Тихоня

Сухо поздоровавшись с родственниками, сидевшими на кухне, я прошла к себе в комнату и улеглась на кровать, даже и не думая раздеваться. Хотелось как страус: зарылся головой в песок и скрылся от мира, но в моем случае это одеяло, а не песочек... На душе безумно плохо, что даже если бы изобрели вакцину от душевной боли, на мне бы она не сработала и лишь оставила бы побочные эффекты. Телефон, портфель, кофта — все осталось в номере, и Сехун тоже. Не знаю, когда я смогу забрать свои вещи, но точно не сегодня и не завтра. Может, я поступила слишком грубо? Но мне все равно. Сейчас действительно не имеет значения, что я кому сказала, потому что после эмоциональной встряски слова человека ничего не стоят. Потом он все равно будет сожалеть о сказанном, поэтому ему будет хуже человека, попавшего под горячую руку. Надеюсь, Сехун понимает это. Обида на себя, как яд, просочилась сквозь вены в сердце. Словно роза вцепилась шипами в мускулы и начала расцветать за счет бордовой крови, которой наливалась каждая жилка её лепестка. Эта роза – демон, живущий в каждом и выходящий наружу, чтобы насытиться этими испорченными эмоциями. Наверное, это самое мое худшее состояние, из которого я вряд ли сама смогу выйти. Состояние морального поедания изнутри самой себя. Когда снаружи ты не выделяешься ничем, но внутри руины когда-то красивой крепости. Но неожиданная стихия сносит крепость. Чем можно заменить крепость в душе? Крепостью напитка? Разве не так делают все?.. Пока я окончательно не раскисла на кровати, я согнула ноги в коленях, прижав к груди, и резко выпрямила, чтобы принять сидячее положение. Это действие немного отрезвило мой рассудок и разбудило тело, которое уже практически растворялось от мягкости одеяла. Тяжело вздохнув, я протерла глаза от выступивших слез и встала с кровати, направляясь к двери. Обстановка дома ужасно отягощала, потому что родители после моей выходки совсем стали холодны ко мне, поэтому единственным, кому я могу рассказать все, что на душе лежит балластом, является Лухан, номер которого я уже набирала на мобильнике, чтобы позвать прогуляться.. — Алло, — слегка сонным голом ответил парень, отчего мне невольно захотелось улыбнуться. — Привет, занят? — Ну как тебе сказать… Я спал… — пробормотал он. Я на секунду задумалась: стоит ли звать его гулять? — Есть свободный часик? — спросила, намереваясь услышать положительный ответ. — Ты смеешься? — прыснул парень. — Часик найдется, а вот свободный… С этим будут проблемы. Кстати, а что? Я тут же сказала, что все в полном порядке, но зря это сделала, потому что именно эта фраза выдала меня с потрохами, что все вообще далеко не в порядке. Сказав, что я просто поссорилась с Сехуном, я отмазалась от долгих расспросов и таки получила положительный ответ на свое предложение развеяться. Я выскочила в коридор и спустилась по лестнице вниз. Мое сознание разделилось на две части: одна радовалась, что я иду гулять, другая же — плакала и убивалась из-за встречи с Джиао. Такая разрозненность давала о себе знать, ведь у меня начала кружиться голова. — Я пойду гулять, — крикнула я родителям и обулась, но только я положила руку на ручку двери, как услышала мамин ответный крик: — С кем? — С Сехуном, — через силу выдавила я, чтобы родители не волновались, ведь Сехун уже довольно успешно втерся им в доверие, как успешный и надежный парень. Не медля, я вышла на улицу и вдохнула полной грудью морозный воздух, который под вечер стал еще холоднее. Удивительно, но от такого глубоко вдоха в носу неприятно запекло, будто чистым воздухом я не дышала уже очень давно. Стоит ли мне рассказывать кому-нибудь о встрече с сестрой? Даже если это Лухан, это еще не значит, что он воспримет это правильно… Я дошла до