С первого взгляда

Алое закатное солнце уже стекало в воды тихого лесного озера, подсвечивая его багряным золотом, а до замка все еще было так далеко. «Придется признать, что я окончательно сбился с пути. Какой странный лес, будто и вовсе никем нехоженый да нетронутый», – подумал князь, снова оглядываясь. Со всех сторон его окружала густая зеленая стена, а поманившая было тропинка совсем потерялась в траве. - Ну-ну, Велес, потерпи еще немного, скоро мы будем дома, – он ласково потрепал гриву своего вороного коня. – Скоро отдохнешь. Зря только я поехал этим лесом. А Кеннир и ребята уж, наверное, добрались до дома. Оруженосца и свой отряд князь пустил вперед, а сам решил заехать к одному местному умельцу, прослышав о том, что в Мейне объявился особо талантливый кузнец, который поселился на опушке леса. Оружие и латы его работы, и впрямь, достойны были хоть короля. Сговорившись о новых доспехах для себя, князь решил поехать короткой дорогой, а вместо того безнадежно заплутал в хитром зеленом лабиринте. - Красиво здесь… Может, искупаться? Раз уж случай такой вышел. Лето было на исходе, но воздух – словно мед: такой легкий и теплый, напоенный ароматами разнотравья. Весь день парило: казалось, что грозы не миновать, но вот уж и вечер, а ее все нет. Князь устал с дороги: освежиться, а заодно смыть с себя пыль и пот, показалось так соблазнительно. Но стоит ли время терять? «Что ж, долго ли окунуться, да и Велес пусть отдохнет». - Ну что, друг, отдохнем немного? – князь похлопал по конской шее, закрутил повод, чтобы не свешивался в росную траву, и соскочил вниз. Конь, пофыркивая, склонился к зелени. Князь завязал длинные волосы простым шнурком и скинул белую вышитую рубаху. «Что-то не так», – вдруг подумал он, выпрямляясь. Внезапно ему показалось, что кто-то за ним наблюдает, следит пристально в этот самый миг. Но кто? Откуда? «Причудилось, видно. Да и кто здесь может очутиться, еще и на ночь-то глядя?» Однако взгляд он чувствовал: так и уперся тот меж лопаток, а потом спустился по голой спине. Князь оглянулся – никого. Ни шелеста, ни звука, кроме обычных лесных шорохов. «Почудилось, точно». Но что это за странный запах? Такой необычный и такой знакомый: тонкий, нежный, чуть сладковатый. Не травинка и не цветок, но что-то удивительно притягательное. Князь покачал головой: - Чудно как-то здесь. Он вернулся к начатому: скинул всю одежду, завернул в плащ, и спустился к озеру. По зеркальной глади прошла рябь, когда он ступил в холодную воду. Накупавшись вдоволь, он вылез на берег и скрутил жгутом намокшие волосы, отжимая влагу. Одевшись и вскочив в седло, князь направил коня на новую тропу, которая вилась меж высоких деревьев и так петляла, что, проехав по ней еще немного, он вернулся все к той же поляне и озеру. - Да что такое! Может, лесовик чудит и водит кругами, – вспомнил он старые поверья. – Но не ночевать же здесь? Темнело быстро, уж и первые звезды в вышине зажглись, а отцовский замок был по-прежнему далеко. «Остаться что ли здесь на ночлег? Утром станет ясно, куда двигаться дальше». Сам не зная, почему, он подчинился какому-то неясному импульсу, толкавшему следовать за соблазнительным запахом, что поманил его у озера. Может, он найдет цветочную лужайку, где и заночует? Такой аромат обещает сладкие сны. *** Амари вернулся домой, но сердце колотилось часто-часто, словно он все еще смотрел на прекрасного рыцаря там, у Заветного озера. Незнакомец был высок и красив особой, благородной и строгой красотой воина из древнего рода. Хотя одежда на нем была простая – так мог одеться любой зажиточный горожанин. Но все равно, он почему-то был уверен, что его незнакомец высокого происхождения. И Амари никогда не посмел бы с ним заговорить, но не из-за этого, а потому что он и вовсе не любил говорить с чужаками. Он вообще людей избегал и сторонился уже давно, много лет подряд, и на то была своя причина. Он вздохнул, зажег свечу и поставил на стол простой ужин, но есть не хотелось, а вместо того лезли в голову тяжелые мысли. В деревне его не любили: считали странным и чурались его уродства – ужасного шрама от ожога, который покрывал всю его правую щеку, протянувшись ото лба до подбородка. Деревенские ребятишки безжалостно дразнили его, когда он появлялся в селении, чтобы купить снедь или приходил по вызовам захворавших селян, – Амари уже несколько лет занимался врачеванием при помощи травок: мазей, целебных порошков из них и отваров. В этом деле он считался мастером, не раз помогал многим, но все равно его не жаловали особо, хоть и не обижали сильнее, чем холодным отношением и грубым словом. Но и этого достаточно было – навязываться другим он не умел и не хотел, а за эти годы, проведенные в лесной глуши, давно привык полагаться только на себя. В ближайшем городке, куда он тоже иногда выбирался, чтобы сбыть товар – пойманных в силки певчих птиц, собранные по утру лесные ягоды или все те же