***
Все это время Лианэль не покидала свои покои, выходила только ночью. Девушка долго не хотела соглашаться с владыкой и его идеей представить ее эльфам Раздола, однако прятаться от лишних глаз и жить как будто в темнице было выше ее сил. Дочери владыки на том ужине не было, и Лиа поняла, почему. Она чувствовала ее в тронном зале, Арвен Ундомиэль слышала их разговор и знала, кто она на самом деле. Даже после представления эльфам Имладриса Лианэль продолжала ловить на себе множество взоров, за ней наблюдали: за каждым жестом, взглядом, шагом. «Слишком много вреда мы принесли Средиземью будучи на службе у Саурона», – с печалью подумала вампирша. И все же эти пристальные взоры и повышенное внимание к своей персоне Лианэль очень не нравились. Будучи странницей, невидимкой, ее местами обитания были густые чащи лесов, брошенные деревушки и разрушенные от битв города. Вампирша так же обитала и в людных краях, но старалась всегда скрывать свое обличие, практически ни с кем не говорила и жила на отшибе. Так было по началу. Вскоре темная научилась подстраиваться под местность, что в очередной раз служила ей временной обителью, и под каждую расу. Наблюдая и изучая поведение людей и эльфов, Лианэль смогла легко притвориться и как раз не привлекать к себе лишний интерес. Но в Раздоле ее персона привлекла излишнее внимание, вампирша знала: на этих землях эльфы остро ощущали тьму, они чуяли, что в своем доме уже не так защищены, как прежде, раз их владыка позволил Великому Злу попасть в их обитель, и самое страшное — каждый из них чуял то самое зло, исходящее от нее. Эльфы недоверчиво поглядывали на необычную гостью, чье пребывание тут очень кстати совпало с присутствием Кольца. Именно поэтому девушка приняла решение все же заточить себя в покоях до наступления темноты: для собственного спокойствия и дабы не подрывать доверие эльфов к своему Владыке. Лианэль подошла к окну. Темная наслаждалась рассветной тишиной. Ей нравилось такое беззаботное утро. Бывали моменты, когда в вампирше все-таки играла королевская кровь: ей порядком надоедала ночевка и жизнь под открытым небом, а ведь беззаботными эти дни сложно было назвать. Неделями, а то и месяцами, девушка мечтала о нормальной купели и мягкой кровати. Даже несмотря на мертвецкий сон на голых камнях и листьях, у нее не всегда получалось восстановить силы, особенно во время проливных дождей или снегопадов. После таких ночей приходилось наспех искать более или менее сухой хворост для костра и долго сушить одежду, так что такое утро вряд ли было приятным. В глубине души Лианэль признала, что скучала по Ривенделлу. Ведь именно это место поселило в ее сердце желанный покой после изгнания, эти края словно были ее долгожданным домом. Элронд словно что-то знал, словно чувствовал то же, что и вампирша, раз смог утолить ее тревогу, отчаяние и печаль. Это место дивным образом лечило ее. Несмотря на свою темную сущность, Лианэль не чувствовала губительной силы Света именно здесь. Именно здесь приручили ее тьму и дали сил на раздумье о решениях своих проблем. Тонкие лучики осеннего солнца пробились из-за горизонта и осветили долину золотым светом. Наконец первое за несколько дней утро без дождя. Солнечный свет слегка обжег нежную бледную кожу вампирши. Дальний взор позволял деве рассматривать плоскогорья, поросшие вереском, каждую иголочку на елях, через которые струились ниточки лучиков, и каждый дрожащий на легком ветру листочек. Осень уже вступила в свои права, и в это время года Ривенделл был особо прекрасен. Именно осенью она была тут впервые много сотен лет назад. Лианель чувствовала запах свежести горных рек и даже слышала шум водопадов. Вампиры научились чувствовать, чтобы влиться в жизнь народов Средиземья. Свет неким странным образом влиял на них, однако никак не обезопасил. В своих краях темные никогда бы не обратили даже внимания на то, что находится вокруг них. В их королевстве было не лучше, чем на самих землях Мордора — невыносимое сочетание пламени, копоти, пепла и крови. Отличала вампиров лишь любовь к красоте и архитектуре — это они позаимствовали у темных