автобусной остановки, где уселась на лавочку. Разные мысли лезли в голову, но я старалась не думать обо всем произошедшем, а сосредоточиться на веселье, которое я намеревалась сегодня получить. После через чур жестокой эмоциональной взбучки я должна была себя отвлечь, но скорее мое внимание отвлек баннер, висящий на боковой стене остановки. На нем была Инхи, которая широко улыбалась и держала в руках какой-то увлажняющий крем. Настроение упало еще ниже. Через пару минут подъехал автобус, в котором я заняла место рядом со спящей женщиной, облокотившейся лбом на окно. Не думаю, что она вовремя проснется, поэтому я решила её разбудить. Пихнув легонько в плечо, я тихонько прошептала: «Вставайте, иначе пропустите остановку», но в ответ женщина дернула плечом, заставив отдернуть свою руку. Сделав так раза два, я уже и не ожидала увидеть хоть какой-нибудь реакции, но неожиданно женщина подскочила, мгновенно просыпаясь, и посмотрела на меня. — Инхи?! — вскрикнула я, испугавшись и отъехав по сидению назад. Заспанные глаза девицы были сильно красными, да и щеки распухли и стали морковного цвета. Кажется, она плакала. — Джина?! — с точно такой же реакцией просипела одноклассница и прикрыла лицо руками. — Не смотри на меня! — А что? Боишься, сфоткаю и по школе развешу? — ухмыльнулась я, уже придумывая план, как разыграть красавицу. — Что? — Испуганно дернувшись, она посмотрела на меня сквозь пальцы, а потом снова отвернулась. — Не смей! Ты потом поплатишься за это! — Да успокойся, я не собирала… — я осеклась, увидев, как в автобус заходит Нито Аико вместе со своей мамой. Мгновенно натянув шарф и куртку до самых бровей, я прижалась к Инхи, стараясь всем телом слиться с пространством. Слава всем небесным и подземным силам за то, что они сели впереди нас, а не сзади. — Что ты делаешь? — делая довольно ироничную паузу между словами, медленно спросила девушка, разворачиваясь ко мне. — Прячусь от Нито, — прошептала я, поглядывая на двоих, сидящих на три сидения впереди нас. — Аико? Боже, да почему вы все сели в этот автобус? — запричитала Ли. — Счастливо оставаться, а мне здесь больше делать ничего, — махнув рукой, заявила они и встала, но я, уперев коленку в сидение напротив, перегородила ей путь. Шикнув Инхи переступила через мои ноги и прошла к выходу, пытаясь прикрыться воротником бесформенного и некрасивого пальто. Я пошла следом, также прикрывая лицо, но, когда я уже стояла прямо возле Инхи, то почувствовала, как кто-то дергает меня за пальто. «Какого черта?..» — подумала я и неохотно развернулась, жмуря глаза от комка нервов, застрявшего где-то в горле. Аико указала пальцем на пол и сказала: — Вы уронили. Я мгновенно посмотрела под ноги. Оказалось, мой телефон выпал из кармана. Поспешно подняв его, я прижала шарф ближе к носу. Слава Богу, пронесло… Автобус остановился, и Инхи выскочила на остановку, а я за ней. Девушка быстро зашагала по широкому тротуару, а потом неожиданно остановилась и посмотрела на меня, стоящую еще возле остановки и рассматривающую её. Инхи будто боролась сама с собой, потому что в следующее мгновение она отрицательно покачала головой, поджав губы, и пошла дальше. Я посмотрела на автобус, который еще не отъехал, и побежала за Инхи. Девушка уже успела довольно далеко уйти, но я быстро поравнялась с ней и первой завела разговор: — Что случилось? Первая красавица школы больше смахивала на злобную тетеньку, которая идет домой после долго рабочего дня на рынке с рыбой. Эта картинка совсем не похожа на ту, что я видела на остановке: фарфоровая кожа девушки была скорее желтоватой; волосы сбились и были похожи на комок шерсти, которые обычно бывают от котов, которых долго не расчёсывают; одежда вовсе не брендовая, ведь вряд ли оранжевый