Тихоня

      Мы прошли в тихую квартиру, где пахло невероятно тонким цветочным ароматом. Этот запах напоминает мне о теплых временах, когда Джиао была другой: светлой, яркой и… прекрасной. Она цвела, словно цветок, распускаясь с каждым днем, поэтому я когда-то подарила сестре духи с ароматом сакуры. До сих пор помню ту розово-бежевую упаковку, внутри которой был изящный флакон, с колпачком в виде цветка.       Если бы у меня была возможность вернуть время, но всего лишь один раз, то я бы вернулась на четыре года назад, в аэропорт, где со слезами, стоя на коленях, я умоляла сестру никуда не ехать. Чего бы мне это не стоило, но я бы остановила эту девушку, просто ради нее самой. Я не хочу, чтобы она потеряла себя. Но вот теперь мне уже ничего не изменить… — Дома есть кто-нибудь? — прислушиваясь к тишине, громко спросила я, оставляя обувь у входа.       Сегодня суббота — выходной как и у меня, так и у родителей, но в квартире подозрительно бесшумно. Ступив с коврика возле двери на холодный пол, я поежилась, сжав пальцы на ноге. Не став задерживаться, я сразу заглянула в гостиную, где на круглом деревянном столе лежала записка, которую придавливал флакон тех самых духов.

“Мы уехали на деловую встречу. Ты же знаешь, что нас могут позвать куда угодно и когда угодно, а мы не сможем возразить. Можешь, конечно, позвонить нам, но не думаю, что будучи в Чехии на семинаре, мы ответим тебе. На комоде найдешь кредитку, пароль ты знаешь. Нас не будет неделю, может, полторы, поэтому расходуй деньги экономно. Я бы хотела поговорить с тобой о Джиао и Нито, но ты не пришла до нашего отъезда. Ты бы знала, как я волновалась о тебе, но Джиао позвонила настолько вовремя… Я уже скучаю по вам троим: ДжиНа, Нито, Джиао. Мама”.

