***
Выходя на террасу, Лианэль увидела принца Северного леса и королеву вампиров. Острый слух девушки все же уловил некоторые фразы, не смотря на достаточно длительное расстояние. Лиа никогда не видела свою мать настолько сметенной и растерянной, женщина отчаянно соглашалась с эльфом, иногда даже невпопад. Аранен же напротив, был слишком серьезен. – ...вы же понимаете, что время играет против всех нас. – Увы, я все понимаю. Я сдержу свое слово, Леголас. – Королева, у меня будет к вам просьба. – Не озвучивайте. Я смогу обьяснить Тауру, отчего его сын не прибыл в Эрин Ласлаген. И где он будет намного нужнее. Легкая улыбка украсила молодое лицо. Леголас и сам не понимал, какие чувства в нем вызывает эта женщина. Они мало пересекались, лишь по государственным вопросам и охране границ, однако королева Иоланта была очень похожа на его мать: не смотря на на свое мертвое обличье, она была как никто жива внутри. Видимо Свет все же действует на вампиров. – Lathra-le, aranel? (Вы подслушивали, принцесса?), – бархатистый голос привлек внимание девушки: эльф смотрел прямо на нее. Однако вампирша высоко подняла подбородок и продолжила смотреть вдаль. – Простите, Лианэль, я подумал, вы знаете синдарин, – Леголас мысленно выругал себя за столь непростительную вольность, пусть даже и к вампиру и быстрым, легким шагом поднялся по ступеням. Вампирша нахмурилась и перевела взгляд на принца: золотые и серебряные нити на дорогой парче играли в свете факелов, белокурые волосы были уложены. Лицо девушки смягчилось, когда ее глаза встретились с темно-синими глазами и Лианэль увидела в них искорки интереса. – Ni meleth sen ardh (Я люблю эти места). – спокойно ответила вампирша, чем достаточно удивила эльфа Лихолесья. – Так на синдарине вы все же говорите. – У вампиров острый слух, но вы ошиблись, я вас не подслушивала. А синдарин... Чего только не услышишь за многие годы. В том числе пришлось выучить и эльфийскую речь. Леголас улыбнулся и Лианэль отметила, что это была очень теплая улыбка, ей было комфортно находиться рядом с ним и даже его светлая аура не сильно влияла на нее. – У вас с королевой доверительные отношения. Вы не выдали ее королю, хотя были обязаны это сделать. Спасибо, это право не ее вина. – Причины вашей матери ясны и королева Иоланта мне их поведала. Не смотря на то, что королева лгала мне и королю, я все же понимаю, что сделала она это вопреки своей воле. Если ее дочь — Падшая королева, – эльф запнулся, – то огласка могла бы не пойти вам на пользу. Признаться, Лианэль, – эльф медленно двинулся в сторону, сокращая между ними расстояние, – я мечтал о том моменте, когда смогу уличить вампиров на лжи. Но это было ранее. Королева сама все расскажет Тауру. – И после ее лжи вы так легко ей поверили? – У нее нет причин скрывать правду, верно? – Насколько я понимаю, король Трандуил так же не знает, что вы отправитесь с Братством кольца? – осенний ветерок развеял черные волосы вампирши. – У вампиров таки хороший слух, – эльф усмехнулся, – Какова ваша цель в этом походе? – лицо принца Лихолесья вмиг приобрело серьезность, его голубые глаза словно видели ее темную душу и принцессе было необычайно легко в них смотреть. – Такая же, как и ваша, – Лианэль на миг показалось, что воздух между ними наэлектризован, – Мы объеденены одной целью — уничтожить зло, обитающее на Востоке. Завтра начинаются сборы, будет трудный день. Спокойной ночи, принц. С этими словами вампирша оттолкнулась от резных перил балкона и пошла вдаль по коридору, минуя различные статуи, колонны и разросшийся плющ. – Лианэль, я не питаю к вам ни злобы, ни ненависти. Хоть не скрою, когда я узнал, кто вы, меня начали одолевать такие чувства. Лианэль остановилась, чувствуя спиной пронзительный взгляд на себе. Резко развернувшись, вампирша встретилась лишь с доброй и теплой улыбкой эльфа. Девушка хотела ответить сыну Трандуила, однако его улыбка рассыпала выстроенные предложения, словно пылинки. Лиа не нашла ничего тактичнее, чем склонить голову в благодарном жесте. Свет луны и отблески факелов играли в ее черных волосах, а темная расшитая туника подчеркивала бледность и матовость ее кожи и стройную, подтянутую фигуру. Леголас с раннего детства любил забытые легенды и загадки, он смотрел вслед темной принцессе и понимал, что эту загадку ему не разгадать никогда.***