пуховик с потертыми швами будет от известной фирмы. — Отвали, — кинула Инхи, приподнимая воротник пуховика. Я бы с радостью отвалила, но любопытство всегда берет вверх в таких вещах. — Знаешь ли, мне сейчас тоже плохо, — пряча руки в карманы, сказала я и вдохнула поглубже морозный воздух. За спиной я услышала какие-то перешептывания и мгновенно развернулась, видя, как две девочки, явно младше меня возрастом, переглядываются. Потом одна из них подбежала ко мне и неуверенно попросила дать автограф. — Не могли бы расписаться? Вот здесь, — она протянула мне блокнот с ручкой. — Я? — неуверенно переспросила, уже взяв ручку в руки. — Вы меня ни с кем не путаете? — Вы же Юн Джина? — Я кивнула. — Вы же девушка О Сехуна! Вначале я даже обрадовалась, что меня узнают на улице, и подумала, что это все связано с огромным количеством интервью со мной по центральным каналам… Но девочка мгновенно развеяла мои облачные замки. Девушка О Сехуна? Серьезно? Ли Инхи развернулась вместе со мной, когда услышала слово «автограф», но когда услышала, что его просят у меня, то тут же пошла дальше. Уверена, ей очень завистно, но знала бы она, как мне неприятно иметь на себе клеймо, вроде «девушка Сехуна». Быстро оставив автограф и написав пожелание, я ринулась за одноклассницей, но остановилась, увидев, как та заходит в палатку, где продают спиртное и закуски. Я достала свой телефон и написала Лухану, чтобы он подъезжал сюда, прикрепив с сообщением скриншот своего местонахождения, и пошла вслед за Инхи. Я хотела выпить? Уже не хочу. Запах алкоголя, смешанный с ароматом сочной курочки и мужским одеколоном заставил лишь зажмуриться и дышать ртом. Мой объект преследования сел рядом с холодильником для выпивки и попросил бутылку соджу и кимпаб. Нисколько не думая, я присела рядом с ней и, сложив руки на столе, подвинулась ближе, но Инхи злобно на меня посмотрела и пересела за другой стол. Снова подсев к ней, я успела схватить ее за руку до того, как она встала. — Ну чего ты пристала? Не видишь, я не хочу с тобой разговаривать! — закричала она и вырвала свою руку, а потом уложила голову на стол и пробубнила что-то. — Я могу помочь, если ты расскажешь мне, — заверила я. Хотя, может, я и могу помочь, но не ей. Если быть до конца честной, то мне даже как-то хорошо на душе от того, что ей хуже меня, как бы плохо это не звучало. — Где твой дружок, а? Иди с ним гуляй, — не поднимая на меня взгляда, пробурчала она и тяжело вздохнула. — Или совсем страх потеряла? Я усмехнулась и хотела возразить, но за стол принесли соджу и закуску, поэтому Инхи приподнялась и, наверное, уже и сама забыла о своих словах. Попросив еще бутылочку алкоголя, я позвонила Лухану, чтобы узнать, где он. Парень обещал скоро подъехать. — Вот смотри, как тебе хорошо живется, даже звезды с тобой на равных общаются, — недовольно сказала девушка, цокнув языком и налив себе в стопку напиток. — Одной мне не везет, что ли? — А что случилось? — стараясь забыть обо всех перепалках между нами, спросила я как можно более заинтересованным тоном. Вы же знаете то до одури приятное чувство, когда человек, которого вы люто ненавидите, плюхается лицом в грязь? На душе тут же становится легче, а мысли освобождаются от своих проблем. Вы вроде хотите не злорадствовать по этому поводу, но остановиться действительно не в силах, потому что все внутри вас ликует. Да, мне определенно нравится это, если оно связно с Инхи. Налив себе стакан соджу, я уже было поднесла его к губам, но девушка напротив меня заговорила, поэтому я поставила его обратно на стол, намереваясь сначала выслушать ее на трезвую голову и память. — Мне отказали в агентстве. Просто вышвырнули, хотя я уже была в списках стажёров! А все потому что какой-то Мистер «О» выкупил мое место! — на эмоциях рассказала Ли, активно жестикулируя руками, а по середине фразы схватившись за стакан с алкоголем и опустошив его. Вот уже не думала, что ей могут где-то отказать. Разве за пределами школы её жизнь отличается? — Что еще за Мистер «О»? — спросила я, сдвинув брови на переносице. — Не знаю, но он точно козел! — ударив по столу кулаком, пропыхтела она и налила себе напитка. Я тоже решила выпить свое содержимое стакана, но в момент, когда жидкость уже почти попала мне на язык, в палатку зашел Лухан и, ринувшись на меня, отобрал стопу из рук. Я издала непонятный звук, похожий на шипение недовольной змеи, но он четко и ясно аргументировал свое действие: — За тобой теперь толпами папарацци бегают, совсем с дуба рухнула? Я отрицательно покачала головой и посмотрела на окно палатки, где прямо как по мановению волшебной палочки стояла девушка с огромным фотоаппаратом. Послушно отдав ему свою стопку, я вернулась к разговору с Инхи, пригласив Лухана за стол. — Вот так отлично! Ты еще и его сюда привела. Молодец, — чуть повысив тон, сказала девушка и цокнула языком. — Неужели, после того, как ты помогла полиции поймать преступника, ты стала действительно звездой? Что я делаю не так? Очевидно, что в Инхи не собирается просто так принять эту правду, ведь она же всю жизнь старается показать себя, а я, ничем не примечательная Джина, над которой она издевалась, вдруг становлюсь знаменитой. Разве это справедливо? — Знаешь, ты даже понятия не имеешь, через что я прошла, поэтому лучше просто продолжай делать свое дело, понятно? Меня правда это задело, ведь Инхи буквально втоптала меня в землю. Это действительно огорчает, когда ты вроде как сделал доброе дело, а никто не признает этого. Словно ты зря старался, можно было даже и не пытаться. — Ой, перестань, — насмешливо сказала Ли. — Ты оказалась в заложниках и просто вовремя позвонила в полицию, ничего особенного ты не сделала, — говорила она, убивая во мне все остатки хоть какой-нибудь доброжелательности к ней. Я тут же подскочила с места и, облокотившись ладонями в столешницу, приблизилась максимально близко к её лицу, и четко проговорила: « Не смей обсуждать то, о чем понятия не имеешь, иначе тебе крупно влетит». После своих слов, я еще несколько секунд смотрела в ее удивленные глаза, а потом стала в обычное положение, и, кинув последний взгляд на Инхи, вышла из палатки. Лухан еще несколько минут не выходил ко мне, а я стояла как столб, пытаясь перевести дыхание и успокоить сердце, которое билось, по-моему, уже не только в груди, но и в голове. Люди действительно все такие? Пока не испытают сами, не поймут твоих страданий, а если они понимают, то можно сказать абсолютно точно, что они лгут, делая вид, что им не все равно. Все знаю всё, но не знают ровным счетом ничего. Все такие умные, дают советы и тому подобное, а когда дело доходит до реальности, то стразу умолкают. Почему нельзя быть самим собой, со своей историей и со своим опытом? Почему надо выглядеть умным? Ради любви окружающих? Я ни разу не пыталась говорить о чем-либо, чего не знала на собственном опыте, и по какой причине у меня тогда есть все, чего я так хотела, а у Инхи ничего? Это, скорее всего, самый понятный и нужный урок, который я вынесла для себя из этого приключения, что не надо казаться выше, потому что если тебя вдруг решат измерить и обнаружат твою ложь, то будет гораздо больнее, чем, если ты такой маленький, какой есть. Если тебе только девятнадцать, а ты глядишь всем поверх головы, то это совершенно не значит, что другие не смогут встать на носочки. Лухан вышел из палатки и подошел ко мне, доставая свой телефон. Он набрал номер Сехуна, но это я заметила, к сожалению, слишком поздно, чтобы его