотя девушка ждала чего-то подобного, уже заранее, будучи уверена в том, что избранницей Рензо будет не она. Но, помимо безысходности, в глубине ее существа теплилась надежда, которая сейчас была распята на кресте распотрошенной любви. Наивная…дура…идиотка… Грудь разрывало на части, а каждый вдох отдавался невыносимой мукой, словно ее резали. Голова закружилась, и Кейра, пошатнувшись, ухватилась трясущимися пальцами за край комода, пытаясь удержаться на ослабевших ногах. - Эй! Что с тобой? – лазурный взор взволнованно уставился на лихорадочно цепляющуюся за мебель золотоволосую, которая готова была рухнуть на пол, и парень, поспешно вскочив, рванулся к ней, успев подхватить на руки в самый последний момент, — Кейра! Тебе плохо? – он внимательно вглядывался в ее побледневшее лицо. На нем отражалась гримаса боли. - Нет, я просто устала, — одними губами выговорила девушка, обмякнув в его объятиях. Голова запрокинулась, и солнечные пряди, колыхнувшись, повисли в воздухе. - Кейра, — почти бесшумно позвал ее молодой человек, но, не дождавшись ответа, направился к кровати, аккуратно положив подругу на постель, опустился рядом, — Какая же ты глупая, — ладонь ласково скользнула по ее щеке, согревая прохладную кожу, — Зачем ты поехала со мной? – наклонившись, Рензо вдохнул аромат ее шелковистых локонов, а потом легонько поцеловал в нос, выражая тем самым благодарность и преданность. Да, она была самым близким для него человеком…друг…сестра…соратник…та, кто всегда поддержит и поможет. - Я тебя люблю, — неожиданно пробормотала Кейра. Повернувшись, она прильнула к парню, который воспринял ее невольное признание, как очередной признак их близких, почти родственных отношений. Странно, но Рензо никогда не думал, что она могла относиться к нему как-то по-особенному, не как к брату, а как к мужчине. - Я тоже тебя люблю, — в голосе прозвучала нежность, и черноволосый, обняв девушку и уткнувшись носом в ее душистую макушку, закрыл глаза.