эльфов, — и вскоре королевство приобрело прекрасный вид. Вот только смесь того воздуха, пропитанного ядом Мордора, всегда давила на Лианэль. Она не могла долго находиться на улицах и тропах своего государства, ей всегда хотелось сбежать, спрятаться, ее всегда манили иные земли. Даже собственный дворец стал для нее пленом, без всякой надежды что-либо изменить. От размышлений и воспоминаний деву отвлек хруст веток. Лианэль увидела мужчину и признала в нем старого знакомого. За столько дней ее небольшого затворничества вампирша не знала, что в Ривенделл прибыло много гостей. Мужчина заглядывал в каждую башню, на каждый парапет и балкон, словно искал кого-то и вампирша знала, кого именно. Именно поэтому девушка отошла от окна на шаг, когда вдруг до ее слуха донесся до боли знакомый голос: – Я долго ждал этой встречи, темная наследница. Темная наследница... Эти слова набатом отбивались в голове темной. Так ее называл только... – Гэндальф, – не оборачиваясь, прошептала девушка. – Здравствуй, дитя темных земель, – Митрандир окинул взглядом вампиршу, отмечая про себя все изменения: на лице девушки годы скитаний отразились лишь каменной маской, ее воля стала сильна и непоколебима, от нее веяло холодом и ужасом. Не такой ее запомнил Гэндальф Серый. – Вот уж не думала, что судьба вновь сведет меня с тобой, Гэндальф. Я уже утратила надежду увидеть тебя вновь, – лишь голос напоминал магу ту юную эллет, что была его ученицей в далеком прошлом. – И не настолько я изменилась. Ты видишь лишь то, что велено твоему взору. – Так же, как и ты. Я должен был сопровождать юного мистера Бэггинса в Ривенделл. Однако меня задержали некие обстоятельства. – Что за обстоятельства, Гэндальф? – Лианэль нахмурилась. – Все слишком плохо?. – она окинула мага изучающим взглядом. Митрандир был уставшим, кое-где виднелись ссадины и кровавые царапины, серый плащ был потрепан и местами порван. Несмотря на то, что ее учитель прибыл в Ривенделл уже достаточно давно, Лианэль не могла найти в себе силы с ним увидеться спустя столько лет. – Владыка сообщил мне о твоем пребывании в стенах Раздола, но я явно чувствовал, что ты не готова к нашей встрече, – и снова этот маг ее удивляет, так ловко прочитав ее мысли. – Как полурослик? – Лианель взволновано глянула на старца, что так и продолжал стоять в дверях ее покоев. – Он пришел в себя. Я только от него, – Митрандир медленными шагами пересек помещение и темная несмелой поступью едва дошла до резного кресла: казалось, что ноги будто приросли к холодному мрамору. – Наслышан от владыки о том, что ты приложила свою руку к его спасению, – маг лукаво улыбнулся. – Мое участие сильно преувеличено, учитель, – Лианэль усмехнулась. – А ты, как всегда, сильно преуменьшаешь. Возможно, без твоего вмешательства шансов выжить у Фродо было значительно меньше. Гэндальф присел на расшитую серебром тахту и еще долго беседовал с темной принцессой. Он поведал девушке о событиях последних дней, о предательстве Сарумана и о возрастании тьмы на востоке. К удивлению Лианэль, он действительно не был в курсе, что дева все еще тут, счел, что она покинула пределы долины с момента приезда. С Элрондом он смог переговорить лишь после того, как очнулся Фродо. Вампирша в свою очередь рассказала магу о своей жизни, скитаниях и поисках. Гэндальф знал принцессу лучше, чем кто-либо в Средиземье, и по реакции девушки понял, что многие ее вопросы так и остались без ответов. Лианэль пообещала Митрандиру, что с сегодняшнего дня перестанет сидеть в покоях и поприветствует жителей и гостей Имладриса. В частности, ей очень хотелось побеседовать с Бильбо и Фродо, с хоббитами вампирша еще не имела чести познакомиться. – Фродо ты могла бы навестить прямо сейчас. Он слаб, но вполне быстро идет на поправку, моя дорогая, – оживленно произнес маг, не скрывая радости, что вампирша все же прислушалась к нему. К слову, это случалось крайне очень редко. – Что же, тогда не буду терять драгоценное время. Уже на выходе из покоев, Митрандир окликнул Лианэль: – Ты помнишь, что совет через несколько дней? – Помню, Гэндальф. Не волнуйся, я никуда не денусь. – Очень надеюсь на это, дитя. Возможно, этот совет сможет помочь тебе. Однако помни, даже слово может изменить ход истории в эти времена. Лиа еле кивнула в ответ и скрылась в светлых коридорах. Маг лишь загадочно произнес в пустоту: «Любое твое слово и любое твое действие, принцесса».***