Лунный свет разлился по Ривенделлу, заполняя своим серебром практически каждый уголок. Долина погрузилась в сон, тишину ночи разрушали лишь шелест листьев и шум воды у водопадов и реки. Жители Дольна отдыхали, час похода приближался с огромной скоростью. Королева Иоланта наслаждалась ночной тишиной. Кто знает, сколько еще таких мирных ночей ждет вампиршу на ее жизненном пути тем более в такие времена. Женщину многое беспокоило. Темная королева тихой поступью, не издавая даже шороха своими объемными юбками, медленно брела по долине, ощущая небылую легкость после Совета и разговора с дочерью. Впервые за много столетий, вампирша обрела покой. Ложь, словно железные оковы, очень долго сжимала вампирскую королеву. Знакомое чувство. Будучи еще юной вампиршей, после поражения Темного Властелина в битве Последнего Союза, Иоланта испытала на себе тяжесть оков, что раздирали нежную, мраморного цвета, кожу рук и ног. Вот только это не приносило ей боли и страданий, как принесла тяжесть от лжи. Имладрис вызывал у Иоланты смешанные чувства. С одной стороны, вампирша наслаждалась этим местом, как и ее дочь, обретая в нем словно свою целостность, с другой стороны, Свет этого места угнетал ее. Она не винила дочь, что эта долина ей по душе, Элронд обронил, что приютил Лианэль именно тогда, когда ей нужна была помощь и Иоланта была безмерно ему благодарна. Сейчас же, наслаждаясь шумом горных потоков, запахом елей и вереска, смешанных с ароматами трав, что даже осенью пахли так, словно их не покидала жизнь, королева просто гуляла по извилистым тропинкам. Зайдя за угол в какой-то тупик, в свете луны и факелов, местность показалась вампирше очень знакомой, однако Ривенделл был схож архитектурой своих строений и женщина решила, что попросту ходит кругами. – Иоланта, я знаю тебя не один день и никогда не поверю в то, что ты с такой легкостью отпустила Лианэль в поход с Братством Кольца, – с недоверием обратился Гэндальф к королеве вампиров, стараясь проследить за взглядом женщины. Сияющие глаза вампирши были прикованы к зданию темниц. В разум вампирши стали закрадываться воспоминания минувших дней, но женщина словно не позволяла им одолеть себя и нарочито блокировала и закрывала глубоко на задворках своей памяти под семью печатями. Женщина и не шелохнулась, хоть столь внезапное появление серого мага могло бы испугать каждого. Каждого, но не вампира. – Легко? – голос вампирши был словно сталь, – Ты думаешь, мне легко? – Если бы ты не сомневалась в своей правоте ни на секунду, ты бы не отпустила ее. – Все то ты знаешь, Митрандир, – темная устало прикрыла глаза, полностью проигнорировав попытку мага, – Она стала слишком упряма, и стала еще больше напоминать мне ее отца, – королева закатила глаза и наконец повернулась к старцу, – Если Лиа решила, она от этого не отступиться. Ты прав, я не хочу этого похода. Больше всего на свете я желаю, что бы моя дочь вернулась к своей расе и стала той, кем ей предназначено. – А ты знаешь, что предназначено ей судьбой? Знаешь, чего хочет она сама? – Гэндальф нахмурился: он всегда считал Иоланту самой мудрой и рассудительной королевой вампиров за всю их историю, однако таких слов он не ожидал. – Что касается Лианэль, то я уже ни в чем не уверенна. С каждым разом моей дочери удается довести меня от гордости до ярости своими решениями за долю секунды. Но страшит не это, Митрандир. Страшит меня то, что Лиа становиться намного разумнее меня. И, увы, это не моя заслуга. Однако, сейчас она права как никогда. Вампиры никогда не хотели зла. Вскоре он нас просто уничтожит, единственный способ освободиться — это уничтожить Кольцо, – черные, словно ночь, глаза встретились выжидающим взглядом серых глаз, – Да, я боюсь за нее. Она уже не самая могущественная в Средиземье…– с горечью ответила женщина, – Не прожигай меня очами, словно зенитное солнце, Митрандир, мне и без того не легко. – Идем, – взяв темную королеву под локоть, маг повел ее подальше от единственного мрачного места в долине. – А кулон? - подходя к дворцу, Гэндальф все же рискнул спросить. – Митрандир, ты