Тихоня

Я спешила по школьному коридору, который опустел еще пятнадцать минут назад, когда прозвенел звонок. Сейчас должен быть урок английского языка, но его наверняка снова заменят тупой историей, потому что учителя по английскому в нашей школе нет уже как три месяца, что действительно очень странно для нашей школы, получившей звание «престижная» после того, как здесь стали учиться звездные мальчики. Миринэ уволили и, скорее всего, никогда больше не дадут работать учителем, так как она доставила свою ученицу прямо к убийцам. Тогда, когда Нито пропала прямо перед отъездом из школы, учительница помогла Кирияме с похищением девушки. Я и вправду не могла поверить в это, хотя, если посмотреть, сколько сюрпризов мне преподносила эта бандитская группировка, я не должна была удивляться. «К» действовала по плану: мы тебе одно, а ты нам подчинение. Они давали людям что-нибудь или обещали, а сами взамен брали сотрудничество. Мне обещали помочь стать звездой, но я не согласилась, да еще их план сорвала, вот они и решили убить. Логичная тактика, правда? Пройдя через такое длинное путешествие, я поняла три вещи: первая — все люди связаны, мир тесен, и ты всегда можешь попасться в лапы к своим врагам через своих союзников; вторая — чем дольше ты сопротивляешься тем, кто сильнее, тем слабее становишься, но по окончанию борьбы ты обязательно станешь сильнее и выносливее, даже если проиграешь; и третья — даже близкие могут быть предателями. Столько всяких мыслей пробежало в моей голове, пока я просто шла по коридору, но от чего-то на душе было такое чувство, будто что-то еще я упустила. Чем бы объяснить свое опоздание, если я просто не хотела вставать? Немного постояв у порога, я открыла дверь и, машинально произнесла: «Извините за опоздание, я проспала». Даже не взглянув на учителя, я поплелась к своей парте, за которой сидел Сехун, переведшийся в наш класс после Битвы Параллелей, которая засядет у меня в памяти, как злобное воспоминание, делающее больно каждый раз, стоит только напомнить. — Ты опоздала, — тихо сказал парень, когда я присаживалась за парту. — Спасибо, Капитан Очевидность, помог, — усмехнулась я и положила учебные принадлежности на стол. — Юн Джина, — сказал учитель, и я подняла взгляд на него… точнее нее. — Постарайтесь впредь не опаздывать, вы срываете урок. Я открыла рот, чтобы что-то сказать, но тут же потеряла мысль, поэтому хлопала губами, как рыба. На меня смотрела мама японки, которая держала в руках учебник по английскому и мел. Что-то внутри меня болезненно дернулось, заставляя резко отвести взгляд. Я была до конца уверена, что больше с этой семьей не встречусь, но неужели мир настолько тесен, что мама Аико теперь работает в нашей школе, да еще и у нашего класса? — Это новая училка по английскому. Прикинь, она из Японии, — шепнул мне Сехун, явно увлеченный новой учительницей, которая мне, к слову, не очень приглянулась. — А как ей зовут? — тоже шепотом спросила я, подставив ладошку ко рту и пододвинувшись к парню так, что наши плечи соприкоснулись. — Нито Нанами. Я кивнула и отодвинулась. Удивительно, что за все мое путешествие в бандитской среде я так и не узнала ее имени. Долго еще эта семейка будет преследовать меня? После урока я быстро собрала свои вещи, чтобы ни в коем случае не попасться маме Аико, а то расспросов не избежать. Я пулей выскочила из кабинета и попыталась смешаться с толпой школьников, но кто-то схватил меня сзади за руку и развернул к себе. Ну да, О Сехун. — Можешь мне сейчас не мешать? Я пытаюсь поскорее убежать, — шикнула я, выдергивая свою руку из практически стальной хватки парня. — Я просил подождать, глухая, что ли? — с искренним недовольством в глазах ответил он и отпустил меня. — Айщ, теперь синяки останутся, — погладив покрасневшие участки кожи на запястье, проворчала я. Невольно посмотрев за спину парня, я увидела, как мама Аико стоит