Случайности не случайны...

Привычно дождавшись появления своего дома, абсолютно не потревожив при этом магглов, живущих в домах одиннадцать и тринадцать, Гарри поднялся на крыльцо и, отворив дверь, вошёл внутрь особняка, который встретил его безмолвием и пустотой. Каждый раз они заставляли его чувствовать себя дезориентированным и потерянным. Неприятное чувство. Поэтому-то Гарри и не любил бывать тут, предпочитая даже ночевать на работе, в тесной каморке для воспитателей. Зато в центре он, по крайней мере, никогда не был одинок, как в этом громадном особняке, где кроме него обитал только домашний эльф. - Кричер, я вернулся, - крикнул Гарри. Ему не ответили, но в районе кухни загрохотала посуда, что свидетельствовало о том, что домовик был занят более важным делом – готовкой, что автоматически снимало с него обязательство явиться под светлые хозяйские очи. Скинув ботинки, Гарри прошёл в гостиную. Клетку с присмиревшим и притихшим филином он поставил на стол, метлу определил на комод, а сам аппарировал наверх, решив сэкономить на времени, которое занимал подъём по лестнице. Там он быстро переоделся в домашние джинсы и футболку. А заглянув в ванную умыться, увидел в зеркале лохматого брюнета с зелёными глазами и знаменитым на весь магический мир шрамом в виде молнии. Действие Оборотного зелья сошло на нет, и его внешность вернулась. Ну да ладно…он всё равно не собирался сегодня никуда больше выходить. Следом за этой мыслью пришла другая: «А чем он, собственно, займется?» Была середина дня, поэтому спать не отправишься. Можно, конечно, было связаться через камин с Гермионой, которая училась в университете Нью-Йорка на факультете международных отношений, но Гарри не хотел мешать подруге и отвлекать её. Да и с Роном увидеться не получится, тот отправился на сборы, готовится к чемпионату по квиддичу. А Молли, Артур и Джордж поехали проведать Чарли в Румынию и вернутся только в конце следующей недели. Так что остаётся одно – слоняться без дела. - Посмотрю колдовизор, - решил Гарри. Но перед этим, правда, не мешало перекусить. На том и порешив, он спустился вниз и направился в кухню, где хлопотал по хозяйству Кричер. - С возвращением, хозяин, - приветствовал его с поклоном домовик. - Обедать будете? - Буду, - коротко ответил Гарри и тут же уселся за стол. – А что у нас сегодня? - Кричер приготовил все, что хозяину нравится, - ответил домовик и сноровисто поставил перед ним тарелку супа с клёцками, блюдо с картофелем и отбивными, а также стакан, полный пенного сливочного пива. – Ешьте, хозяин. Гарри не нужно было долго уговаривать. Всё вышеперечисленное действительно входило в его гастрономические предпочтения, и он с аппетитом принялся за еду. За время, что он ходил по магазинам, он, как оказалось, успел проголодаться. А Кричер сегодня расстарался, всё было очень вкусно, поэтому Гарри с наслаждением умял всё подчистую, заслужив одобрительный и довольный взгляд эльфа. Тот, делая вид, будто смахивает полотенцем со стола крошки, украдкой наблюдал за ним. Парень в который раз отметил, как благотворно на характер домовика повлияло то, что он отодрал от стены и унёс крикливый портрет старухи Блэк на чердак, наложив на картину Силенцио и чары невидимости, а Кричеру запретил даже приближаться к ней и вообще соваться на чердак. А так как других портретов на Гриммаулд Плейс не было, то Вальпурге ничего не оставалось, как пылиться наверху, не имея возможности покинуть свой портрет. В доме воцарилась блаженная тишина, а домовик стал вполне себе сносным существом. Насытившись едой, Гарри с довольным видом откинулся на спинку стула, отодвигая от себя пустые тарелки. - Хозяин будет добавку? – тут же спросил Кричер. – Или, может быть, кусочек пирога с почками? - О, нет. Спасибо, но я наелся, - отказался парень, похлопав себя по плотно набитому животу. – Всё было очень вкусно. Домовик важно кивнул, но по чуть увлажнившимся глазам было заметно, что ему приятна похвала и то, что Гарри остался доволен его стряпнёй. Отлевитировав тарелки в мойку, эльф отдал их на «растерзание» щёткам, которые в тот же миг начали скрести и чистить посуду. Гарри же, поднявшись из-за стола, направился в гостиную, где был установлен купленный им недавно колдовизор новейшей модели с большим экраном. Только до него он не дошёл. Его отвлекли. Первым, что бросилось в глаза, когда Гарри вошел в комнату, была стоящая на столе клетка со спасённым им филином. Прикрыв