же сам знаешь, что у нее всего половина кулона. Где еще одна – ты тоже знаешь. Ее путь лежит в Мордор. Я просто отказывалась в это верить. И вот, пришло время, и цепочка сомкнулась. Вдруг Иоланта услышала тихие шаги, быстро сообразив, что они уже не одни. Из-за колонн появилась фигура эльфа в длинной праздничной мантии, слегка освещаемая лунным светом. Это был Элронд. – Доброй ночи, господа. Не думал увидеть вас в столь поздний час, хотя признаю, сам оказался тут именно по причине прогулки: сегодня удивительная ночь. – Доброй ночи, Владыка. – Я невольно услышал ваш разговор и хотел бы узнать, что все же грозит темной принцессе? И от чего вы так ее оберегаете, королева черных земель? – Элронд пристально смотрел на вампиршу. Иоланте не куда было деваться. Иоланта отошла к небольшому накрытию и присела на плетеное кресло. – С самого детства Лианэль отличалась от других, ведь ее отец не вампир, а эльф... темный эльф, – тихий и размеренный голос вампирши отражался от мраморных колон, хоть даже не стоило быть провидцем или обладать каким-либо даром, что бы увидеть, насколько Иоланта напряжена, – Лианэль с детства была другой. Она – единственный вампир, который, с вашего позволения, живой. Она, увы, не полностью чистокровна, хоть от части я рада этому. С одной стороны, она не такая, как мы и не сильно поддается Саурону, он не может до конца подчинить ее волю себе, с другой, она уязвима, его силы действуют на нее иначе, она переживает его тьму, как эльф, – темная скрестила пальцы рук, – Кулон... Раньше это была лишь реликвия, символ. Он доставался по наследству по женской линии от королевы к королеве. Этот кулон не зря прозвали «Падшая королева». Это название дали из-за моей дочери. Никто и никогда из королевской семьи не отрекались от престола, не сбегали из под венца: все покорно служили тьме и повиновались приказам своих отцов. Кроме Лианэль… Она стала неправильной королевой, несовершенной, а после изгнания еще и падшей. Было предсказано, что именно она сможет изменить ход истории и через века все измениться. Кулон несет как силу, так и проклятье. Проклятье Лианэль. В Кулоне заключена ее жизнь. Если его уничтожат, Лианэль погибнет… – тяжелый вздох был слишком громким в этих стенах. – Почему камень разбит на две части? – осторожно спросил Элронд Иоланту. – Так вышло, что во время ритуала, камень треснул, тем самым заклятие разделилось на обе их части. Как отменить все это — я не знала. В одной части кулона я заключила все незаменимые и уникальные качества вампиров: сила, скорость, магия, регенерация, выносливость, холодность, жестокость, хладнокровие, смерть. В другой части я думала заключить все ее незаменимые качества эльфа, самыми главными из которых не стойкость и любовь к солнцу, слабая жажда, уязвимость, жалость и прочее, а живое сердце и смертность. Вот только что-то пошло не так. И вместо качеств и сил, я пленила в холодную стекляшку ее жизнь. – Что именно пошло не так? – поинтересовался Гэндальф. – Я не знаю. Много лет я пыталась найти разгадку, но увы. К сожалению, текст на пергаменте не предусматривал отмену этого ритуала. Я и вовсе не знаю, существует ли он. Полагаю, вы понимаете, что во многие святыни старинных летописей мы не вхожи. – Почему Элдер гониться за камнем? Ведь он ему незачем, – владыка нахмурился. – Элдер считает, что Кулон подарит ему власть. Ту самую, которой владела Лианэль. Будучи еще юным вампиром, племянник всегда считал, что кулон — это символ власти и несет в себе некие магические свойства. Как не пытались ему доказать обратное, не вышло. А после того, как камень был на Лианэль и менял ее, Элдер и вовсе потерял рассудок. Однажды он пытался его выкрасть, но тогда его остановила сама Лианэль. С ее силами, по его мнению, он сможет стать самым смертоносным и могущественным вампиром и наконец, стать королем, подчинив себе Падшую Королеву. Элдер не понимает, на что он подписывается. Что невозможно быть королем и иметь власть на землях, где уже есть хозяин. Пусть даже он безтелесен, но гарантом его власти уже есть Королева. Это лишь мои догадки, истинных намерений я не знаю. Однако, я прекрасно знаю племянника. Он умен и хитер, и боюсь, это лишь верхушка его злодеяний. И Лиа это знает, возможно, она знает даже больше, чем мы. Королева взглянула на эльфа из-под пушистых ресниц. Элронд неподвижно сидел в соседнем кресле, меж бровей залегла складка, словно владыка находился в глубоких раздумьях от сказанных слов и Иоланта пыталась разгадать его мысли, но напрасно — эльф очень умело закрыл свой разум и эмоции от вампирши. Это было ожидаемо. – Тогда я смею сказать, что Падшая .