Падшая королева

      Рассвет медленно пробирался в комнату Лианэль назойливыми лучиками осеннего солнца. Легкий, но уже достаточно холодный ветерок принес с собой сухую листву в ее покои. Бодрости таких существ, как вампиры, могли позавидовать все расы Средиземья. Лианэль, умывшись кристальной студеной водой, уже надевала свой камзол. Поморщившись от назойливого лучика, что преследовал вампиршу по всей комнате, она подошла к резной арке, ведущей на большой балкон.       Девушка сразу заметила новых личностей: высокого бравого мужчину, который с некоторым опасением рассматривал территорию, и, как показалось Лианэль, она видела его вчера мельком, прогуливающимся по саду вместе с Владыкой и Гэндальфом; нескольких гномов, вызвавших у Лианэль смешок, — именно так она представляла их после столь красочных рассказов Бильбо, ведь с представителями этой расы вампирша так особо не никогда и не сталкивалась за эти сотни лет, а если и видала, то издалека. Следующими были несколько эльфов, высокие, статные, как и подобает этим существам. Один из них был безумно красив: длинные белокурые волосы, нежные голубые глаза, крепкое тело. Вампирша невольно залюбовалась юношей, отдающем указания своим спутникам. Она даже предположила, что он мог быть сыном короля Мирквуда или же кого-то из придворных, или военачальников. Но улыбка тут же исчезла, когда этот самый эльф помог прекрасной деве спуститься с лошади. А та и вправду была прекрасна. Даже вампиры, которые были эталоном красоты не только в Средиземье, но и за его пределами, уступали ей. Золотые волосы, зеленые глаза, высока, стройна и воздушна, словно осиновый лист… Дева легко спешилась, стряхнула несуществующие пылинки с темно-зеленого камзола и, взяв под руку того самого эльфа, подошла ко всем прибывшим. Элронд и Арвен встретили гостей со всеми почестями и проводили в тронный зал. Лианэль быстро одернула штору и подошла к большому зеркалу. Сняв черный плащ, она осмотрела себя. В зеркале отражалась красивая молодая дева с длинными волосами цвета вороного крыла, большими черными глазами, пухлыми губами цвета молодой спелой вишни; бледная, практически мраморная кожа только подчеркивала достоинства девушки.       – Как всегда прекрасна и таинственна, – услышала за спиной знакомый голос. – Сколько прошло лет, а ты такая же, как и при нашей первой встрече. Небось позавидовала красоте леди Лариэль, раз решила снять свой знаменитый черный плащ, – мужчина кивнул на материю, что черным пятном растекалась по белым простыням. Красивый и неприемлимый контраст для этих мест.       – И откуда ты знаешь все? – она повернулась и, одарив ослепительной улыбкой, восхищенно оглядела Арагорна с ног до головы. - Спасибо за комплимент, мой друг. Тебя не узнать, твой вид сейчас выдает в тебе короля, а не странника с Севера, – Лиа смахнула невидимую пылинку с нового камзола дунадана, от которого исходил запах свежести, чистоты и трав. – А вот глаза... ты выглядишь уставшим. Ты плохо спал этой ночью.       – Хм, так я не ошибся — все такая же. Рад тебя видеть, и спасибо, что не бросила Арвен. Я знал, что ты в Имладрисе: и Владыка, и Арвен мне рассказали о тебе. И даже не зная имени, по одному описанию я сразу понял, что не ошибся тогда в лесу. Ты не появлялась ни в одном краю долины все это время, и я не стал тревожить тебя. Я же знаю, что тебе нужно было время. Хотя не скрою, искал твои покои.       – Ты никогда не ошибаешься. Нашел мое место, верно? Да ладно, можешь не подбирать слова, я уже все прочла в твоей голове, – Лианэль нахмурилась. – Этот красавчик разбил, видимо, много женских сердец, – вампирша небрежно указала на резную арку, возле которой стояла минутами ранее.       – Что я слышу, темное дитя переживает за сердца юных эльфийских дев?       – Еще чего! – гордо отвернулась вампирша и потянулась за плащом. – Идем, поприветствуем.       – Уверена?       Лианэль кивнула и вышла вместе со Странником, но по пути в главный зал столкнулась с владыкой. Вампирша догадалась, какие новости хочет сообщить ей эльф, поэтому, только слегка улыбнувшись, извинилась перед Элессаром и побежала в сад.       В садах Раздола не было ни души. В любой другой день это бы очень удивило Лианэль, однако не сегодня. Прибывшие на совет гости были тому причиной. Все эльфы отправились поприветствовать представителей народов Средиземья, в доме Владыки и вовсе была полнейшая суматоха. От этой суеты Лианэль захотелось... спрятаться. И она была благодарна Владыке за эти тихие, наполненные спокойствием сады. Насыщено-зеленая трава, могучие густые деревья, чистое и заливистое пение птиц, резные мостики через кристальные воды реки, кое-где обвитые плющом — лучшего места для разговора сейчас было не найти в Раздоле. Выбежав по ступеням на мощеную тропу, прохладный осенний воздух всколыхнул полы ее камзола. Как бы не старалась, девушка не могла замедлить шаг, этой встречи она ждала очень долго, и, признаться, в глубине души уже и вовсе отчаялась увидеть родное лицо.       Королева Иоланта уже сидела в беседке. Статная вампирша, облаченная в черно-серебристые одежды, нетерпеливо оглядывалась по сторонам, отчего из ее прически даже успело выбиться несколько иссиня-черных локонов. Эру, как долго она ждала этого момента. Каждый день на протяжении столетий она все еще верила, что судьба будет благосклонна к никудышной матери, и подарит ей встречу с дочерью, с живой, целой и невредимой. Однако время шло, а от Лианэль не было ни единой весточки. Королева искала ее, долго разыскивала, собирая информацию, словно крупицы, довольно часто ставя на кон свою долгую вампирскую жизнь. Темной Королеве далеко не везде были рады, и Иоланта никого не судила за это. Не было и дня, чтобы женщина не вспоминала глаза дочери, покинувшей темные земли навсегда. Тогда она видела ее в последний раз. Эта картина словно отпечаталась на веках темной королевы – с ней она засыпала и просыпалась от мертвого оцепенения, с ней она жила и существовала все это время. Иоланта устало прикрыла веки. Отчего-то корона на голове королевы вампиров стала невыносимо тяжелой, даже несмотря на то, что она заменила этот символ власти на маленькую, скромную тиару: таким образом королева отдавала уважение королю Мирквуда и так ей было легче верить в то, что истинная владелица этого украшения вскоре вернется. Даже посох в руке стал невыносимо тяжелым. И вот из-за деревьев послышались шаги, заставившие женщину впервые за столько лет искренне улыбнуться.       