***
Вечер подошел быстро. Родители открывали дверь, а Нито уже смотрела десятый сон у меня на кровати. Я хочу помочь ей. – ДжиНа? Ты дома? – кричала мама, проходя на второй этаж нашего дома, где как раз и находится моя комната. Скрывать Нито я никак не могу, поэтому сразу позвала маму в комнату. – Кто это? – чтобы не разбудить Нито, мама на цыпочках подошла ко мне и шепотом спросила. – Моя одноклассница. – Подруга? – мама подошла ближе к Нито и рассмотрела её лицо. Все-таки, в свете одной лишь настольной лампы, тяжело что-то разглядеть. – Нет, просто соседка по парте, – я поправила хвостик на голове. – Её избили? – мама смахнула волосы с лица Нито. – Очевидно. – Я вздохнула, – Мам, она может у нас пожить – У нее что-то не так в семье? – мама забеспокоилась. Она очень близко к сердцу принимает чужие проблемы, не то что я – черствый сухарь. – Я не знаю. Я не могу расспрашивать ее, когда она в таком состоянии. – Ладно. Пускай заночует, а потом все выведаем, – мама потрепала меня по волосам и улыбнулась, конечно, даже мне тяжело сдержать улыбку от этого. – И ты тоже ложись спать, – она вышла из комнаты и тихо прикрыла дверь. Я-то лягу, но где? Нито без капли стеснения заняла всю мою, причем одноместную, кровать. Спать на полу ради какой-то одноклассницы, которую избили из-за денег, и она не хочет возвращаться домой? Ладно. Иначе все подумают, что я бессердечная. Откуда столько проблем на мою бренную голову? Жила себе спокойно, так бы и дальше жила. Я немного дебоширка, но это в далеком-далеком прошлом. Конечно, некоторые наклонности у меня остались, но жить незаметной мышкой для всех мне нравится больше. Думаю, по моему рассказу вы не считаете меня этой самой мышкой? То ли к счастью, то ли нет, но мышка я лишь снаружи. Интроверт. Замкнутая и так далее. Да как меня только не называли, но мало кто знает какая я внутри. Бесчувственная, грубая, эгоистка и довольно громкая личность. Именно. Этот вывод сделал психолог, к которому меня водили из-за того что я дралась с мальчиками в садике. На первом приеме я играла застенчивую девочку, на втором я разгромила почти весь кабинет, потому что мне не нравились его вопросы. Спросите, как? Ничего сложно: просто толкайте всем телом стойку с книгами. И когда этот психолог сказал моим родителям, что я дьявол, а не ребенок, я стала везде молчать и «замкнулась» в себе. Свою истинную сущность я показываю лишь, когда меня выводят из себя. – Спокойной ночи, Нито, – тихо сказала я.***
– Подъем! – кричала я, тряся Нито за плечи. – Агаа, щас, подожи исче шуть-шуть… – протянув каждую гласную и запнувшись на каждом слове, Нито коверкала корейский язык. – Быстрее в бомбоубежище! Нас атакуют толпы единорогов и пятитысячная армия цветной капусты! – крикнула я, закрыв нос японки двумя пальцами, от чего она резко открыла глаза и влепила мне пощечину. – Ой! Извини! Рефлекс. Тебе не больно? – он сразу приложила ладошки к щекам и начала извинятся. – Ну, пока я жива, можешь не волноваться, – потерев красную, как помидорка, щеку, я подняла Нито с постели, – Любой уважающий себя ученик имеет вторую форму. Таковая у тебя имеется? – осмотрев лохмотья девушки, строго спросила я. – Есть, но она дома, – японка понурила голову. –Тогда, скажи мне свой адрес, я заберу ее, – я заглянула прямо в глаза этой катастрофе. Она, шмыгнув носом, отрицательно покачала головой, объяснив это короткой фразой: «Тебе туда нельзя». Ну, нельзя, так нельзя, только в школу-то идти надо. – И что же ты в школу оденешь? – я нарочито сложила руки на груди. – Я... Я-я не знаю. – Эх, добрая моя душонка! Когда-нибудь мне моя доброта не той стороной повернется, – тяжело выдохнув, я подошла к шкафу. Японка комплекцией на меня похожа, поэтому я отдала свою форму ей. – Еще подожди, сейчас я тебе синяки замажу, – я достала всю свою косметику и вывалила на диван. Проснулись мы за полтора часа до занятий. После часа, который я потратила, замазывая синяки и ссадины японке, орудовать над своим внешним видом времени не осталось. Вот мы уже стоим перед воротами школы. Я – не накрашенная и злая мышь и аккуратная, в моей форме японка. Несправедливо. Мой день начался почти хорошо, а еще точнее сказать: лучше, чем совсем плохо. А все почему? А потому что любой мусор надо выбрасывать в урну, а не под ноги остальным. Подвернув ногу на бутылке колы, которая так любезно оставлена посреди дороги, я с дикими воплями и криками о помощи потянулась к Нито, но, к моему сожалению, свалилась лишь на идущего за мной… Сехуна. Однако, здравствуйте.