глаза, тот, казалось, дремал, но стоило Гарри подойти, как он тут же открыл свои глазищи, и взгляд их был весьма недовольным. Парень вновь поразился, насколько эта птица выглядит высокомерно и горделиво, словно не ее сегодня били плетью. Только вот бурые полосы на перьях свидетельствовали, что жестокое обращение имело место быть. Гарри достал палочку под ставшим вмиг напряжённым взглядом филина. - Я не причиню тебе зла. Просто почищу, - успокоил его Гарри. Наложив Очищающие заклинание, он удовлетворённо увидел, как к перьям возвращается их первозданная белизна. Следом было произнесено Исцеляющее заклинание, чтобы залечить ушибы и раны птицы. Тот снёс всё стоически, не утратив при этом горделивый и неприступный вид. Словно забота Гарри – нечто само собой разумеющаяся. - Ты, наверное, голодный, - озарила Гарри логичная мысль. - Прости, что сразу не подумал об этом. Наверное, тебя в том магазине и покормить не соизволили. Открыв купленную в магазине пачку совиного корма, он достал несколько печений и просунул их в клетку. Но, к его удивлению, филин не набросился на еду, а продолжал смотреть на Гарри прямым немигающим взглядом, словно задался целью увидеть его душу. Парень поёжился. - Почему ты не ешь? – удивился он. - Не нравится? Извини, дружище, но ничего другого нет. Я вообще-то не планировал сову покупать. Филин окинул Гарри снисходительным взглядом, мол, я от тебя ничего другого и не ожидал. - Кстати, как насчёт того, чтобы придумать тебе имя? А то я даже не знаю, как к тебе обращаться. На это предложение ему ответили сдержанным уханьем. Идея явно вызвала заинтересованность. Вот только проще сказать, чем сделать. Фантазия словно впала в анабиоз, отказываясь выдавать что-то подходящее для гордого красавца, коим был филин. - Может, Эрл? – на свой страх и риск предложил Гарри. - Так когда-то звали сову моего друга Рона. На Гарри уставились как на умалишённого. У этой птицы действительно был очень красноречивый взгляд. - Ладно, понял, не дурак, не нравится. Может, тогда Карл? А? Хорошее имя. Нетрудно запомнить. Ноль реакции. Ан-нет, есть реакция – от Гарри отвернулись после некоторого размышления. Значит, с именем он вновь прогадал. Что ж, продолжаем. - Гордец? Себастьян? Черныш? Если бы птица могла покрутить пальцем у виска во всем известном красноречивом жесте, то, наверное, сейчас сделала бы это. Впрочем, филин и так с успехом демонстрировал своё недовольство. Он отодвинулся от Гарри вглубь клетки. - Как насчёт «Лорд»? Знаешь, тебе бы оно точно подошло, с твоим-то характером. Вот только это имя или точнее титул, у Гарри стойко ассоциировался с Тёмным Лордом, со змееподобным уродцем, исковеркавшим ему детство и юность. Поэтому он сам не горел желанием так назвать филина, а затем каждый раз вспоминать своего врага, от которого с таким трудом избавился. - А хотя нет, не стоит. Только что-то у меня фантазия сегодня скудная на имена. Я даже не знаю, что тебе ещё предложить. Впрочем, Гарри тут несколько лукавил. Чем больше он смотрел на птицу, тем больше тот напоминал ему кое-кого из прошлого. Человека, которого можно было охарактеризовать так: гордый, неприступный, высокомерный, да и волосы у него были с тем же оттенком, что и перья у спасённого Гарри филина. - Ладно, а как тебе имя Люциус? – нерешительно спросил Гарри. К его удивлению, филин подался вперёд, ухнув. - Тебе нравится? – удивился парень. Ещё более громкое и энергичное уханье. - Ну, хорошо, Люциус. Знаешь, а ведь ты похож на обладателя этого имени. Просто копия, - произнёс Гарри. Протянув руку, он погладил филина по гладким, мягким перьям. К радости Гарри тот отреагировал на ласку благосклонно и не пытался укусить. - Ну что, выпустить тебя полетать? – предложил он. – Заодно поохотишься и поешь, раз печенье тебе не понравилось. Восторженное уханье. Идея явно пришлась по душе. Гарри улыбнулся и, аккуратно снял ремешок, по-прежнему болтавшийся на лапке у птицы, и открыл дверцу. Филин тут же проворно вышел из клетки и, взмахнув крыльями, оттолкнувшись от её бортика, взлетел. Окно гостиной было приоткрыто достаточно широко для того, чтобы Люциус смог вылететь через него на волю. Гарри проводил его взглядом. Отчего-то он был уверен, что филин вернётся. Отойдя от окна, Гарри прошёл через комнату и с удобством разместился на диване напротив колдовизора. Взмахнув палочкой, он включил его. Первый же канал, на который Гарри попал, показывал какой-то новый клип «Вещих сестричек». Минуту он смотрел на полуодетых ведьмочек, певших что-то трогательно-слезливое, а затем начал листать программы дальше, пока не остановил свой выбор на документальном сериале об оборотнях. Гарри рассеянно уставился на экран, стараясь вникнуть в сюжет. Но мысли упорно отказывались усваивать полученную информацию. Они снова и снова крутились вокруг одного имени – Люциус. Филин, откликнувшись на это имя, сам того не ведая, заставил подняться со дна души Гарри муть из горечи и тоски, которые он три года пытался искоренить, вымыть из своей души и сердца и, наконец, забыть пропавшего без вести перед Последним сражением Люциуса Малфоя. Человека, которого Гарри полюбил с первого взгляда, встретив в книжном магазинчике, когда пришёл туда с Уизли покупать учебники перед началом нового учебного года. Правда, тогда он был ещё слишком мал, чтобы осознать всю серьёзность и глубину обрушившегося на него чувства. Понимание пришло многим позже. Гарри откинул голову на спинку дивана, закрыв глаза, сдаваясь и перестав бороться с волной воспоминаний, которые бередили его всё ещё незажившие душевные раны, но в то же время были ему дороги. С губ сорвался вздох, будто вырвавшийся из глубин его души, а перед мысленным взором тут же предстала их первая встреча с Люциусом Малфоем. Он помнил всё отчётливо и ясно, словно это случилось только вчера, а ведь уже прошло без малого семь лет. Красивый, неприступный, снисходительно-насмешливый, высокомерный и полный достоинства, в чёрной мантии с воротником из чёрной норки и, как контраст, белоснежными волосами, отливающими серебром, и пронизывающими холодными глазами цвета стали. Гарри был очарован и восхищён мужчиной, который представился ему как Люциус Малфой. Первой мыслью было: «Это отец Драко? Не может быть!» У трусливого, заносчивого и плаксивого Малфоя-младшего, с которым они так и не смогли подружиться, не могло быть такого великолепного, сиятельного отца. Рядом с ним Гарри в перепачканной мантии и со следами сажи на лице после неудачного первого перемещения при помощи каминной сети выглядел нелепо, но мужчина ни единым движением, ни взглядом не выдал, что заметил его неряшливый вид. А Гарри не спускал с него полных восхищения глаз, едва слыша, о чём тот ему говорил, завидуя Драко всем сердцем. Только после он узнал, что Люциус Малфой был сторонником Волдеморта. Гарри не мог в это поверить, отказывался принять, что великолепный и сиятельный Люциус служил чудовищу, убившему родителей Гарри и многих других людей. И вера в человека, который буквально заворожил его в книжном магазине, не угасала, несмотря на все те грязные и полные злобы слухи, что о нём распускали другие. А после Тремудрого Турнира, когда Волдеморт возродился, воспользовавшись кровью Гарри, Малфои перешли на сторону Дамблдора, отвернувшись от Тёмного Лорда. Люциус отказался служить лицемерному выродку, вознамерившемуся выкосить половину магического мира. Гарри был счастлив, ликуя, что человек, который уже долгое время обладал его сердцем, перешёл на его сторону, чтобы сражаться вместе с ним. Более ему ничего не нужно было. По просьбе Дамблдора Люциус присоединился к профессору Снейпу, став ещё одним шпионом в ближнем кругу Волдеморта, поставляя ценную информацию для Ордена. Благодаря лорду Малфою и Северусу Снейпу были спасены многие жизни. Однако, незадолго до Последнего Сражения, к которому шла активная подготовка, в руки Пожирателей попал Наземникус Флетчер, входивший в состав Ордена. Жалкое ничтожество сдало Люциуса в обмен на свою жизнь. Снейп успел аппарировать, спастись, Малфоя же старшего схватили. А на следующий день в «Ежедневном Пророке» появился колдоснимок, где был запечатлён пылающий в огне Малфой-мэнор, над которым витал громадный череп с выползающей из его рта змеёй. Знак Тёмного Лорда, знак того, что род Малфоев постигла кара за предательство. Прибывшие на место авроры несколько часов пытались усмирить с помощью чар огонь, благо это было не Адское Пламя. Когда же им это удалось, войдя внутрь полуразрушенного здания с почерневшими от копоти стенами, они обнаружили в одной из комнат, сохранившейся благодаря магии особняка, тела Драко и Нарциссы Малфой. Они были убиты. Судя по отсутствию повреждений, с помощью Авады – любимого заклинания Пожирателей и Волдеморта. А на следующий день разгорелось сражение. Последнее во всех смыслах. Гарри, в сердце которого словно выжгли дыру, когда он узнал