Просто буду рядом

Из темного, тягучего сна Галину Николаевну вырвал сначала громкий стук, потом тяжелые шаги, а только после этого заработал кухонный миниатюрный телевизор. — Галя, где моя рубашка? — из коридора раздался требовательный голос Станислава, собирающегося на работу. Галина, разбуженная сердитым мужем, поморщилась, не открывая глаз. Ее супруг, если был чем-то недоволен и не успевал, исходя из собственного графика, раздражался и повышал голос. «Точно, у него же какой-то там семинар, очень важный…» — вспомнила полковник, садясь на кровати. — Слав, они все в шкафу, на плечиках, — Галина почти проснулась и сейчас активно искала тапочки. Станислав заглянул в старый дубовый шкафчик, которому уже давно было пора отправиться на свалку, но у пары просто банально не хватало на это времени, и придирчиво начал присматривать себе одежду. — А почему ты вчера пришла поздно? — недовольно спросил Слава, застегивая пуговицы на темно-синей рубашке. — Работы было много… — и тут женщину прервал бесцеремонный крик со стороны супруга. — Знаю я, чем ты там занимаешься! — Дорогой, нам спустили сложное дело, — Галина, заправляя постель, пыталась объяснить мужу доходчиво и спокойно, в сотый уже раз. — Перестань на меня кричать! — Галина чаша терпения стало чересчур быстро заполняться и вследствие, выходить из берегов. — Ну да, конечно! У твоих ФЭСовцев других дел нет, как только с тобой по ночам в конторе зависать?! — возбужденно говорил Станислав Владимирович, завязывая галстук возле зеркала. Слава был неплохим мужем, когда-то между ними были очень сильные чувства, сейчас же осталась только привязанность. По крайней мере со стороны Рогозиной. Хлопнув дверью спальни, Галя прошла в ванную, не желая продолжать скандал. «С одной стороны, я его понимаю. Любому мужику хочется семейного уюта, глаженных рубашек и вкусных ужинов. А у нас в семье совсем не так», — расстроенно думала полковник, подкрашивая глаза. Судя по звукам, Слава ушел — в квартире наступила тишина. Остаток утра глава ФЭС провела за спешными сборами, хотя особой в этом нужды не было. Застегивая пальто, Галя мысленно себе пообещала, что будет возвращаться домой раньше. Работу полковник любила, но и рушить семью не хотелось. Москва стояла в пробках, люди спешили на работу, устраивая «бои на выживание» в метро, автобусах и маршрутках. Ниссан Рогозиной так же остановился, пережидая привычный утренний затор. Как раз в этот момент телефон встрепенулся в кармане пальто, засветился серебром и коротко тренькнул. Выудив мобильник, Галина Николаевна глянула на экран. Прочитав короткое послание «Вечером задержусь на фуршет», убрала телефон обратно. «И этот человек смеет меня в чем-то упрекать», — сделал логичный вывод Галин внутренний голос. Утро, начавшееся внезапно и с таких негативных эмоций сделало свое дело — когда Галина Николаевна подходила к офису, ее настроение было просто отвратительным. Из-за этого женщина и не заметила надвигающегося на нее «вулкана». Точнее, Ивана. — Доброе утро, — чуть запыхавшийся Тихонов остановился возле начальницы. — Что-то случилось? — невольно сорвался вопрос у Рогозиной. — Ну, тут это… — потер переносицу программист. — Иван, не тяни! — прикрикнула на гения полковник. Его вечная манера тянуть с новостями уничтожила миллионы клеток ФЭСовцев. — Клавиатура сломалась, — дрожащим голосом произнес Ванька. Галина глянула на полусерьезное выражение лица программиста и улыбнулась. Ее, что называется, «отпустило» мрачное настроение. Здесь, в стенах офиса, женщине было по-настоящему комфортно. — Починим, — заверила начальница. Биолог, получив нужный ответ, быстро ретировался. Едва Галина Николаевна отвернулась, чтобы расписаться в журнале, услышала позади себя: — С добрым утром, — и усатую физиономию Круглова, тепло улыбающегося. — С добрым, — женщина улыбнулась в ответ. — Галь, а у тебя есть какие-то планы на вечер? — задал слегка неоднозначный вопрос Николай Петрович. Начальница чуть не выронила ручку, коей ставила свой автограф в журнале. Лаборантка, стоящая за стойкой ресепшена, недвусмысленно улыбнулась. «Ну все, слухи поползут, как грибы после дождя», — подумала Галина Николаевна. — Вроде бы нет, — немножко растерянно, но в тоже время и весело произнесла она. — А к чему такие вопросы? — Да так, ни к чему, — все так же довольно улыбаясь, произнес Петрович. — Так, билетик лишний в театр завалялся… — И давно у вас билетики лежат бесхозные? — с сарказмом поинтересовалась женщина. Их манеры разговора, их отношения к друг другу уж давно переходили границы дружеских. Вот только сами они никак не хотели в этом признаваться. — Не давно, — в тон собеседнице ответил майор. — Так, проезжал один театральный деятель-уголовник через мой район… — Вы жутко неромантичный, — улыбнулась Рогозина. Мужчина сделал шаг навстречу. Коллеги оказались в считанных сантиметрах друг от друга. — Почему? — прищурился Круглов. — Цитируя классика, он же Майский: «И почему бы вам не заглянуть в мою пылающую душу?». — А кто сказал, что я против? — удивилась Галина Николаевна. — Поговорим об этом на досуге, — и полковник быстро ушла, стуча каблучками. — Истинная женщина, — заключил Николай Петрович, и под гул откровенно перешептывающихся лаборантов покинул ресепшен.