— Не тяжело представить, насколько у него большая банда, — серьезно говорил ТинМин, сложив руки на столе.
— Япония, Корея и Китай? — не скрывая ужаса, переспросила Нито, на что полицейский кивнул и протянул кипу бумаг, связанных вместе.
“Имя: Кирияма Тен.
Возраст: 36 лет.
Фото: отсутствует.
Кирияма Тен родился в Хиросиме. В возрасте 7 лет потерял обоих родителей в авиакатастрофе, был отправлен в пансионат для сирот. Не раз ставился на учет в полиции за мелкие кражи, но всегда оставался невиновным из-за неимения доказательств.
Им была создана тайная группировка “Ка”, включающая разные подгруппы в Корее, Китае и Японии.”
— То есть, вы знаете о группировке, но не смогли поймать и разогнать? — спросила я, перелистнув страницу пыльного документа.
— Все, что мы знаем, было предоставлено самим Кириямой, — ответил полицейский. — Можете поверить, ни одна живая душа не видела его. А если видела, то точно мертва. На месте преступления, которое совершается кем-то из банды, остается буква “К”, написанная киноварью, и записка со словом “Done”.
— А вы вообще уверены, что преступления совершаются этой группировкой? — снова спросила я, рассматривая фотографии с мест убийств.
— Иначе стали бы они после каждого преступления звонить нам, сообщая о координатах? Им надо заявить о себе, показать свою мощь, — рассказывал парень, прохаживаясь по кабинету, обставленному книжными шкафами, где лежали разные дела, завернутые в ткань.
— Должно быть что-то общее между убийствами. И кстати, у нас в городе больше 10 лет происходят убийства, но никто об этом ничего не знает? — недоумевала я, рассматривая одну из записок со словом “Done”.
— Это дело расследовал еще мой отец, но ни он, ни я не нашли ничего общего, а тем более, мотива для этого. И кстати, да. Никто не должен знать об этом, иначе в городе начнется паника, — пройдя к окну, ответил он.
— Да вы ошалели! Тут убийства десятилетней давности, а об этом никто не знает! Между прочим, я смотрю, здесь не обычные ранения, а жестокие издевательства! Вы сидите сложа руки и дожидаясь очередного звонка?! Нас с ней чуть не убили, а вы лишь посылаете за нами патрульную машину? Какого черта вы тогда не смотрите телепузиков? Что вы вообще делаете в полиции? А?
— ДжиНа! Успокойся! — Нито усадила меня за плечи на стул.
За окном погода становилась все хуже. Монотонный гул ветра и холод, пронизывающий мысли, мгновенно подействовали на мой мозг; инстинкт самосохранения давал о себе знать. Мне хотелось к чертям порвать все эти бумажечки и фотографии, выставить всех полицейских, которые десять лет ищут злостного убийцу. Меня раздражало все, начинало волновать ненужное. Как бы мне не хотелось, я не могла пересилить себя и перестать грубить, но ТинМин спокойно выслушал меня от и до, хотя я говорила такое, что даже у серийного убийцы бы уши свернулись… А стыдно ли мне? Нет. Потому что я устала молчать. С начальной школы я молчала, не высказывая злости, но сейчас, в полицейском участке, я хочу выплеснуть все, что так долго складывалось в бомбу замедленного действия. Может, мне не стыдно, потому что это моя настоящая натура?
После долгой тирады, которую я феерично закончила отборной фразой “Пусть все катится к чертям! Мне плевать!”, глубоко в сердце засело чувство удовлетворенности и покоя, больше не было злости и гнева. Чон Дже, Аико и полицейский не перебивали меня, не обращая внимания ни на высокий тон, ни на скверные слова.
Чуть позже, когда я стала адекватно воспринимать слова об Кирияме, ТинМин рассказал о нескольких убийствах подробно, я пыталась вникнуть в суть, найти что-то общее, но то, что убиты были люди разных наций совсем сбивало меня с толку. Удивительно, что после моего выступления, все продолжили свои дела, будто ничего не было...