Королева все же не зря идет к Роковой горе. Кто знает, сколько жизней она может спасти в этой войне, включая свою собственную, – Иоланта и не заметила, что Элронд в упор смотрел в глаза королеве вампиров. Королеве нечем было возразить Владыке, либо же вампирша попросту промолчала, однако костяшки ее рук стали белы как снег, настолько сильно она сжала поручни кресла, что лишь волей случая остались целы и издали лишь жалобный треск.***
После пиршества Лианэль чувствовала себя как никогда бодро. Эта лунная ночь была настолько прекрасна и настолько отлична от предыдущих, что вампирша просто не могла прилечь. Лианэль сидела на балконе ее покоев, легкий ветерок развивал черный шелк ее волос, а свет луны и звезд создавали в них красивое мерцание. Принцесса глядела на бережно разложенные вещи на кровати, не новые, зато чистые и целые. Вампирша вспомнила, как ей пришлось отвоевывать свой нынешний камзол у одного купца в мелкой деревушке на Севере. Она тогда наткнулась на небольшой отряд орков, видимо эти бедолаги долго и хорошо скрывались или про них и вовсе забыли со времен Битвы Пяти Армий. Около десяти особей — практически ничего. Но все же один из них порвал ее одежду и Лианэль ничего не оставалось, как явится на рыночный день в деревню. Торговец не хотел ей продавать камзол, по скольку девушке скрывала свое обличье, но вдруг увидев на поясе закрепленный клинок, все же сдался. Воспоминания настолько затянули Лианэль, что она едва расслышала скрип открывающейся двери: – Ну здравствуй, – Лимира словно тень появилась в дверном проеме, – Не спится? – Заходи, – Линэль улыбнулась и босыми ногами прошла по мраморному полу во внутрь, увидев, что сестра одна. – Эйросейл сейчас придет. Позволишь проводить тебя? – Лимира поставила внушительный свиток рядом с дубовой тумбой. – С каких пор вам двоим требуется мое разрешение? – Надо же когда-то начинать, – с этими словами Лимира надпила вино из хрустального бокала, что стоял на тумбе, – Особенно неизвестно, увидимся ли мы вновь. – А ты уже решила, что я не вернусь? – Лиа, я не хочу, что бы ты ехала. Это путь прямиком в преисподнюю, из которой мы едва смогли выбраться, – с печалью в голосе еле произнесла Лимира, – Я страшусь того, что эти земли могут стать вашей могилой, твоей могилой. – Рановато вы стали меня хоронить, сестрица. Я, как видишь жива и вполне здорова, – Лианэль пыталась придать голосу легкости, но тяжелый разговор с матерью и подтверждение собственных домыслов о своей природе все же давали о себе знать. Лианэль оставалось лишь надеяться, что сестра не учуяла ее лжи. И ее надежды были оправданы: – Ты совсем не боишься возвращаться на эти проклятые земли? – Я не возвращаюсь туда, а иду с конкретной целью. Тебе не кажется, что наш разговор с каждой фразой становиться все более бессмысленным? – Лианэль скептически подняла бровь и одарила сестру недовольным взглядом, – Если ты хочешь конкретно что-либо меня спросить — спрашивай. – Зря ты так, – Лимира пересела на кровать, – я беспокоюсь за тебя. Я не видела тебя много столетий, я не знаю, как и где ты жила. За эти годы я старательно уверяла всех и вся, что моя сестра — мертва, да настолько убедительно, что на мгновение я и сама начинала верить в эту нелепость, – в черных глазах младшей дочери королевы тьмы начинал пылать гнев, однако голос остался непоколебим. – Прости, мы ведь с тобой так и не увиделись. Но время до похода еще есть и я обещаю, что проведу его с вами. – Это нормально. Ты, как всегда, либо заперта у себя в покоях, либо витаешь в облаках, либо думаешь, либо на тренировочном поле, – Лимира стала демонстративно зажимать изящные пальцы, один из которых украшал фамильный перстень. Старшая вампирша невольно залюбовалась им, что не укрылось от глаз младшей, – Мать недавно отдала его мне по настоянию Эйросейла. Брат не хотел бы, что бы кольцо перешло на мужскую линию нашего рода, он считал это неуважение к традициям вампиров, ведь фамильное кольцо, как и кулон, носит только женщина и только королева. Таким образом он решил чтить твою власть и память. Я долго не хотела его одевать, но все же сдалась, – темная принцесса большим пальцем провернула перстень на безымянном и стала медленно его снимать. – Нет, нет, – Лианэль схватила сестру за руку, – не снимай. Пусть это кольцо будет у тебя...