      Я кинула взгляд на комод, где из раскрытого белого конверта выглядывал краешек карточки. — А где твои родители? — смяв рукав большого для нее свитера, который ей дала Джиао, в кулаках, спросила Нито.       Прикусив ноготь на большом пальце правой руки, я продолжала перечитывать письмо. Наконец, я отложила бумажку и пошла в свою комнату. — ДжиНа, постой! Твои родители уехали? — вслед спрашивала японка, поднимаясь со мной по лестнице.       Прежде всего я должна проверить почту: обычно родители именно там оставляют мне какие-нибудь указания. Я настолько привыкла к их отъездам, что эта новость меня ничуть не смутила, но только Нито бегала за мной, расспрашивая об этом. На почте не было ни одного нового сообщения, что меня даже порадовало, ведь ничего другого, кроме уборки, мне никогда не поручали. — У нас с тобой два выходных. Два абсолютно свободных дня. На что ты хочешь их потратить? — я попыталась намекнуть на какие-нибудь развлекаловки. — Ну… Можно подготовиться к занятиям, а тебе к этой битве, как ее там.       Нито предложила совсем скучную идею. Мне порой кажется, что мышку из себя строю не я, а эта японка. Переодевшись в домашнее, я засела за ноутбук, где печатала сообщение для Джиао, попутно поедая яблоко, а Нито игралась с моим кубиком-Рубика, который я не соберу в жизни. — ДжиНа, а почему нас не вызывают в полицию? — крутя в руках этот мозговыноситель, спросила японка. — Потому что…       Раздался звонок стационарного телефона, который заставил меня замолчать, поднять свое тело с кровати и подойти к нему. — Алло? — медленно спросила я, оттолкнув японку, которая только подбежала. — И Сора, здравствуйте, мы хотели сказать… — Это не И Сора, ее в данным момент нет дома. — Ох, простите, я забыл представиться.       Раздался легкий кашель на том конце провода. — Полицейский районного отделения полиции — Кан ТинМин.       Что-то внутри меня екнуло, и я не смогла сказать ни слова. — Алло? Вы на связи?       Я встревоженно посмотрела на Нито, которая пальцами показывала на телефонную трубку, которую я прижала к груди. — Ал-ло…       Японка начала отчаянно жестикулировать, показывая мне всем телом, что я не должна молчать. — Вы Юн ДжиНа? — Ага.       Я продолжала внимать движениям Нито, которая тут чуть ли не самбу танцевала. — Мы хотели сказать, что подогнали патрульную машину, и она будет рядом с вами, чтобы не случилось беды. — Что вы имеете в виду? — Ваша мама позвонила нам до отъезда, сказав, что не сможет остаться, поэтому мы будем следить за вами, очевидно, преступник не так прост…       Наступила неловкая пауза, я услышала, как там перебирают бумаги. — Вот, нашел! У нас есть пару предположений, мы хотели бы, чтобы вы пришли к нам. — Когда?       Нито резко уткнулась щекой в трубку с другой стороны. — Желательно сегодня. — Что-то еще? — отходя от японки, спросила я. — Пожалуй, нет. Вы, наверное, заняты. До свидания. — До свидания.       Положив трубку, я пошла на кухню. Пока я пила воду из стеклянного стакана, Нито задавала вопросы о звонке. Вот надо было на громкую связь сразу ставить…       За окном погода заметно ухудшилась: небо уже больше напоминало разводы сине-фиолетовой масляной краски на холсте, а листья, пролетавшие напротив окна, давали понять, что там жутко мерзлый ветер. Белые тротуары со светлыми домами неприятно для глаза контрастировали на фоне затянутого купола неба, заставляя жмуриться. — А мы не могли пойти позже? — кутаясь в мою куртку, спросила Нито, прикрыв рот рукой.       Ее волосы постоянно развевались назад под силой потоков воздуха, а глаза щурились. — Лучше сейчас. Чем быстрее узнаем преступников, тем быстрее ты вернешься домой.       Мы зашли в теплый и уютный автобус, но мест там, к сожалению, не было, и нам пришлось стоять, схватившись за поручень. — Тебе идет эта ветровка, — с улыбкой заметила японка, кивнув на мою фиолетово-серую куртку.       Я кивнула и отвернулась к окну, поправив края одежды. “Садитесь,” — послышалось сзади нас, и я мгновенно повернулась на источник звука. Парень нашего возраста вежливо уступил место, которое с благодарностью заняла Нито. — Не хочешь? — спросила Аико, многозначительно похлопав по коленкам.       Я лишь фыркнула. — Уж постою как-нибудь. — А я бы сел, — не смотря в мою сторону, заметил вставший парень, подойдя ближе.       Я откашлялась и отвернулась в другую сторону.       Резкий толчок, заставивший парня с силой навалиться на меня, был дополнен моим падением на пол. По-моему, мне не везет на падения: если падаю я, то на мальчиков, а если падает мальчик, то на меня… Все странствующие по Сеулу на этом чудном виде транспорта обратили свое внимание на меня, а я молча смотрела в глаза этому парню. Чуть ли не отпрыгнув от меня, он отряхнулся. — Т-ты в порядке? — с испугом спросил незнакомец, подавая руку.       Я прокряхтела, потерев ушибленный затылок, и , отмахнув его руку в сторону, встала. Мне было очень больно. Чувствую, что без пары огромных синяков я не обойдусь… — Болит где-нибудь? — Разве что, нигде, — “вежливо” ответила я, смерив грозным взглядом.       Почти весь оставшийся путь я стряхивала с себя пыль, поочередно прикладывая ладошки к затылку.       Я засунула руки в карманы ветровки. — После полиции куда пойдем? — Домой, — коротко отрезала Нито.       Вслед за нами вышел и тот парень, ну, а вот вслед за автобусом подъехала патрульная машина. Не думала, что “рядом”, это настолько близко… — Простите, вы куда? — спросила женщина, когда мы прошли через турникеты. — А Кан Тин… — я посмотрела на Нито, пытаясь вспомнить имя. — Мин? — Именно! — щелкнув пальцами, воскликнула я.       Женщина неодобрительно посмотрела на меня. — Прямо до упора, потом налево, тоже до упора, — выплюнула она, проглатывая окончания. “А вы куда?” — снова недоброжелательный тон. “Я с ними” — послышался мужской голос.       Я сразу повернулась, поняв, что говорили именно про меня с Нито. Тот парень из автобуса поклонился женщине, подбегая к нам. — И вы к ТинМину? — с улыбкой спросил незнакомец.       Мы молча кивнули, не сводя удивленных глаз. — Я Чон Дже, рад знакомству.       Чон Дже был одет в узкие джинсы и черную куртку, из-под которой выглядывала белая майка. Парень был высоким: моя голова еле доставала до его подбородка, но лицо было настолько миловидное, что больше 16 ему не дашь. — Д-дже? — с восторгом произнесла японка, обняв парня за талию. — Я Нито Аико, ты же помнишь?       Подбородок незнакомца нагло впился в макушку японки, а руки сразу обвили ее тельце за плечи. Я тут явно лишняя… — ДжиНа, Дже — сын владелицы той квартиры, — наконец, отлепившись от парня, Нито объяснила мне свой порыв нежности. — А к ТинМину вам зачем?       Мое недоверие не скрыть ничем. — Когда мама, точнее, маму убили, я был в Америке, — шмыгнув носом, начал парень. — Я просто физически не мог приехать: денег нет, конец учебного семестра, да еще и нелетная погода была… — в глазах Дже блеснула нотка грусти и потери, которая потом превратилась в целый аккорд...       Немного смутившись от собственного вопроса, я, получив ответ, покрутилась на пятках и пошла к кабинету, неопределенно кивая. По шагам сзади, я поняла, что “парочка” шла за мной, тихо перешептываясь.       Мне иногда бывает больно от вопросов, которые я задаю, потому что они подобны острому копью, которое я забросила прямо в сердце, но резко вытащила, оставив рану хлестать кровью. Как швея пронзает ткань иглой, я также прокалываю душу, медленно завязывая узелок в виде шрама. А я ведь лишь задаю вопрос… — Можно? — тихо спросила я, вначале открыв дверь, а потом постучавшись о лутку. — ДжиНа! Я думал, ты останешься дома, ведь погода не для походов к полицейским, — засмеялся мужчина.       Я посмотрела на окно, по которому крупные дождевые капли проезжали в разных направлениях, смешиваясь и слетая. Дороги почернели, а небо вовсе заплыло чередой вьющихся темных туч, быстро двигающихся в направлении с ветром. Еще зеленые листья срывались с веток и с тихим хлопком прилипали к окнам, потом подлетая вверх, оставляли после себя узорчатый след. В кабинете будто стало еще теплей, хотя я сняла куртку еще у двери. Здесь, в маленькой и светлой комнате, я почувствовала себя уютно и защищено.       В проходе показались две знакомые фигуры: Нито и Дже. — Чон Дже, ты вовремя, — сразу сказал полицейский, протягивая парню какой-то листок. — А вас, дамы, я попрошу присесть, и мы с вами начнем конкретное расследование.