У меня уже были свои планы насчет Кириямы, потому что я на девяносто девять процентов уверена, что он похитил нас тогда.
— Прости, но будет ли у меня доступ к этим материалам? — спросила я, похлопав по желтоватой папке с делом Убийцы.
— Лично для тебя устрою это, — улыбнулся Чон Дже, просматривающий какую-то бумагу. Он оказался помощником ТинМина, что немного облегчало мое положение, потому что он, как я узнала, отличный хакер и довольно осведомлен в области полиции.
— О чем вы там шепчетесь? — спросила Нито, подбежав к нам на диван, после того, как поговорила с полицейским.
Мы пробыли в участке больше трех часов, и каждый из нас занимался чем-то своим: Аико разговаривала с ТинМином о смерти матери Чон Дже, сам Чон Дже просматривал это самое дело, а я рыскала в поисках информации о Кирияме. Ожидались какие-нибудь допросы, но оказывается, все что надо было, узнали позавчера, поэтому теперь все в отделении вполне осознанно приступили к расследованию, а нам с японкой предложили помочь, ведь мы единственные живые свидетели выходок “Ка”.
— Ты теперь можешь возвращаться домой, — сказал ТинМин Нито, когда мы выходили из кабинета. Японка вежливо поклонилась и поблагодарила парня.
Почему-то мне стало легче. Наверно, это от того, что я узнала похитителя. С легкой улыбкой я вышла из отделения, но ее тут же стер дождь и сдул ветер.
— Нито, телефон есть? — нагло спросила я, уже протянув руку, но она отрицательно покачала головой. Был бы у меня телефон, я бы вызвала такси, но нам пришлось, накинув капюшон, бежать на остановку сквозь сильные объятия воздуха.
— Как же тут холодно! — пропищала Нито, снимая ботинок, когда мы зашли в дом.
— Ты домой поедешь?
— Я-я… я не знаю, — тихо вздохнула девушка, поднимаясь по лестнице.
— За тебя решать никто не будет, — строго говорила я. Мне уже давно хочется спокойно заходить в свою комнату, не ожидая никаких сюрпризов от японки.
— А если я останусь до приезда твоих родителей? Ты не против?
— Но ты поедешь и заберешь свои вещи хотя бы! — быстро обдумав плюсы и минусы, я сразу ответила. Мне нужно узнать ее лучше, но не проявлять никакой заинтересованности.
Девушка печально нахмурилась, посмотрев в окно, по которому беспощадно стучали ветки. Очевидно, сейчас не лучшее время для похода домой.
— А зачем тебе микрофон? — Японка присела рядом со мной на кровать, очевидно, увидев, что стоит у меня в зале.
— Поверь, только для благих целей.
— А если честно? — Она спокойно улеглась на подушку, положив ноги за мою спину.
— Когда-то хотела быть певицей, — я наконец призналась.
— Ты петь умеешь?
Ей сразу стало интересно. Аико расспрашивала меня обо всем, что знала сама, да и не знала тоже. Не скрывая удивления, она слушала мои рассказы о игре на синтезаторе, а потом не менее разгорячено предложила мне спеть. Меня трудно уговорить на это уже более года. Старая мечта, которая показала мне дорогу, уже давно забылась, перестала насыщать меня энергией. После отъезда Джиао я переменилась и забросила пение, как старую игрушку, выкинула все старые вещи из шкафа, чтобы начать новую жизнь, но мой гардероб постепенно заполнялся однотипными черно-белыми вещами. Я не знаю, насколько приемлемо звучит мой голос, насколько хорошо я еще тяну высокие ноты, но что-то заискрилось во мне, как фитиль, и заставило пойти в гостиную за инструментами.
Медленно настроив аппаратуру, я точно также провела пальцами по белым клавишам.