Фродо Беггинс чувствовал себя намного лучше. Рана саднила, однако, наконец перестала кровоточить и доставлять невыносимую боль и слабость. Практически за день хоббит приобрел вновь здоровый румянец на лице и даже набрался сил. К сожалению, из палат врачевания полурослика не выпускали, да и никого не пускали, и единственным развлечением и связью с внешним прекрасным миром и людьми был балкон. Мистер Бэггинс как раз хотел пойти подышать воздухом и насладиться невероятной красотой этого места, как дубовая дверь тихо скрипнула. Фродо не хотел оборачиваться, думая, что это либо владыка, либо Гэндальф, либо кто-то из придворных эльфов принес всевозможные снадобья и мази, но любопытство взяло верх. В дверях стояла фигура, облаченная в черные одежды. Именно такую фигуру смутно помнил Фродо, когда Арвен забрала его в дом Элронда. – Зравствуй, Фродо Бэггинс, – вампирша сняла капюшон и улыбнулась. – Здравствуйте. Вы та, о ком все говорят? – Фродо был напуган, и девушка не могла этого не заметить: он боялся ее. – А о ком все говорят? – загадочно поинтересовалась темная. – Вы ведь та, что спасла меня? – осторожно поинтересовался Фродо, не зная как вести себя с незнакомкой, кто она и с какими намерениями явилась в его покои. – Не совсем так, Фродо, – улыбка украсила красивое лицо. – Тебя привезла Арвен Ундомиэль, дочь владыки Элронда, вылечили и выходили тебя эльфы Ривенделла и владыка, – девушка наконец отошла от дверного проема и расположилась в мягком кресле возле резной колонны. Легкий ветерок пробежал по палате и всколыхнул черный шелк волос вампирши, делая ее образ очень живым. – Но я помню вас. Вы были на тракте. Это ведь вы... забрали кольцо, верно? – Верно. Я не думала, что ты меня видел через капюшон. – Я не видел. Я смутно помню весь путь сюда, а вас помню лишь как силуэт. Я принял вас за... – полурослик запнулся. – За черного всадника. Не ты один. Меня зовут Лианэль, Фродо, и прошу обращайся ко мне так, без всяких формальностей. Я буду с тобой откровенна, Хранитель Кольца Всевластия. Я – действительно темное существо. Я – вампир, Фродо, – девушка увидела, как Фродо сильнее вжался в проем балкона. – Тебе не стоит меня бояться. Ведь если бы я хотела нанести тебе вред, я бы это сделала еще вместе с назгул, верно? И уж тем более, я бы и на милю не приблизилась к этим местам. Фродо молча слушал, разглядывая гостью. – Для всех жителей, кроме некоторых, я гостья, прибывшая из дальних краев. Не будем нарушать покой эльфов. – А зачем вы здесь? – Я пришла проведать тебя. Мне не понаслышке известно действие моргульского клинка Короля-Чародея, Фродо. Даже вампирский клинок слабее их. Увы, эта рана будет тебя беспокоить всю жизнь, – на безупречном бледном лице проявились слабые нотки беспокойства. – Мне говорил Гэндальф об этом. – Владыка сделал практически невозможное. Еще немного — и тебя бы не сумели спасти. Я восхищена твоим мужеством. Не каждый воин может пережить такую неприятную встречу с призраком, – Лианэль заметила замешательство Фродо и сделала вид, что не знает, о чем думает маленький хоббит. – Ты хочешь что-то спросить меня? – Да. Почему... Почему ты не забрала кольцо себе? – У меня нет к нему тяги. Мне не нужно кольцо Всевластия. Что ты знаешь о вампирах? – Практически ничего. – Я расскажу тебе, Фродо Бэггинс, но не сегодня. А сейчас тебе нужно отдохнуть и окрепнуть, и, похоже, у тебя снова гости, – дверь с размаху отворилась и в комнату влетел Сэм, застыв на месте, увидев, что у Фродо необычный посетитель. Парень сильно смутился, однако, получив доброжелательную улыбку девушки, уже смелее подошел к Фродо. Хоббиты были очень наблюдательны. Лианэль отличалась от эльфов Ривенделла, но и на человека она была не похожа. Одни уши были свидетельством этого: такие же острые, как у эльфов. Рано или поздно, эти