Lady of the Night

Прошла неделя.

POV Эрика

Поругавшись с мамой уже во второй раз за последние три дня, я заперлась в своей комнате, отчаянно рыдая в подушку. Так поступала каждая девчонка, если её действительно что-то обидело. У меня тоже был серьёзный повод пустить слезу: мама опять-таки привела домой этого Оливера, который совсем не хотел принимать моё ужасное отношение к нему. Меня жутко раздражал этот придурок! Сара сказала, что я должна была отпустить данную ситуацию, дать маме свободу. Она утверждала, что я уже выросла, и теперь маме пора было заняться своей личной жизнью, как и мне своей. Мне восемнадцать, — серьёзная цифра, но моей подруге казалось, что я вела себя, как эгоистка. За эти слова я на неё обиделась, из-за чего мы с Сарой теперь не общались. С каждым днём я понимала, что все её слова — правда, которую я не желала признавать по сей день. Мне казалось, что я поступаю верно, ограждая маму от общения с Оливером. Казалось, мама должна понимать мой настрой по поводу него и бросить этого типа. Мне он казался подозрительным, ибо раньше он жил в каком-то бедном районе Лондона, а теперь вдруг решил подзаработать, устроившись в мамину библиотеку. Я считала, что он альфонс, решивший очаровать мою «слепую» маму. С каждым днём, когда этот придурок бывал в нашем доме, меня сковывала такая цепь, что я еле держалась, чтобы не разорвать её. Если я однажды сорвусь с этой цепи, то смогу наговорить столько гадостей маме, что потом всю жизнь буду жалеть. Также на этой неделе я встретилась с отцом, который решил, что мне могли понадобится его деньги. Естественно, я ничего у него не приняла и послала того куда подальше. Очередная ссора — подумаете вы. Но и этому не пришел конец. Зейн стал странно себя вести, общался со мной так, будто я его вынуждаю это делать. Мне совсем не нужны были такие отношения, поэтому вчера я была готова послать и его, когда, видите ли, сорвала парня с важного совещания своим нытьём после ссоры с мамой. Я не понимала его: неужели я настолько ему надоела? Неужели я всех так достала, что люди высказывали мне правду при каждой встрече? И Сара тоже хороша — наговорила мне гадостей, зная, что от этого лучше не станет. Я лишь хотела утешения от лучшей подруги. Я хотела поддержки от парня. Любви от мамы. И нормальных отношений с отцом. В последнее время я чувствовала себя такой ненужной, что начала вспоминать те времена, когда работала в клубе. Там я хотя бы кому-то была нужна. И, как всегда, в мою голову пришли мысли о Гарри Стайлсе. Почему я не могла забыть его? Почему мне не удавалось просто выкинуть этого кудрявого мерзавца из головы, словно он — ненужная деталь в моей жизни? Ответов на эти вопросы я всё ещё не находила… Эту неделю я добавила в воображаемый список худших недель моей жизни. Хотя, списком это нельзя было назвать, так как там было всего лишь две недели. Первая худшая неделя в моей жизни наступила, когда мне было двенадцать лет. Осенью, по возвращению из школы, я чувствовала себя чрезвычайно плохо. Мне казалось, что всё буквально способствовало моему плохому состоянию. Скрип дверей, различные шорохи, громкие голоса — в тот день мой слух был слишком обострённым, и это — не считая боли в животе. Оказалось, как я узнала позже, у меня начались первые месячные. И тогда наступила та самая худшая неделя. Я была зла на весь мир. Вот и сейчас происходило то же самое. Я была зла на весь мир, потому что у меня всё так дерьмово, как не было уже давно. Искала поддержки хоть где-то, но её не было нигде, а я всё надеялась. Я чувствовала себя лишней везде. Дома — из-за романтического периода отношений мамы и Оливера, в университете — из-за давки со стороны преподавателей, в отношениях — из-за отчужденности Зейна, с Сарой — из-за её нежелания войти в мою ситуацию. Никто не хотел меня понимать. Я уже хотела биться головой о стену, чтобы ко мне, наконец, пришло хотя бы малейшее понимание, что делать дальше, но ничего не происходило. Я услышала скрип двери и решила остановить свои мысли, перенося их на другое время. — Эрика, ты спишь? — это была мама. Её голос звучал так нежно и заботливо, как я уже давно не слышала. Обычно таким тоном теперь она говорила по телефону с Оливером. Она вела себя с ним такой покладистой и ласковой, казалось, что она боялась ему перечить. А он вёл себя так, как хотел. Приходил к нам домой, забирался на диван, включал телевизор и смотрел его до тех пор, пока мама не начинала с ним разговаривать, концентрируя его внимание на себе. Она готова была буквально целовать ему пятки, что меня злило ещё больше. Разве так должна вести себя влюблённая женщина? А