С первого взгляда

Амари не знал, как долго пробыл здесь: дни тянулись невыносимо медленно и неразличимо, так что он давно сбился со счета. «Хотя вряд ли прошло больше двух или трех дней, – подумал он, разделив последний кусок черствого хлеба с пожилой соседкой по заточению. – Как там Мио? Где же он? Как мне его найти?» Кормили их скудно: раз или два в день бросали сухие корки и давали немного воды. Казалось, что их похитителей не особо волнует, что будет с пленниками: «Я думал, что они потребуют выкуп за нас, но здесь в основном бедняки, семьям которых нечего дать взамен. Может, у похищения другая цель? Но какая?» Он растер ледяные руки: в подвале, где они томились, стоял жуткий холод, пронизывающий насквозь. Сначала Амари пытался следить за ходом времени, но сюда даже не проникал и лучик света, а ставить отметки на стене было нечем. «И голос не возвращается, – с тревогой подумал он. – Что же делать?» Похитители общались между собой лишь на версидском, так что их речь он тоже не мог понять. Томясь в изнуряющем плену, он много раз пожалел о том, что не успел сказать князю про их сына: «Кто знает, вдруг сейчас хоть Мио был бы в безопасности. Если бы он только не пошел тогда за мной!» Забываясь тревожным сном, он мог хоть на миг увидеть дорогие лица тех, о ком думал всегда. Но потом снова наступало пробуждение, так и не принося ни рассвета, ни надежды. Казалось, что все вокруг сковал вечный холод и мрак. *** - Где же они держат пленников? Мы уже все обыскали кругом. Бриан тоже думал об этом, не переставая ни на секунду. Враги захватили Эллери и Мио три дня назад, но все поиски были тщетны, даже лазутчики, пробравшиеся на соседнюю территорию, вернулись ни с чем. - Может, они ушли в горы? – предположил другой воин из его дружины. – Там спрятаться легче всего. - И даже выкуп не требуют, гады. «Очевидно, что это месть, – подумал князь. – Версиды не смирились ни с поражением, ни с тем, что их княжич стал младшим супругом извечного противника». - Мы найдем их, – Бриан поднялся и взмахнул рукой, давая знак прекратить военный совет. – Седлайте коней, собирайте народ. Едем в горы. «А если не найдем их и там, то устроим осаду главного замка. Я сотру его камни в порошок, но найду Ри, Мио и всех остальных». - Едем. *** Амари научился распознавать время ужина: перед тем из коридора всегда доносился какой-то лязг, а слабый отсвет фонаря или факела проникал под тяжелую дверь. «А что, если нас так и не вызволят отсюда? Надо выбираться самим, но как?» И он придумал, а план был прост: «Напасть на стражника, когда тот войдет. Они относятся к нам с таким явным презрением, что вряд ли ожидают нападения. К тому же, здесь в основном женщины и старики, а молодых мужчин немного, да и те ослабли от побоев и голода». Он попытался жестами объяснить одному из мужчин, чего хочет: притаиться за дверью и накинуть удавку из веревки, которая прежде связывала его руки и ноги. «Правда, она короткая, неудачно порвалась о камень, но другого выхода нет. Нападем вдвоем на стражника, а потом бросимся к выходу, может, и прорвемся». Он понимал, что план ненадежный: кто знает, сколько охраны ждет снаружи. «Но разве у нас есть иной выход? В этой сырости и тьме и свихнуться недолго, а мне нужно искать сына». Ему удалось кое-как объясниться с соседом. Вдвоем они притаились за дверью, улучив нужный момент, когда лязг связки ключей прозвенел совсем близко, а следом донеслась непонятная грубая речь. Остальные пленники тоже притихли, напряженно глядя на них, а еще двое мужчин подошли ближе, приготовившись скрутить охранников. Дверь распахнулась, и Амари метнулся вперед, накидывая веревку на шею того, кто был пониже. Он изо всех сил затянул ее концы, но противник был слишком силен. Однако с помощью других удалось схватить обоих стражей, затолкнуть внутрь и захлопнуть дверь. Все устремились вверх по лестнице, утопающей во мраке. Эйфория была недолгой: наверху их поймали, всех мужчин избили и снова бросили в темницу, но уже в другую, где дверь оказалась еще крепче, а темнота мешала разглядеть даже собственные ладони. *** Осада замка вышла недолгой: свирепость версидов не могла укротить ни гнев Бриана и его ровелийцев, ни их отчаянный бросок вперед, штурм вражеской крепости и короткую, но жестокую атаку. Когда сражение было окончено, ровелийские воины проникли в главный замок, а потом устремились к подвальным темницам. Князь и его дружинники мечом расчищали себе дорогу по коридорам замка, отбиваясь от последних атак неприятеля. Вскоре они достигли темниц и стали ломать прочные двери. - Беда, князь! – воскликнул один из его спутников. – Замок горит! Они подожгли его, чтобы отрезать нам путь назад. Это ловушка! - Мы не уйдем отсюда без наших