целительные мази и порошки на все случаи жизни – от простуды, от бессонницы и многих других напастей, – ему было спокойнее. Там его просто не замечали – людей много, а в рыночный день и вовсе не протолкнуться в центре, кого только нет. И закутавшись в плащ, низко опустив капюшон, он бродил там вполне свободно: торговал, изредка слушал рассказы и сплетни в местной чайной, покупал себе провизию и одежду – потребности у него были скромные, многого и не требовалось. Но остаться там он не хотел – лес уже стал его домом, а первый дом унес страшный пожар много лет назад. Амари остался без семьи – он был приемным сыном, но другой родни и вовсе не знал. В один миг исчезло все, что было ему дорого. Он остался один, без поддержки, родных, с навсегда изуродованной внешностью. Когда он был мал, то страшный шрам от огненного «поцелуя» казался меньшим злом, но с возрастом он понял, что никому не нужен таким – ни одна девушка, ни один парень не посмотрит на него иначе, чем с отвращением. Впрочем, девушки его и не прельщали, ведь у него был секрет. Амари с детства знал о своей особой природе. Он – омега, его тело предназначено для того, чтобы выносить и родить дитя, а парой ему мог стать лишь мужчина-альфа. Его приемная семья была обычной, альфы и омеги в этих краях встречались все реже – наследие древних предков уже почти исчезло, растворилось в крови тех, кто пришел на эти земли позже. Сказывают, где-то далеко, за морем, есть страна, где живут только альфы и омеги. Но Амари не особо и верил. Где тот край? Есть ли он? Или это просто легенда? Да и не в том печаль: можно встретить альфу и ближе, тут уж как повезет. Но кому нужен уродливый омега, нищий и одинокий? Амари не знал другой жизни, кроме той, что у него была. Старый охотничий домик в лесу, давно заброшенный, приютил его несколько лет назад. Тогда он решил уйти от сельских и больше никого не смущать, не тревожить своим жутким видом. Так всем проще. Он жил один, вел нехитрое хозяйство и свыкся с этой жизнью, хоть и мечтал о другом, да и то не часто. Просто запретил себе грезить о том, что несбыточно – о семье, о настоящем доме, о своей паре. Сложнее всего было в сезон гона, когда начиналась течка – сначала он пугался, все это казалось чем-то животным, греховным и постыдным, но потом смирился – такова уж его природа. Но вынести в одиночку эту жажду плоти с каждым разом становилось все тяжелее. Хорошо только, что это случалось не чаще двух раз в год – зимой и летом. Вот и сейчас он знал – «это» скоро начнется снова: целую неделю ему предстоит метаться почти в бреду, когда бросает то в жар, то в холод, и все тело ноет от неутоленного желания. Но Амари не зря уже давно знал каждую травинку в своем лесу. Он готовил себе травяные настои, которые помогали справляться с желанием, хоть и не отбивали его вовсе. Острая тянущая боль вдруг пронзила его изнутри. Амари запаниковал: «Что это? Еще же рано? Дней десять еще в запасе, не меньше». Но желание грызло его изнутри все сильнее и жарче. «Рыцарь у озера! – с виноватой тоской вспомнил он. – Не стоило мне глядеть на него так долго». Красивый незнакомец, встреченный сегодня, не желал покидать его мысли. Амари собирал травы – некоторые требовалось срывать именно в закатную пору, – и незаметно вышел к озеру. Ходил он по лесу, как по собственному дому – легко, неслышно и все ходы-тропы знал наизусть. Так и вышло, что он-то заметил чужака, а тот его даже не услыхал. «Хотя, может, и почуял что-то, ведь оглядываться стал», – вспомнил он. Но Амари не смог отказать себе в тайном удовольствии: он стоял за деревом и любовался незнакомцем – его сильным и стройным телом, длинными темными волосами и уверенными движениями человека, явно привыкшего повелевать. Жаль только, что он не смог разглядеть его глаза – какого-то они цвета? Никогда не узнать теперь. На миг ему почудилось, что он уловил запах – какой-то особый, манящий. Он принадлежал чужаку? Когда-то Амари слышал, что у альф и омег есть особый запах, который позволяет им узнать друг друга в период гона, но ему не довелось проверить это на деле. «Какой же он красивый! И никогда не посмотрит в мою сторону, даже не взглянет – не важно, альфа он или обычный мужчина. Зачем я такому? На меня и простой деревенский парень внимания не обратит. Или посмеется только». Однако не к добру встретил он того незнакомца. Все тело уже горело, как в лихорадке – она шла из груди и тянулась до самого паха, а сзади заливала жаром всю спину и ягодицы. Не выдержав, Амари встал, так и не притронувшись к ужину, и пошел в другую комнату – их всего две и было, – служившую ему спальней. Он сорвал с себя всю одежду, бросился ничком на кровать и начал ласкать себя, извиваясь всем телом и отираясь о сбившееся покрывало. Он потерял счет минутам и почти забылся в сладкой истоме. Перед глазами так и стояло лицо незнакомца. Вдруг тихо скрипнула дверь. - Эй, хозяин! Есть здесь кто? Можно войти?