Лианэль застыла перед матерью, не в силах вымолвить и слова. Королева изменилась с их последней встречи. Люди обычно говорят «постарела», однако для вампиров это было в корне невозможно. Она словно иссякла. Все та же величественная, воинственная оболочка, но дух вампирши был еле ощутим. Принцесса почувствовала укол вины, что это ее выходка так повлияла на мать. Между ними всегда были сложные отношения, однако все же они любили друг друга по-своему. С виду любой принял бы их за сестер. Королева и ее старшая дочь были словно копиями друг друга. Единственное, что их отличало — это цвет глаз и взгляд. Глаза у Лианэль были от ее отца. Собственно, это похоже единственное, что девушка у него переняла внешне, и Иоланта в тайне, конечно, всегда была этому рада.       – Лианэль, – полушепот королевы прозвучал громче грома среди тишины деревьев.       – Королева... Мама, – голос предательски дрогнул, и Лианэль хотела сделать шаг на встречу, однако словно невиданная сила пригвоздила ее к каменной поверхности.       – Ты изменилась… Дорогая, мне очень не хватало тебя, – Иоланта первая нарушила напряженное расстояние между ними. – Неужели прошло уже столько лет?! Неужели Эру Всевышний услышал мои мольбы? – Лиа опустила взгляд, она знала, что мать страдает, она слышала ее зов, но не могла на него откликнуться.       – Ты тоже. Прическу сменила, да и серебристый тебе к лицу, – ирония дочери заставила Иоланту нервно улыбнуться. – Почему вы ушли? Почему не остались в замке?       – Девочка моя, я бы не смогла там жить, зная, что ты каждый день на волоске от смерти. Без тебя это место стало еще мрачнее. Я больше не могу назвать его домом, – легким жестом королева убрала мешающий локон.       – И все же? – под выжидающим взглядом черных глаз королева сдалась.       – Элдер перешел все границы. Наше королевство и так всегда было под властью тьмы. После падения Темного Властелина вампирам потребовалось много усилий, дабы хоть немного адаптироваться к наступившему миру... без Хозяина. Я признаю — это было лучшее время, тяжелое, но лучшее. После твоего мятежа и изгнания Элдер начал тянуть наш народ ко дну. На улицах — хаос, вампиры словно разделились на лагеря. Убивали, уничтожали друг друга. Он искоренил все воспоминания о тебе, запретил всем жителям даже упоминать твое имя. Он перестроил всю политику государства, изменил законы и традиции. Элдер стал безжалостным тираном. Было много смертей, он казнил всех, кто так или иначе придерживался твоих взглядов и имел смелость не молчать, – вапирша крепко сжала в пальцах ткань камзола. – Доверенные мне лица при дворце донесли, что сейчас королевство стало целиком и полностью во власти Темного Властелина, вновь была разрешена охота на любую расу, кроме сторонников Саурона. – От этих слов у Лианэль пробежал холодок по коже, она еле сидела на скамье. – Так не могло больше продолжаться. Я забрала твоих воинов, да и простых жителей королевства, которые смогли избежать гнева и меча моего племянника, и бежала. – Дочь оторопело смотрела на мать. – Да, именно бежала, под покровом ночи, иначе... Однажды мертвое оцепенение было бы для нас навеки.       Вампирша устало прикрыла вмиг потяжелевшие веки:       – Это я во всем виновата.       – Нет, Лианэль. Не виновата, – Иоланта впервые позволила себе прикоснуться к собственному ребенку, уже такому взрослому, и ласково погладила по щеке. – Сейчас мы столкнулись с тем, чего боялись больше всего. Ты же знаешь, что Кольцо Всевластия нашлось?       Лиа вздернула бровь:       – Да, учитывая что отчасти поспособствовала его прибытию в эти чудные земли, – поймав на себе вопросительный взгляд, темная продолжила. – Я держала его в руках.       – Что ты почувствовала?       Лианэль задумалась, вспоминая свои чувства, когда ее ладонь, обтянутая черной перчаткой, сорвала Кольцо с шеи маленького хоббита.       – Жажду, – взгляд девушки был пуст, словно сейчас она была не в садах Ривенделла, а где-то далеко, очень далеко. – Жажду власти, которой только можно обладать, дабы подчинить все живое на землях Средиземья, жажду крови, что прольется на эти земли, крови непокорных, предателей и сопротивленцев воле властелина, жажду тьмы, вечной тьмы, в каждой травинке, в каждой капле речных вод, даже воздух, и тот пропитан ядом, пеплом и тьмой...       – Значит, мои худшие опасения верны.       – Да. Его сила растет, вскоре он будет готов нанести удар, – принцесса одарила мать тяжелым взглядом.       – Именно за этим я и прибыла сюда с...       – … с эльфами Лихолесья. Я знаю, – Лианэль невежливо перебила мать.       – Откуда?       – Я знаю, что все это время вы были во владениях Лесных эльфов. Можно даже сказать, из первых уст. Я видела этот дворец... издалека, я всегда была рядом, – еле слышно произнесла вампирша. Лианэль отвела взгляд на темные верхушки могучих древ, которые начинали укрываться вечерними сумерками. Она думала, что не сможет сказать этих слов матери, однако признание соскочило с губ очень легко.       