POV Нито
Она начала играть. Причем сладостно и без нажима, чего я не ожидала из-за ее вспыльчивости. Она мягко перебирала пальцами, но потом еще мягче запела. Не знай я ДжиНу, то подумала бы, что поет профессионал. Нисколько не напрягаясь, девушка переходила к тональности выше. Под ее пальцами звуки словно оживали, приобретая новые краски. В конце песни шли до жути высокие ноты, которые она взяла без труда. Голос был джазовым, трепетал.
После песни, которая заворожила меня до глубины души, я ярко улыбнулась, получив в ответ более скромную улыбку.
— Ты отлично поешь!
— Я-я… очень давно не пела…
— Может, ты все же попробуешь пробиться в музыкальную индустрию? — осторожно спросила я, посмотрев на поникшую ДжиНу.
— Не думаю, что я там нужна.
Она то скромная, то гордая. Иногда потерянная, иногда уверенная. Я так хочу узнать, что ты скрываешь, ДжиНа, но напрямую спросить не могу.
POV ДжиНа
День близился к своему завершению, на закате красовался медовый шар, уходящий за другие дома.
Пока Нито читала книгу, я вперлась в монитор ноутбука, печатая очередную ересь. Я подробно распределила все положительные стороны сотрудничества с “Ка”, четко наметила цель и довольно осознанно принялась расписывать план действий. Конечно, если все пойдет не так, то придется действовать спонтанно. У меня на уме не менее грандиозная мысль, которая сопровождается с четким пониманием любви к сестре.
Последнее раскрытое мной "дело" — “Дело из архива Эл”. В третьем классе у Эл, моей лучшей подруги, украли дорогую расческу, привезенную из Чехии. Учитель лишь попросила всех проверить портфели и шкафчики, а я начала “расследование”. Где-то в старых вещах до сих пор лежит блокнот с кривыми записями о подозреваемых, а в классе на меня еще распространяется прозвище “Первого Сыщика”.
Теперь моя рыбка будет крупнее, чем расческа, в принципе, как и наживка.
Риск — не имеющие конца действия, из-за которых ты можешь остаться без всего, но не будешь жалеть в старости о несовершенных делах. Тут надо определиться: ты либо рискуешь всем, либо запихиваешь все свои понятия бутылку, плотно закрыв пробкой, потому что риск не любит неуверенности.
— Может, пиццу закажем? — погладив урчащий живот, спросила я.
Проскользив по деревянному полу в носках, я остановилась у телефона и набрала заученные цифры.
— Алло! Пиццерия “Dinamo`s”! Вы хотели бы сделать заказ?
— Да. Можно, пожалуйста, пиццу…
— С ответами на твои вопросы? — грубо спросила девушка. На слух сразу ударили стальные ноты ее голоса.
— Простите, что?
“
Эл! Я же просил тебя не брать трубку!”
— Алло? ДжиНа? Ты как раз вовремя, — телефон, очевидно, перехватил мужчина, голос которого мне казался отдаленно знакомым. Я замолчала, ожидая дальнейших фраз собеседника. — Надеюсь, тебе хватило времени подумать, потому что никто ждать больше не собирается.
Я готовилась к этому звонку весь день, разыгрывая мысленно диалоги и придумывая ситуации, но сейчас мой язык заледенел.
“
— Долго она молчать собирается?
— Не думаю, что это самое простое решение в ее жизни. ”
— Ну, так ты согласна сотрудничать с нами? Ты ведь уже узнала о нас все, что нужно, — собеседник вернулся ко мне.
— Одно условие. Я буду работать одна, — твердо заявила я, отлично понимая, во что сейчас ввязываюсь. Группировка с многочисленными убийствами на счету приглашает меня им помочь, а я соглашаюсь. Как же тяжело такое принимать…
— Условия здесь ставим мы. В полночь ты вылезешь из дома через окно из твоей комнаты и незаметно пройдешь до третьего дома справа, там, по-моему, живет Миссис Пак. Попадешься патрульным — все насмарку. Наша машина будет ждать тебя там. Все.
Отключились.
Теперь меня все больше затягивает в свои объятия страх. Отказываться я уже не могу. О чем я думала? Я пропала...