остановить. — Эй, не вздумай звать его сюда! — воскликнула я, пытаясь отобрать телефон из рук парня, но тот лишь отошел назад и продолжил разговор. Чертов придурок, он мне окончательно испортить день хочет? Я схватилась за телефон и с силой потащила на себя, но Лухан был непреклонен. Укусив его за запястье, я вмиг рассеяла эту уверенность в его глазах, и отобрала телефон, мгновенно прислоняя его к уху. — Слушай сюда, Мистер О, не вздумай приезж… — я так и не договорила фразу, осознав, что только что назвала его «Мистер О», а это мне уже о многом говорит. — Не приезжать? Окей, не буду, сама выпутывайся, если во что-то вляпаешься. Пока, — надменно проговорил Сехун на том конце. — ЭЙ! Не смей вешать трубку, засранец! — крикнула я, привлекая на себя внимание прохожих. — Ты выкупил место? — Какое место? — недоуменно спросил он, на что я лишь цокнула языком и объяснила ситуацию с Инхи. — Так вот, это ты выкупил место в команде стажеров? — я повторила свой вопрос, после трех минут разъяснений. За нашим разговором уже внимательно следил Лухан, попросив перевести телефон в режим громкой связи. — Айщ, все-таки как-то прознала, — недовольно прошептал Се. — Да, я. Это был подарок на годовщину. Сюрприз, вроде как. Парень говорил что-то еще дальше, но меня это уже не интересовало, ведь все мои мысли были заняты словами «подарок на годовщину». Неужели этот парень действительно настолько романтик? Он и вправду подготовил мне такой большой подарок? Кажется, Сехун в наших отношениях является девушкой на самом деле… Мне даже стало как-то неловко перед парнем, за то, что я ничего не приготовила, да еще и забыла об этом. К тому моменту, как я перестала слушать болтовню Се, телефон уже перешел в руки к настоящему владельцу. Парень поговорили еще несколько минут, а я стояла как истукан, думая о том, что я вовсе не такая правильная и ничуть не лучше Инхи, смотрящей поверх других. Я же делаю больно другим образом, я просто не показываю свою любовь близким, хотя внутри меня все просто кипит от этой самой любви. Для меня показать свои чувства — это унижение самого себя, почему-то мне кажется, что я должна всегда выглядеть сильной и только иногда позволять себе выпустить эмоции. А ведь от этого больно не только другим, но и мне самой. Самоуничтожение, ничего более. Лухан подошел ко мне и приобнял за плечо, тут же направляясь в сторону автобусной остановки, но только мы дошли туда, как он свернул и пошел к своей черной машине. Он ни слова не сказал, продолжая загадочно улыбаться, а я покорно шла рядом, до сих пор думая о подарке Сехуна. Мы сели в машину, где я тут же ожила, начиная задавливать парня вопросами. Но Лухан лишь тяжело вздохнул и ничего не ответил, на что я пожала плечами и уселась на место. Даже не заметив этого, я задремала, а когда мужской голос разбудил меня, то я подпрыгнула на сидении, встречаясь лбом ко лбу с Сехуном, непонятно откуда здесь взявшемся. Оказалось, меня привезли к дому, где стоял мой парнишка с цветочками, ожидая меня. — Почему ты мне не позвонила, когда пошла гулять с Луханом? — спросил Се, не давая выйти мне из машины, перегородив выход своим букетом. — Не хотела тебя видеть, — шикнула я, отпихнув парня и выходя из машины. — Не убедительно, — покачав головой, сказал он и подошел вплотную ко мне. Все внутри меня сжалось от такой близости, а тело задрожало. Нельзя показать мое смущение ни в коем случае, иначе… А что иначе? Разве что-то изменится? Почему я просто не могу перестать быть такой? Я отошла на шаг назад и посмотрела парню в глаза, по которым сейчас невозможно было прочитать его эмоции, они были кукольными, свободными от мыслей, глядящие в пустоту. Такие глаза у влюблённого человека? О чем он сейчас думает, глядя на меня, какая я