прямо возле двери и смотрит на меня, ведь от кабинета я почти не отошла. Резко развернувшись на пятках, я устремилась по коридору, позвав Сехуна за собой. — Куда ты так спешишь? — оглядываясь назад, спросил он, еле поспевая за мной. — Не спрашивай и просто иди, — раздраженно кинула я. — Тупоголовый болван, — промямлила себе под нос. Мы наконец-то дошли до следующей рекреации, где людей было гораздо меньше и дышалось легче. Облокотившись на коленки ладонями, я тяжело выдохнула и посмотрела на Сехуна. — Это мама Аико, ты знал? — сказала я, привлекая внимание парня, застрявшего в телефоне. — Да ладно? Поэтому ты так спешила? — он тут же отвлекся от мобильника и изумленно посмотрел на меня. В этот самый момент мимо нас проходила завуч и еще какая-то ученица, но они остановились, а ученица указала пальцем на меня. — Джина! — крикнула та, побежав в мою сторону. Я отошла на несколько шагов назад и недоверчиво оглядела девушку. — Серьезно??? Эта семейка точно сведет меня с ума! — заныла я, когда девушка кинулась на меня с объятиями. Похлопав ее пару раз по спине в знак приличия, я с силой оттянула японку от себя. — Представляешь, мы вернулись обратно! — с радостно сверкающими глазами заговорила Аико, точно довольная сей встречей. — Ох, ну да, какая радость, — немного скривившись, кивнула я и подошла ближе к Сехуну. — А еще мама уже встречалась с твоими родителями и в знак благодарности предложила помогать тебе с английским, ты же собираешься в полицейскую академию, да? Там без иностранного никак! — громко и резво рассказывала Нито. — Вот уж не думала, что мое терпение будет оплачено, — совершенно монотонно заявила я и, подхватив Сехуна за руку, направилась в спортзал. — Встретимся позже, я спешу. Сегодня первое апреля, что ли? Или я чего-то не понимаю? По идее, во мне должны были проснуться теплые чувства, когда я увидела японку спустя трех месяцев разлуки, но, признаться честно, такого не было. То ли я такая холодная, то ли японка настолько мне приелась за тот жуткий месяц… Ее семья во что ни на есть полном составе, существующем на сей день, уехала в Японию сразу после лечения после пожара. Я тоже проходила курс лечения, во время которого за мной очень сильно ухаживал Сехун, прям даже сказать, чересчур. Ни один день не обходился без него. Скорее всего, парень просто чувствовал себя виноватым, что дал мне спокойно уйти в одиночку за Миринэ и Аико, хотя, кто его знает? В любом случае, та привязанность, которую я чувствовала на Битве, осталась и даже возросла. Сейчас я пытаюсь выглядеть уверенной и очень гордой, но сама понимаю, что порой хвостиком бегаю за парнем, выпрашивая у него разговора, чтобы просто услышать его голос. И я признаю это, точнее, признала. Признала во время лечения, когда была у психолога и рассказала врачу все свои проблемы, что тревожили меня на тот момент (а тревожило меня многое), и единственный годный совет: «Выскажись. Тебе станет легче, ведь мы все абсолютно разные, у каждого разная судьба и жизнь, поэтому ты вправе решать, что и как тебе делать. Если тяжело держать в себе, то выскажись и иди напрямую». Эти слова даже записаны у меня на одном из стикеров возле рабочего стола, куда я прикрепляю липкие бумажечки с разной информацией, которая может пригодиться (это, кстати, тоже совет психолога). Сразу после приема у психолога, за мной заехал Лухан, которого попросил Сехун. Наш разговор длился недолго, но последняя его часть засела у меня в голове, как ржавый гвоздь в деревяшке: вроде вытащить можно, но сложно, а вытащишь – след останется. — Слушай, поговори с Сехуном хоть раз, — уже припарковавшись возле моего дома, сказал парень и посмотрел на меня будто выжидающим взглядом, под которым мне мгновенно стало неуютно. — О ч-ч-чем? — спросила я, чувствуя явный натиск и давление с его стороны. — Ты и сама знаешь. По вам слишком очевидно, кто вы и что друг для