Иоланта улыбнулась уголками рта, не смея отвести взгляда от дочери ни на секунду. Она очень давно ее не видела, истязала себя переживаниями за ее жизнь и сейчас хотела запомнить каждую эмоцию, каждый жест своего дитя. Она знала, как тяжело было Лианэль признаться в этом сейчас, и видела, как легко дались ей эти слова, словно принцесса каждый день репетировала их, как речь. Нежно, по-матерински, она сжала в своих руках ладонь дочери, молча выражая свою поддержку. У Лианэль же, напротив, возникали противоречивые чувства от их встречи и разговора. У нее всегда были непростые отношения с королевой. Иоланта больше пеклась о младших детях и практически не уделяла времени старшей. Именно поэтому девочка росла не как эллет, а как воин. Всеми своими поступками наперекор она пыталась выкроить для себя хоть долю внимания. Однако, чего нельзя было отрицать, она всегда защищала ее, оберегала то ли от кого-то, то ли для чего-то. И Лиа отметила про себя, что за это время Иоланта скинула маску гордой, неприступной, воинственной правительницы, она стала матерью для нее, или просто пытается быть таковой. Лучше поздно, чем никогда. Прошло много лет, и прежними они уже не будут. Между ними двумя слишком много тайн, слишком много недосказанности и непонимания. Холодность отступила в черной душе принцессы, однако и прошлое забыть она пока была не в силах. Но ведь она даже не пробовала...       – Владыка Элронд звал тебя на Совет? – вопрос королевы вывел девушку из мрачных мыслей.       – Да. Я пообещала, что буду присутствовать.       – Это верное решение. За время твоих скитаний нам удалось кое-как установить нейтралитет с народами Средиземья. Не всеми, но с большинством. Пора доказать делом, что мы и впрямь выбрали мирное существование.       – Доказать? – взвилась принцесса.       – Да. Ты — часть нашего народа. Бесспорно, ты многое сделала для Средиземья в это время, однако никто не знает, кто же ты.       – Я уже и сама не знаю, кто я, – недовольно пробормотала Лианэль.       – Все ты знаешь.       – Хорошо, – Лиа сама удивилась тому, как быстро согласилась. – Только говорить будешь ты.       Иоланта слегка улыбнулась и принцесса знала эту улыбку: говорить явно придется ей самой.       Ночь уже полностью вступила в свои права, погрузив красивую местность под свое черное полотно с сияющими осколками звезд. Дом Элронда, где достаточно шумно и людно на данный момент, погрузился в приятный полумрак: жители и гости постепенно расходились. Однако ни мать, ни дочь, так и не вспомнили про торжественный ужин, продолжая непринужденно беседовать под светом серебристого диска луны.       В свои покои две вампирши попали уже глубокой ночью. Лианэль почувствовала, что от разговора с матерью наступило то самое облегчение. Она прям ощущала его каждой клеточкой своего тела, словно легкое покалывание под кожей. На вампиршу накатила волна усталости. Нет, это не оцепенение — просто усталость от последних событий. Легкий ветер раскинул мягкие шторы и лунный свет мимолетом пробрался в комнату. Лианэль медленно подошла к выходу на балкон и вдохнула ночной воздух, пропитанный насквозь запахом различных трав. Несмотря на огромное количество представителей других рас Средиземья в доме Элронда, вампирша даже не учуяла в воздухе запаха чужой крови, словно под ее окнами и вовсе никогда никто не ходил. Какая ирония, она ведь сама просила эти покои именно по этой причине. Даже тут она оставалась отшельницей. От всех этих мыслей хотелось освободиться. Темная поспешно начала избавляться от военного камзола, стягивающий ее достаточно натренированную подтянутую фигуру, посетила уже остывшую купель и переоделась в легкую сорочку, любезно предоставленную ей эльфами. Напоследок, еще разок глубоко вдохнув запах трав, вампирша прилегла на мягкие перины и попыталась просто отдохнуть.       Первый лучик солнца как назло попал в комнату Лианэль.       «Неудивительно, что это именно я», – мысленно возмущалась девушка, потягиваясь в кровати. Ночная рубашка телесного цвета сползла с хрупкого плеча и оголила весьма пышную грудь.       Вскочив с мягкой кровати и быстро приведя себя в порядок, девушка начала одеваться. Глянув в зеркало, принцесса не узнала себя. Что-то в ней изменилось этой ночью. И не важно, что это было, вид у принцессы был явно лучше.       Приведя себя в надлежащий вид, Лианэль решила прогуляться по раннему Ривенделлу, надеясь, что после вчерашнего ужина все еще отдыхают. Ужин... Они с матерью так и не явились туда: к своему стыду, они и вовсе о нем не вспомнили, пренебрегая всеми правилами приличия. Особы королевских кровей не позволяют себе такого. Им попросту повезло, что ночью не попались ни страже, ни кому либо из гостей. Если про Королеву знают все, то про ее блудную дочь – практически никто. Эльфы Лихолесья могли запросто хватиться представителей вампиров.       Выйдя из комнаты, Лианэль направилась к площади, но случайно столкнулась с тем самым белокурым эльфом. Юноша внимательно рассматривал ее, но вампирша лишь выдавила из себя: «Извините, я случайно», — и поспешно исчезла за ближайшим поворотом.       Леголас мог бы поклясться, что только что едва не сбил с ног королеву вампиров, если бы не одно «но»: он сам лично говорил с ней возле ее покоев несколькими минутами ранее. Тот же черный шелк волос, такая же бледная, словно матовая, кожа, даже черты лица девушки были такими же. Эльф нахмурился и хотел было вернуться к покоям королевы, однако решил отложить этот разговор на после.