красивая или почему же он влюбился в такую? Слишком много вопросов в моей голове, когда я рядом с ним, но на них есть ответы, которые я потом узнаю. — Извини, — прошептала я, опустив взгляд на ноги. — Извини за мое поведения, я… точнее ты… ты просто попался под горячую руку. Я не хотела. — Ты действительно еще думаешь об этом? — усмехнулся парень и подошел ближе ко мне. — А как мне не думать? — изумилась я, посмотрев на него. В этот самый момент Сехун накрыл своими губами мои. Почувствовав родное тепло, я прижалась к нему крепче, но это произошло совершенно неосознанно. Глаза закрылись самопроизвольно, поэтому единственное, что у меня осталось, это осязание, потому что обоняние уже было забито запахом цветов в букете. Чувство поцелуя — такое трепетное и приятное, сладкое и мягкое. В такие моменты роза внутри нас светлеет, наливаясь теплыми чувствами, а не разлуками. Отстранившись от меня, Сехун медленно произнес: «О чем ты думала сейчас?» Я отрицательно покачала головой, на что парень заметил: «Вот так и не думать. Правда, просто? Неплохой приемчик, между прочим». — Не-а, — я отрицательно покачала головой и цокнула языком. Лицо парня вытянулось от удивления. — Шучу, — усмехнулась. — Ладно, спокойной ночи, — отпустив меня, сказал Се и кивнул в сторону дома. Я посмотрела на цветы в его руке и спросила: — А это разве не мне? Парень покачал головой. Улыбка расползлась по его лицу, когда он увидел, как я сощурила глаза и скривила губы в непонимании, зачем ему тогда вообще цветы. — Моя очередь шутить, Юн Джина, — засмеялся парень. Я резко выхватила из его рук букет и стремительно пошла к дому, даже не оборачиваясь. — Сладких снов, злюка! — крикнул вслед Сехун. Я, зажмурившись, крикнула в ответ, не поворачиваясь: — И тебе! На сердце тут же стало легко. Я редко говорю дорогим мне людям приятные слова, потому что мне кажется, что я выгляжу глупо, но этот Мистер О помогает мне справиться с этим чувством, пусть это и очень злить. Как только я зашла в дом, то увидела на пороге лишнюю пару обуви, но, не придав этому особого внимания, прошла дальше. Оповестив родителей, что я дома, я прошла через коридор, даже не думая заглядывать в гостиную и посмотреть, кто пришел. Чуть ли не залетев в свою комнату, я прыгнула на кровать и крепко обняла букет. Мне все равно, что будет с цветами, главное — я сейчас счастлива, что не разрушила все отношения с Сехуном, потому что выдержать такую потерю я уже не смогла бы после ухода Джиао. Запах цветов был нежным, как и прикосновения Сехуна, и теперь я действительно чувствую эту нежность. Любовь, что это? Действительно ли это такое чувство, от которого все страдают? Так ли я понимаю это слово, которое когда вызывало у меня отвращение и непонятную дрожь? Возможно, она заключается в том, что ты видишь очертания человека в самых неожиданных вещах: в запахе, в тени, да где угодно — все напоминает о нем. Мы не видим ее, а чувствуем. Каждый чувствует ее по-разному, но это все равно остается любовью. В дверь постучали и, не дождавшись моего одобрения, вошли. Я вскрикнула, увидев сестру. Но вскрикнула от неожиданности, потому что пока я сегодня путешествовала по Сеулу, успела немного сжиться с мыслью, что Джиао я больше не увижу. Внутри все неприятно сжалось, из-за чего я выпрямилась. Молча пройдя до моей кровати, девушка присела на край и положила руку на мое колено. Я все также сидела смирно, прилипнув спиной к стенке. — Теперь уж точно в последний раз видимся, — мягко улыбнулась она. — Не хочешь обняться? Или сказать что-нибудь? Девушка внимательно смотрела на меня, пока я наконец не сорвалась с места и не прижалась к ней всем телом, пытаясь запомнить каждую мысль и чувство, что возникают. Хочется оставить в памяти абсолютно