о том, что Люциуса схватили, полный отчаяния и боли, поставил Орден перед фактом, что либо он один аппарирует в Риддл-мэнор, где засел Тёмный Лорд со своим выводком Пожирателей, либо они идут все вместе. Первый вариант никого не устраивал и, видя решимость и яростную жажду мщения, пылающую в глазах Гарри, как и желание во что бы то ни стало спасти Малфоя-старшего, никто не отважился ему отказать или попытаться переубедить. Это было бесполезно. Поэтому на следующий день Гарри вместе с фениксовцами, аврорами и, конечно же, с друзьями, отказавшимися отпускать его одного,несмотря на смертельную опасность, аппарировали в логово Риддла. Их там уже ждали. Проклятая тварь собрала свои войска. И завертелась свистопляска. Бой был долгим, ожесточённым, выматывающим, с огромными жертвами с обеих сторон, но Гарри, утратив чувство самосохранения, чувствуя, как магия бушует и рвётся из него, буквально выкашивал себе путь, подбираясь к Волдеморту. Перед глазами стояло кровавое марево. Он хотел только одного – прикончить змееподобного ублюдка, посмевшего покуситься на ещё одного дорогого ему человека. Родителей, Сириуса тот уже отобрал у него, но Люциуса Гарри должен был вырвать из его лап…Только вот даже после того, как всё закончилось, и разлагающийся труп Тёмного Лорда лежал на земле, обыскав сверху донизу особняк Риддла, Гарри Люциуса так и не нашёл. Последующий допрос Пожирателей, которых захватили в плен, также ничего не принёс. Они либо не знали ничего, либо им вычистили Обливиэйтом память. Люциус Малфой пропал без вести. Многие считали, что он мёртв, но родовая магия Малфоев утверждала обратное. На свитке, хранившемся в Гринготсе, ветвь Люциуса Малфоя на древе Рода по-прежнему продолжала зеленеть, в то время как ветви, что принадлежали погибшей Нарциссе и Драко – засохли. Но только ни Поисковые чары, ни артефакты так и не смогли обнаружить местонахождение Лорда Малфоя. С тех пор прошло почти три года, и никто больше не надеялся, да и не ждал увидеть Люциуса в живых, только Гарри всё никак не мог забыть о нём. *** Колдовизор давно погас, выключившись, но Гарри этого не слышал. Сам того не заметив, он скатился в сон, но даже там, в Царстве Морфея, его не оставляли воспоминания и губы, продолжавшие шептать: - Люциус… *** Филин вернулся, когда над городом сгустились сумерки, и на улицах начали друг за другом зажигаться фонари, а окошки в домах озарялись светом. Громко хлопая крыльями, он влетел в открытое для него окно, но Гарри этого не видел – он крепко спал. А Люциус, пролетев через комнату, уселся на спинку дивана, довольно ухнув. Удобно устроившись, вцепившись когтями в обивку, филин приготовился ждать утра. Но как только часы над камином пробили полночь, свет внезапно окутал его, а когда погас, вместо птицы на спинке дивана оказался сидящим обнажённый лорд Люциус Абрахас Малфой. Ничего не понимая, мужчина огляделся. Он не имел ни малейшего представления, как здесь очутился, где вообще находится, и что, собственно, произошло. Однако Люциус отлично знал, кто он такой. Себя он не утратил. Хоть с самоопознанием вопросов не возникло. В отличие от всего остального. И тут его взгляд остановился на спящем на диване парне. Он показался Люциусу знакомым. Лет двадцати, может, чуть больше, одет в маггловскую одежду. Чёрные волосы растрепались, а очки круглой формы сползли на кончик носа. Парень недовольно хмурился, а его губы что-то беспокойно бормотали во сне, но что именно, Люциус не мог разобрать. Знакомому незнакомцу снилось что-то тревожное. На его лбу Малфой рассмотрел шрам в форме молнии. Люциус нахмурился. Эта отметина показалась ему знакомой. Он определённо её где-то видел. Только где? И когда? Напрягая память, он смог добиться того, что воспоминание, смутное и явно давнее, проступило через пелену, которой, казалось, было плотно окутано его сознание. В нём был мальчишка не старше двенадцати лет, с зелёными глазами, встрепанными волосами, которых, казалось, никогда не касалась расчёска, круглыми очками и шрамом в виде молнии. И звали его… - Гарри Поттер? – недоверчиво, словно сам не был уверен в том, что прав, произнёс Люциус, спрашивая то ли у себя, то ли у спящего парня. Но едва он потянулся, чтобы коснуться его, разбудить и узнать ответы на свои вопросы, как сияющий свет вновь охватил фигуру мужчины, и мгновение спустя лорд Малфой превратился обратно в филина, знать не знавшего, что на самом деле является человеком.