друга значите, — понимающе говорил Лухан. От его спокойного голоса мне тогда захотелось даже зевнуть, но, сдержав себя, я коротко кивнула и показала знак «Ок», уже выходя из машины. Лухан даже и не подозревает, что каким-то чудным образом смог достучаться до моего сознания. Этот разговор, скорее всего и стал отправной точкой для начала моих действий. После разговора с психологом я вся была открыта, как-то легче стала выражать свои эмоции, и поэтому я в тот же день договорилась с Сехуном о встрече, место которой он выбрал сам. Мне было совсем невдомек ехать в другой конец Сеула чуть ли не два часа, но я вовремя пришла в кофешоп, где внутри все настолько благоухало и вызывало чувство уюта, что я тут же расслабилась перед довольно напряженной беседой. Вначале слова не хотели вылетать из моих уст, из-за чего я пару раз довольно странно «гм»-ыкала, что больше было похоже на позывные человека, которого вот-вот вырвет. Наконец собравшись с силами (мысли давно были в порядке), я сжала кулачки у себя на коленях так, что остались красные отметины от ногтей на ладошках, и, перебарывая себя, сказала, что не против видеться с Сехуном чаще и хотела бы стать чуток ближе, чем есть сейчас. По его немного разочарованному взгляду было понятно, что парень совсем не этого хотел услышать, а чего-то более конкретного, чего я и сама от себя ожидала. Все-таки такой порыв эмоций и вдохновения был. Самый страшный момент в моей жизни наступил именно тогда, потому что Сехун молчал, а выражение его лица сменялось чуть ли не каждую секунду, пока он не переварил всю суть поступившей информации. Я бледнела до тех пор, пока не стала такого же белого цвета, как и салфетки на столе. Такое томное ожидание, не приносящее удовольствия и лишь растягивающее нервы. Где-то внутри себя я уже успела закрыть дверки в своем сердце и выбросить ключик, потому что я не умею ни ждать, ни быть откровенной. — Если ты сейчас скажешь, что я тебе нравлюсь как парень, а не как мальчик на побегушках, вечно ухаживающий за тобой, то я подумаю над твоим предложением, — сказал он и хитро прищурился, вызывая во мне новую бурю эмоций. Я хотела кивнуть или хотя бы выдавить: «Как парень», но язык не поворачивался такое говорить. Глаза начали почему-то наливаться слезами, что не укрылось от пристального взгляда парня. — Эй-эй, не смей плакать! — вдруг громко сказал он, но я уже намеревалась встать. Как быть? Я не могу сказать то, что так хочу? Почему тело не слушается меня? Поджав губы, я встала из-за стола, вытирая покатившиеся ручьем слезы рукавом. Но Сехун не собирался так просто отступать, поэтому сразу же схватил меня за плечо и развернул к себе, сжав мое лицо между ладоней и заставив тем самым смотреть прямо ему в глаза. В области сердца нервно защемило, что я даже немного дернулась. Глухой стук сердца давал понять, что я не ошибаюсь в своих чувствах. Мурашки то и дело бегали по моей спине, будто на кроссе. Пытаясь остановить слезы, я сжимала губы и щурила глаза, но ничего не помогало, потому что я просто не могла признаться в своих чувствах. Честное слово, я считала себя стойкой натурой, которая выдержит все натиски, потому что я пережила огромнейшее количество издевательств, но такого издевательства, которое творил Сехун, я никогда не переживала. Парень просто выжимал из меня все соки одним взглядом. Из свежего винограда я превратилась в изюм. Во рту пересохло, в мыслях опустело, а тело наполнилось ватными шариками. И в тот момент, когда я уже чуть ли не падала и не теряла сознание, Сехун прикоснулся своими губами к моим, не выпуская при этом моего лица из рук. На миг он остановился, будто выжидая моей реакции, но я замерла на месте, поэтому он облизнул язычком мои губы, что тут же приоткрылись, чем парень благополучно воспользовался. Так вот, о семье Нито, с которой начался рассказ. Девушка с родителями вернулись в Японию, но спустя