полурослики узнают или догадаются о ее происхождении, даже если Фродо не скажет им ни слова. Девушка улыбнулась полуросликам и покинула покои, словно ее и не было вовсе. Лианэль прогуливалась по дому Элронда, не торопясь и наслаждаясь природой. За последние несколько часов она успела встретиться с Бильбо Бэггинсом. Этому хоббиту девушка не представилась как вампир, а поддержала легенду владыки, однако сам Бильбо обладал невероятной интуицией и проницательностью, несмотря на столь почетный возраст и излишнюю суетливость. Он с удовольствием рассказал вампирше свою историю, да так, что Лианэль словно поучаствовала в том самом походе: ярко, красочно, с соответствующей мимикой и жестами. Бильбо рассматривал ее так же, как и Фродо несколько часами ранее. Вечерние сумерки делали Лианэль по-особенному прекрасной и сильнее отличали ее от эльфа. В темных одеждах вампирша легко скрывалась в тени, ее аура и вовсе была не осязаема. Однако разговор с Бильбо был невероятно полезен Лианэль: она получила подтверждение своим догадкам, что беспокоили ее долгие годы. – Если бы я встретил вас в лесах Чернолесья, например, я бы принял вас за вампира. Таких эльфов, очень схожих с вами, я уже встречал, – хоббит развернулся в полуоборота и внимательно посмотрел на девушку. – Забавно. И где же вы их видели? В лесу? – голос девушки звучали ровно и спокойно. – Нет, моя дорогая. Лихолесье, Эрин Ласлаген. Там были такие эльфы, к слову, их я тоже принял за вампиров. Я еще удивился, насколько они не похожи на остальных, других жителей лесной крепости, – слова Бильбо словно обухом ударили по голове вампирши. Значит, ее семья в Лихолесье, и возможно, этот маленький хоббит видел ее сестру и брата, или даже мать. Глубоко внутри начало зарождаться чувство печали, но девушка быстро подавила его, сменив наигранным удивлением. – Лианэль, я многое видел, будучи невидимкой во владениях короля Трандуила, – хоббит заметил ее замешательство. – К слову, эти самые эльфы были подле короля. Одна такая эльфийка, властная, статная, холодная, как морозное утро и невероятно красивая практически всегда была рядом с Трандуилом. Возможно, чин у нее высокий или же гостья она важная, но на тот момент я думал, что это королева, жена лесного короля. Молчалива, внимательна и невероятно проницательна. Глаза, отдающие благородной синевой, то и дело смотрели за мной. Да, Лианэль, я был невидимкой, но она словно видела меня насквозь. И в очах ее — мрак, тьма, будто не живые они. Вот тогда я и подумал, что, возможно, я встретил вампира. Однако, что мог делать вампир в королевстве эльфов, верно? Лианэль не могла и слова вымолвить — этот хоббит только что практически описал ее мать. И для принцессы было неожиданностью, что ее семья находится в таком почтении у лесных эльфов. В глубине своей темной души она была благодарна Бильбо Бэггинсу: он единственный, кто видел их, и единственный дал не просто догадки и предположения, а неоспоримую истину. И все же, от темной не укрылся интерес полурослика к вампирам, похоже, что Бильбо все же хотел их увидеть хоть одним глазком. Но раз король Трандуил не представлял ее семью, свою сущность Лианэль, как бы ей ни хотелось сейчас оправдать надежды полурослика, оставила в тайне. – Вы очень похожи на них, Лианэль. Возможно, это ваши сородичи? – Нет, Бильбо, у меня нет семьи. Я – странница, – ложь как всегда легко соскочила с уст вампирши, словно она их повторяла, как мантру, каждую свободную минуту. Принцесса не ожидала, что хоббиты столь удивительный народ. Она распрощалась с Бильбо ближе к полуночи. Впервые вампирша чувствовала себя очень легко и спокойно. Они пили вино и много смеялись, мистер Бэггинс рассказывал темной о Шире, о своих родственниках, о гномах, хоббитах, Гэндальфе и прочем, и самое интересное было то, что вампирша не одна страдала от идей волшебника. Проводив хоббита практически до двери, девушка немедленно направилась в свои покои. Час совета неумолимо близился, и отчего-то девушку не покидало дурное предчувствие. Отбросив эти мысли, Лианэль все же легла на воздушные перины и постаралась немного отдохнуть.