все краски этого момента, чтобы, когда жизнь окрашивается в совсем серые цвета, раскрасить ее заново одним лишь воспоминанием. Но это невозможно, все чувства со временем притупляются, они могут жить долго лишь только если два человека будут их помнить. Никто и никогда не сможет уйти от меня, может, мы и не встретимся, но в сердце всегда будет отдельный уголок с воспоминаниями о сестре, хорошие или плохие — все будут со мной. Джиао прижала мою голову к своей груди, и я почувствовала, как ее тело время от времени вздрагивает. Она плачет. Закрыв глаза, я старалась не плакать, чтобы последним моим воспоминанием были не слезы, а тепло ее тела. Сжав губы, я прижалась сильнее и зажмурила глаза, но тут же их распахнула, чувствуя, как предательские слезы все-таки подступают. Сердце стало биться сильнее, напоминая, что я жива, а это уже хорошо. Пока я жива — я могу чувствовать, а пока я могу чувствовать — я буду любить. Слова, конечно, имеют силу, но чувства сильнее, они будут поддерживать вас, а слова оставят в одиночестве. Верьте чувствам, а не словам. Не знаю точно, сколько точно мы просидели в таком положении с сестрой, но все мое тело затекло, и когда я отстранилась, чтобы посмотреть на лицо Джиао, то почувствовала покалывание в ногах и руках. — Что с Кириямой? — первое, что спросила я. — Этого подонка приговорили к казне, а половина его банды получила пожизненное. Остальных пока не нашли. Но можешь не волноваться, они больше не сунутся к тебе, я уверена, — сказала сестра, вытирая запястьем покрасневшие глаза. Мне стало легче, что все получили по заслугам, но в то же время и жалко Кирияму, который все-таки человек. — Я горжусь тобой. — Почему? — Ты выстояла то, чего не выдержала я. И даже в самый последний момент ты осталась верной своему выбору. Ты, правда, сделала невозможное. Я, честно говоря, даже не представляю, как ты могла терпеть такие издевательства да еще и от очень близкого человека, — говорила девушка, стараясь не расплакаться. Я на момент вспомнила все происшествия со мной в школе, где, скорее всего, я и закалила свой характер. — Хочешь напутственные слова от сестры? — Я кивнула. — Будь собой. Ты смогла обмануть меня, но не обманывай себя. Даже если ты думаешь, что ты не такая, какой должна быть, ты должна понимать, что люди разные. Не старайся выжимать из себя что-то, если не хочешь этого делать. Это, пожалуй, все, что я могу сказать тебе сейчас. — А что будет с тобой? — тихонько спросила я. В моей голове очень много мыслей, и я пытаюсь их все запомнить, чтобы потом расставить в нужном порядке. — Ничего хорошего, — безрадостно усмехнулась сестра. — Мне стыдно рассказывать это тебе, поэтому не спрашивай меня об этом лучше. — Скоро уходишь? — Да вот, уже собиралась. Я сказала все, что хотела, поэтому задерживаться нет смысла, иначе еще сильнее захочу остаться, — она улыбнулась и встала с кровати. Я поспешила за ней, отбросив в сторону букет, лежавший все время у меня на коленях. Сбежав вниз по лестнице, я увидела, как она приветливо махает рукой родителям, а затем обувается. Не в силах сказать ни слова, я застыла на последней ступеньке, наблюдая, как она уходит. И это было последнее, что я видела — её кривоватую прощальную улыбку. Родители отвернулись от двери, когда та закрылась, и увидели меня, до сих пор смотрящую не дверь и плачущую. Бессонная ночь прошла слишком быстро, что я не успела подумать надо всем… Но одно я точно выучила: Быть собой — это то, чего мне так не хватало все это время. Картинка выглядела полной, но не хватало уверенности в том, что я — это действительно я. На этом свете уже нашлись люди, которые знают именно Юн Джину, поэтому мне не стоит бояться собственной личности, в обратном случае — останусь безликой.