людей, – отрезал Бриан. – Ломайте и эту дверь. В подземелье оказалось темно, хоть глаз выколи. - Ри! – закричал он с порога. – Эллери, где ты? Мы пришли за вами! Слышишь? Я пришел за тобой. *** Амари встрепенулся, услышав зов и не в силах поверить. «Любимый!» Его сжали чьи-то руки: Амари инстинктивно рванулся прочь, но тут же узнал такой родной голос. - Ну что ты, Ри. Все хорошо – это же я. Иди сюда. Его сгребли в охапку, крепко и надежно обнимая и прижимая к себе. Уткнувшись носом в грудь князя, Амари мучительно пытался придумать, как сообщить о том, что он не знает, где Мио. - Идем отсюда, – князь рывком поднял его на руки – так легко, словно он и вовсе ничего не весил. – Уходим все! Берите раненных. Проследите, чтобы все женщины вышли. Уходим скорее! В коридоре было светлее, но это не обрадовало: он сразу заметил клубы густого дыма, а едкий запах горько забивался в ноздри и глотку. - Вот так, Ри, – князь сорвал с себя что-то и быстро замотал ему лицо. – Потерпи немного. Мы идем домой. «Но Мио! – хотел выкрикнуть он и не смог выдавить и звука. – Как же наш сын?» Бриан словно почувствовал его боль. - Не волнуйся, мы найдем малыша. Мы не уйдем без Мио. Кажется, я знаю, где они держат детей. Они неслись по черным бесконечным коридорам и лестницам, сквозь дым и тьму. И лишь когда выбрались наружу, князь бережно опустил его на землю, покрытую влажной травой. - Держись, Ри. Мы найдем его. Все хорошо. Амари изо всех сил вглядывался в любимое лицо, но вдруг оно стало расплываться перед глазами. Мрак поглотил его снова, не отпуская из цепких объятий. *** - Он слишком долго не приходит в себя, – заметил Бриан, с тревогой оглядываясь на врача. – Что с ним, целитель? - Потеря сил. Голод ослабил его, но не волнуйтесь, мой князь, наш пациент скоро очнется. И голос к нему вернется, ведь всему стала виной его душевная травма. Вероятно, так повлияла разлука с сыном. Но Эллери скоро придет в себя и заговорит. - Хорошо бы, – пробормотал он, вставая и подхватывая Лери на руки. – Я отнесу его к себе. Он доставил свою драгоценную ношу в личные покои и осторожно уложил на постель. - Вернись, Лери. Ты нужен мне. Бледное лицо, тени и круги под глазами, множество синяков на всем теле, – Бриан разглядывал все эти следы ненавистного плена, желая отомстить врагам за каждый из них. «Но с этим мы и так разберемся. Гораздо важнее, чтобы он, наконец, очнулся. И встретился с сыном». Он сам освободил Мио и других захваченных детей, которых версиды собирались то ли обратить в рабство, то ли выгодно продать. Все его подданные благополучно вернулись домой, к своим семьям и родным очагам. «Но Мио даже есть отказывается, пока его отец не очнется. Какой же упрямый мальчишка, совсем как я в детстве». - Ри, маленький мой... Приди в себя. Вернись к нам, Ри! Он часами сидел у постели Эллери: держал его за руку, гладил по спутанным потускневшим волосам. «Какой странный шрам на его щеке, – снова подумал он, проводя по нему указательным пальцем. – Но это не версиды, на этот раз нет, – след ведь слишком старый. Как получилось, что я не видел шрам прежде? Но даже этот след не портит его лицо, ведь это мой Ри». Какое-то смутное и далекое воспоминание так и вертелось на уме, но образ был нечетким, словно таял в тумане. - Папа еще спит? – ворвался в комнату Мио. Его большие золотые глаза тревожно глядели на князя, но тот успокаивающе обнял малыша и усадил к себе на колени. - Тише, Мио, не бойся. Лекарь сказал, что твой папа скоро вернется к нам обоим. Тот с любопытством глянул на него снизу вверх. - Вы его любите, да? Правда же, правда? Мой папа очень вас любит. - Да, Мио, – не стал отрицать князь. – Да. - Совсем как в той сказке... - Какой, малыш? - Мне рассказывал папа. Ой, смотрите! Ресницы Лери чуть заметно дрогнули, а дыхание стало глубже. - Хороший знак! Вот видишь, бельчонок, я же говорил тебе! Папа скоро проснется. - Скорей бы уже! - Знаешь что, давай-ка пока позаботимся о нем, – предложил Бриан, чтобы чем-то занять их обоих. – Расчешем его длинные волосы, а то, гляди, они совсем запутались. Дай-ка мне гребень со стола. Но Мио вдруг опрометью бросился к двери. - Ты куда? - Я сейчас! Только возьму кое-что в нашей комнате и вернусь. Ожидая его, Бриан снова погладил пепельно-ореховые пряди, наслаждаясь их шелковистостью. - Вот и я! – Мио влетел в комнату. – Уже здесь! Он что-то протянул на ладошке. Бриан взял серебристо блеснувший предмет. И недоуменно уставился на него, вмиг узнав этот изящный растительный узор, хоть и не видел его много лет. А еще вензель на обороте вещицы – всего две сплетенные буквы: «БР» – Бриан Ровелийский. Он держал в руке собственный гребень из серебра, когда-то, очень давно оставленный в скромном домике на лесной опушке.