***

      Прогуливаясь по узеньким тропинкам, украшенным золотой листвой осенней природы, Лианэль обдумывала предстоящий Совет. Странно, что самые главные проблемы отошли на второй план за последние месяцы. Ривенделл заставлял вампиршу каким-то магическим, немыслимым образом ощущать долгожданный покой. Однако Кольцо Всевластия найдено, оно стремится к своему хозяину, и вампиры должны наконец искупить вину перед народами Средиземья, выступая на стороне Света. Саурон никогда не оставит их: они либо сразятся за свою жизнь и обретут статус независимой расы, либо будут уничтожены под корень. Или того хуже, порабощены своим же Хозяином.       Принцесса не успела оглянуться, как ноги сами принесли ее к площади, на которой проходило уже последнее приготовление к Совету. Эльфы суетились, гости были практически в полном составе в Тронном зале и о чем-то говорили с Владыкой. Девушка, накинув капюшон чуть ли не до кончика носа, отошла в самый дальний, не особо просматриваемый угол.       – Лианэль, прошу, не наделай глупостей! Я знаю тебя, я знаю твою вспыльчивость и дерзость, но не забывай – мы здесь гости. – Будь девушка человеком, наверно она бы дернулась от страха. Иоланта словно из ниоткуда возникла перед дочерью.       – Ничего не обещаю, – хмыкнула принцесса и кивнула в сторону рассаживающихся по кругу гостей. Все поспешно покидали площадь, ведь Совет был закрытый, да и тема для обсуждения явно не для любопытных ушей в столь тяжелый час. Ох, как бы она хотела сейчас слиться с этими девами, что так любезно готовили зал для пира после сборов. Просто покинуть это место. За годы отшельничества она отвыкла от чужих глаз и внимания. Однако, темная принцесса никогда не принимает опрометчивых решений, а решение явиться было отнюдь не таковым.       Тут Лианэль увидела Гэндальфа. В памяти всплыли уроки магии, ведь именно Гэндальф был ее учителем. Она часто сбегала из замка далеко за территорию королевства и Мордора, рискуя быть убитой, чтобы попрактиковаться и показать учителю новые умения. Она всегда знала, что только маг понимает ее до конца.       Когда на площадь подошли вампиры, все присутствующие аккурат напряглись. Эльфы Лихолесья, напротив, поприветствовали королеву и двоих ее детей, указав на места рядом с ними. Арагорн с удивлением рассматривал королеву вампиров, подмечая, насколько же Лианэль на нее похожа, и даже пришел к мысли, что они могли быть родственницами. Хотя... возможно, все вампиры похожи между собой. Он встречал лишь одного, что в последствии стала его другом. О семье Лианэль Арагорн не знал. Однажды пытался спросить, но вампирша дала понять, что у нее нет семьи. Странник распознал ложь, но допытывать темную не стал.       Лианэль все раздумывала, как и что ей говорить на Совете, а то, что говорить ей придется — она даже не сомневалась. Девушка вихрем пересекла площадь и заняла место рядом с Фродо.       «Поближе к выходу? Все еще бежишь от себя, дитя?», – голос в голове заставил Лианэль недовольно взглянуть на его обладателя. Митрандир лишь улыбнулся, не удосужив девушку и взглядом.       Ее мысли тут же рассеялись, когда она услышала глубокий голос Владыки Элронда:       – Старые друзья, вас позвали сюда, чтобы ответить на угрозу Мордора! По взглядам каждого из присутствующих, я понимаю, что начать должно с объяснения и представления некоторых участников этого Совета.       – Хотелось бы услышать, что здесь делают кровопийцы и убийцы Мордора, – тут же отозвался один мужчина. Последние слова он выплюнул с ненавистью, и по площади прошел недовольный шепот. – Уж мне-то не знать, как выглядят прислужники этих черных земель. Сколько моего народа они загубили.       Владыка Элронд обеспокоено взглянул на Лианэль и на королеву Иоланту, и если последняя не выражала никаких эмоций, словно надела свою лучшую королевскую маску, то странница готова была чуть ли не вонзить клыки в воина Гондора на месте. К счастью, вампирша быстро умерила свой гнев.       – Я знаю отношение многих из вас к вампирам, но так же знаю, что многим они уже доказали свою принадлежность к Свету, Боромир, сын Дэнэтора, наместника Гондора. Насколько всем известно, после падения Мордора вампиры со временем разделились на Свет и Тьму. С нами представители света, и не просто представители. Королева Иоланта - могущественная и великая вампирша, королева вампирского престола, одна из мудрейших представителей Тьмы, ее дети – принцесса Лимира и принц Эйросейл.       – Я, как представитель эльфов Лихолесья, могу поручиться за вампиров, находящихся на нашей территории. Они не раз доказали, что с Тьмой их связывает не более чем происхождение. Они достойно защищали наши границы и не единожды рисковали своим существованием, – Леголас осмелился взять слово в поддержку королевы.       Боромира, похоже, не устраивал такой расклад, судя по побелевшим костяшкам сжатых в кулаки пальцев:       – Что же, если такова воля Совета...       – Вы вскоре поймете, что без вампиров противостоять Мордору вы не сможете, – Элронд жестом передал слово темной королеве.       Однако не успела вампирша привстать со своего места, как грубоватый голос одного из гномов вновь разрушил тишину:       – Постойте. А особа, что сидит рядом с хоббитом? Кого представляет этот воин?       Владыка с опаской взглянул на Иоланту, а Лианэль лишь тяжело вздохнула: зря она на мгновение подумала, что о ней забыли. Все взгляды она сразу же приковала на себя.       – Позвольте, господин гном, я вам отвечу на этот вопрос, – голос королевы был спокоен и мягок. – Во всех летописях, что хранятся в могущественных архивах государств Средиземья, если и есть хоть какая-то информация о вампирах, то самая малая. Отчасти, в них написано, что мы сами поведали и что про нас говорили другие. Среди этой информации много небылиц, однако есть и правда. И одна из таких небылиц — это то, что королевских наследников всего двое. И одной из таких правдивых историй является легенда про Падшую Королеву. Эта особа, господин гном, никто иная как моя старшая дочь Лианэль — наследница вампирского престола и фактически королева темных земель. Падшая Королева.       – Так все-таки миф о могущественной вампирше — это не вымысел?       – Как видите. К моему сожалению, раскол в нашем королевстве коснулся и моей семьи. Я прошу вас выслушать ее, ибо Лианэль является ключевым звеном в нашей истории.       Лианэль не хотела говорить им ничего, но выбора не было. Только девушка собралась с духом, как послышался грубоватый голос гнома Гимли:       – А почему она в капюшоне?       Тут Лианэль поняла, что забыла снять капюшон перед тем, как собралась представиться. Вот они — королевские манеры. Не успела и слова сказать, уже едва не ударила в грязь лицом. Ей стало неловко, но девушка решила этого не показывать, тщательно скрывая себя за такой же хладнокровной маской, как и у матери. Она аккуратно сняла черную мягкую ткань с головы. Все присутствующие увидели бледную красивую девушку с пухлыми губами, большими черными глазами и шелковистыми черными волосами до поясницы. В голове принцессы, словно рой пчел, загудели мысли всех присутствующих, о том, что она просто копия королевы и их практически невозможно различить. Лианэль перевела взгляд на Странника. Мужчина нахмурился и сосредоточенно рассматривал как саму вампиршу, так и ее мать. Леголас не сводил глаз с темной принцессы, однако эльф успел наградить ее мать достаточно холодным и колким взглядом. Воин Гондора с презрением осмотрел девушку, однако в глазах мужчины виднелись плохо скрываемые искорки интереса.       – Вот это красота, – послышалось из-за кустов, и этот голос заставил вампиршу вопросительно взглянуть на Владыку.       Лианэль чувствовала вкус победы, ведь рядом с эльфами сидела та самая леди Лариэль, чей взгляд выражал восхищение, с нотками негодования.       Ситуация накалялась, молчание затягивалось, а темная даже не могла проронить и звука, словно у нее отобрали голос. Она бегала взглядом по каждому из представителей, словно чего-то ожидая.       Наконец, голос Митрандира, что в этот момент показался Лианэль таким родным, успокаивающим и спасительным, нарушил неловкую паузу:       – Что же, я думаю, при таком раскладе глупо сомневаться, что перед нами стоит наследница престола и дочь Королевы Мордора.       – О, Эру! Так ты принцесса? – нежный, но очень встревоженный голос Арвен словно вернул Лианэль способность снова говорить.       – Я изгнанная принцесса. Я ожидала, что Королева Иоланта представит меня со всеми моими... почестями, поэтому да, я действительно и есть Падшая Королева. Летописи не врут. Хотя там много сказано обо мне под этим прозвищем — половина, а то и более, лишь вымысел. Эти легенды сочиняли люди на протяжении сотен лет, передавали из уст в уста, и каждый хотел внеси что-то новое и устрашающее. Я знаю, что многие из вас меня ненавидят, я даже знаю, что это заслуженно, но все же я хочу сказать, что вампиры действительно разделились на Свет и Тьму. После окончания великой войны вампиры не знали, как им быть. Без своего Хозяина, Создателя, называйте его как хотите, без его приказов, мы утратили все. Раса, которая была создана для войны, для боя, для смерти, не знающая как жить в новом мире. На помощь нам пришли знания народов Средиземья. Мы осмелились покинуть пределы черных земель. Около двух тысяч лет мы старались возобновить наши войска, набирались знаний и сил, но решили покинуть Мордор. Все вампирские устои, навязанные Сауроном, были искоренены королевской семьей, был прописан ряд законов, за нарушение которых каждого вампира, из какого клана он бы ни был, ожидала слишком высокая плата. Практически все были не против: по сравнению с властью Саурона наши собственные ограничения были лишь малой платой за свободу от Мордора. К слову, одним из таких ограничений было и то, что от вампиров больше не пострадает ни одна раса в Средиземье и не прольется их кровь ради наживы. Однако были и те, кто не желал начинать мирное существование. Эту затею придумала я, и народ меня слушал всегда. Я должна была вскоре занять трон и стать новой королевой. Но это я могла сделать лишь после того, как скреплю себя узами брака. На тот момент я этого не хотела, и по моей трагической оплошности трон перешел к моему кузену Элдеру. Лишь потом я осознала, что натворила, ведь именно брат был моим злейшим противником в борьбе за свободу для вампиров, его взгляды слишком приближены к взглядам Создателя, в королевстве началась война за власть. После самопровозглашенной коронации, испугавшись моего влияния на вампиров, кузен показательно изгнал меня, и я спокойно покинула родное королевство, взамен попросив лишь помилование каждого из вампиров, находившихся на моей стороне. Хотя я была уверена, что кузен вскоре и их попросит удалиться либо же лично сотрет с лица земли за неповиновение. Тысячу лет я брожу по Средиземью и жду того момента, когда смогу отомстить за каждого, чья кровь оросила эти земли по его вине, за каждого, кто лишился своего крова и шанса на лучшее существование, и, наконец, вернуться домой.       Видит Эру, как Лианэль хотелось провалиться сквозь землю от всего этого наигранного фарса. Речь ее матери, затем ее... Ничто иное как позорная ложь. Нет, не то чтобы эти слова были не правдивы, однако они были настолько поверхностными, что только умалишенный мог в них поверить.       – Речи ваши складны и красивы, но отчего вы решили действовать именно сейчас? Когда Великое Кольцо так и жаждет вернуться к своему хозяину? Слишком подозрительное совпадение, принцесса. Уж не помочь ли вы ему хотите?       Лианэль оставалась холодна и непроницаема:       – Господин гном, я догадываюсь, как это выглядит. Но именно в моих интересах, дабы Кольцо больше никогда не вернулось в Саурону. Все очень просто. Мы такие же рабы Кольца, как и любой из вас. На нас оно лишь действует по-иному. Пока Кольцо не попадет непосредственно к Саурону, мы принадлежим самим себе, но если оно все же попадет к нему, то нашу волю сразу подчинят. Вампиры впадут в своего рода забвение и будут выполнять приказ. Более стойкие смогут этому противиться, но их будет ждать неминуемая, оконченная в муках, кончина. Мы хотим свободы, не более. И не жить каждый день в страхе от того, что нас уничтожат.       – То есть, личная выгода у вас все же имеется?       – Так же как и каждого из присутствующих, господин Боромир, – черные глаза вмиг встретились с серыми глазами мужчины. – Я ни слова не сказала, что это не так. Так или иначе, суть этого Совета — решить судьбу Кольца, мы либо объединимся и сделаем это, либо разойдемся ни с чем, и каждый народ будет томиться в ожидании неминуемой гибели.       Лианэль замолчала и чувствовала на себе множество взглядов. Первым тишину нарушил Гэндальф:       – Я полагаю, нам все же стоит перейти к делу. Я понимаю, что у собравшихся на этой площади слишком много вопросов к Падшей королеве, однако она тут не на исповеди, да и мы не за этим сюда явились. Лианэль — моя ученица, она действительно сильна и могущественна, да и за свои годы успела повидать много чего. Она может быть полезна здесь и сейчас.       – У каждого народа своя судьба, но это общий рок. Покажи им кольцо, Фродо!       Лианэль окинула взглядом хоббита. Сейчас едва ли можно сказать, что днями ранее он еще был при смерти и сражался с тьмой за свою жизнь. Мистер Бэггинс быстро переключил внимание на себя, и девушка наконец выдохнула.       Откровенно говоря, Лианэль предполагала, каким будет дальнейший исход этого Совета. И быть добровольцем она никак не хотела. У нее были иные планы и иная цель. Если бы она могла, Кольцо было бы уничтожено уже давно. Однако, как только кольцо попадет на темные земли, оно начнет порабощать вампиршу. Исхода таких событий было несколько, и один хуже другого. Либо Лианэль сама бы преподнесла Кольцо Всевластия Майрону, либо сама бы стала полноправной Королевой, вот только дух Саурона жил бы в ней и обрел телесный облик. Собственно, Темная королева и была для этого создана — нести венец власти на милость своему хозяину, поддерживать его сильнейшее оружие, а вскоре, и стать хранительницей тьмы, покуда Кольцо не вернется к Хозяину. Еще с детства девушка поняла, что существование их расы временно, а Темной королевы — тем более. И она не желала такого предназначения для себя, она первая, кто позволил себе такую непростительную дерзость — пойти против устоев и своей природы. Поэтому да, у нее был интерес в уничтожении Кольца, и этот интерес пересекался с интересами каждого из участников. Поглощенная своими размышлениями, Лианэль уловила слабое движение: Боромир, сын наместника великого королевства людей Гондор, медленно двигался в сторону пьедестала с Кольцом. Мужчина рассказывал о сне, о великом проклятии Исильдура. Глупец... Именно Кольцо и загубило Исильдура, вампирша слыхала эту легенду. Воин Гондора протягивал руку к этому жуткому куску золота, впитавшему в себя огонь Роковой Горы, и девушка с опаской взглянула на Гэндальфа.       Внезапно небо над Имладрисом затянулось черными тучами, земля словно стала содрогаться под ногами, холодный ветер всколыхнул деревья, затягивая в вихрь сухую листву, и, эхом отражаясь от резных колонн, прозвучало в этих священных местах черное наречие Мордора. Все участники совета испуганно оборачивались по сторонам, эльфы напряглись в своих ложах, чувствуя негодование, вампиры с толикой непонимания смотрели на Митрандира, не в силах даже шелохнуться. Лианэль на мгновение даже ощутила присутствие Саурона, словно она стоит перед ним и смотрит на Великое Око — его нынешний облик. На площади началась паника. Лиа знала, что гласил маг, она видела, что и ему с трудом давались эти слова. Ей хотелось закричать, так на нее давил этот язык, она бы желала забыть, стереть его со свой памяти.       – Никогда еще на землях Имладриса не звучало это наречие, - Владыка Элронд был зол.       Гэндальф вышел к пьедесталу с Кольцом:       – Я не стану просить у вас прощение, Владыка, ибо вскоре, возможно, это наречие будет звучать по всему Западу. Кольцо — это великое Зло!       Митрандир поступил верно, хоть и опрометчиво. Этот язык сейчас был невероятно опасен, однако Гэндальф достаточно дал понять, что цель этого Совета — нечто большее, чем просто общее решение или союз: в Имладрисе сейчас решается судьба каждого жителя Средиземья.       На площади воцарилась тишина, многие из представителей еще приходили в себя.       – Да это же дар врага! Почему бы нам не использовать его во благо? – воин Гондора все никак не унимался, и Лианэль невольно закатила глаза, дабы не высказать что-нибудь не особо учтивое. – Мой отец слишком долго сдерживал натиск темных земель, и именно ценой крови народа Гондора уцелели ваши земли. Позвольте Гондору использовать оружие врага против него же, – с каждым словом гнев Боромира все нарастал.       – Это кольцо подчиняется только своему Властелину. А Властелин у него один, оно подчиняется только Саурону. – Лианэль пристально посмотрела на Странника: для нее было неожиданно слышать такие познания о Кольце Всевластия от старого друга.       – Откуда страннику, следопыту, – мужчина словно выплюнул последнее слово, – ведомо это?       – Он не просто следопыт, он Арагорн, сын Араторна. Ты должен подчиниться наследнику трона Гондора.       – Так значит ты наследник Исильдура? – ядовитая усмешка совершенно не красила сына наместника. – У Гондора давно нет короля, Гондору не нужен король, – смерив Арагорна с высоты своего величия мимолетным колючим взглядом, мужчина наконец присел на свое место.       – И все же, господин, Арагорн прав, - Лианэль словила благодарный взгляд дунадана.       – А может, вы хотите забрать его себе, несостоявшаяся королева Мордора? Вернуть, так сказать, былую славу и величие? – колкие слова задевали, но вампирша не подала и виду. Если бы она обращала внимание на каждое неприветливое слово, обращенное к ней, то не прожила бы и десятка лет в скитаниях.       – Мне не нужно ни то, ни другое, воин Гондора, ибо лихая слава и так опережает меня на столетия вперед, – Лиа медленно приподнялась с резного стула и, чуть шурша полами длинного плаща, неспешно нарушила личное пространство мужчины. – Величие? О, вы и представить себе не можете, сколько величия я получила за свою долгую жизнь. А Кольцо... – спокойный и одновременно холодный голос темной словно завораживал воина, он никогда не стоял подле вампира на расстоянии менее вытянутой руки и уж тем более не встречался с ним взглядом. – Уверяю вас, мне не нужно Кольцо Всевластия, я и без него способна уничтожить все Средиземье, ибо Темная королева — это и есть само воплощение зла! – глаза девушки сверкнули неестественным злым блеском, заставив Боромира сильнее вжаться в дерево стула. От нее исходила магия, что невидимыми нитями сковывала его тело и душу. – Но, как я сказала, вампиры здесь не за этим. Саурон слишком умен и хитер, чтобы его можно было приручить его же собственным оружием. Он слишком много отнял у Средиземья и, поверьте, отнимет еще больше, если его не остановить, – Лианэль окинула предупреждающим взглядом каждого и вернулась на свое место.       Судя по лицам участников, многие, наконец, осознали, что за угроза нависла над их жизнями и народами.       – Так чего же мы ждем? – вспыльчивости гномов позавидовала даже сама Лианэль.       А вот ее спокойствию мог позавидовать любой находящийся на площади: девушка и глазом не моргнула, когда секира разлетелась на мелкие кусочки, а сам господин гном нелепо отлетел на приличное расстояние от постамента с Кольцом.       – Это Кольцо невозможно уничтожить ни одним известным способом, Гимли, сын Глоина, иначе его бы давно уже не существовало. Оно может быть уничтожено лишь в огне Роковой Горы, откуда и взяло свое начало. Его нужно отнести в Мордор и бросить в огненную расщелину, из которой оно вышло. И один из вас сделает это!       – Глупо полагать, что можно просто взять и пройти в Мордор! Его границы и врата стерегут не только орки. Великое Око... Бесплотная пустыня, озаренная огнем и пеплом. Будь у нас десять тысяч воинов, мы не справимся... Я верно говорю, господа вампиры? Ваши сородичи явно стоят там в первых рядах.       – Десятки тысяч, – Иоланта взяла слово. – Будь даже десятки тысяч воинов, против Мордора глупо выступать напролом. Черные врата надежно защищают весь тот сброд, что находится на тех землях. Но если мой слух меня не подводит, владыка Элронд ни слова не сказал о том, чтобы пройти в Мордор через главные врата, используя наступление на восток общими силами, господин Боромир. Эта миссия должна пройти как можно тише и менее заметно, – глаза королевы насквозь прожигали воина лукавым взглядом, как минутами ранее его едва не сожгли своей холодностью глаза ее старшей дочери.       Лианэль снова обратила взгляд черных очей на Фродо, что-то беспокоило темную принцессу. Полурослик не сводил с кольца глаз, пьедестал словно приковал его. На мгновение Лиа показалось, что хоббит что-то шепчет про себя, будто разговаривает с самим Сауроном через этот проклятый кусочек метала. Тело мальчишки напряглось, он крепко вцепился в подлокотник кресла, на лице выступила испарина. Вампиршу обеспокоило его поведение да настолько, что девушка потеряла суть горячих прений, происходящих на площади. Темная принцесса попыталась сосредоточиться на мыслях Фродо, однако их не было, в сознании была абсолютная пустота. Словно что-то скрывало их от ее взора или же хоббит и вовсе ни о чем не думал в этот момент. До чуткого слуха доносились громкие обрывки фраз участников совета:       – ... я скорее умру...       – … нельзя доверять эльфам...       – … вы не понимаете, я пришел вам помочь...       – ... сейчас не время для ссор...       – … вампиры тут абсолютно не при чем...       И все эти крики только сбивали вампиршу, не позволяя ей погрузиться в сознание Фродо. Внезапно мистер Бэггинс резко пришел в себя:       – Я возьму его! – и эти слова едва не пригвоздили вампиршу к месту. «Фродо Бэггинс, ты еще не знаешь, какое бремя на себя ты возложил», – в мыслях вампирши пронеслись отрывки ее, казалось бы прошлой жизни: пытки орков, жестокость вампиров, приносившие безграничную боль, казались пылью сравнивая с испытаниями, что уготованы Кольцом Всевластия. Этот поединок не на жизнь, а на смерть. Кольцо пытает по-своему, оно порабощает разум, волю, чувства, медленно, но верно подводя к невидимой черте личного безумия, жестокого самообмана. Уж лучше смерть, чем то, что делает с людьми Кольцо. Рабы его воли, — очень подходящее изречение. И сейчас ее впервые страшила судьба не своя — за свою темная принцесса уже давно не испытывала страх, — а судьба ничем не повинного. Хоббиты... Лианэль успела привязаться к этим существам. Казалось, во все времена, не встречала она еще более веселого и беззаботного народа. Народа, на которого не опустилась тень войны, не распространились когтистые лапы тьмы Властелина. В этом жестоком мире еще остался лучик света, дающий надежду и рассеивающий ее в самые дальние уголки Арды.       Лианэль задумалась. Ее не зря позвали на этот Совет, значит, от нее чего-то ждут или же хотели что-то сказать. Гэндальф при их встрече дал понять, что это даст ответы на вопросы вампирши, вот только ничего полезного и нового она не услышала. Разговоры на Совете были исключительно с их стороны. И взгляд, которым на нее смотрел маг, означал лишь одно: он одновременно хотел и боялся ее присутствия и ее действий. На мгновение вампирша почувствовала укол, что ее пригласили на этот Совет лишь для информации и подтверждения светлой стороны вампиров непосредственно ее статусом — так сказать, вселить веру в народы Средиземья. О том, что из этого извлечет она сама, и о том, что она тоже часть этого мира и хочет сразиться за свою жизнь никто, даже не подумал. Безусловно, встреча с семьей и учителем, старым другом, многого стоят, однако Лиа надеялась быть сегодня уже далеко отсюда.       