пол месяца ТинМин доложил мне, что они вернулись обратно, потому что Аико не приняли ребята в школе из-за цвета волос, который должен был быть натурально-черным, а не недорыжим. Я искренне надеялась, что в мою жизнь они больше не вмешаются, потому что мое размеренное бытие очень сильно пошатнулось. Но, как сегодня стало ясно, так просто меня эта семейка отпускать не собирается. — Сехун, что сегодня за день? — вдруг спросила я, когда мы с парнем уже были в шаге от спортзала. Он радостно взглянул на меня и, хлопнув в ладоши, громко спросил: — Неужели вспомнила? Я недоверчиво на него покосилась и тихонько спросила: «Что вспомнила?» — Сто дней с… — парень окончил предложение так, будто намекая, что я обязана, во-первых, понять, что за день, так еще его и назвать. — Приезда Нито обратно? — спросила, но Сехун рвано выдохнул и отрицательно покачал головой. — С начала наших отношений, — совсем грустно продолжил парень. — Такое чувство, что девушка в наших отношениях я, а не ты. Обычно женский пол запоминает и отмечает такие даты. Но не ты. Ледышка. Я фыркнула и пихнула парня в плечо, что тот тут же шикнул от боли. Я не виновата, что у меня такой характер. Уж простите, но выросла я не в любви и нежности, а со злой нянькой, которой было все равно даже на мое питание. — Не нравится — не встречайся, — я показала парню язык и пошла в спортзал. За собой я тут же услышала быстрые шаги и возгласы, типа: «Джина, я не то имел в виду! Постой!» Ухмыльнувшись, я продолжила уверенно идти, чтобы ни в коем случае не нарушать столь ироничной сцены. После школы я, дождавшись Сехуна, пошла вместе с ним к машине. На улице сильно похолодало, из-за чего у меня вмиг покраснели уши, щеки и нос. Январь все-таки. Все внутри меня горело от нетерпения приехать домой и укутаться в одеяло, но реальность была суровее, потому что Сехун, вроде как намереваясь довезти меня до дома, свернул не туда уже на первом повороте. Он хочет, чтобы я совсем окоченела от холода? Даже включенный подогрев сидений не спасал меня, и я продолжала стучать зубами. — Ты куда? — ошеломленно протянула я, посмотрев на довольного парня, который ухмылялся себе под нос. Что-то мне это не нравится… — Может, ты подарок и не подготовила, зато я подготовил, — хитро сказал он и включил радио, тонко намекая на то, чтобы я помолчала. Я сильнее вжалась в сидение и намотала шарф до ушей, постепенно уходя в небольшую дрему. Это помогло мне на время забыть о пронизывающем до костей холоде. Мы приехали к гостинице, в которую когда-то приехала моя сестра, у которой я оставалась ночевать после вечеринки. Воспоминания начали постепенно всплывать в моей памяти, вызывая не самые приятные ощущение, от которых я поморщилась и покачала головой. — Что-то не так? — спросил Сехун, подводя меня ближе к входу. Я мотнула головой и послушно засеменила за ним. Мне казалось, что я вроде крепко-накрепко закрыла прошедшие воспоминания, с чем мне помог справиться психолог, но не тут-то было! Я образ за образом вспомнила сестру, которую последний раз видела в том здании, где чуть не осталась навсегда… На суд меня не пустил психолог, подкрепляя это тем, что у меня сильное психическое расстройство. Это действительно было правильным решением, потому что я не знаю, что могла бы сделать, будь на том суде. Единственное, что мне сказали, это то, что Джиао я больше не встречу. От таких болезненных воспоминаний я закашлялась и начала бить себя по груди, чтобы кашель прошел. Все внутри стянуло в узел, и я остановилась прямо перед входом в лифт, в котором уже стоял Сехун. — Ты точно в порядке? — спросил он, пощупав мой лоб и, подав руку, помогая зайти. — В полном, просто сестра вспомнилась, — призналась я, чувствуя облегчение. С течением времени я стала более разговорчивой и даже стала общаться с одноклассниками, в глазах которых я была теперь героем, потому что готова была умереть, но