ещё эти её обманы по поводу того, что она будет спать, но когда я внезапно приходила домой, она оказывалась именно с Оливером. Порой мои размышления насчет этого заходили так глубоко, что я с уверенностью считала свою маму шлюхой. Думаю, она заслуживала этого звания, ведь она променяла свою единственную дочь на какого-то мужика! Она должна была всегда помнить, кто спас её от рака, кто оплатил операцию. Конечно, это по большей части сделал Зейн, но именно я поспособствовала этому. Именно я готова была ложиться под каждого мужика, лишь бы получить как можно больше денег на мамину операцию. А что она? Она при первой же возможности убежала на работу и вскоре привела Оливера в наш дом. — Нет, что тебе нужно? — красными от слёз глазами я посмотрела в её сторону, поворачиваясь на бок, чтобы полностью видеть эту женщину. — О, Господи, Эрика, ты плачешь? — мама подбежала ко мне, обнимая как можно крепче. — Нет, мне просто попала ресничка в глаза. Слишком большая ресничка, — без настроения сказала я. — Хватит шуток, Эрика! Ты взрослая девушка, ты должна понимать, что мы с тобой можем поговорить обо всём. С чем бы ты ни обратилась ко мне, я всегда тебя выслушаю. — Я знаю, — сухо ответила я. Я была совершенно не настроена на какие-либо разговоры в данный момент. Мне хотелось исчезнуть из своей комнаты и оказаться в каком-нибудь месте, где у меня не было бы всей этой жизни, где всё изменилось бы, и я забыла о своих проблемах. — Ты должна понимать, что ты для меня — самое главное в жизни. Ты всё, что у меня есть. Я ни за что не променяю тебя на мужчину, Эрика. «Ты уже это сделала», — подумала я про себя. — Хорошо. — Я люблю тебя, дорогая. Помни об этом. Я оставила маму без ответа, лишь покачав головой в знак согласия. Мне сейчас не хотелось её видеть. Я была одержима мыслью оказаться в другом месте. Приближались выходные, и мне было просто необходимо провести их наилучшим образом. Я хотела хотя бы на некоторое время забыть, в каком дерьме я оказалась во второй раз в жизни. Хотела забыть все проблемы и почувствовать себя счастливой, беззаботной и молодой девушкой. — Может, ты хочешь о чём-то со мной поговорить? — начала мама, и я уже просто не выдержала её долговременного присутствия в своей комнате. — Мам, выйди из моей комнаты. Я хочу побыть одна, — немного грубо попросила я. — Конечно, но если тебе что-то понадобится, зови меня. Я всегда рядом. В очередной раз я хотела сказать ей что-то такое неприятное, чтобы ей было также больно, как и мне, но я сдержалась. Я не могла испортить до конца отношения с мамой. Посмотрев на меня пару минут своим любящим взглядом, мама всё же ушла из моей комнаты, оставляя меня наедине со своими проблемами. Может, я действительно вела себя слишком эгоистично? По отношению к маме, к Зейну, к Саре и даже к папе? Нет, я всё делала правильно. Я вела себя так, как должна себя вести, а то, что между нами теперь возникали частые разногласия — это их проблемы. Все эти люди набрасывались на меня, буквально задавливая своей честностью и советами. А справедлива ли была их честность? Думаю, нет. Они абсолютно не понимали, как ранили меня своими словами. Иногда мы могли не замечать этого точно так же, как и мои близкие не замечали. Их слова для меня — укол. Но он настолько глубоко и часто впивался в мою кожу, что я готова была расторгнуть все отношения с этими людьми. Я не готова слушать их. Я не готова быть облита грязной правдой. И правда ли это? Не все наши мысли были верны. Но все наши слова, безусловно, оказывали влияние на других людей. Просто в разной степени. На данный момент слова моих близких оказывали на меня сильное влияние, и я уже была достаточно разбита. Меня огорчало то, что они видели во мне эгоистку, которая заботилась только о себе. Я вовсе не такая… Или такая? Но какой бы я не была, я считала, что нельзя таким образом задавливать людей. Не физически, а словесно. Я не хотела этого! Одна только эта мысль толкала меня на новые начинания, новые цели. Я хотела разбить ту оболочку, которой успела покрыться за всё это время. Я хотела быть сильной. Не раздумывая, я нашла свой телефон среди всего беспорядка, царившего в моей комнате. Оказалось, что телефон был полностью разряжен. Найдя в прикроватной тумбочке зарядку, я поспешила зарядить устройство. После нескольких минут, телефон включился, и я увидела несколько СМС и пропущенных звонков на экране. Сара, Зейн и даже Сэм. Ничего себе. Неужели теперь и Сэм была втянута в эту историю? Сара успела ей всё рассказать? Решив, что старые друзья могут подождать, я нашла тот самый номер, который долго собиралась набрать. Послышались гудки…