Вампирша не привыкла кривить душой, но быть честной с самой собой в этот раз не хотелось. В глубине души девушка и сама не знала, что ей делать. За все это время, как и любой вампир, Лианэль чувствовала, что зло вернется, что рано или поздно Саурон обретет свои силы и будет звать к себе Кольцо Всевластия. В такие моменты она ощущала, словно тьма окутывает ее разум, вытягивая из самых сокровенных уголков ее пустой души злость, ненависть, ярость и самое страшное — это жажду власти. Это ощущалось в бою, схватках с орками, иногда даже не только с орками. Бывало, что и другие расы могли напасть на страницу, однако от них Лианэль скорее защищалась, чем сражалась.       Внутри принцессы витала буря. Она не знала истинных планов врага, не знала свою роль в его стратегии. Лианэль старалась просчитать его планы, ей даже приходилось пытать орков, что оставались живы после ее клинка, однако и тут ее ждала неудача — охвостье Саурона не ведало о планах хозяина, лишь в общих чертах, а главари отрядов и армий старались всегда ими прикрыть свое бегство с поля боя. Все же темная принцесса узнала возможные исходы с ее участием в этой войне, и один был хуже другого. Вот только что именно предпримет Саурон и Элдер, возможно будет понять лишь по тернистому пути обратно в земли темного властелина.       Вот тут девушка растерялась. Да, ее путь однозначно лежит в Мордор, вот только отправиться туда она планировала в одиночку, без сопровождения. Она вынашивала этот план, тщательно и искусно продумывая каждый свой шаг, изучая карты местностей и даже лично исследуя отдельные земли. С другой стороны, и Гэндальф, и Элронд просили остаться ее на этот Совет, они оба были осведомлены о встрече с ней именно в этот час. Да и сама Лианэль тянула со своей местью именно до этого момента, словно невидимая сила ее останавливала. Значит, этот Совет - предначертанный ей путь.       Из очередных раздумий вампиршу вывел голос, что успел уже опостылеть за столь короткое присутствие его обладателя в Ривенделле:       – А что же, непокорные представители тьмы не рискнут показать свои намерения не только красивым словом? – Лианэль осмотрелась и поняла, что вышедшие представители вольных народов Средиземья и есть те самые добровольцы, что будут сопровождать юного мистера Бэггинса в его нелегком задании.       – Вампиры будут прикрывать Братство. Путь в Мордор мы знаем лучше всех присутствующих, - голос королевы был прохладен, видимо, речь гондорца все же задела вампиршу. – Они быстро нагонят путников и будут держаться поодаль, но всегда на чеку и готовые прийти на помощь. Этому способствует ряд причин.       – И к тому же, основные силы остались Лихолесье, королеве необходимо составить и согласовать отряд, чтобы выдвинуть их в путь по следам Братства, – Леголас поддержал предводителя вампиров. Как принц Лихолесья, он как никто думал о том, чтобы его земли не пострадали, а значит отряд вампиров придется согласовать с королем. – И...       – ...и это займет бесчисленное количество времени, – Лианэль невежливо перебила эльфа, за что и получила пронзительный и колкий взгляд, – времени, которого у нас несказанно мало. Прошу прощения за мое невежество, – темная вернула взгляд аранену, – однако вампиры нужны отряду для похода уже сейчас. Я не брошу тебя, Фродо Бэггинс! Жизнь моего народа в твоих руках и моя также.       Лианэль намеренно не смотрела на мать и близнецов, вампирша знала, что она может увидеть в их глазах: она снова разрушила чей-то продуманный план. Однако она взглянула на Митрандира и на момент, лишь на одну секунду, засомневалась в правильности своего решения. Серые глаза Гэндальфа не излучали ни злости, ни негодования, в них были отблески странного сочетания: страха, сожаления и гордости. Мысленно отметив вернуться к этому позднее, Лианэль вздернула подбородок, уверенно заняла свое место возле Арагорна и улыбнулась маленькому храброму хоббиту.       – Эй, мистер Фродо без меня не сдвинется с этого места, – из-за кустов выбежал Сэм, Лианэль узнала его.       – Да, вас действительно сложно разлучить, раз уж ты пробрался на закрытый совет. На который, к слову, не был приглашён, – Владыка Элронд говорил серьезно, но в голосе все равно слышались нотки смеха.       – Мы тоже пойдем! Или же домой вам придется отправлять нас в мешках, – а вот этих маленьких полуросликов Лианэль еще не видела. Один из них, как только увидел принцессу в отряде, залился краской. Теперь стало понятно, кто выдал ту фразу.       – Постойте, тогда и я хочу вам помочь. – Лианэль недолюбливала обладательницу этого голоса.       – Эллет не место в этом походе, леди Лариэль, – твердо сказал Элронд. – Никто из нас не знает, с чем придется столкнуться на пути в земли Властелина.       – Простите, владыка, но насколько мы видим, одна женщина в отряде все же есть. И ее добровольное желание не было оспорено ни одним здесь присутствующим. А ведь она тоже эллет, – в голосе эльфийки слышалась обида и злость, но с виду на прекрасном лице не отразилось ни одной эмоции.       – Лариэль, я прошу тебя остаться, – мягкий голос эльфа был лишь обманным ходом: леди недоуменно смотрела на принца Лихолесья, однако перечить не посмела.       – Итак, десять хранителей. Да будет так. Вы будете Братством Кольца!       После этих слов Лианэль посетило чувство, что жизнь всего Средиземья отныне измениться.