не подчинятся преступнику (дело полностью рассказали по телевидению, сделав из меня тем самым звезду). И я также поняла, что не стоит держать сильно много в себе, однажды оно все равно выльется наружу, а нести этот груз вместе с кем-нибудь будет легче в два раза. — Если что-то не так, ты говори сразу, а то я никогда не могу тебе помочь, потому что ты все скрываешь, — прижав меня за плечо к себе, сказал парень и заставил волне тока пройти по моему телу. Я до сих пор не привыкла к его прикосновениям и чувствую себя очень зажатой в его обществе, хоть и стараюсь этого не показывать. Надеюсь, это пройдёт со временем… — Зачем мы здесь? — спросила я, поворачиваясь к парню лицом и внимательно разглядывая его губы, которые он крепко сжал. Обычно он так делает, когда глубоко задумывается о чем-то. — Я всего лишь хочу отвлечь тебя от суеты, — ответил Сехун, чмокнув меня в лоб, от чего я густо покраснела. Чего он собирается сделать?! Неужели сейчас? — Я-я-я, — я начала заикаться и отошла от парня назад, пока не уперлась лопатками в стену лифта. Он вопросительно посмотрел на меня, а я почувствовала себя марионеткой, которой он может распоряжаться, как хочет. — Не хочу! Я вспомнила, как несколько месяцев назад попала в старый дом посреди леса, где надо мной чуть не надругались. Руки задрожали, а ноги вообще перестали выполнять свои функции, поэтому я прямо лицом повалилась на ничего не ожидающего Сехуна, но он не дал мне упасть и подхватил под мышки, крепко удерживая и притягивая к себе. — Тебе надо расслабиться, наконец, ты в последние дни очень нервная, — шепотом заметил парень и поставил меня на место. Ровно с этим движением открылись дверцы лифта, и мы прошли в светлый коридор, где пахло цветами. Сехун уверенно направился направо, а я зашагала за ним, пытаясь угомонить свое воображение и эмоции. По-любому Сехун просто хочет посидеть вместе, ведь нам это так редко удается. Но почему нельзя было прийти ко мне домой, например?.. Я первая зашла в наш номер, потому что Се тактично пригласил меня внутрь. Первое, что бросилось в глаза, это, конечно же, панорамное окно с видом на реку Хан. Такое же было в номере у Джиао. Я тут же подбежала как ребенок к стеклу и, упершись лбом, начала разглядывать город, который сейчас не казался таким шумным. — Раздевайся, — сказал Сехун, оттянув меня за талию от прекрасного вида. Я тут же опешила от такого предложения и крикнула: «Что???», инстинктивно прикрывшись руками. — Ты же не будешь в куртке здесь ходить? — со смешком спросил он и уже принялся расстегивать мою куртку. Настороженность – лучшая подруга в такой ситуации. Лучше я все и всех буду подозревать, чем лишусь девственности раньше, чем сама того хочу. Я оттолкнула руки парня и сама сняла верхнюю одежду, аккуратно повесив её на вешалку в шкафу. — Слушай, я тебя сюда отдохнуть привел, а не издеваться над тобой, — выдохнул Се и почесал затылок. От такого заявления мне стало немного неловко, поэтому я нервно закусила губу, мысленно ругая себя за такие глупости. — Я просто… — замялась, не знаю, как объяснить свое поведение. — Сегодня день странный. Подойдя обратно к окну, я окинула взглядом серые высотки и развернулась обратно к парню, который до этого молча наблюдал за моими действиями. Мысли в моей голове сменялись сильно быстро, от чего немного заболела голова. Воспоминания всплывали одно за другими, не давая мне отдыха. Только я вспомнила что-то одно, как тут же из этого вытекало другое и… Это действительно не могло дать мне расслабиться. Устало потянувшись, я почувствовала, что в комнате очень даже тепло, и я давно не мерзну, поэтому сняла через голову колючий свитер, оставшись в футболке, которую одеваю, чтобы наверняка не замерзнуть и не простудиться. Сехун присел на краешек дивана, тогда как я плюхнулась на него чуть ли не с разбегу. Парень покачнулся и улегся рядом, подставив руку под голову