всегда. Мне всегда казалось, что и кулон, и кольцо — слишком много для королевы. Да и двух дочерей у всех королев наших земель никогда не было. Оно твое по праву, а кулон, он станет лишь моим бременем. – О чем ты? – младшая нахмурилась. – Не бери в голову, лучше помоги мне собраться. – А меня примите в вашу идиллию? – в дверь заглянул молодой военачальник вампиров. – Куда же мы без тебя, – Лианэль и забыла, насколько эти двое могут вести себя по-ребячески. – Так обьясни нам пожалуйста, отчего такое рвение идти с Братством? – Им понадобиться воин, умеющий практически все и не раз бывавший в боях. Вы сами были на Совете и все слышали. С этого момента ничего не изменилось, – темная выгнула бровь. – А как же жажда? – вмешался Эйросэйл. – Ничего, буду просить Гэндальфа пускать по ночам меня на охоту. – Кстати, я кое-что принес тебе, – Эйросейл достал небольшой сверток, аккуратно завернутый в темно-зеленую ткань и перевязан нитью. Развернув его, Лианэль увидела там две черные рубахи, мягкие походные штаны и новенький камзол из плотной парчи. Все было аккуратно сложено и будто бы только из рук ткачихи. Лианэль погладила пальцами ткань и прикрыла глаза, вспомнив о давно минувших временах. Вампиры делали свою форму из определенных тканей, собранных почитай по всему востоку Средиземья. Форма была новая, но от стандартов вампиров она очень отличалась. – У вампиров ведь другая военная форма, верно? – Лианэль скептически осмотрела содержимое. – Верно, но ведь не все народы Средиземья воспринимают такие столь откровенные вольности в культуре. Особенно эльфы, – Эйросейл усмехнулся, – Мы подумали, что хватит тебе ходить в старых изношенных тряпках, сейчас ты представитель вампиров, а не скиталица. Лимира вдруг очнулась и подскочила, путаясь в подоле собственного платья: – Лиа, я ведь пришла не с пустыми руками. Вот, держи. Вампирша даже не удивилась, как сестра протащила столь весомый сверток в ее покои. В содержимом был вампирский лук и колчан со стрелами, сделанные лучшими кузнецами вампирской расы. – Это..., - Лианэль прочистила горло, – это же мой лук? – принцесса провела руками по резной рукояти. – Именно, – Лимира хитро улыбнулась, обнажая белоснежные клыки, – Когда ты покинула королевство, все твое снаряжение мать приказала надежно упаковать, практически как за тобой заперли ворота. Именно тогда мы поняли, что на долго в королевстве мы не задержимся. – Да, я тогда вооружилась в одной из оружейных. Элдер не дал мне ничего забрать, вообще ничего. Я помню тот день, он запер ворота на все степени защиты, будто боялся меня... – Лианэль нахмурилась, окунаясь в неприятные воспоминания. – Мы долго хранили его, – Эйросейл накрыл белую ладонь сестры, – Советую проверить на рассвете. С него много лет никто не стрелял, надо бы испытать тетиву. – Спасибо вам. – По-моему, чего-то не хватает, – загадочно появившаяся в дверном проеме Иоланта тихо вошла во внутрь. – Ты же не собираешься идти без своего главного оружия, Падшая королева? – с этими словами королева достала из под тяжелой ткани плаща ножны. – Мой меч... – Да, все такой же действенный. Меч королевы. Отныне он вновь воссоединиться со своей хозяйкой, – Лианэль обнажила клинок, серебряное лезвие засверкало в свете факелов и свечей. Как же вампирша отвыкла от рукояти, что делалась специально под ее руку много столетий назад. На навершии блистал черный камень, а вдоль гарды выгравирован символ ее королевства — змея с огромными клыками. Пройдясь восхищенным взглядом по длине оружия, Лианэль засунула меч в ножны. – Спасибо. – Время близиться. Советую вам всем разойтись, ибо на рассвете Братство Кольца начинает путь к Роковой горе.