и оказываясь тем самым прямо над моим лицом. — Вот я понять не могу, что нашел в тебе такого привлекательного? — спросил он, а я тут же смутилась. Чего он говорит? Что во мне привлекательного? — Груди нет, попы тоже не особо, макияж наносишь только чтобы мешки под глазами скрыть, а из причесок только хвост и распущенные, — Сехун начал активно перечислять все мои недостатки и при этом каждый раз посматривая на ту часть тела, которую описывает. Мое настроение резко переместилось на супер-заниженную планку, пусть даже парень и был откровенен. В такой ситуации можно было и солгать. — Знаешь, в тебе тоже мало чего выделяющегося, кроме цвета волос, — со злости фыркнула я и отвернулась от него. — Но ты все равно заставляешь меня чувствовать не что-то вроде симпатии, а свободу и… как бы сказать?.. Легкость, что ли? — продолжал он, будто моей реплики до этого и не было вовсе. — Да, легкость. — Ну да, свобода, легкость… и так далее. Ты похудел, О Сехун? — наигранно нервно спросила я, посмотрев через свое плечо. — Вроде нет, — будто не поняв сарказма, сказал на полном серьезе парень и осмотрел себя. — Тебе не кажется, что ты слишком часто стал меня задирать? — я снова полностью развернулась к нему лицом. Парень так внимательно разглядывал меня, что мне тут же стало неловко, и я как-то стушевалась под его пристальным взглядом. Он молча смотрел и ничего не собирался отвечать, а мне нарушать эту тихую идиллию, когда я могу спокойно наслаждаться его чертами лица, разрушать совсем не хотелось. И в этот самый момент я почувствовала то самое единство, когда вы словно дышите одними легкими и живете одним телом. — Это тебе так кажется, — усмехнулся Сехун, разрушив эту чудесную идиллию, и перевернулся на другой бок, оставив меня наблюдать его спину. Я передразнила его и то же отвернулась, соприкоснувшись с его спиной. — Зачем ты меня сюда привел? — спросила я, выдохнув. Буквально через мгновение я почувствовала, как он повернулся обратно, а потом даже обнял меня сзади. Это так… непривычно? Вроде, он каждый раз меня приобнимает, когда забирает из дома, но сейчас все так по-другому, по-домашнему. Я дернулась, будто меня прошил заряд тока, но парень не убрал руки, а лишь подвинулся ближе, утыкаясь носом мне в шею и согревая ее дыханием, от которого тут же побежали мурашки по всему телу. Так чувственно и нежно он ко мне еще ни разу не прикасался, и мне это нравится. — Сколько времени? — спросил Сехун, и я взяла телефон с тумбы возле стола. — Почти четыре, а что? — Что ты загадала на Рождество? Я замялась, потому что отвечать на такой вопрос совсем не хотелось. Может, я и стала более открытой, но все, что до сих пор вызывает у меня боль в области сердца, останется со мной. Это тайна. В комнату постучали, от чего я передернула плечами и посмотрела на Сехуна, который тут же встал с кровати и подбежал к двери. — Иди открой, пожалуйста, — попросил он, стоя прямо возле двери. — Что, рук нет? — с недовольством прошипела я и подошла к двери. Схватившись за ручку, я потянула её на себя и посмотрела на человека, пришедшего к нам. Сердце сжалось в мучительной попытке продолжить биться дальше. Коленки подкосились, и я повалилась назад, но Сехун вовремя подхватил меня. Джиао стояла прямо в проходе, держа букет лилий. Может, у меня поднялась температура? От чего же так сильно жжет глаза? Я разревелась, не стесняясь ничего, потому что эмоции не то, что переполняли меня, они разрывали. Я так мечтала увидеть сестру, ведь мне сказали, что этого больше никогда не случиться, но сейчас она стоит прямо здесь. Чувство вины, что я не смогла прийти на последнее слушание, прямо-таки вклинилось мне в сознание, что теперь я ничего перед ней не чувствовала, кроме вины. Оттолкнув парня, я подошла к сестре на практически ставшими ватными ногах и обняла ее так, словно вижу первый раз в жизни, даже букет в её руках не мог меня остановить. Крепко сжав ее, я подняла голову к её уху и проговорила: «Это последний раз?» Почувствовав, как она кивнула, я обняла её крепче и отпустила, отойдя на шаг назад. Вытерев слезы запястьем, я кивнула и пригласила Джиао пройти внутрь, но та отказалась, отдав мне букет и сказав: «Я знаю, что ты меня никогда не простишь, но все равно хочу попросить прощения. Извини меня. Извини за всю боль, которую ты испытала, и за все, что ты сделала из-за меня. Я не знаю, что со мной было. Я даже не понимаю, как я могла уехать от вас в Америку. Уехать от людей, которые давали мне ту любовь, которую я в последствие искала в Кирияме». Я хотела сказать, что я прощаю её, но она показала мне указательный палец, когда я открыла рот, и, шмыгнув носом, чтобы не заплакать, продолжила: «Я надеюсь, ты нашла те глаза, в которых можешь найти ответы, потому что именно в глазах можно прочитать душу человека. Я знаю, что тебе было тяжело, но мне было в тысячи раз тяжелее от того, что я делала со свое младшей сестричкой…» — Вы можете поговорить внутри, — встрял Сехун, на котрого посмотрела сестра красными от слез глазами. Внутри меня от дикого огня эмоций полыхало все и сжигало все обиды и горечи за последние пять месяцев, а также еще четырех лет, на протяжении которых сестра была в Штатах. Так тяжело слушать ее, ведь психолог учил меня технике дыхания и управления сознанием, чтобы воспоминания не всплывали, а эта девушка каждым своим словом поднимает их со дна и оставляет плавать. «Спасибо тебе, О Сехун за то, что ты заботишься о моей сестре, что ты не даешь ей повода чувствовать себя одиноко и за то, что помог мне с ней увидеться» — сказала сестра. Я буквально сжималась в судорогах от любого слова этой девушки, потому что понимала, что это последняя наша встреча. — Я не хочу, чтобы ты уходила, — выдавила я, прокашлявшись. Так больно мне не было даже тогда, когда я попала в аварию. Такая колющая, режущая и просто невыносимая боль пронизывала совсем не тело, а сознание. Еле дыша, я подошла к сестре вплотную и сжала в своих объятиях снова. Мы простояли так около трех минут, пока я окончательно не выдохлась от этой пытки, потом сестра всучила мне букет лилий и, поклонившись, ушла, ничего не обещая. Ничего. Так просто уйти – это вообще законно? Вот так бросить долгую историю, оставить неизгладимый след – это правильно? Почему сейчас все кажется таким неверным? Ведь я могла сделать все совсем по-другому, но что меня потянуло свернуть на сторону полиции? Родная сестра тогда для меня ничего не значила, что я так запросто отказалась от помощи Кирияме? — Я все сделала не так, — пробурчала я и выпустила очередной поток слез. Сехун присел рядом со мной на корточки, потому что только закрылась дверь за Джиао, я тут же упала на коленки. Парень осторожно прикоснулся к моим плечам, заставив вздрогнуть, и притянул к своей груди. — Ты сделала все верно. Смотри сама, поддавшись Кирияме, ты бы тоже стала преступницей, и тогда бы мы не встречались, — попытался успокоить меня парень, но я грубо отпихнула его, что он свалился на пятую точку, и, встав, произнесла: — Ты никогда не испытывал подобного! Ты даже не знаешь, что такое домогательство и пытки, поэтому не смей говорить, что я все сделала верно! Я знаю, что сделала абсолютно все не так! Парень смотрел на меня глазами в пять копеек, а потом, когда я, сняв свою куртку с вешалки в шкафу, уже вышла в коридор, спохватился и побежал за мной. Психолог говорил, что, что бы я ни чувствовала, я должна научиться бороться с самой собой и не принижать других, унижая тем самым себя, но какое мне дело сейчас до этого психолога? Я действительно потеряла все, что имела, какое мне теперь дело до чувств других, когда моих собственных не осталось? — Джина, постой, давай потом поговорим? — крикнул мне вслед Сехун, но я лишь послала его к черту, натягивая шарф и уверенно направляясь к лифту.